Утренний хоббит

На дневном привале Кот предложил:

– Как-то неохота мне ночевать в чистом поле…. В лесу? Полностью исключается! Хватило, знаете ли, сегодняшнего предрассветного кошмара. До сих пор хвост подрагивает, а шерсть шевелится на макушке…. Кстати, на карте господина Олмера отмечено, что на востоке, в пятнадцати километрах отсюда, недалеко от Тракта находится маленький хоббитанский хутор под названием – Потеряшка. Нет ли желания, уважаемые коротышки, посетить соплеменников? Хоббиты, конечно же, прижимисты и недоверчивы – по отношению к незнакомцам. Но, возможно, разрешат заночевать в каком-нибудь амбаре, выделят горшочек со свежей сметаной. Если что, заплатим им пару серебряных монет, не обеднеем…. Кстати, в хоббитанских амбарах имеются шикарные сеновалы! А сеновал, как всем хорошо известно, лучший друг влюблённых…

Послушав минуты три-четыре аргументы Кота, Томас решил:

– Что же, свернём к хутору. Лишние пять километров – и не крюк. Зато ночь проведём спокойно.

Кот ехидно хмыкнул, а Мари чуть заметно покраснела, смущённо отводя глаза в сторону.

От Тракта в нужном направлении отходила узкая дорожка, поросшая крохотными осинками и молоденькими ёлочками.

– Видимо, нечасто здесь ездят, – заметил Томас, ещё раз сверяясь с картой Олмера. – Наверное, только по осени хуторяне посещают Арчет, отвозят на продажу тыквы, кабачки да картошку. Ну, и забирают у местного трактирщика годовой запас лечебного сидра, скажем, пару-тройку дубовых бочонков. Иначе и быть не может…. Всё, сворачиваем!

Сонное солнце зависло совсем недалеко от линии горизонта, вечер медленно спускался с сиреневого неба на Средиземье. До хутора, расположенного на большой поляне, оставалось метров пятьсот-шестьсот.

– В склоне косогора наблюдаю четыре крохотных круглых окошка и две полукруглые двери, – сообщил зоркий Кот. – А рядом находятся два солидных амбара и два низеньких треугольника погребов.

– Видимо, здесь обитают два больших семейства хоббитов, – предположила Мари. – И, наверное, очень бедных: в каждой норе-хоромине имеется всего по два слюдяных окошка, расположенных достаточно далеко друг от друга. Интересно, а почему…

Неожиданно пони, на котором ехал Томас, встал как вкопанный, после чего завертелся на месте, не желая слушаться уздечки. Глядя на него, и две другие лошадки взбунтовались, показывая всем своим видом, что не желают приближаться к хутору.

– Нельзя идти дальше! – непреклонно заявила Мари. – Животные, они издали чувствуют опасность. Им всегда надо доверять. Старинное хоббитанское правило, об этом даже пишут в толстых книгах.

– Я, конечно же, не совсем животное, – поддержал девушку Кот. – Но тоже ощущаю некоторое неудобство. Определённо, ощущаю…. Как будто кровью пахнет. Свежей…

Томас негромко выругался и недовольно сплюнул в сторону:

– Вот же, заладили! Ну, хорошо, к хутору идти нельзя. Ладно, согласен, уговорили.…Но где, соратники верные, ночевать тогда прикажите, а? Почему не слышу ответа? Да, ситуация…

Мари, затравленно оглянувшись по сторонам, радостно махнула рукой в сторону леса:

– Вон там, под навесом, у хуторян выстроены дровяные склады. Видимо, заготовили дрова на зиму, напилили, накололи, а к норам перевезти не успели. Встанем лагерем прямо там. Разожжём большой-большой костёр. Чем выше, тем лучше…. Серый маг учил в своё время, мол: – «Лучшая ночная защита в Средиземье – это яркий костёр! Чем костёр выше и ярче, тем защита надёжней».

– А я поздней ночью наведаюсь в эту Потеряшку, попробую выяснить, что к чему, – пообещал Кот.

