Бозон Хиггса

Глава третья

Команда Джокера

Реальность откровенно подтормаживала. Не лента бытия, а слайд-шоу. Как иначе объяснить, что столько событий могло в считанные секунды уместиться? Я успевал: а) честить Дракулу на чём свет стоит своим основным мозгом; б) сканировать зал, прощупывая точки нахождения скрывающихся в темноте бойцов своим кибер-мозгом; в) генерировать силовое поле в полутора метрах вокруг себя своей охранной системой; г) кричать Марсианину, чтоб держался как можно ближе и не отставал; д) двигаться вперёд, на прорыв, с достаточно высокой скоростью, да ещё и удары силовым лучом раздавать.

Марсианину надо отдать должное – хорошо шёл, вплотную ко мне, не высовываясь. И Дракула тут же пристроился, на халяву. Впрочем, от него и польза была – он свой нейро-шунт как хлыст мог использовать, а в деле прорыва это вещь весьма не лишняя.

Первая мысль была – прорываться по туннелю. Там всё знакомо. Немного вперёд, потом отворот – на закрытую коммуникационную линию. А оттуда можно хоть на поверхность выбраться – в районе заброшенного сталелитейного завода, хоть перебраться на другую ветку, а потом, в обход завала, выбраться в канализацию. А уж в канализации меня никто не поймает.

Мысль хорошая, но… только я хотел на полотно дороги прыгнуть, как почувствовал – на путях засада. И с той, и с другой стороны станции. Поэтому рванул вверх, к эскалатору. Сделал вид, что в город хочу прорваться. А на самом деле – прыг-препрыг – и на другую, кольцевую ветку. А там – на пути. А там – впереди провал. А там – старое бомбоубежище. А там – вентиляционная шахта. А дальше – спасение. Только бы сил хватило… Только бы олухи эти не отстали… Только бы силовое поле не отключилось… Успеть бы, успеть…

А в глазах уже темнело.

Ресницы не разлипались, словно мёдом обмазанные. В голове гудело. Кибер-мозг завис, приходилось своим родным начинать соображать… Ой, как туго процесс-то идёт…

– Эй, спящий красавец, ты уже проснулся? Или тебе поцелуй принца нужен? – Дракула склонился надо мной. И тут же получил хорошего тычка.

– Сволочь, ты какого хрена меня прямо под пули выставил, а?

– Во-первых, нужно было меньше копаться, – невозмутимо ответил он, потирая ушибленное плечо. – Во-вторых, на открытом пространстве шансов у тебя было больше, чем в том уютном гнёздышке, разве не так?

– А предупредить о том, что меня за дверью ждёт – никак, да?

– Ну, тогда бы это было не так интересно.

Логика в этой фразе была несокрушимая, и мне ничего не оставалось, как констатировать:

– Ладно, оправдание засчитано. Кто следующий на очереди? Где эта наглая марсианская морда?

– Не уверен, что эпитет «наглый» является точной характеристикой моей личности… – раздался серьёзный голос Марсианина у меня из-за спины. Я крутанул головой. В голове зашумело. Это кибер-мозг начал процесс перезагрузки. Оу, хреново-то как!

Минут пять спустя, вытерев с подбородка остатки переваренной прото-пастилы, я, наконец, смог как следует осмотреться.

Мы были там, куда я и собирался вывести нашу маленькую команду, – в научно-исследовательском комплексе «Андромеда». То есть в том месте, которое во время Третьей Мировой называлось «Комплексом «Андромеда»». Военная подземная лаборатория. Заброшенная и ненужная, как всё остальное. Часть базы основательно разрушена, часть – и вовсе погребена под обвалом. Но административные помещения и часть лабораторий оказались нетронутыми, даже система жизнеобеспечения работала – умели всё-таки в прошлом веке военные лаборатории строить! Вентиляция, обогрев, освещение – всё начинало функционировать, когда в комплексе появлялись люди. Мы. Других людей «Андромеда» уже сто лет не видела.

