– Робеешь ты перед ней, как телок перед телкой бодливой! Уж, поверь мне, Ксю совсем другого хочет. Но она пока не желает себе в этом признаться. Потому, что все женщины – лицемерки!

– А в чем лицемерие заключается?

– В том, чтобы угодить тем, кто сильнее их… Иначе им не выжить.

И Макс как-то уж очень серьезно посмотрел на товарища. Дэну от этого даже не по себе стало. Что он имел в виду? Этого Дэн так и не понял… Макс явно что-то не договаривал. Но что именно?.. С тех пор, как Ксения стала для них чем-то вроде яблока раздора с каждым днем он и Макс все больше отдалялись друг от друга. Дэн даже не предполагал, как далеко в своем соперничестве из-за Ксю, они могли зайти… И слава богу! Потому, что иной раз лучше оставаться в неведении, чем наперед знать то, чего не следует. Поверьте, истина – только в этом, а все остальное лишь прилагается к ней…

Рыба в тот день, словно удочки были заговоренные, сама на крючок нанизывалась. Пока уха варилась, все трое успели искупаться. Ксю в купальнике была просто сногсшибательна. Капельки воды стекали по желобку меж упругих девичьих грудей. А ее ноги! Длинные, смуглые, с бархатистой кожей… Ребятам хотелось осушить их поцелуями. Но если голубоглазый походивший на древнегреческого бога красавчик Дэн смотрел на нее с непритворным восхищением, то постоянно взъерошенный с рыжеватым отливом чуб Макса, его нахмуренные брови и голодный блеск в глазах слегка настораживали Ксению. Чернов чем-то отдаленно напоминал ей истосковавшегося по любви и ласке бродячего, хоть и породистого, кобелька. Тот постоянно ошивался вблизи ее дома, и она потихоньку прикармливала его. А однажды Ксю поднесла ему на ладони кусок мясного пирога, оставшегося после обеда. Злобно зарычав, он укусил ее за палец…

Когда принялись за уху, Макс сунул руку в рюкзак. При этом легкая тень мелькнула на его лице… Через секунду он сжимал в руке…

Вверху, посредине этикетки, было крупными буквами написано «Журавли», а под ними изображались птицы, которые, широко раскинув крылья, парили в безбрежной синеве.

Ксения презрительно фыркнула.

– Это – даже не шампанское!.. Клинить тебя после этих «журавлей» не станет?

– Может, и – так! Тебе-то – что?

– Мне? Ничего! Я не отказалась бы от выпивки, но только… Не от такой…

– Это – заметно! Голубая кровь дает о себе знать!

– Дело – не в этом!..

– А – в чем?

– В том, чтобы не опускать собственную планку ниже щиколотки… Иначе об твою бедную голову, как о дорожную кочку, прохожие спотыкаться будут!..

– Хм… А придется!.. Нельзя все время думать только о себе… И смотреть на других сверху вниз…

Как показалось Ксении, было что-то двусмысленное в том, что он произнес и, как при этом стрельнул в нее злющими глазками.

– Может, этим, другим, стоит немного подрасти?..

– Плохая кормежка не позволяет!

– Макс, не наезжай на Ксю!.. Разве мы для того сюда пришли! – не выдержал Дэн.

– Помолчал бы лучше, заступничек! – огрызнулся Макс.

– Этак, вы до завтрашнего утра спорить не перестанете!

Видя, что напряжение между спорщиками нарастает, Дэн всячески старался их примирить.

– До утра еще дожить надо! – мрачно изрек Чернов.

Эта фраза еще больше насторожила Ксению.

– Эй, полегче на поворотах, Макс!

Быстро расправившись с ухой, Дэн отставил пустой котелок в сторону.

– Все мы под богом ходим! – словно нарочно сгущал краски Чернов. – Вот сейчас медведь из тайги выбежит, и поминай нас, как звали!… Завтра вообще может не наступить…

Словно в подтверждение его слов где-то в лесной чащобе внезапно ухнул и тревожно загоготал пробудившийся средь бела дня филин.