Костёр они разожгли знатный: пламя поднялось к небу метра на три-четыре. Палатку решили не ставить, сидели на берёзовых брёвнах, вслушиваясь в крики ночных птиц, дремали в полглаза, любовались на зеленоватую Луну.

Часа через полтора после полуночи Кот поднялся на ноги и, неуверенно откашлявшись, объявил:

– Ладно, братья и сёстры, прогуляюсь я до хуторка. Осмотрюсь, понюхаю воздух – на предмет наличия любопытного…. Вы, главное, не забудьте дрова регулярно подбрасывать в костёр. Да и кинжалы держите под руками. Про лук и пращу не забывайте…

Ночь выдалась тёмной и на удивление тихой: никакого тебе волчьего воя, непонятных вздохов и угрожающего уханья, только негромкий пересвист безобидных пичуг.

Неожиданно со стороны Потеряшки донёсся надсадный, явно удаляющийся гул.

– Что это такое? – забеспокоилась сонная Мари. – Может, в хутор пожаловал дракон? Сердится на что-то? Гонится за кем-то? Так языков пламени, вроде, не наблюдается…

Томас, неопределённо пожав плечами, промолчал, а про себя подумал: – «Очень уж здорово это напоминает шум автомобильных моторов. Как будто парочка мощных джипов упрямо прёт куда-то по местному бездорожью…».

Уже ближе к рассвету появился Кот, молча сел на берёзовое полено, непонятно повздыхал с минуту и хмуро попросил:

– Командир, раскури-ка свою трубку и дай мне затянутся пару раз.

– Ты же у нас некурящий?

– Э, ладно! – Кот устало махнул рукой. – После такого – кто угодно закурит. А Фергюс говорил как-то, мол, табак, он нервы успокаивает здорово…

Глотнув табачного дыма, Кот закашлялся, брезгливо вернул Томасу трубку и проговорил – бесконечно тоскливо:

– Там только мёртвые…. Кто-то налетел вчера на хутор. Жителей били, насиловали, снова били и пытали, снова насиловали. Отрезали уши и носы, прочее всякое…. Я такого зверства не видел отродясь! Да, что там, даже и не слышал о таком…. А детских тел не было, видимо ребятишек неизвестные изверги увезли с собой…. Живых? Мёртвых? Командир, дай ещё раз затянутся! И сидра глотнуть, чтобы хоть как-то забыться…

Мари била крупная дрожь, по выпуклым щекам текли крохотные слезинки. Томас вытащил из своей фляги затычку, дал хлебнуть девушке, протянул флягу Коту.

– Спасибо большое! – автоматически поблагодарил Кот и сообщил: – А ещё я обнаружил там много отпечатков от людских сапог и змеиные следы.

– Змеиные?

– Ну, да! Как будто две гигантские змеи ползли рядом. Толстые такие, ширина одного следа – почти с мой локоть. Расстояние между змеями – метра два…. И следы какие-то ребристые. Сейчас я нарисую, – Кот подобрал с земли толстую сосновую ветку и принялся наносить на песке – в отблесках огня – характерные узоры.

«Точно, следы от автомобильных шин, так их растак!», – внутренне поморщился Томас. – «Откуда в Средиземье взялись джипы-внедорожники? Ещё бы чётко вспомнить, что это, собственно, такое…. Пока в голове мелькают только отрывочные картинки из прошлого, не более. Нет, надо и в дальнейшем игнорировать грушевый сидр…».

Он задумчиво потёр ладонью лоб и спросил:

– А странностей ты никаких не заметил?

– Странностей?

– В смысле, странных ощущений.

Теперь уже Кот задумчиво прикрыл тёмно-зелёные глаза, словно бы прислушиваясь к этим самым ощущениям. Через минуту он неуверенно проговорил:

– Знаешь, командир, я ведь в Пригорье много повидал хоббитов. И мужского пола, и женского. И взрослых, и детей. Так вот, эти, которые из Потеряшки, они совсем другие…

– Какие – другие?