Нашли мы это чудо чуть больше двух лет назад – когда очередной обвал открыл выход в вентиляционную систему замурованного под землёй комплекса. Вот это была всем находкам находка! Правда, повоевать с базой вначале пришлось по-настоящему – система безопасности там вполне себе была. Небезопасная для пришельцев из вентиляции. Но мы, совместными с вампирами усилиями, её месяца в два усмирили, настроили, перенастроили и выстроили. И сейчас я мог с полной уверенностью именовать себя тутошним главнокомандующим. А Дракуле – так и быть – милостиво разрешал считаться моим замом. Что по этому поводу думал Дракула, меня интересовало меньше всего на свете.

Комната, где мы находились сейчас, раньше была чем-то вроде конференц-зала – стол, стулья с кибер-шлемами (в те времена приходилось пользоваться этим старьём для подсоединения – кибер-мозг ещё не изобрели), проектоэкран на стене… Хорошее помещение, удобное. Сколько раз мы тут с ребятами играли!

Но сейчас мне было не до игр.

– Вопрос первый, – сказал я, поворачиваясь к Дракуле, – как ты узнал, что мы в метро? И как ты узнал, что нас ловят?

– Это два вопроса, Джокер. На какой же из них мне ответить? – Он приставил палец ко лбу, изобразив глубокую задумчивость.

– На какой хочешь, только не выделывайся! У меня и так после перезагрузки голова трещит!

– Видишь ли, тут дело какое… – начал Дракула, намеренно растягивая слова во-о-о-о-о-от в такую растягушку, – после вчерашнего знакомства с твоим новым приятелем я всерьёз озаботился вопросом: есть ли жизнь на Марсе? Долго ли, коротко ли думал – того не ведаю. Скорее долго, чем коротко, – сам понимаешь, мозг-то у меня один, а ему за двоих работать приходится.

– Слушай, нежить, давай уже короче! А то я тебе твой единственный мозг вышибу.

– Как прикажете, мон дженераль, короче, так короче. Кто же спорит. Буду настолько краток, насколько могу. На чём я там остановился?

Я скрежетнул зубами, просверкал глазами, чуть разряд молний между бровей не проскочил. И Дракула сдался.

– В общем, хакнул я социальную сеть опеки, – сообщил он попросту. – И такую интересную информацию оттуда выудил, что захотелось мне до дома Марсианина прогуляться. А там суета сует. Все бегают, кричат, руками машут. Тут меня и вовсе любопытство разобрало. Присосался нейрошунтом к одному из бегающих и машущих, да мозг у него весь и выпотрошил. Так и узнал – и про метро, и про оцепление. А пробраться к вам – это раз плюнуть. Нам, вампирам, подземелья – дом родной. Вот и весь мой сказ.

Вот тебе и нежить, ругнулся я про себя. Вот тебе и один мозг… Мне, в мои два, даже мысль об опекунской сети не пришла! Ни в тот, ни в другой! По всему Каналу искал ссылки на «Марс», а о личности своего знакомого Марсианина и не задумался.

– Ну и что ты об этом типчике узнал? – спросил я зло.

– Прошу прощения, – вмешался Марсианин. – Но обсуждение чужой личной жизни, да ещё в присутствии самого обсуждаемого – действие не совсем этичное…

– Уж кто-кто, а ты бы об этике помалкивал, детоубийца.

И тут я первый раз увидел вышедшего из себя Марсианина. Он даже на ноги вскочил. И глазёнками не хуже меня засверкал. Ха, справочный автомат разбушевался! Впрочем, «ха» тут лишнее. Поскольку его злость была такой настоящей, что аж страшно стало.

– Ты… Ты не имеешь права! Ты ничего не знаешь! Ни обо мне… Ни о нём… Ты даже представить не можешь, что значит так жить! Ты…

– О-о, кажется, кого-то по больному месту стукнуло, – мрачно прокомментировал Дракула. А потом поочерёдно бросил на меня и Марсианина внушительно-воспитательный взгляд. – Хватит уже, а? Есть более насущные вопросы, чем тренировка голосовых связок. Я предлагаю начистоту играть. Сам расскажу, что выяснил. Остальным советую следовать моему примеру. Согласны?

