Поводыри на распутье

Но по-настоящему уважаемым человеком делали Абдурахмана не мудрость и богатство, а обширные связи среди аравийских канторщиков. Сам старик уголовником никогда не был (ошибки молодости не в счет), но авторитет среди бандитов имел высокий, умел нужные слова для любого человека подобрать, совет хороший дать, подсказать, с кем иметь дело, а кого поостеречься. Абдурахман нынешних вожаков канторских сопливыми юнцами помнил, и к его мнению прислушивались. И не только прислушивались. Когда назревали серьезные дела, затрагивающие интересы нескольких кантор, старик частенько оказывался в самом центре интриг: ему доверяли, и случалось, скромный торговец коврами обеспечивал совместную работу группировок, вожаки которых терпеть не могли друг друга. Всякое бывало.

Назревающие в Аравии беспорядки оказались на руку канторам – удобный повод придавить обнаглевших конкурентов из Кришны. Однако открыто раздувать конфликт бандиты не хотели: опасно, да и уважение соплеменников можно потерять. Вот и поручили контроль за ситуацией старику – он и канторские интересы соблюдет, и СБА из виду не выпустит, и недругов Мертвого к делу пристроит. Альфред, появившийся некоторое время назад в Москве, денег на бунт не жалел, но аравийцы его к себе не подпустили, на Абдурахмана вывели. Деньги, разумеется, взяли, советами профессиональными воспользовались, а что дальше с чужаком делать, оставили на усмотрение старика, захочет безам сдать – пусть сдает, никого судьба провокатора не волновала.

Абдурахман же, обдумав все тщательно, решил Альфреда отдать, списать на чужака организацию беспорядков. Но торопиться старик не хотел, и сегодня Слоновски ожидала первая порция информации: подтверждение, что бунт готовят профессионалы из другого Анклава, и обещание передать их в руки московского СБА. Предложение щедрое, и Слоновски придется раскошелиться…

Два совпадения за один день… Возможно ли?

Сначала пилот-сверхзвуковик, теперь громила в форме муниципального электрика, невозмутимо вышагивающий по улицам Аравии. В отличие от пилота громила не удостоил Урзака вниманием, прошел мимо, равнодушно скользнув взглядом.

И унес на своей ауре пыль Чудовища.

«Сколько же у него слуг?»

Короткий укол, мгновенный приступ неуверенности.

«Хватит ли сил для победы?»

«Не веришь? Тогда зачем начинал?»

Банум шел, не поднимая головы. Очередная – и опять случайная! – встреча со слугой врага навела его на неприятные размышления.

Верю, в себя верю. Кем бы ни было Чудовище в прошлой жизни, ему не сравниться с Избранным.

Никто в мире не мог повторить путь Урзака.

А значит, исход схватки предопределен.

Традиция умрет окончательно. Уступит место китайцам. Мусульманам. Индусам. Католикам Вуду. Всем, кто оказался сильнее.

«Живучее».

«Неважно».

«А что важно?»

«Чудовищу нет места на Земле. Его Путь – кровь».

Банум остановился перед железной дверью подъезда. Искусственный палец прикоснулся к кнопке домофона.

– Вы к кому?

– Передайте шейху Удэю, что его хочет видеть Хасим Банум.

К Абдурахману Слоновски так и не попал. Перехватили по дороге. Остановили. Не дали пройти.

Но обо всем по порядку.

В том, чтобы не подъезжать к лавке старика, был смысл: не следует привлекать лишнее внимание к верному человеку. Учитывая положение дел в Аравии, даже визит врача может вызвать у соседей подозрения. Посему Слоновски пошел пешком. Он рассчитывал пробыть на улице не более пяти минут, достаточно, чтобы сыграть роль, продемонстрировать, что он заурядный служащий, занимающийся полезными делами, и без помех войти в лавку. В обычное время замысел бы удался, в обычное время Грега вряд ли бы заметили – среди черноволосых обитателей Аравии постоянно мелькали европейские лица, но Слоновски недооценил уровень напряженности, и даже форма муниципальной электрической компании, которую напялил Грег, не помогла.

Собственно, с формы все и началось.

Слоновски покопался в распределительном щите, изучил показания счетчиков, покачал для вида головой, огляделся, захлопнул дверцу и неспешной походкой направился к лавке.

И услышал грубоватый голос:

– Эй, капер!

Интерес к муниципальному служащему проявил юнец, отделившийся от небольшой группки черенков, болтающейся у информационного экрана.

– Я не капер, – миролюбиво отозвался Грег.

– Тогда кто?