– Более настоящие, что ли. Чем ты, к примеру, или Мари…

– Что несёшь-то? – возмутилась девушка. – Сам-то слышишь себя? Мы с Томасом – ненастоящие?

– Это же я толкую только про ощущения, – принялся оправдываться Кот. – Показалось мне вот так…. Понимаешь? Ростом они пониже вас будут, полохматее, поплотнее. Пахнут не так. Мебель в хороминах чуть другая, посуда, одежда…

В Арчете их встретили откровенно недружелюбно: люди и хоббиты, шедшие по Тракту, только молча кивали головами, посматривая на путников испуганно и подозрительно.

– Как будто их стукнули из-за угла пыльным мешком! – недовольно высказался Кот. – Похоже, гостеприимность не входит в перечень местных добродетелей. Да и худые все какие-то, с волчьим голодным блеском в глазах. Вон те два хоббита так посматривали на моего пони, аж слюнки глотали…

Хозяин трактира «Бодрый пони», мужчина худой, сутулый и желчный, встретил потенциальных постояльцев крайне нелюбезно, заявив:

– Проезжайте мимо, бродяги! Нет у меня свободных номеров, – но тут же, вильнув взглядом, передумал: – Впрочем, если вы ненадолго, то отыщу комнату. Сейчас отопру конюшню. Заводите лошадок, но овёс засыпайте свой.

– Это он заметил серебряный медальон Олмера, – шепнула Мари. – А так, даже на порог не пустил бы, морда худосочная…. Явно, в Арчете происходит что-то необычное.

Когда пони весело захрумкали овсом, а вещи были перенесены в отведённое им помещение, Кот предложил:

– А не поужинать ли нам? Мне рассказывали, что в «Бодром пони» сметана очень даже недурна…

В трактирном зале, тускло освещённом двумя масляными фонарями, не было ни души, только хозяин заведения уныло шмыгал длинным носом за обшарпанной барной стойкой.

– По сравнению с нашей «Тёмной таверной» – здесь убого до неприличия! – с гордостью заявил Кот. – Коллекция холодного оружия на стене не стоит выеденного яйца, да и чучел толковых нет. Только голова дикого кабана висит. И то, какая-то мелкая, а клыки – сплошная природная насмешка…

Томас снял с толстого бронзового крюка, вбитого в бревенчатую стену, один из масляных фонарей, поставил его на ближайший стол и властно обратился к трактирщику:

– Любезный, иди-ка сюда! И прихвати с собой тряпку – грязь смахнуть со стола! – после чего посоветовал спутникам: – Не торопитесь садиться на табуреты, сперва с них надо стереть вековую пыль…. Да, судя по всему, «Бодрый пони» не является излюбленным местом тутошних аборигенов.

Трактирщик хмуро обтёр стол и табуреты, обеспокоено повертел перед глазами маленьким круглым зеркальцем и выжидательно уставился на нежданных гостей.

– Как тебя зовут, друг? – полюбопытствовал Кот.

– Билл Даглиш.

– Присаживаемся все за стол! – велел Томас. – Это и к тебе, мистер Даглиш, относится, – пальцем ткнул в медальон Олмера. – Меня зовут – Томас Утренник. Я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. Во-первых, что можешь предложить нам на ужин? Во-вторых, что происходит в Арчете? От чего его обитатели такие хмурые и злые? В-третьих, почему ты соврал, мол, свободные номера отсутствуют? Ведь в трактире нет ни единого постояльца…. Отвечай, родной, не жди, пока я рассержусь.