Ксения зябко поежилась, хотя на небе не было ни облачка, и солнце нещадно поливало землю знойными лучами.

– Не к добру – это! – хмуро заключил Чернов.

– Хватит беду накаркивать, Макс! – попытался урезонить товарища Белов.

– А чего ее накаркивать, если она вокруг да около нас сама ходит? – хмуро возразил тот.

Ксю, поднеся ложку ко рту, едва не пролила уху на себя.

– Ну, ладно! С меня хватит! – не выдержала она. – Кажется, мне пора! Дэн, ты меня проводишь?

И девушка порывисто взмахнула рукой в воздухе, пытаясь отогнать назойливого комара.

– Что, значит, пора?!

Это никак не входило в планы Макса.

– Не для того мы с Дэном по очереди палатку сюда волокли, чтоб, не солоно хлебавши, назад ее переть!

– А мне – фиолетово! Я привыкла спать в собственной кровати! На ней – перина пуховая. К тому же по ночам в моей спальне мошкара не зудит!.. А здесь, как я погляжу, от кровопийц спасенья не будет… Не успокоятся, пока всю до дна меня не высосут!..

И Ксения, так и не попробовав ароматной ухи, с видимой досадой утопила ложку в котелке с ухой.

– Так, как? Дэн, проводишь?!

Вся обратившись в слух, девушка ждала, что он скажет. Плохое или хорошее, но предчувствие редко обманывало ее.

– Я?!

Белов словно нарочно тянул с ответом, не зная, кого ему предпочесть из двух самых близких людей: девушку или друга? И в том и в другом случае он оказался бы неправ.

– Никуда он с тобой не пойдет! И ты – тоже… – сказал Макс, вперив в Ксю неподвижный, почти ненавидящий, взгляд.

– Ну, это мы еще посмотрим!

На секунду Ксении вдруг сделалось до обморока жутко. Макс затеял нечестную игру. Она поняла это только теперь! Казалось, впервые в жизни Ксения увидела его в истинном свете. Но от этого ей было не легче! Макс являлся полной противоположностью Дэна. Из них двоих он был более зрелым и решительным, и, возможно, со временем она могла бы принадлежать ему. Но его агрессивность и желание взять свое силой, отталкивало ее. Присутствие Дэна придавало девушке уверенности. Хотя, положа руку на сердце, и на него она уже не особенно надеялась. Она знала, как сильно он подвержен влиянию Чернова. Ксения боялась, что в последнюю минуту воля его дрогнет, и тогда… Она чувствовала на себе взгляды мальчиков, полные огня и желания. И, хотя не показывала виду, это ее очень пугало!

– Брось, Чернов, пока не поздно, эту затею!

– Какую еще затею?

Как оказалось, Макс был неплохим психологом. Он до последнего действовал хитростью там, где мог бы давно применить грубую силу.

– Будто сам не понимаешь!.. А еще мне говорит: давай Дэна не будем брать с собой на пикник!

– Я такого не говорил! – зачем-то соврал Макс.

– Как же, не говорил! В одиночку хотел куш сорвать?

Щеки Ксю вспыхнули огнем.

– О чем, это – ты?

Макс желчно усмехнулся.

– О том! С братца своего пример берешь?

– Ты бы лучше помолчала! Много, как я погляжу, ты знаешь про моего братца!

Макс, угрюмо сдвинув брови, наполнил стакан.

– Люди зря говорить не станут!..

– Язык без костей! Вот и треплют, кому не лень…

И Макс, голодно сверкая глазами, медленно влил в себя зелье. После чего, он молча уставился на Ксю. Что-то не хорошее было в его взгляде. Девушка, кажется, лишь теперь начала по-настоящему сожалеть, что согласилась пойти с пацанами на реку. Чернов, который упорно хотел накачать ее спиртным, до сих пор не отваживался приставать к ней, так как ему не представлялось удобного случая.

Макс налил еще пол стакана водки и, даже не поморщившись, снова выпил.

