Субстанция времени

Татьяна Сергеевна трепетала от поступи веков в старинных городах. Среди стен особняков и мостовых старых улиц Москвы прошло её детство. Историк по образованию, Татьяна Сергеевна всю жизнь отдала школе, где преподавала историю Древнего Мира и Руси в старших кассах. Времена менялись, учебники корректировались в соответствии с приходом к власти тех или иных персонажей. Время не только неумолимо, но и опасно, и тревожно, и страшно, и очень редко – прекрасно. Какое счастье, что её предмет касался древней Руси и, как её ни уговаривали, она никогда не принимала на себя груз лукавства современной истории, даже когда жила почти нищей жизнью, от зарплаты до зарплаты. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь, и наоборот. «Многая познание умножает скорбь» и не даёт тебе так просто и легко влиться в современную жизнь, но наблюдать и изучать эту жизнь тебе никто не мешает…

Встреча пенсионерского коллектива была назначена на полседьмого у входа в галерею. Все билеты были у Татьяны Сергеевны, поэтому ей нельзя опаздывать, и она вышла с запасом времени. В метро она давно уже не читает, зрение плохое, да и слух тоже, но не изменяет своему увлечению молодости наблюдать за людьми.

Морозный день сменился более морозным вечером, зрелые и перезрелые москвичи и гости столицы утеплились, чего нельзя сказать о молодёжи. Когда Татьяна Сергеевна втиснулась в местечко между двумя пассажирами, зная, что ехать ей почти тридцать минут, она не обратила никакого внимания на соседей. Но когда сердце унялось и приобрело размеренный бой, соседка слева заинтересовала Татьяну Сергеевну: лица женщины абсолютно не видно, так как она уткнулась в книгу с головой; рассыпанные по плечам густые крашеные рыжие волосы закрывали все возможные просветы и перекрывали и щеку, и профиль; чёрные кожаные перчатки без пальцев с металлическими шипами на костяшках (её четырнадцатилетняя соседка называла их «гловелеттами» или митенками) как раз обнажали пальцы рук, весьма не женских, грубоватых и даже старческих; черная кожаная куртка с металлическими заклепками и пряжками коряво топорщилась под левым боком Татьяны Сергеевны; берцы, сильно истоптанные, кривоватые, с почти подагрическими деформациями то выныривали из-под сидения, то прятались. А когда женщина чуть отстранилась от книги, Татьяна Сергеевна увидела вместо обычных очков две увеличительные линзы и поняла, почему эта «дама» читает так близко к тексту. Лицо любительницы гловелетт, митенок и кожанов оказалось покрытым сеткой старческих морщин, и Татьяна Сергеевна с удивлением обнаружила, что «дама», пожалуй, гораздо старше её.

Крякнув от натуги, старушенция закинула на плечи рюкзак, прищемив рыжие волосы, вытащила небрежно гриву из-под лямок, и на согнутых ногах вышла на станции Арбатская. Потрясённая Татьяна Сергеевна поняла, что мир еще не устаёт её удивлять…

Литературно-музыкальное путешествие в Париж 1900 года не впечатлило компанию пенсионерок. Скучновато и не увлекательно. Они тихонько поднялись и под выкрик актёра со сцены: «Погодите уходить! Досмотрите до конца!» – пошли в гардероб одеваться.

Декабрь в этом году на удивление морозный. Заснеженная Москва, еще не убранная к Новому году, тиха и величественна. Прогулялись по улице Ленивка, нырнули под Большой Каменный мост и прошли через Александровский сад до метро «Площадь Революции». Впереди к входу в подземку Татьяна Сергеевна увидела свой недавний персонаж, так поразивший её воображение. Рыжеволосая старушенция без головного убора (это в мороз под 10–15 градусов), шествовала со спутником в таком же кожаном убранстве. Видимо, клубы по интересам еще живут в нашем бренном мире. Абсолютно лысый дед, весь в коже с металлическими заклёпками, пряжками, шипами и висюльками, припорошённый снежком, трусил за своей избранницей, позвякивая металлом, и громко говорил ей о праздновании Нового года в горах. У турникетов бабулька сосредоточенно провалидировала свой старушечий проездной и, не оглядываясь, прошла на эскалатор. Тут произошло следующее: дед, пошарив в карманах, заметался вдоль турникетов и громко закричал:

– Зоя! Зоя! Мой кошель у тебя! Отдай карту москвича!!!

Но Зоин рюкзак уже скрылся из вида, направляясь вниз по лестнице.

– Ах ты, старая глухня! – прокричал дед, – подожди меня, едрит твою в качель! Зоя, твою мать, у меня денег нет, глухая пниха!!!

Пенсионерки переглянулись и, подхваченные инерционной толпой, погрузились на эскалатор. Молодая девушка-полицейский подошла к деду с покрасневшей лысиной и что-то тихо стала ему говорить.

Внизу у подножия эскалатора стояла растерянная металлистка-кожанка с увеличительными стеклами на глазах и высматривала своего друга. Татьяна Сергеевна хотела подойти и разъяснить ситуацию, но её подруга крепко взяла её под руку и молча, показала на кряхтящего деда, спускающегося по лестнице по воле великодушного молодого полисмена.

– Сейчас он пристукнет старушку, – прошептала Татьяна Сергеевна.

Но дед обнял бабушку и, наконец, снял с её плеча рюкзак…

Дома после чаепития Татьяна Сергеевна достала старую зимнюю куртку, примерила её перед зеркалом, затем откопала в старых вещах потертый кожаный рюкзак внука и тоже закинула его за спину. Осталось только отыскать кожаную шапку-ушанку, подбитую мехом. Отражение в зеркале, такое нелепое и смешное, как-то печально повеяло на неё и слёзы навернулись на глаза. Глаза покраснели, увлажнились и заискрились.