Трактирщик, недобро посвёркивая глазами, секунд двадцать пошмыгал носом и заговорил – глухо и неприязненно:

– Ужин? Сухарей могу предложить прошлогодних, слегка заплесневелых, каменных. Если не побоитесь за свои зубы…. Ещё солонины говяжьей, с гнилостным душком, могу подать. На горячее – жареный суслик, сам утром доставал из капкана. А из напитков – только кипяток, заваренный сухой малиной. Ещё – колодезную воду…. Спрашиваете, почему так скромно? Нет ничего в Арчете из съестного! Голодает народ. Уже всю дичь в округе переловили и съели, принялись за мышей и крыс. Рыба перевелась в ручьях и прудах. Неурожай у нас нынче, господа. Картофель сгнил на корню, тыквы выросли – размером с детский кулачок, кабачки – словно двухдневные огурцы. Горох весь пропал, репа, капуста, морковь. Все куры, свиньи и коровы передохли….

– Погода же, рассказывают, стояла всё лето просто отличная: теплая, с частыми дождиками, – удивилась Мари. – Заморозков и ураганов, вроде, не наблюдалось.

– И я вам толкую про то же! – горестно вздохнул Даглиш. – На ровном месте всё случилось. Ни с того, ни с сего! Раз, и неурожай…. Ждали обоза со съестным из Стэдлла, не пришёл обоз. Отправили две подводы на запад – закупить у степных кочевников свежего мяса – не вернулись подводы. Трёх нарочных – одного за другим – послали в Пригорье, к господину Олмеру. Без толку…. Короче говоря, голод у нас – со всеми вытекающими последствиями: могил прибавилось на поселковом кладбище, драки, поножовщина, всеобщая ссора…. И уйти из посёлка не получается: орки с волчьими и вурдалаки рыщут повсюду. Прочую нежить видали на ближних холмах…. Все жители уверены, что без тёмного колдовства Саурона тут не обошлось. Ждали, что появится Серый маг и поможет. Да, только, не сбылись те ожидания и надежды…. Вы-то как добрались до нас?

– С боями, как и полагается! – невесело усмехнулся Томас. – Одного вурдалака прикончили, другого оставили без жёлтого глаза…. Кстати, уважаемый Даглиш, а что у тебя с запасами сидра?

Трактирщик смертельно побледнел:

– Моя вина, каюсь! Нарушил инструкции господина Олмера. Готов понести заслуженное наказание.

– Рассказывай подробно!

– Когда это всё началось. Ну, голод, разброд, шатание, прочее…. Я запасы сидра раздал народу. Собрали общий сход, всё поделили поровну.

– Зачем делили-то? – вкрадчиво спросил Кот.

– На тот случай, если кто решится пробиваться на север – через Комариные Топи. А, что такого? Тут прикажите помирать? Безропотно и смирно? С блаженной улыбкой на устах?

– Дальше что было?

– Плохо всё было дальше! – скривился Даглиш. – Никому не удалось пробраться через Топи. Много народу погибло. А те, кто вернулись назад, такого рассказали – волосы до сих пор встают дыбом. Мол, людей и хоббитов разрывало на мелкие части: руки отдельно, ноги отдельно, голов и вовсе потом не находили…. Змеи гигантские, дикие кабаны размером с лошадь…. Потом двое из вернувшихся с горя опились сидром. В том смысле, что выпили – за один раз – литра по три на брата. Тут такое началось, пером не описать…. Короче говоря, эти двое сошли с ума. Несли всякую ахинею, предлагали убить Олмера, Серого мага и Самуэля Фергюса. Потом стали бросаться на остальных, кататься по земле, жалобно выть и биться головами о камни…. Заперли мы бедолаг в сарае. Утром пришли, а они висят на потолочной балке. Руки наложили на себя. После этого весь сидр – по моему приказу – опять снесли в трактирный погреб. Теперь я его выдаю раз в неделю, строго по списку, рекомендованными порциями.

– Хоббиты из Потеряшки тоже забрали свою долю сидра? – вмешалась в разговор Мари.

– Какая ещё потеряшка? – не понял трактирщик.

– Хутор такой хоббитанский. Находится…. Вернее, находился в двадцати часах езды от Арчета.

– Никогда не слышал о таком поселении, клянусь свиным окороком! Потеряшка? То ещё название, ненашенское…

– А почему ты соврал, что все номера заняты? – напомнил Томас.

