Владимир Георгиевич Сорокин
Книги автора: Владимир Георгиевич Сорокин
Владимир Сорокин завершает свою «Трилогию». Сперва был «Лед». Потом появился «Путь Бро». Теперь оба романа под одной обложкой и вместе с ними последняя часть «23 000», ровно по числу Братьев Света. Тех самых, что пробудились после падения Тунгусского...
Владимир Сорокин завершает свою «Трилогию». Сперва был «Лед». Потом появился «Путь Бро». Теперь оба романа под одной обложкой и вместе с ними последняя часть «23 000», ровно по числу Братьев Света. Тех самых, что пробудились после падения Тунгусского...
Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку – лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело – его девиз, верность начальству – его принцип, двоемыслие – его мораль, насилие – ...
Пустить красного петуха и поймать золотую рыбку – лишь малая толика того, что должен совершить за день опричник, надежда и опора государства российского. Слово и дело – его девиз, верность начальству – его принцип, двоемыслие – его мораль, насилие – ...
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одн...
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одн...
Новый роман Владимира Сорокина – это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневеков...
Новый роман Владимира Сорокина – это взгляд на будущее Европы, которое, несмотря на разительные перемены в мире и устройстве человека, кажется очень понятным и реальным. Узнаваемое и неузнаваемое мирно соседствуют на ярком гобелене Нового средневеков...
Новый роман финалиста Международного Букера-2013г. Владимира Сорокина, одного из самых знаменитых российских писателей, автора «Дня опричника», повести «Метель», сборника рассказов «Сахарный Кремль».
Новый роман Владимира Сорокина – это взгляд на буд...
Новый роман финалиста Международного Букера-2013г. Владимира Сорокина, одного из самых знаменитых российских писателей, автора «Дня опричника», повести «Метель», сборника рассказов «Сахарный Кремль».
Новый роман Владимира Сорокина – это взгляд на буд...
Новый роман Владимира Сорокина, одного из самых знаменитых российских писателей, автора «Дня опричника», повести «Метель», сборника рассказов «Сахарный Кремль» и романа «Теллурия».
Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живо...
Новый роман Владимира Сорокина, одного из самых знаменитых российских писателей, автора «Дня опричника», повести «Метель», сборника рассказов «Сахарный Кремль» и романа «Теллурия».
Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живо...
Романы «Путь Бро», «Лед» и «23 000», написанные в первой половине 2000-х, соединены динамичным сюжетом и в полной мере демонстрируют фирменные черты сорокинской прозы – карнавальность, овеществление метафоры, деконструкцию жанра. Но одновременно писа...
Романы «Путь Бро», «Лед» и «23 000», написанные в первой половине 2000-х, соединены динамичным сюжетом и в полной мере демонстрируют фирменные черты сорокинской прозы – карнавальность, овеществление метафоры, деконструкцию жанра. Но одновременно писа...
Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним ...
Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним ...
В книге представлены избранные произведения известного российского писателя Владимира Сорокина.
«Свеклушин выбрался из переполненного автобуса, поправил шарф и быстро зашагал по тротуару.
Мокрый асфальт был облеплен опавшими листьями, ветер дул в спи...
В книге представлены избранные произведения известного российского писателя Владимира Сорокина.
«Свеклушин выбрался из переполненного автобуса, поправил шарф и быстро зашагал по тротуару.
Мокрый асфальт был облеплен опавшими листьями, ветер дул в спи...
В сборник “Нормальная история” вошли статьи и эссе Владимира Сорокина, написанные и выходившие в 2010-е. В нехудожественной прозе автор не изменяет любимым темам: еда и питье как проявления национального характера, Москва и Берлин, взаимопроникновени...
В сборник “Нормальная история” вошли статьи и эссе Владимира Сорокина, написанные и выходившие в 2010-е. В нехудожественной прозе автор не изменяет любимым темам: еда и питье как проявления национального характера, Москва и Берлин, взаимопроникновени...
Сахарный, белый Кремль – сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон.
Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадн...
Сахарный, белый Кремль – сердце России 2020-х, пережившей Красную, Серую и Белую смуты, закрывшейся от внешнего мира и погруженной в сон.
Этим сердцем понемножку владеют все, ведь и у скотницы, и у зэка, и у лилипута есть хотя бы осколок его рафинадн...
В новый сборник короткой прозы Владимира Сорокина вошли тексты последних лет – большинство из них публикуется впервые. Читателя традиционно ждет вихрь головокружительных аттракционов: жонглирование цитатами и эпохами, карнавальное смешение высокого и...