Не будь Слоновски под прикрытием, он бы просто смахнул с дороги нахального щенка и пошел по своим делам. А рыпнулись бы – продемонстрировал жетон СБА или «дыродел», в зависимости от настроения. Но обстоятельства требовали играть роль инженера, а инженеры, насколько знал Грег, вели себя не так, как начальник отдела прямых переговоров. Юнец преградил дорогу, и Слоновски остановился, искренне надеясь, что конфликт разрешится сам собой.

– Саид, отстань от работяги!

Грег приободрился. Приятели нахального черенка не планировали прессовать заезжего электрика, так что еще пара секунд унижений, и его отпустят. Но юнец, к сожалению, не прислушался к совету друзей.

– Да какой он работяга, Махмуд? – Указательный палец Саида уткнулся в бицепс беза – тонкая ткань комбинезона не могла скрыть могучего сложения. – Ты посмотри на его лапы! Здоровый, гад.

– Меня мама таким родила, – смущенно пробормотал Слоновски.

Это было истинной правдой.

– А где твоя мама? В «Пирамидоме» служит?

Юнец сделал маленький шаг вперед. От него пахло соевым кебабом и «травкой». Злые глаза, чуть подрагивающие губы. Щенок нашел жертву.

– Саид, успокойся!

Медленно звереющий Грег помялся и несмело улыбнулся:

– Пожалуйста, можно я пойду? Мне не нужны неприятности.

– Ты зачем сюда приехал?

– Абдурахман задолжал за электричество… – машинально выдал легенду Грег и тут же прикусил язык, запоздало поняв, что для истеричного черенка следовало бы придумать что-нибудь иное.

– Кровопийца вонючий! – взорвался юнец. – Из честного человека деньги тянешь? У нас кришны магазины жгут, а тебе деньги подавай, да? Пошел отсюда, сволочь!

Черенок толкнул Слоновски в грудь. Попытался толкнуть.

И тут Грег допустил вторую ошибку. Он ответил. Достала его роль инженера. Не справился.

Удар пудового кулака отбросил щенка к стене.

Стая оторопела.

Слоновски молча развернулся и бросился наутек.

Толпа была разнородной.

Впереди неслись черенки, штук семь или восемь. Рты перекошены, видимо, орут, у некоторых в руках ножи. Следом бежали мужики постарше, скорее всего решившие развлечься местные бандиты. За ними зеваки и дети. Этим интересно посмотреть на развязку, увидеть, что сделают с чужаком. Убьют или измолотят до полусмерти? Окна в квартире стояли хорошие, звуки не пропускали, но Урзак знал, что шума на улице достаточно. Люди всегда кричат, когда пахнет кровью.

Аравийцы преследовали громилу в форме электрика. Что он натворил? Какая разница? Натворил, и все. Люди напряжены, и любой пустяк может вывести их из себя: наступил на ногу и не извинился, слишком пристально посмотрел на женщину, не уступил дорогу мулле. Громила допустил ошибку и теперь пытался спастись. Сумеет? Вряд ли. В обычное время его мог выручить патруль СБА, но сейчас безов на улицах мало, и станут ли они связываться с толпой – большой вопрос. Так что попал электрик, крепко попал. Правда, удирал громила мастерски. Беглецов, как правило, перехватывают прохожие: кидаются под ноги, хватают за руки, за одежду, заставляют притормозить, потерять время. Но здоровяк оказался силен, и смельчаки, рискнувшие преградить ему путь, кеглями разлетались в стороны. Потом вскакивали и присоединялись к преследователям. Толпа росла на глазах. Кто-то запустил обрезок трубы в витрину, кто-то ударил битой оказавшийся на дороге мобиль. Хозяин пострадавшей машины вцепился в обидчика, у того нашлись защитники, несколько прохожих вступились за владельца мобиля. Завязалась драка. На улицу, потрясая дробовиком, выскочил владелец магазина. Грохот выстрела долетел даже сквозь толстые стеклопакеты.

Урзак отошел от окна.

– Беспорядки начались.

– Еще нет, – спокойно ответил шейх Удэй. – Но скоро начнутся.

– Вас это не беспокоит?

– Беспокоит, – признал шейх. – Но это естественная часть жизни любого общества.

– Естественная?

– В рай мы попадаем после смерти, а на земле слишком много зла. Кого-то выгнали с работы, кто-то недоволен низким доходом, у кого-то несносная жена, чей-то сын стал наркоманом или дочь опозорила себя, связавшись с неверным. В повседневной жизни слишком много негатива. Какое-то время человек держит себя в руках, потом начинает срываться на близких, потом выходит на улицу. Провокаторы неспособны создать неудовольствие, они лишь спички. Костры же раскладывает жизнь.

– Вы хотите сказать, что есть провокаторы?

– Конечно, – после короткой паузы кивнул Удэй.

– Бунт вызывается искусственно?