Даглиш виновато помотал головой:

– Понимаешь, Утренник, не сразу я заметил на твоей груди медальон Олмера…. А у нас тут – с неделю назад – объявились оборотни. Как-то, уже под вечер, к хоромине Брюса Толстопуза подошли четыре путника: два гнома и два орка. Проходящие попросились на ночлег, пообещали заплатить хлебом и бужениной…. Так-то их Брюс не пустил бы даже на порог – осторожным был и слегка трусоватым. А тут голод, за постой обещают хлеба и мяса. Вот он и расслабился, даже к зеркалу не подвёл незнакомых гостей…. Вы же в курсе, что в зеркале отражается истинная сущность оборотня?

– А как же! – развеселился Кот. – То-то ты здесь игрался со своим зеркальцем! Высмотрел чего подозрительного?

– Не высмотрел, – засмущался трактирщик. – Вы именно те, кем кажитесь…. Ладно, про Толстопуза. Утром прибежал его сынишка Боб и рассказал…. Ночью малец проснулся от страшных криков, выглянул из своей каморки, а в столовом зале чудища доедают его родителей. Гномы и орки обернулись клыкастыми троллями. Вот так…. Хоббитёнок через вторую дверь выскочил из норы, прибежал сюда. Ударил я в набат, собрал два десятка бойцов с копьями и арбалетами. А толку? Пришли мы к хоромине Толстопуза, а оборотни уже убрались восвояси. В норе обнаружились только косточки Брюса и его верной супруги…

Неожиданно послышался шум от множества бегущих ног, азартные вопли. Входная дверь распахнулась настежь, и зал трактира начал заполняться вооружёнными людьми и хоббитами.

– Именно этого я и опасался! – огорчённо сообщил Даглиш. – Вероятность народного бунта – во время голода – повышается многократно….

Глава четвёртая

Комариные Топи

Примерно пятнадцать пар злых и недоверчивых глаз пристально изучали сидящих за столом. В свете масляных фонарей тускло мерцали лезвия кинжалов, наконечники копий и стрел, вложенных в натянутые луки и во взведённые арбалеты.

– Меня зовут – Утренник, я являюсь доверенным лицом знаменитого следопыта Олмера, – солидно представился Томас, прикасаясь ладонью к серебряному медальону. – Эти двое – мои товарищи. Это – хорошо вам всем известный Билл Даглиш…. С кем имею честь разговаривать? И что вам, господа мои, надобно? Проблемы одолели? Помощь нужна? Что вы молчите, словно рыбы речные, вытащенные на каменистый берег?

– Смотри-ка ты, а он, оказывается, большой мастер трепать языком! – криво усмехнулся широкоплечий чернобородый мужик.

– Шутки ещё шутит! – возмутился кто-то из заднего ряда. – Обзывается «господами»!

– Молчать всем! – строго велел хриплый, словно бы простуженный голос.

Вперёд, небрежно растолкав собравшихся, вышел пожилой, совершенно седой хоббит, одетый в пёстрые жёлто-зелёные одежды.

– Моё имя – Фрэнк Шестипал, – старик многозначительно погладил правой ладонью костяную рукоять кинжала в ножнах, обтянутых фиолетовым бархатом. – Я, высокопарно выражаясь, являюсь местным Старшиной…. Дел у нас к вашей милости всего два. Во-первых, убедиться, что вы не имеете никакого отношения к мерзкой нежити и к слугам проклятого Саурона…. Рядом с Даглишем лежит зеркальце, а он при этом не трясётся от страха и не падает в обморок. Значит, вы не имеете с оборотнями ничего общего…. Идём дальше. Медальон господина Олмера, висящий у вас на груди…. Вещь приметная и достойная. Кроме того, серебряная, что просто замечательно.…А, вдруг, её – просто-напросто – подло украли у старого хозяина? Подделали? Как вы ещё можете доказать, что не являетесь слугами Саурона?

– Командир, передай мне, пожалуйста, своё кресало, – негромко попросила Мари.

