Избранный

– Итак, друзья, мы с вами подошли к самому ответственному этапу нашей работы – началу избирательной компании, – принялся вещать он, словно перед ним находилось не четыре человека, а, как минимум, сорок. – Начальный этап всякой избирательной компании характеризуется, как известно, растущим в обществе напряжением…

И хотя Корневу это было абсолютно неизвестно, он на всякий случай кивнул озабоченно: знаем, мол, чувствуем…

– Народ полон ожиданий, – продолжал между тем политтехнолог, – если не мессии, то его наместника на земле, который придёт и решит все проблемы. Повысит уровень жизни, снизит преступность, заставит чиновников повернуться лицом к простым людям… М-да… Об этом чуть позже. А пока в округе уже определился круг претендентов на депутатский мандат, наметились фавориты и аутсайдеры. Что касается нашего кандидата, – Минусов благосклонно кивнул в сторону Корнева, – то о нём пока не знает никто. Он – тёмная лошадка, на которую до поры ставим лишь мы с вами. И которая, неожиданно для всех, через два месяца первой придёт к финишу!

Престарелая актриса зааплодировала, и все, включая смущённого Корнева, тоже вяло похлопали.

– А сейчас нашему кандидату необходимо заявить о себе, позиционироваться в политическом пространстве, – Минусов достал из кармана «Кэмэл», закурил, стряхивая пепел в угодливо пододвинутую журналистом пустую банку из-под кофе. – Но сделать это следует исподволь, незаметно для конкурентов. Чем дольше мы продержим паузу, тем меньше грязи выльют соперники на нашего уважаемого Геннадий Михайловича…

Корнев поймал на себе сочувственный взгляд слоноподобного социолога и поёжился, словно эта грязь – холодная, липкая – уже пролилась на него, побежала тонкой струйкой за шиворот.

– Наша задача на данном этапе, – вещал политтехнолог, – сделать доктора Корнева максимально узнаваемым для избирателя. При этом как можно дольше, до последних дней регистрации, по крайней мере, скрывать его намерение баллотироваться в депутаты Государственной Думы. Конечно, наши соперники не дремлют, и они уже наверняка обратили внимание на серию публикаций в местных газетах о чудо-хирурге…

Тщедушный журналист при этих словах самодовольно огладил бороду.

– Завтра же приступим к съёмкам телевизионного фильма о докторе Корневе. Что-нибудь вроде «Талант, отданный людям», – продолжил Минусов. – Минут на десять.

– Или «Жизнь для людей» – вставил журналист.

– Это обо мне? – растерянно уточнил Корнев.

– Естественно, – политтехнолог бросил дымящийся окурок в банку. – В городе вещают четыре телеканала. Прокрутим фильм на трёх коммерческих, позже, с началом официальной избирательной компании – на государственном. Политическая реклама пока запрещена, поэтому наше кино должно быть нейтральным – просто рассказ о хорошем человеке, специалисте своего дела. Никаких намёков на грядущее депутатство, на выборы.

– Но я же работаю, – несмело напомнил доктор. – Когда мне в кинофильмах сниматься?

– А мы на работе и снимем, – успокоил Минусов. – В естественной, так сказать, обстановке. Но это завтра, а сегодня поговорим о тактике проведения избирательной компании. Я понимаю, – обвёл он взглядом присутствующих, – многое из того, о чём я буду сейчас говорить, вам известно. Однако повторение – мать учения. Да и Геннадию Михайловичу, человеку в нашем деле не искушённому, будет небезинтересно послушать. Да, и ещё, – Минусов доброжелательно улыбнулся. – Чтобы сразу расставить все точки. Разговоры о свободе, вольнодумстве и демократии оставим для обывателей. Дисциплина в моём штабе среди сотрудников должна быть железная. Сталинская. За это я плачу вам хорошие бабки. Поэтому все мои указания должны исполняться беспрекословно, точно и в срок. И так, Аркадий Семёнович, доложите обстановку, – обратился он к социологу.