Марсианин шмыгнул носом и кивнул, сел на своё кресло, отвернулся от меня, взгляд в угол комнаты засунул. Словно обиженный ребёнок. Сейчас, как и при первой встрече, он напомнил мне моего щенка, и мне даже немного стыдно стало. Поэтому я изобразил головой кивок и уткнул глаза в другой угол.

А Дракула начал говорить.

– Итак, как я уже имел честь вам сообщить, я взломал опекунскую сеть. Ввёл все известные мне данные вон на то инопланетное существо, которое сейчас скромно засело в уголочке. И вскоре выяснил: всё, что в его школьном личном деле написано – родился, воспитывался, учился, – ложь полнейшая. До прошлого года его вообще не существовало в сети опеки. Никаких данных. А потом он всплыл неожиданно в Бронерском воспитательном центре – типа переведен туда из Кривской колонии. Но в Кривской колонии о нём никто слыхом не слыхивал, хотя данные о его пребывании там действительно прописаны – заплаточкой поверх всего остального. И сразу же после отметки в воспиталке был отправлен в Центральный Госпиталь с диагнозом «утрата чувства реальности». Для психокоррекции и установки патчей на проблемные зоны кибер-мозга. Но! В Госпитале о нём тоже никто слыхом не слыхивал и в глаза не видывал. Когда я поглубже больничные базы копнул, то наткнулся на такой блок, который явно не врачи ставили. А месяц назад его выписали, вернули в воспиталку, опекуна подобрали, в школу отправили. И оказался перед нами мальчик-одуванчик с гладеньким личным делом. Вот такие дела получаются…

– Ну, – я повернулся-таки к Марсианину, – что ты на это скажешь?

– Боюсь, мне нечего добавить, – буркнул тот в ответ. Он, проигнорировав кресла, сидел в углу прямо на полу, обхватив руками колени, голову вниз опустил, глаза чёлкой занавесил. – Я уже говорил, что почти ничего не помню. Жил на Марсе, а потом оказался в Центральном Госпитале с частично отформатированной памятью и пропатченым мозгом. Мне сказали, что у меня «потеря чувства реальности». Что я, якобы, безосновательно считаю себя пришельцем с другой планеты, в то время как являюсь воспитанником Бронерского центра. Показывали мне мою биографию, приводили людей, которые знают меня с рождения. Они говорили, что у меня «ложная память» из-за эмоционального стресса. Иногда я даже сам сомневался – вдруг это всё так и есть. Но… Я не могу оперировать понятиями «верю» и «не верю». Я собирал доказательства, ловил противоречия. А потом тоже догадался взломать опекунскую сеть. И узнал, что меня раньше на Земле не существовало. Поэтому я знаю: то, что я помню о Марсе, – это мои истинные воспоминания. Я – Марсианин. И у меня сейчас две задачи – выяснить, как и зачем я оказался на Земле, и вернуться обратно. А пока я старался адаптироваться к имеющимся обстоятельствам. Но… вчера, когда я пришёл домой, то… – Он запнулся, подбирая слова, – очевидно пытаясь найти те, которые могли быть достойны наших ушей, не иначе. – Я стал свидетелем разговора моего опекуна и другого человека. Из этого разговора я кое-что понял. А потом кое-что вспомнил. И решил, что мне лучше покинуть на время дом моего опекуна. Остальное вы знаете. Я прошу прощения, что по моей вине вы оказались в подобной ситуации, но я и сам не думал, что всё будет настолько серьёзно. Я бы никогда к тебе не пришёл, если бы знал, к чему это приведёт.

Его голос был виноватым-превиноватым. И куда только делась невозмутимая справочная система?

– Из-за этого можешь не страдать, – ухмыльнулся Дракула. – Готов поспорить, что Джокер сейчас на седьмом небе от счастья – такое приключение ему выпало.

Ага, приключение знатное, но… Не нравилось мне многое в этой истории. Слишком много в ней было недоговорюшечек и уклонялочек. Я только хотел рот открыть и спросить Марсианина напрямую, как в разговор опять вмешался Дракула.