– А – что? Может, еще в реку окунемся?..

Спиртное заметно ударило ему в голову, и оттого, он сделался еще более упрям и непредсказуем…

– После липкого и плохо пахнущего в самый раз отмыться!

Ксения брезгливо выпятила губы.

– Вы лучше борова своего, как следует, отмойте, когда порешить надумаете! А то, может, замараться боитесь? Чистюли!

Девушка всерьез начинала бесить Макса.

– Не все, как ты, любят в заношенном до дыр ходить!

– Бантик себе на шею повяжи, киска!

Прежде Макс не позволял себе так обращаться с ней.

– Киска?! Может, еще мяукнуть? Или шерсткой о твои ноги потереться?

– А – что? Ты ведь этого хочешь! Разве, нет?

Макс не шутил. Встав, он направился в ближайший сосняк и вскоре вернулся оттуда с целой охапкой сухих ветвей и валежника. Наломав, он кинул сушняк в костер, и языки пламени взвились кверху, наполовину скрыв от взора Ксении его обнаженный загорелый торс. Впечатление было такое, словно огонь, объяв его, пытался дотла сжечь. Но все было напрасно!

Взяв недопитую бутылку, и, словно бахвалясь этим, Чернов опорожнил ее прямо из горлышка.

– Макс, ты совсем спятил? – не на шутку встревожился Дэн.

– С чего, ты это взял?

Замахнувшись, Чернов швырнул пустую бутылку в реку.

– Это вопрос – не ко мне! У Ксю лучше спроси!

– Мальчик – явно не в себе! Недобрал! – съязвила Ксения. – Макс, может еще за одной пол-литрой в сельмаг сгоняешь? А мы с Дэном тут, у реки, тебя подождем…

– Вот пусть Дэн и сгоняет! Он – тут третий лишний, а не я! Поняла?!

– Ты, это – о чем?..

– У тебя – что, со слухом плохо?

– И со зрением – тоже! Проклятый геморрой во всем виноват…

Возможно, не желая этого, Ксения, словно нарочно, лишь еще больше уязвляла самолюбие Макса.

– Дэн, уходи отсюда! Пшел вон!

Язык у Макса слегка заплетался.

– Да, никуда я не пойду!

Макс сжал кулаки.

– Тогда лучше ни во что не вмешивайся! Предупреждаю тебя, Дэн!

Стараясь сохранять присутствие духа, Ксения держалась, как могла.

– Ты ведь сама говорила, что я тебе нравлюсь!.. Ведь говорила?..

Макс стоял напротив нее, и, глядя ему в глаза, она не могла понять, чего в них было больше, ненависти или сумасшедшей любви?

– Макс, я – еще тот фрукт! Ты мной подавишься!

– У тебя – что, косточка – внутри? Так, я ее выплюну!

– Смотри от счастья, вместе с тем, что у тебя в желудке не выплюнь! А то весь берег реки в помойку превратишь!..

– Ах, так!

Он грубо схватил ее за руку. Вскочив на ноги, она стала вырываться.

– Придурок! Прекрати немедленно!

Но он лишь еще крепче сжал ее кисть.

– Ты мне руку сломаешь!

Она вот-вот готова была разрыдаться.

– Дэн! Скажи ему, Дэн!

Но тот почему-то упорно молчал.

– Пусти! Пусти, говорю! Пу…

Макс крепко прижимая Ксению к груди, впился в ее губы. У нее даже дыхание перехватило. Потом он потащил ее за собой куда-то… Обхватив за плечи, швырнул на землю, и скрылся с ней в густой в траве.

– Дэн!

Она закричала так пронзительно, что Белов едва усидел на месте.

– Помоги мне, Дэн!..

Она закричала снова, еще сильнее прежнего. Так, словно ее резали на куски.

– Дэн! Подлец! Так, ты – с ним заодно?..

Затем послышались хрипы и стоны, словно Макс, схватив за горло, пытался ее придушить.