Девушка старательно пощёлкала кремниевым кресалом возле свечного огарка, вставленного в медный подсвечник. Когда фитиль свечи лениво загорелся, она достала из внутреннего кармана сюртука серую неприметную палочку и поднесла её кончик к пламени.

Раздался громкий треск, во все стороны полетели жёлтые и светло-голубые искры.

«Обычная бенгальская новогодняя свеча!» – удивился Томас. – «Откуда она взялась в Средиземье?».

– Огни Серого мага, – облегчённо зашептались зрители. – У Саурона нет таких…

Когда бенгальская свеча догорела, Томас поинтересовался у Старшины Арчета:

– А что – во-вторых? Какое второе дело?

– Нам нужны ваши пони! – чуть помявшись, сообщил Шестипал, и в его голосе прорезались стальные нотки. – Наши жёны, дети и внуки голодают…

– Без вопросов! – вскинул вверх ладонь Томас. – Мы всё равно имели приказ господина Олмера – оставить пони в Арчете. Так что, можете использовать лошадок по своему усмотрению…. Забирайте прямо сейчас!

Послышались радостные восклицания, люди и хоббиты, нетерпеливо толкаясь возле узких дверей, начали дружно покидать помещение таверны. К столу подошёл Фрэнк Шестипал, присел на табурет Даглиша, который тоже поспешил к конюшне, и спросил:

– Куда вы направляетесь, господин Утренник? Можем ли мы, жители Арчета, чем-то помочь благородным путникам?

– У меня имеется поручение от господина Олмера, связанное с Комариными Топями, – честно ответил Томас, не любящий говорить неправду и придумывать всякий бред. – Выходим завтра на рассвете. Когда вернёмся – не знаю…

– Ну да, ну да, Комариные Топи! – закивал головой старик. – Как же, местечко известное! Там дел важных можно найти – без счёта. Да и вернуться оттуда живым – удаётся далеко не каждому.

– Много ли в Арчете детишек? – спросила Мари.

– Ещё имеются, – последовал скупой ответ. – Не все умерли…

Девушка тут же вскочила на ноги и убежала по лестнице на второй этаж, где находилась комната с их вещами.

– Невеста? – всезнающе усмехнулся старикан. – Можешь не отвечать, оно и так сразу видно…. Что же, правильная девица, красивая. Вам бы ещё выбраться отсюда на свободу…

– О чём это вы? – опешил Томас. – На какую – свободу?

– Не обращай внимания, Утренник! Это я просто сегодня утром забыл глотнуть сидра, вот и начинается старческий бред…. А на Комариных Топях держи ухо востро и не зевай! Особенно опасайся серебряных нитей…

Вернулась Мари, поставила на стол перед Шестипалом пухлый холщовый мешочек.

– Вот, возьмите для детишек! – попросила девушка. – Это вяленые эльфийские яблоки. Не конфеты, конечно, но тоже сладкие, – протянула Томасу маленький светло-бежевый кусочек – Попробуй, дорогой, тебе обязательно понравится!

Разжевав и проглотив дольку «эльфийского яблока», он подумал: – «По вкусу – обыкновенный сушёный банан. Но это – по вкусу. А вот, что такое «банан», я толком и не помню…. Кажется, фрукт, растущий в тропиках. Теперь осталось вспомнить, что такое – «тропики»…».

Утром, когда они уже забросили за плечи тяжёлые вещмешки и распрощались с Биллом Даглишем, к воротам «Бодрого пони» подошёл Фрэнк Шестипал, вежливо приподнял над головой ярко-зелёную круглую хоббитанскую шляпу и выверенным ненавязчивым жестом отозвал Томаса в сторону.