– Ну, Джокер, теперь твоя очередь. Готов к исповеди? – Он весело мне подмигнул.

– К какой ещё исповеди? – огрызнулся я. – Жил себе, никого не трогал, ничего не делал. И вдруг на мою голову это чудо-юдо марсианское свалилось.

– Просто так и свалилось? – Дракула подмигнул другим глазом – ещё веселее.

– Слушай, ты, нежить, хватит уже намеки размазывать! Хочешь что-то сказать – говори, а нет – так звук выключи!

– Молчу-молчу! – Дракула в улыбке от уха до уха лицо растянул. – Просто я подумал, что вдруг ваша встреча была предначертана самой судьбой…

– Да пошёл ты… – сказал я вяло. Ругаться не хотелось. Да и вопросы задавать – уже тоже. А хотелось просто спать. Я зевнул во всю глотку и отдал приказ:

– Взвод, слушай мою команду. Всем отбой – кроме Дракулы. Ты сегодня в караул пойдёшь, нежити по ночам бдеть положено. Через три часа меня разбудишь, поменяемся. Под утро – Марсианин дежурит. Вопросов нет? Значит – на боковую.

Я положил голову на соседнее кресло и уснул так крепко, как только мог.

Проснулся я от того, что услышал явное и громкое:

– Ты чем кроешь! Вини винями, сказано же было! Во дурья марсианская башка!

– Тише, тише, командира разбудишь, на месте убьёт раньше, чем глаза протрёт.

– Нервный у вас командир, однако. Может, в мою банду подадитесь, а? Я вот ещё ни одного своего вампирчика и пальцем не тронул… Станете нежитью, это не сложно: хрясь, хрясь – и нет кибер-мозга.

– Вот ещё, нас и здесь неплохо кормят… Кстати, о еде… Пончик, забацай чего-нибудь, а? У меня сейчас живот слипнется…

– Джокер проснётся, тогда и позавтракаем…

– Какое «позавтракаем»! Обедать давно пора! Эй, ты опять что делаешь? Это, по-твоему, что? Это дама! Ты на фига на неё десятку кладёшь?

– Извините, но разве дама – это не три очка? Три – меньше десяти…

– Ты тупой, а? Мы сейчас в дурака, а не в очко играем!

– Эй, тише, тише, командира раз…

– Разбудили! И два – будили! – рявкнул я так, что даже закашлял. – Это какого сбойного тут творится, а? – Я обвёл взглядом всю группу товарищей: и Призрака Оперы, лицо картами прикрывшего; и прижимающего палец к губам Зубастика; и всё ещё не знающего, что со своей десяткой делать, Марсианина; и хихикающего Дракулу; и Пончика, колдующего над кофеваркой… Так… Значит, все в сборе… А я – ни сном ни духом? То есть – как раз сном и одним только духом? – Кто посмел мой приказ о смене караула нарушить?!

– Не кипятись, Джокер, – Дракула собрал карты и принялся тасовать колоду. – Ты вчера слишком много энергии потратил. Так долго держать поле, да ещё такого диаметра, а потом – стихийная перезагрузка… Как ты вообще разговаривать мог после такого – удивляюсь. Твой мозг лучше, чем я думал, но от усталого тебя пользы столько же, сколько от файла битого. Только обузой на нас повиснешь.

– Ладно, допустим… А эти что здесь делают?

– Э т и, если я не ошибаюсь, называются «Командой Джокера». А где быть команде, как ни со своим командиром?

– А откуда они узнали, где я?

– Я Зубастику сообщение кинул.

– Что ж ты ещё свою кладбищенскую ораву не позвал? Чтоб до кучи было?

– Надо будет – позову.

Я вздохнул, снова обвёл взглядом свою команду. Призрак Оперы был невозмутим и от ощущения собственной невозмутимости чуть не лопался. Пончик сиял – довольнешенький – очевидно тем, что скоро завтракать будем… или обедать? Зубастик разве что хвостом не вилял и глазами спрашивал: «Ты же не сердишься, что мы пришли? Не сердишься?» Ну и Марсианин в уголок примостился – всё ещё несчастную десятку в руке тискает. Команда, блин…

– Вот что, Дракула, давай-ка в коридорчик выйдем – на два слова, ага?