В новый сборник короткой прозы Владимира Сорокина вошли тексты последних лет – большинство из них публикуется впервые. Читателя традиционно ждет вихрь головокружительных аттракционов: жонглирование цитатами и эпохами, карнавальное смешение высокого и...
«Сердца четырёх» – напряжённый, кровавый и на первый взгляд совершенно абсурдный квест четырёх героев, последовательно движущихся к загадочной, одной им понятной цели. Оставляя позади себя человеческие трупы, зловещая четвёрка словно совершает символ...
«Сердца четырёх» – напряжённый, кровавый и на первый взгляд совершенно абсурдный квест четырёх героев, последовательно движущихся к загадочной, одной им понятной цели. Оставляя позади себя человеческие трупы, зловещая четвёрка словно совершает символ...
Особое отношение к кухне и трапезе пронизывает все книги Владимира Сорокина, но только в “Пире” тема еды является центральной и раскрыта всесторонне. Овеществление метафоры – излюбленный авторский прием – как нельзя лучше подходит для исследования ку...
Особое отношение к кухне и трапезе пронизывает все книги Владимира Сорокина, но только в “Пире” тема еды является центральной и раскрыта всесторонне. Овеществление метафоры – излюбленный авторский прием – как нельзя лучше подходит для исследования ку...
Роман, молодой столичный адвокат и художник-любитель, уезжает в деревню к дяде, круто меняя свою жизнь в поисках нового смысла и вдохновения. Он попадает в пространство русского романа конца девятнадцатого века, в его неспешный ритм и идиллический ла...
Роман, молодой столичный адвокат и художник-любитель, уезжает в деревню к дяде, круто меняя свою жизнь в поисках нового смысла и вдохновения. Он попадает в пространство русского романа конца девятнадцатого века, в его неспешный ритм и идиллический ла...
В рассказах сборника “Заплыв”, написанных в конце 1970‑х – начале 1980‑х годов, видно становление сорокинской оптики. Застывший советский быт, усталые, привыкшие к двоемыслию люди, затертые понятия оживают от малейшей авторской провокации. “Народное ...
В рассказах сборника “Заплыв”, написанных в конце 1970‑х – начале 1980‑х годов, видно становление сорокинской оптики. Застывший советский быт, усталые, привыкшие к двоемыслию люди, затертые понятия оживают от малейшей авторской провокации. “Народное ...
Неожиданный и точный взгляд на наше время от одного из самых знаменитых, скандальных и ярких писателей современности.
В сборник вошли девять рассказов последних лет, многие из которых публикуются впервые. Юноша узнает, что в центре Москвы работает не...
Неожиданный и точный взгляд на наше время от одного из самых знаменитых, скандальных и ярких писателей современности.
В сборник вошли девять рассказов последних лет, многие из которых публикуются впервые. Юноша узнает, что в центре Москвы работает не...
Яркий, оригинальный, неожиданный, точный и тонкий срез не только эпохи первого десятилетия нового века, но и всего предшествующего ему советского и постсоветского периода
«Нормальная история» – это сборник статей и эссе Владимира Сорокина, написанных...
Яркий, оригинальный, неожиданный, точный и тонкий срез не только эпохи первого десятилетия нового века, но и всего предшествующего ему советского и постсоветского периода
«Нормальная история» – это сборник статей и эссе Владимира Сорокина, написанных...
Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе «Манарага» Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях чел...
Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе «Манарага» Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях чел...
Сборник короткой прозы Владимира Сорокина «Моноклон» написан почти в реалистической манере. События: расстрел в супермаркете, зачистка в коттеджном поселке, нападение на ветерана госбезопасности под звуки марша юных патриотов на Ленинском проспекте –...
Сборник короткой прозы Владимира Сорокина «Моноклон» написан почти в реалистической манере. События: расстрел в супермаркете, зачистка в коттеджном поселке, нападение на ветерана госбезопасности под звуки марша юных патриотов на Ленинском проспекте –...
В ранних рассказах Владимира Сорокина, написанных в 1979–1984 гг., легко разглядеть начало мощного стилистического эксперимента, по сути целого литературного направления, главным и ярчайшим представителем которого до сих пор остается тот, кто его зад...
В ранних рассказах Владимира Сорокина, написанных в 1979–1984 гг., легко разглядеть начало мощного стилистического эксперимента, по сути целого литературного направления, главным и ярчайшим представителем которого до сих пор остается тот, кто его зад...
«Очередь» – первая опубликованная книга Владимира Сорокина – увидела свет в 1985 году в Париже в издательстве «Синтаксис». В ней, как и в ранних рассказах автора, отчетливо видны черты грядущего эксперимента над русской прозой, в ходе которого традиц...