– А я еще ничего!!! Могу сойти в темноте за третий сорт!..

Сердце затрепетало. Татьяна Сергеевна накапала валосердина 35 капель в рюмочку, оставшуюся от мамы на память, мысленно произнесла «Ну, за здоровье!», проглотила лекарство и рассмеялась.

Звук надежды

Сейчас нет ни одной минуточки лишней. Утро. Зоя торопится на работу. На секунду отвлеклась от джезвы с закипающим кофе и бросила взгляд в полуоткрытое окно. Прогноз погоды утверждал, что сегодняшний день будет без осадков. Шум дождя из окна радостно опровергал его слова. Кофе подло убежал, и Зоя судорожно принялась наводить чистоту на газовой плите. Спину ломит после вчерашней приборочки. Чего тереть и без того чистые полы? Лучшее – враг хорошего.

В дверь позвонили. «Никто и никогда в такую рань не трезвонил в дверь, – подумала Зоя, – может, опять стиралка подтекает, и соседи снизу заволновались?»

Она подошла к двери и заглянула в глазок. На пороге маячил помпон от розовой детской шапки. Зоя отперла дверь. Голубоглазая девочка примерно восьми-десяти лет протянула ей телефон и скороговоркой протрещала:

– Тётя, позвоните по этому номеру. Только быстро, вашему сыну плохо, – она нажала на клавишу и, сунув телефон в Зоины руки, села в лифт и уехала.

Всё произошло так молниеносно, что она ничего не поняла и заторможено смотрела на дешёвый телефонный аппарат.

Зоя поднесла к уху трубку и услышала сбивчивый, почти плачущий голос сына:

– Мама, я в полиции, мне подкинули наркотики, выбили два зуба. Через час к тебе придет майор Сергеев из ФСБ, он обещал мне помочь. Отдай ему две тысячи долларов, что ты приготовила для поездки. Никому ничего не говори, мне не дают звонить, – и отключился.

У Зои затряслась сначала кожа по всему телу, потом мышцы вместе с ней, а затем и весь скелет. Коленька уже год как проживал в Америке и работал на хорошей работе. Через два месяца она собиралась ехать к нему и приготовила деньги. Мелкая тряска всего худощавого тела, как высокотемпературный озноб, не унималась. Она побежала в аптечку и достала валосердин. Никак не могла попасть в рюмочку и капала мимо по всему столу. Её мальчик, любимый и родной, в полиции, за рубежом, да еще наркотики!!! Какой дикий ужас! Волна страха захлестнула её, и она потеряла сознание.

Настойчивый звонок в дверь вернул её к жизни. На лбу сияла огромная шишка. Поморщившись от боли, Зоя подошла к глазку. Человек в куртке внятно произнёс:

– Откройте, я Сергеев.

Зоя распахнула дверь. Высокий мужчина протянул ей под нос удостоверение и четко произнёс:

– Побыстрее, дорога каждая минута.

Зоя бросилась к шкафчику, вынула конверт с деньгами и отдала полковнику. Почему-то она решила, что он именно полковник.

– Как я могу связаться с Колей? Что с ним? Как это случилось? – она вцепилась в рукав офицера и не выпускала его.

– По этому же телефону позвоните через час, – коротко проговорил он, – только последние цифры 34, – резко высвободил свой крепко схваченный Зоей рукав и почему-то побежал с девятого этажа пешком, звонко отстукивая каблуками по лестничным ступеням.

Когда-то давным-давно, еще в советское время, прежде чем человека брали на работу, он проходил диспансеризацию в поликлинике и обязательно должен был принести справку из психдиспансера по месту жительства о том, что он не состоит там на учете. Зоя абсолютно была уверена, что она вполне адекватный человек, никогда не состоявший ни на каких учётах, и в принципе не может быть одурачена. А попасться на удочку мошенников, как женщина умная, априори, конечно же, не может. Скоротать целый час, который её сейчас казался вечностью, она в силах не была и металась из угла в угол, как её казалось: решительной спортивной походкой, убыстряя темп с каждой минутой, иногда переходя на бег. Когда тревожный час миновал, и она, как заведенная машинка, миллион раз попыталась набрать несуществующий номер телефона, до неё медленно дошло, что её обманули. Колин телефон откликнулся не сразу, а когда связь состоялась, он долго успокаивал мать и объяснял ей, что таких нелепых, бандитских, криминальных дел здесь, то есть в Америке, быть не может, так как каждый застрахован и обеспечен юристом, который и решает все простые и сложные ситуации, в которые может попасть человек. Никакого майора ФСБ не существует. Это всё происки мошенников.

Зоя плакала и причитала: как же хорошо, что все живы и здоровы, зубы на месте и нет никаких наркотиков… но стресс – на то он и стресс. Выражаясь научным языком, это физическая, психическая, эмоциональная и химическая реакция тела на то, что пугает человека, раздражает его или угрожает ему.

Пережитое выбило из ритма жизни хрупкую, не очень молодую женщину, и она решила, что к Коленьке отправится осенью, а сейчас ей надо развеяться и наладить свой утерянный сон. Взяв по-быстрому половину отпуска, Зоя уехала с подругой в Испанию.

Быстрая перемена мест кое-как рассосала серый ком, подкатывающийся к горлу каждый раз, когда она вспоминала беседу с участковым, который равнодушно принимал три заявления от одинаково пострадавших дам бальзаковского возраста в его подконтрольном районе. У неё даже сложилось такое впечатление, что ленивый участковый даже пальцем не пошевелит, чтобы решить такое простое дело по горячим, так сказать, следам, уж не член ли он этой самой команды ликвидирующей денежки у простофиль?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.