– Тут такое дело, – солидно и веско проговорил старик, усиленно дымя чёрной курительной трубкой. – Странности наблюдаются. Я о них расскажу коротко…. А ты, Утренник, сам решай, что делать с этим. Олмеру, например, перерасскажи, или Серому магу…. Во-первых, Брюс Толстопуз и его жена…. Нашли мы в их хоромине человеческие кости. Только они были желтоватыми, то есть, «не свежими». И крови было, на мой взгляд, маловато…. Хоббитёнок, он чего только не расскажет со страха. Так что, я не знаю, что там произошло на самом деле…. Были оборотни? Не было их? Не знаю! Ещё по тем личностям, которые, неосторожно опившись сидром, сошли с ума и повеселись…. Они висели на коротких верёвках, примотанных к потолочной балке амбара. Только вот – как они попали туда? Там высоко, метра три с половиной до земляного пола. А никаких лесенок и табуреток поблизости не обнаружилось…. Кто верёвки закреплял на потолочной балке? Загадка, однако…. Нет у меня этому объяснений! Так что, Утренник, сам думай! Размышляй на досуге…

Первые три часа тропа старательно извивалась между пологих холмов, поросших густым хвойным лесом – с редкими вкраплениями молоденьких осин и берёз.

«Листья на деревьях уже вовсю желтеют и краснеют», – с грустью отметил Томас. – «Значит, приближается осень…. Надо будет узнать – а как тут осенью? Зимой? Ещё вот эти сушёные бананы…».

– Мари! Эльфийские яблоки, откуда они?

– Серый маг говорил, что их эльфы привозят – из Другого мира в Серебристую Гавань – на очень больших кораблях…. Серебристая Гавань? Она расположена где-то на западе, на морском берегу…. Другой мир? Об этом лучше сам спроси у Серого мага, когда встретишься с ним…

Солнечные лучи внезапно пропали, на тропу резко опустилась серая тревожная тень.

– Нам только дождя сейчас не хватает! – Томас обеспокоено посмотрел на небо.

Но серых дождевых туч, слава Богу, нигде не обнаружилось. Солнце же спряталось в пышных белых облаках, на вид совершенно безобидных…. А ещё высоко в небе он заметил несколько крохотных серебристых точек. Две из них висели совершенно неподвижно, а ещё три чуть заветно перемещались в разных направлениях.

«Беспилотные самолёты, оснащённые мощными телекамерами», – тихой мышкой пробежала в голове очередная крамольная мысль.

– Мари! А что это за серебристые точки? – спросил Томас. – Ну, те, которые висят прямо над нашими головами?

Девушка несколько минут усердно вглядывалась в небо, а потом сообщила:

– Знаешь, милый, но я ничего не вижу! Нет там никаких серебристых точек, только белые облака. Пухлые такие, важные…

– Конечно же, нет точек! – авторитетно подтвердил Кот. – А острота зрения у меня – дай Бог каждому! Это у тебя, командир, полнокровие, не иначе…. Жирного и мучного, наверное, чрезмерно много ешь перед сном. Сидра глотни, и всё пройдёт.

«Это точно!», – усмехнулся про себя Томас. – «Глотну, а эти серебристые беспилотные аппараты сразу же и исчезнут. Как будто бы их и не было никогда…. Да, как говорил незабвенный Вини Пух: – «Это «ж-ж» – неспроста!»…. Кстати, а кто он такой – Вини Пух?».

Вскоре тропа стала влажной, под босыми ногами противно зачавкало, по сторонам стали попадаться большие и маленькие лужи, густо заросшие тростником. Издалека донёсся заполошный птичий гомон. Над головами тоненько и настойчиво запиликали голодные комарики.

– Привал! – объявил Томас, присаживаясь на валун, плотно заросший тёмно-фиолетовым мхом, и доставая из-за пазухи карту Олмера. – Мари, приготовь на каждого путника по бутерброду с бужениной. Перекусим наскоро, глотнём яблочного сока и пойдём дальше.

Сбросив с плеч вещмешок, подошёл Кот, присел рядом на корточки и поинтересовался:

– Что нового, командир, показывает карта?

– Она показывает, что, пересекая Комариные Топи, нам придётся пройти, как минимум, порядка пятнадцати-семнадцати километров.