«Очередь» – первая опубликованная книга Владимира Сорокина – увидела свет в 1985 году в Париже в издательстве «Синтаксис». В ней, как и в ранних рассказах автора, отчетливо видны черты грядущего эксперимента над русской прозой, в ходе которого традиц...
В сборник вошли либретто четырех опер, написанные Владимиром Сорокиным в сотрудничестве с выдающимися композиторами. Классик русского постмодернизма, легко нарушающий границы жанров и не признающий авторитетов, демонстрирует глубокое понимание оперы ...
В сборник вошли либретто четырех опер, написанные Владимиром Сорокиным в сотрудничестве с выдающимися композиторами. Классик русского постмодернизма, легко нарушающий границы жанров и не признающий авторитетов, демонстрирует глубокое понимание оперы ...
В сборник “Капитал” вошли все пьесы Владимира Сорокина, написанные за четверть века – с середины 1980-х по конец 2000-х. Выстроенные в хронологическом порядке, они ярко демонстрируют не только разные этапы творчества писателя, но и то, как менялся гл...
В сборник “Капитал” вошли все пьесы Владимира Сорокина, написанные за четверть века – с середины 1980-х по конец 2000-х. Выстроенные в хронологическом порядке, они ярко демонстрируют не только разные этапы творчества писателя, но и то, как менялся гл...
"День опричника" – это не праздник, как можно было бы подумать, глядя на белокаменную кремлевскую стену на обложке и стилизованный под старославянский шрифт в названии книги. День опричника – это один рабочий день государева человека Андрея Комяги – ...
"День опричника" – это не праздник, как можно было бы подумать, глядя на белокаменную кремлевскую стену на обложке и стилизованный под старославянский шрифт в названии книги. День опричника – это один рабочий день государева человека Андрея Комяги – ...
В романе, полностью состоящем из прямой речи, очередь – метафора человеческой жизни вообще.
Каждая реплика добавляет штрих к портрету эпохи и в то же время повисает в воздухе, принадлежит всем – и никому.
Советский союз. В огромной многокилометровой ...
В романе, полностью состоящем из прямой речи, очередь – метафора человеческой жизни вообще.
Каждая реплика добавляет штрих к портрету эпохи и в то же время повисает в воздухе, принадлежит всем – и никому.
Советский союз. В огромной многокилометровой ...
"Государыня идет по Кремлю, обозревая его и трогая себя. Сердце ее бьется радостно и оглушительно. Ей так хорошо, что она постанывает от радости при каждом шаге. Стоны становятся все громче, государыня начинает издавать резкие, восторженные звуки. От...
"Государыня идет по Кремлю, обозревая его и трогая себя. Сердце ее бьется радостно и оглушительно. Ей так хорошо, что она постанывает от радости при каждом шаге. Стоны становятся все громче, государыня начинает издавать резкие, восторженные звуки. От...
Россия. 2027 год. Коренной опричник Андрей Данилович Комяга просыпается у себя дома с тяжелейшим похмельем. Но головная боль не повод отлынивать от государевой службы и кое-как приведя себя в порядок Комяга на сверкающем красном мерине отправляется в...
Россия. 2027 год. Коренной опричник Андрей Данилович Комяга просыпается у себя дома с тяжелейшим похмельем. Но головная боль не повод отлынивать от государевой службы и кое-как приведя себя в порядок Комяга на сверкающем красном мерине отправляется в...
Владимир Сорокин начал записывать русские пословицы и поговорки еще в середине восьмидесятых, следуя примеру великих предшественников. Но писатель черпал их не из фольклорных экспедиций, а из глубины созданного им самим русского мира. Того мира, внут...
Владимир Сорокин начал записывать русские пословицы и поговорки еще в середине восьмидесятых, следуя примеру великих предшественников. Но писатель черпал их не из фольклорных экспедиций, а из глубины созданного им самим русского мира. Того мира, внут...
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптическ...
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замёрз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться в постапокалиптическ...
Аудиокнига для размышлений!
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? ...
Аудиокнига для размышлений!
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? ...
От автора «Метель».
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замерз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться ...
От автора «Метель».
Десять лет назад метель помешала доктору Гарину добраться до села Долгого и привить его жителей от боливийского вируса, который превращает людей в зомби. Доктор чудом не замерз насмерть в бескрайней снежной степи, чтобы вернуться ...
Аморальный и один из самых сложных романов Владимира Сорокина теперь в аудиоформате!
Главных героев четверо: четырнадцатилетний Сережа, переживший ленинградскую блокаду шестидесятишестилетний Генрих Иванович Штаубе, а еще мужчина и женщина: Виктор Ва...
Аморальный и один из самых сложных романов Владимира Сорокина теперь в аудиоформате!