– Любой бунт вызывается искусственно, уважаемый Хасим. Кто-то должен встать и сказать: «Пойдем». Кто-то должен показать, что можно перейти черту: ударить первым, разбить витрину, поджечь мобиль.

– Вы не препятствуете?

Шейх вздохнул и долил кофе в свою чашку.

– Уважаемый Хасим, я знаю, вы живете уединенно.

– Совершенно верно.

– Как часто вы встречаетесь с людьми?

– Только по необходимости.

– В таком случае вам не следует осуждать тех, чей образ жизни кардинально отличается от вашего. Поведение, разумное в пустыне, выглядит глупо в джунглях. И наоборот. Население Анклава давно перевалило за сорок миллионов человек. Восемь из них живет у нас, в Аравии. Вдумайтесь в это число, уважаемый Хасим, – восемь миллионов! Мы не заперты в клетке, наши люди ездят на работу на Колыму, Болото и даже в Сити, но ведь и там они не оказываются в пустыне. Толпы повсюду: на улицах, на площадях, в метро. Днем и ночью, двадцать четыре часа в сутки. Дешевые жилые дома похожи на муравейники, люди во дворах, люди на лестницах, люди на этаже. Взгляды, голоса, смех, слезы. Чужие эмоции. Шум. Уединение практически недостижимо. Лишь двадцать процентов жителей Анклава могут позволить себе отдых за его пределами. Остальные варятся в котле постоянно.

– В какой-то момент им все это надоедает, – пробормотал Урзак.

– Очень сильно надоедает, – подтвердил шейх. – И тогда мы читаем в новостях о том, как скромный лавочник учинил пальбу на оживленной площади. Девятнадцать убитых, шесть раненых. «Дрель» – прекрасное оружие для уличного боя, а новые боеприпасы «Науком» не оставляют ни одного шанса.

– И вы не мешаете людям выпускать пар.

Удэй промолчал.

Банум уселся в кресло напротив шейха и одним глотком допил остывший кофе.

– Когда полыхнет?

– Почему вас это интересует?

– Я снял квартиру в Аравии. Думал, здесь спокойно.

– Полагаю, вам следует переехать.

– Понятно. – Урзак отщипнул две виноградины, повертел в пальцах. – Жаль.

– Мы запускаем внутрь наны, вживляем «балалайки» и летаем на Луну, – медленно произнес Удэй. – Но изменить себя мы не можем. – И посмотрел на Банума: – Мне жаль, что так получилось, уважаемый Хасим. Но во всем остальном вы можете рассчитывать на мою полную поддержку.

Лишней крови Слоновски не хотел, но и терять темп не желал, знал, что если догонят – убьют. Пока Грег справлялся с появляющимися смельчаками с помощью кулаков, костяшки разбил в кровь, но это ерунда – очень уж не хотелось стрелять. Слоновски понимал, что первый же его выстрел окончательно взорвет ситуацию. Преследователи откроют ответный огонь, и все закончится большим шумом.

Слоновски не хотел стрелять.

Но пришлось.

Развернувшийся поперек улицы мобиль кулаком не смахнешь. Грег перепрыгнул через капот, но сидевший за рулем парень успел выскочить и ударить Слоновски по ноге. Без покатился по асфальту. Толпа взвыла. Грег опережал ближайших преследователей шагов на двадцать, и аравийцы не сомневались, что успеют нагнать дерзкого электрика. Слоновски в свою очередь не сомневался, что успеет удрать, потеряв пять-семь шагов преимущества.

Ошиблись все.

Грег молниеносно вскочил, но продолжающий играть в героя водитель уцепился за его лодыжку, намереваясь вновь отправить беглеца на асфальт. Не получилось – крепко стоящего на ногах Слоновски можно было свалить разве что танком, но время…

Через мобиль перепрыгнул первый черенок.

И словил пулю.

Переключение на автомат, и очередь из шести пуль по толпе. Переключение на одиночный, и герой-водитель утыкается в асфальт. Переключение на автомат, и еще две очереди в толпу.

Опустевшая обойма со звоном упала на асфальт. Слоновски на бегу перезарядил «дыродел» и юркнул в ближайший переулок.

– Нас слишком много, уважаемый Хасим, и у нас слишком мало места. Увы, это факт. Анклавы являются срезом общества: ограниченная территория и колоссальная численность населения. Заметьте: смешанного населения. Остальной мир пока не достиг этой стадии, но приближается к ней. Вы говорили, что живете уединенно. Насколько?

– Ближайшее поселение находится в двух километрах, – ответил Банум.

– Старое поселение?

– Нет, новое.

– Когда оно появилось?

– Я понял ваш вопрос, Удэй, – вздохнул Урзак. – Двадцать лет назад от моего дома до ближайшего жилья было девять километров.