Проклиная свое малодушие, Белов сидел у костра, ни жив, ни мертв. Он готов был разорвать Чернова на части за то, что он так поступал с Ксенией и с ним. Но что-то мешало ему это сделать.

– Сука! – взревел вдруг Макс так, что волосы на голове у Дэна невольно зашевелились от ужаса. – Вот сука! Убью!.. Убью, тварь!

Когда он первым показался из травы, весь подбородок у него был в крови. Его настолько развезло, что, казалось, он с трудом держался на ногах. Но от этого ярости в нем не поубавилось. Кинувшись к костру, где лежала его одежда, Чернов решительно наклонился и впопыхах стал шарить рукой в карманах брюк. Что-то сверкнуло в его руке… Это был кнопочный нож, которым он чистил рыбу.

– Макс! А, Макс?.. Постой, Макс!..

Весь дрожа, Дэн стоял возле костра со сжатыми кулаками, готовый в случае чего броситься Чернову наперерез. Краем глаза он успел заметить, как, не помня себя от страха, Ксения пулей уже мчалась прочь от реки. Макс, который поначалу хотел, было, кинуться вдогонку жертве, в последний момент, видимо, передумал это делать. Что-то надломилось в нем. Или же спиртное давало о себе знать…

– Ксю! Погоди… Я – с тобой!

Стараясь не встречаться взглядом с явно обезумевшим товарищем, Дэн второпях помчался вслед за девушкой, прихватив ее одежду и обувь… Вскоре он поравнялся с ней.

– Ты – в порядке?

Но едва он спросил это, что-то громко хрустнуло справа от него. Схватив Ксению за руку, Дэн почувствовал, как она вздрогнула. Повернув голову, он увидел в глубине объятого мраком сосняка два голодных хищных огонька.

– Лучше держитесь от меня подальше! – послышалось в тот же миг у них за спиной.

– Скорее! Пойдем отсюда скорее! – воскликнул Дэн.

И они тотчас прибавили шагу.

Но, видимо, Макс не до конца выпустил пар потому, что его безумный крик, чем-то напоминающий вопль раненого зверя, вновь взбудоражил лес:

– Ты еще пожалеешь, горько пожалеешь, что связалась со мной!.. Знаю я про тебя все! Поняла?..

Макс что-то еще кричал им в затылок. Но, по мере того, как они удалялись от реки, голос его звучал все слабее.

Где-то совсем рядом… Снова послышался пугающий до обморока хруст.

– Бежим, Дэн!

Ксения затрепетала, точно ветвь дерева, с которой вспорхнула стайка птиц, и, держась за руки, они помчались через лес, не разбирая пути…

Так, не успев начаться, закончился их уикенд.

С той поры между Дэном и Максом, точно черная кошка пробежала. А Ксю теперь все свое внимание стала обращать на Белова. Он уговорил ее ничего не сообщать родителям и, тем более, никому другому о том, что с ними произошло возле реки. Чернова же она старалась не замечать, точно его на белом свете вовсе не существовало.

Макса это явно не устраивало. В один миг он лишился и друга, и девушки, к которой его тянуло с неимоверной силой. И от сознания того, что он не способен противиться этой страшной силе, ему порой становилось совсем невмоготу.

Целый месяц Чернов с хмурым видом обходил недавних друзей стороной, понимая, что здорово перегнул палку, но потом не выдержал.

– Значит, вот как, ты – со мной! Кореш, называется!..

– Ты скажи спасибо, что я отговорил Ксю жалобу на тебя строчить, куда следует… Ты – что, нас обоих хотел прикончить или только ее одну?

– Если честно, я не помню, что тогда было? Перебрал я, кажется, с непривычки… И, к тому, же нервы сдали… Ты ведь знаешь, каково мне без родителей приходится!.. Но это не повод ставить под сомнение нашу дружбу! Я ведь никому из вас не причинил никакого вреда…

Они стояли напротив друг друга.

– А я и не отказывался от нашей дружбы! Просто Ксю надо было проводить, а то она бог весть, что о нас подумала бы… Ты все не так понял, приятель!