Главных героев четверо: четырнадцатилетний Сережа, переживший ленинградскую блокаду шестидесятишестилетний Генрих Иванович Штаубе, а еще мужчина и женщина: Виктор Ва...
Новые рассказы Владимира Сорокина – о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе.
Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная ...
Новые рассказы Владимира Сорокина – о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, враждебных женской природе.
Надзирательница в концлагере, будущая звезда прогрессивного искусства, маленькая девочка в советской больнице, юная гениальная ...
Роман поднимает вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали в эпоху соцреализма.
Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал...
Роман поднимает вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали в эпоху соцреализма.
Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал...
Все меняется: время, место, возраст, социальное положение, стиль повествования. Неизменным остается одно – главные героини этих рассказов – женщины!
Новые рассказы Владимира Сорокина – о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, вражде...
Все меняется: время, место, возраст, социальное положение, стиль повествования. Неизменным остается одно – главные героини этих рассказов – женщины!
Новые рассказы Владимира Сорокина – о женщинах: на войне и в жестоком мире, в обстоятельствах, вражде...
Реалистично о злободневном!
Бывший старший лейтенант госбезопасности Виктор Николаевич, высунувшись из окна, наблюдает за радостной толпой на Ленинском проспекте, скандирующей праздничные лозунги в честь Дня Космонавтики, а пять минут спустя отдает к...
Реалистично о злободневном!
Бывший старший лейтенант госбезопасности Виктор Николаевич, высунувшись из окна, наблюдает за радостной толпой на Ленинском проспекте, скандирующей праздничные лозунги в честь Дня Космонавтики, а пять минут спустя отдает к...
Если Сорокин собрался убивать, то под его топор попадёт не только главный герой Роман Воспенников, но и жанр романа как таковой…
Ранней весной неизвестный молодой человек сходит с поезда на деревенской станции с увесистым чемоданом в руке. Знакомое ...
Если Сорокин собрался убивать, то под его топор попадёт не только главный герой Роман Воспенников, но и жанр романа как таковой…
Ранней весной неизвестный молодой человек сходит с поезда на деревенской станции с увесистым чемоданом в руке. Знакомое ...
Будущее наступило и прошло, ядерная война почти забыта, выжили не все, а тот, кто выжил, уже никогда не будет прежним. Мирный договор не привел к миру: насилие стало нормой и потребностью, терпимость к нему заразней, чем боливийский вирус.
В заключит...
Будущее наступило и прошло, ядерная война почти забыта, выжили не все, а тот, кто выжил, уже никогда не будет прежним. Мирный договор не привел к миру: насилие стало нормой и потребностью, терпимость к нему заразней, чем боливийский вирус.
В заключит...
Долгожданный финал культовой трилогии о докторе Гарине!
В новой книге главный герой оказывается в постапокалиптическом мире будущего, опустошенного последствиями ядерного конфликта.
Будущее наступило и прошло, ядерная война почти забыта, выжили не вс...
Долгожданный финал культовой трилогии о докторе Гарине!
В новой книге главный герой оказывается в постапокалиптическом мире будущего, опустошенного последствиями ядерного конфликта.
Будущее наступило и прошло, ядерная война почти забыта, выжили не вс...
1
Книги из серии: Ледяная трилогия
Я помню все: лица сестер и братьев, их голоса, их глаза, их сердца, учащие мое сердце сокровенным словам. Помню...
Появлялись новые голубоглазые и русоволосые, чьи сердца разбудил ледяной молот, они вливались в наше братство, узнавали радость пробужд...
Я помню все: лица сестер и братьев, их голоса, их глаза, их сердца, учащие мое сердце сокровенным словам. Помню...
Появлялись новые голубоглазые и русоволосые, чьи сердца разбудил ледяной молот, они вливались в наше братство, узнавали радость пробужд...
«23000» – это заключительный роман ледяной трилогии, начатой романами «Лед» и «Путь Бро». Трилогии про Братство света, постоянно находящегося в поисках своих новых соратников.
«23000» – это заключительный роман ледяной трилогии, начатой романами «Лед» и «Путь Бро». Трилогии про Братство света, постоянно находящегося в поисках своих новых соратников.
«Путь Бро» – роман Владимира Сорокина. Полноценное и самостоятельное произведение, эта книга является также «приквелом» (предысторией) событий, описанных в романе «Лёд», вышедшем двумя годами ранее, и составляет первую книгу трилогии.
«Путь Бро» – роман Владимира Сорокина. Полноценное и самостоятельное произведение, эта книга является также «приквелом» (предысторией) событий, описанных в романе «Лёд», вышедшем двумя годами ранее, и составляет первую книгу трилогии.