Шейх склонил голову:

– Мир изменился, уважаемый Хасим. В Европе относительно спокойно, но только потому, что, слава Аллаху, население моей родины однородно. Но что произойдет, когда оно станет слишком большим?

Или в мире появится чересчур много чужаков?

Индусов и китайцев под зеленые знамена не поставишь, у них свои Традиции. То же с Католическим Вуду. Даже болезни не в состоянии существенно снизить численность населения, современная медицина справилась с пандемией белого гриппа за месяц, четырнадцать миллионов умерших не повлияли на общую картину: людей становится все больше и больше.

Рано или поздно инстинкт самосохранения погонит их на соседей. Что случится, если Омарский Эмират и Китай схлестнутся по-настоящему? Не в далеком Тихом океане, ради нескольких нефтяных скважин, а на земле? Ради земли?

Когда-то считалось, что главная проблема человечества – еда. Генная инженерия закрыла этот вопрос. Еды хватает. Пусть она искусственная, но ее можно есть. Мы сумели найти выход из водяного кризиса, обеспечили людей дешевой и сносной водой. Мы преодолели проблемы с нефтью, пересадив экономику на электричество. Но все равно оказались в тупике. Мы становимся врагами друг другу. Мы погибнем без новых земель.

Шейх помолчал.

– И мои рассуждения возвращают нас к вопросу, ответа на который у вас нет: что нужно Чудовищу?

Банум недоуменно посмотрел на собеседника.

– Пытаться оживить Традицию – глупо, – развил свою мысль Удэй. – Воду нельзя налить в разбитый сосуд. Вы – прошлое, уважаемый Хасим, вы мертвы. Развязать войну, чтобы отомстить всем? Для этого не требуется прикладывать усилий, достаточно просто подождать, рано или поздно мы сами сойдемся в битве. Но Чудовище не затаилось, оно рискует. Ради чего? Какой путь оно видит? Куда? Не сможем ли мы пойти следом?

– Вы правы, Удэй, у меня нет ответа на этот вопрос.

– Не получится ли так, что Чудовище знает больше вас, уважаемый Хасим? Не получится ли так, что, убив его, мы останемся в тупике? Превратим мир в арену Последней битвы и своими руками погубим наши Традиции? Не потому ли Чудовище пошло на риск, что знает: в любом случае добьется своего. Если оно победит, то получит желаемое, если проиграет – отомстит всем нам?

Урзак опустил глаза и посмотрел на свои руки. На свои мертвые, механические руки.

«Не допустил ли я ошибку?»

– Вы правы, Удэй, пребывая в уединении, я выпал из реальной жизни.

Шейх улыбнулся и вернулся к роли радушного хозяина:

– Попробуйте пахлаву, уважаемый Хасим, она великолепна.

– Благодарю.

Банум откусил сладкий кусочек, прожевал. Прищурился, глядя на спокойное лицо араба.

– Традиции сдерживают людей, но делают их чужими. Не позволяют смешиваться по-настоящему. Получается, пока они существуют, есть поводы для войн.

– Если Традиции умрут, мы превратимся в животных.

– Европейцы не превратились.

– Потому что в большинстве своем ушли в нашу Традицию. Выбрали правильный путь. – Удэй помолчал. – Сделали нас сильнее.

– А если ваша Традиция рухнет?

– Аллах всемогущ, – спокойно ответил шейх. – Понимание этого факта и есть ответ на ваш вопрос, уважаемый Хасим. Чудовище опасно для полубезумных Католиков Вуду и желтых варваров, которые до сих пор играют в мистические игры. Мы слишком сильны для него. А потому готовы подождать и посмотреть, что Чудовище сможет нам дать.

Называть Марата своим спасителем Слоновски не стал. Зачем? Напарник поступил именно так, как должен был поступить в данных обстоятельствах.

Увидев, что Грег дал стрекача, Марат спокойно выехал на параллельную улицу и медленно двигался по ней, ожидая, когда шустрый напарник соизволит к нему присоединиться. Свои действия безы корректировали через «балалайки» и, если бы не герой-водитель, обошлись бы без жертв. Но раз пришлось стрелять, Марат в стороне не остался, прикрыл напарника, когда тот прыгал в заботливо открытую заднюю дверцу фургона: дал очередь по толпе, после чего вернулся за руль и надавил на газ.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

ЦСКА (аббр.) – Центральный спортивный клуб армии, спортивное общество Вооруженных сил Российской Федерации. Значения некоторых других слов и выражений (в том числе сленговых) вы можете узнать в словаре. (Прим. редактора).

2

Против здравого смысла (лат.).

3

В битве к победе ведет не большое число, а отвага (лат.).

4

Промедление опасно (лат.).