В глазах Макса мелькнуло недоверие.

– Ну, и как у тебя – с ней?..

– Что ты имеешь в виду?.. Ты ревнуешь?.. Это – зря!

Макс обиженно надул губы.

– Это – почему же?

Видимо, Белов напрасно времени не терял.

– Ксю сказала, что всегда думала о тебе лучше, чем, как оказалось, ты есть на самом деле. После того случая… В общем, она не особенно знать тебя хочет!

– Ничего захочет!

В интонации Макса прозвучали угрожающие нотки.

– Ты это брось! Ксю я тебе в обиду не дам!

Но Чернов в ответ и ухом не повел.

– А я у тебя и спрашивать не буду!

– Да, ну?

– Баранки гну! Ты думаешь, она шашни с тобой водит потому, что всерьез тебя воспринимает? Экий, ты – наивный… Дурачок – ты с кулачок, Дэн!

– Тебе-то откуда знать, всерьез или нет?

– В книжке одной вычитал! – давясь притворным смехом, изрек Чернов.

Губы Дэна плотно сжались. Он едва сдерживался, чтобы не дать Максу хорошую затрещину.

– А как та книжка называется?.. Дашь почитать?

Всем своим видом Чернов выказывал превосходство над товарищем, так как считал себя более опытным в обращении с этими цацами или бигудями на цирлах, как он обзывал всех девчонок, чем Белов.

– Книжка-то – не моя… Библиотечная. Сходи и возьми.

Вечером того же дня, сразу, как стемнеет, они договорились встретиться, как прежде, втроем, возле сельского клуба, чтобы выяснить, что и по чем…

– Если, конечно, Ксения не будет против! – на всякий случай подстраховался Дэн, пообещав приятелю поговорить с девушкой.

– Скажи ей, что, мол, Чернов извиниться хочет! Сам не понимает, как так все получилось? – с угрюмым видом напутствовал товарища Макс.

– У меня такое чувство, что за мной с самого утра кто-то следит? Скажи, Арсен, с тобой ничего подобного не случалось?

Радеев на секунду задумался.

– Даже не знаю, что сказать!

– А ты скажи, как есть! Не бойся, по лбу я тебя за это не ударю…

– Еще чего! У меня лоб – не казенный!

– А вот, это – дудки! – возразил Переверзев. – Раз ты – на казенной службе, значит, и мозги у тебя – казенные! То-то я достучаться до них никак не могу!

– Так, я и говорю, что по лбу, это вам не в колокол ударять! Все одно, кроме колокольни, звона никто не услышит!

– Так и ни к чему, чтобы кто-то еще слышал…

– Пастве от такого звонаря никакого проку!

– Проку!.. – передразнил Переверзев. – Надо ж, чего он захотел!.. Уголовный сыск – это тебе не хот-дог в бумажной обертке, а убийца – не продавец фаст-фудов!

При этих словах Радеев, который отбивался от нападок шефа, как мог, сделался, словно рак вареный.

– Вы, уж, простите, Никанорыч, но чем нотации читать, лучше б и впрямь окурок о мою моську затушили! Зачем вам – пепельница? – не выдержал он.

– Моська твоя мне еще пригодиться!..

– Лучше признайтесь, что маньяк тот по ночам вам снится!.. Вот оттого, вы и… Места себе не находите! Не знаете, на ком зло сорвать! Вам ненароком кажется, что он уже и на вас охотится. Пришить задумал. Так, для разнообразия! Сколько он уже баб-то перекрошил!.. Кровавое «меню» пересматривать ему давно пора!..

– Кхе! Вот брехло-хухло!

На лице Петра Никаноровича появилась саркастическая усмешка.

– Хотя…

Он на секунду задумался.

– А что, если…

Взоры двух сослуживцев встретились.

– Арсен! – вдруг вскричал Переверзев. – А ведь ты – прав!

– В чем? В чем это, я – прав?

– Как же я сразу недо…!

Опытный следак радостно потер руки.

– Недопетрили?