– Как вам угодно, мон дженераль, в коридорчик так в коридорчик.

И шутовской поклон мне отвесил. Ох, он точно сегодня наскребёт…

– Слушай сюда, нежить, – заявил я сразу, как только мы за дверью оказались. – Я заботу о моей персоне ценю и всё такое… Но у тебя своя банда – там и выделывайся. А здесь – я хозяин. И моё слово – закон! Каким бы оно ни было. И решения принимаю только я. Поэтому давай без самоуправства. Либо ты прикидываешься плесенью, либо валишь отсюда к своим вампирам. Мы и без тебя справимся.

– Ни сколько в этом не сомневаюсь, – Дракула лучезарно улыбнулся. – Но разве я могу пропустить такое шоу! Здесь гораздо интереснее, чем на субботних программах Виски Фью.

– В таком случае, будем считать, что ты временно переходишь под моё командование. Рта без моего приказа не раскрывать, самодеятельность не устраивать.

– Слушаюсь, мон дженераль! – Дракула отсалютовал мне своим нейрошунтом. – Моё оружие будет верно служить вашему превосходительству.

Я презрительно хмыкнул и пошёл было назад в Конференц-зал. Но в дверях столкнулся с Призраком Оперы.

– Джокер, можно мне тоже с тобой поговорить? В коридорчике? – спросил он, глядя на меня в упор. Так смотреть мог только Призрак – серьёзно, не мигая и ни сколько не сомневаясь, что на его вопрос будет дан утвердительный ответ.

И мне ничего не оставалось, как кивнуть.

Пропустив Дракулу внутрь Конференц-зала, Призрак направился по коридору к холлу, где зияли пустотой шахты лифтов, ведущих на нижние уровни. Самих лифтов не было давно, но это не помешало нам с ребятами спускаться вниз по тросам и обшаривать всё, что годилось для обшаривания.

Призрак дошёл до лифтовой площадки, подождал, пока дверь закроется. А потом спросил резко:

– Ты ему доверяешь?

– Это ты про Дракулу?

– Чёрт с ним с Дракулой! Нежить – он и есть нежить, ему доверять по определению нельзя. Но мы его всё-таки сто лет знаем. А вот этот псевдомарсианин…

– Значит, ты в его сказочку про Марс не веришь?

– Ещё чего! Джокер, только не говори, что ты в эту фигню поверил! Впрочем, с тебя станется… Ты иногда бываешь до смешного наивным! Просто дитя малое…

Тут я чуть и не сел. Это кто наивный?! Это я – наивный?! Это я – дитя малое?! Я, знающий о настоящей жизни почти всё, что можно узнать?! Да я со своей детской наивностью распрощался ещё в младшей группе воспиталки! Сказани такое Зубастик или Пончик… Ох! Один точно без зубов бы остался, а другому пришлось бы изрядно похудеть. Но Призрак Оперы – это дело другое. Если ту парочку мне пришлось тащить на себе и воспитывать нещадно ещё с ползуче-грызучего возраста, то с Призраком мы познакомились всего года три назад. До этого он был совсем сам по себе. Я ещё никогда не встречал таких «самопосебешных» личностей. Всю жизнь я видел только один тип отношений: либо ты за кем-то идёшь, либо ты кого-то ведёшь. Обычно вести приходилось мне – или волочь на своём горбу. Защищать, утешать, вытирать сопли, раздавать оплеухи, пинками вперёд погонять… Из всей нашей воспитательной группы только Зубастик и Пончик были хоть чуть-чуть на людей похожи, остальные – адекватно-социализированные, самостоятельно даже пукнуть не могут. В школе ребята побойчее немного – всё-таки будущее бла-бла-бла. Но тоже готовы идти туда, куда их тащат. Скучно это.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Авторы выражают глубокую признательность великому русскому поэту В. К. Тредиаковскому, фрагмент поэмы которого «Телемахида» лёг в основу песни сигнуса.