– Щас! Погоди, все объясню! Только слушай меня внимательно…

Она сидела за столиком напротив него. Дэн смотрел на нее и не мог отвести глаз. В груди у него так и щемило.

– Так, говорите, учились вместе? – пытала их дотошная Галинка.

– Хо-хо! Ну, вроде того…

Ксения была просто обворожительна… Она, то ли кокетничала с Дэном, то ли, по-прежнему, чувствуя свою власть над ним, давала ему понять, что еще не все потеряно.

Дэн молча следил за движением ее губ, когда она что-то говорила, и с трудом улавливал смысл слов. Воспоминания о прошлом вихрем налетели на него, завертев волчком, так, что он даже после третьей выпитой рюмки никак не мог придти в себя… И Белов мысленно перенесся лет на пять-шесть назад…

– Да, ты такой же, как Чернов! Ничуть не лучше!

Ксю, рванувшись, высвободилась из объятий Дэна.

– Скажи, что такого тебе сделал Макс, что ты, до сих пор, ненавидишь его?

– А – то!

– Гм…

В душу Белова закралось подозрение.

– Может быть, он… Как это правильно сказать? Чем-нибудь обидел тебя? Ну, не считая того случая у речки… Так, я с ним поговорю. Друзья – мы, все-таки или …?!

На лице Дэна застыл немой вопрос.

– Нет, не обидел!.. Так, самую малость! Подумаешь, слегка придушил и чуть, было, не изнасиловал!

И, словно почувствовав легкую ломоту в висках, Ксю легонько коснулась их пальцами.

– Никто не спорит! То, что он сделал, это – мерзко!.. Но, если ты не имеешь к нему особенных претензий…

Помолчав, Дэн, как бы, между прочим, добавил:

– На губу ему тогда пять швов наложили… По-моему, так, вы – в полном расчете!

– Ну, да! Расчет ведь в долларах производили!

– Если, не это, тогда – что?

– А тебе не обязательно знать!..

Она как будто нарочно пыталась посеять в нем сомнения. Это был искусный ход. Терзаясь ими, он будет все время думать о ней. Он не заметит, как она прочно поселится в его сознании, а потом постепенно целиком и полностью завладеет им. Она будет повелевать наивным и доверчивым воздыхателем, как своим болванчиком. Ведь он этого хочет?

Дэн вновь попытался привлечь ее к себе и поцеловать на прощание. Но Ксю со смешком ловко увернулась от его неуклюжих притязаний.

Всякая история любви начинается с того, что он пытается завладеть ею, и, как бы банально это не звучало, сделать своей… Своей собственностью. В конце концов, она позволяет ему это, наперед просчитывая ходы, и полагая, что все будет в точности наоборот.

– Не в этот раз!

– Ты меня с ума сведешь!

– Это – лучше, чем с Черновым якшаться!

Лицо Дэна слегка вытянулось от огорчения.

– Я не могу выбирать между девушкой и другом! Как ты этого не понимаешь?

Ксю фыркнула прелестными губками, словно лошадка, нечаянно забредшая на скошенный лужок: тщетно пытаясь ухватить пучок травы, она лишь тыкалась мордой в острые стебли.

– А придется!

Девушка хитро прищурилась. При этом ее длинные темные ресницы сделались еще темней. Они стали походить на полоску горизонта, за которую только что зашло солнце. Но небо все еще светлело над ним.

– Подумай об этом на досуге!

И Ксю, юркнув в калитку, мелкими частыми шажками направилась к дому. Он ждал, что, взойдя на крыльцо, она обернется и хотя бы махнет ему рукой на прощание. Но Ксю почему-то не сделала этого.

Когда он появился во второй раз в доме того, кого намеревался целиком и полностью подчинить себе, то назвал себя Тимуром.

– Мы, что теперь – Тимур и его команда, что ли?..

– Ага! Галстуки на шеи будишь вязать… До хрипоты!..

Тимур скрипнул зубами.

– А как – твое погонялово?.. Ксива есть?

– А, как же! – охотно кивнул хозяин квартиры, так что у него и в самом деле что-то хрустнуло в шее.

– Впрочем, наплевать! Я буду звать тебя Дровосеком.

– Почему «Дровосеком»?

На лице убийцы собственной жены мелькнуло удивление.

Стоя в прихожей возле зеркала, он повернул голову и мельком глянул в него: черные с едва приметной проседью волосы, зеленые глаза, с легким изломом брови… Узкие красиво очерченные скулы. Чуть выдвинутый вперед подбородок… Немного привести себя в порядок, и мог бы стать лицом какой-нибудь известной фирмы!.. А не…

– Потому! Хочу так, и – все!.. Ты ведь свою… Не знаю, как ее… Точно чурку на дрова, порубил!.. Буратино, что ли, из нее хотел сделать? Папа Карло – ты, наш!..

Усмешка искривила губы Тимура.

– К тому же дача у меня есть за городом. Там печное отопление. Дрова мне колоть будешь! И мне – польза и ты заодно потренируешься на бескровном материале.

– Ну, и ладно! Дровосек, так Дровосек!

«Слава богу, хоть гомосеком не назвал!» – подумал про себя хозяин квартиры. – Хотя, если считать, что всякая живая, пока что, тварь – ходячая вязанка дров, для убийцы вполне подходящее погонялово.

Новоиспеченный Дровосек был не так туп, как это могло показаться на первый взгляд! Он полагал, что, в конце концов, имя прирастает и становится сущностью того, кому принадлежит.

Новое имя. Новая судьба. Но Тимур не ограничился только этим… Немногим позднее он заставил Дровосека посещать тренажерный зал и бассейн…

– Терпеть не могу качков! И плавать я не умею! – поначалу сопротивлялся тот.

– Чтобы делать это, ты должен быть в хорошей форме!

– И много мне еще не по своей специальности работать придется?

Но Тимур посмотрел на него так, что раз и навсегда отбил у того охоту задавать какие бы то ни было вопросы.

Свою квартиру Дровосек сдал внаем, а сам переехал в ту, которую приготовил ему Тимур. В отличие от прежней эта хатенка была значительно лучше обставлена. Впрочем, в прежней, по настоянию Тимура, был также наведен марафет. Правда, что и как там делалось, Дровосек представления не имел. Ему было сказано не совать свой поганый нос в бывшую собачью конуру, где он был прописан. Тимур предупредил, что скоро выпишет его оттуда. На этот раз Дровосек ни о чем спрашивать у него не решился. Зато кое в чем другом он значительно преуспел.

Это с согласия Тимура в его жизни появилась новая женщина.

– У тебя баба-то есть? – как-то раз как бы, между прочим, поинтересовался он.

И с издевкой уточнил:

– Взамен прежней?

Таким образом, рабовладелец его души сам повернул разговор в нужное русло.

– Да, присмотрел я давеча одну… Купи-продай тут, в местной забегаловке, промышляет!

– Ты смотри, на хату ее не води! Понял? – предупредил Тимур. – Узнаю, труба тебе будет, паровозная с гудком и стуком колес…

Но, благо, у Сюзи была собственная квартира. Мать у ней недавно почила с миром, а сама она пребывала в статусе, что называется, старой девы. После трех недель знакомства он даже засобирался на ней жениться.

Сюзи, очень норовистая и крикливая бабенка, тем не менее, прекрасно готовила. Вообще, хозяйкой являлась отменной. Все в ее доме блистало чистотой, и Дровосеку это очень нравилось. Наконец-то, рядом с ним оказалась достойная его и еще довольно молодая женщина. Сероглазая шатенка с тонкой талией и упругой девичьей грудью… Когда Сюзи вечером приходила с работы, и они принимались за ужин, он почти с нежностью и в то же время с каждым днем все более возраставшим желанием обладать ею, смотрел на нее и про себя думал: «Дай бог, чтоб эту решить не пришлось!» Она поначалу смущалась его откровенных взглядов.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

2 из 5