Тот тяжело поднялся, одёрнул задравшийся на барабанном животе пиджак, достал из прозрачной пластиковой папочки компьютерную распечатку и, дальнозорко отставив от себя листок, принялся читать.

– При массовых исследованиях, проводимых нами среди так называемых «простых людей», мы сталкиваемся с проблемой, которую я бы обозначил термином «немота народа». Простые люди с большим трудом излагают своё видение политической ситуации в городе, области и стране в целом, не умеют её оценить, не имеют чётких политических предпочтений. Тем не менее, благодаря разработанной мною уникальной методике… так сказать, ноу-хау…

– Ближе к делу, пожалуйста, – бесцеремонно окоротил его Минусов.

– Э-э… – запнулся Аркадий Семёнович. – В результате уникальных – я всё-таки подчеркну этот факт – исследований, проведённых путём опроса пяти тысяч респондентов из числа горожан… Технические подробности этого чрезвычайно трудоёмкого процесса я опускаю… – с некоторой обидой посмотрел он на Минусова.

– Ваши технические подробности обошлись мне в пять тысяч баксов. По доллару за человека, – напомнил тот.

– Увы, демократия – вещь дорогостоящая, – парировал толстяк, и продолжил: – В результате исследований мне удалось выявить тип идеального кандидата, за которого готовы проголосовать сорок шесть процентов женщин, и тридцать восемь процентов мужчин. Идеальный кандидат по представлениям жителей этого избирательного округа – лицо мужского пола в возрасте от тридцати до сорока пяти лет, высокий, не страдающий ожирением, – социолог машинально погладил себя по выпирающему животу, – седовласый, гладковыбритый, с высшим образованием, предпочтительно – врач, лучше хирург. – С видимым трудом Аркадий Семёнович поклонился в сторону Корнева. – У идеального, в представлении населения, кандидата должна быть жена, один или двое детей, престарелые родители – желательно из числа трудовой интеллигенции: бывшие медработники, учителя, инженеры. Наш идеальный кандидат – хороший семьянин, заботливый сын. Он не слишком много зарабатывает, имеет автомобиль отечественной марки, предпочтительно «ВАЗ» пятой, шестой или седьмой модели, не курит, не часто и умеренно выпивает. Да, ещё что касается внешности. В этом городе почему-то не любят лысых и бородатых.

Журналист смущённо хихикнул.

– К нашему кандидату это не относится, – строго глянул на него Минусов. – А вот от курения на публике, Геннадий Михайлович, придётся отказаться.

– Да я не часто, мне пачки сигарет на два дня хватает, – виновато оправдывался Корнев.

– И всё же, – с нажимом произнёс политтехнолог, и доктор кивнул с готовностью.

– Теперь о политических предпочтениях, – продолжил, заглядывая в бумажку, социолог. – Их нет. Вернее, политические пристрастия есть, но особой роли при голосовании не играют. Главное, что бы наш кандидат не был сторонником правых идей, не позиционировал себя с партией СПС и их лидерами – Немцовым, Чубайсом и прочими. Он должен лояльно относится к президенту Путину, при этом активно критиковать политику правительства страны, особенно в социальной сфере. Предвыборную программу кандидата в депутаты Государственной Думы намерены внимательно изучить лишь три процента опрошенных, тем не менее, по мнению шестидесяти двух процентов респондентов она должна быть, и обязательно включать в себя пункты с набором обещаний социальных льгот малоимущим и пенсионерам – по оплате жилья, лекарственных средств, пользование автотранспортом. Короче говоря, иметь чёткие патерналистические признаки.

– Патер… какие? – переспросил Корнев.

– Патерналистические, – снисходительно пояснил ему социолог. – Патер – по латыни отец. Патернализм – отеческая забота государства о подданных… В общем, в этом роде. У меня всё.

– Прекрасно! – подытожил Минусов. – Практически по всем параметрам наш кандидат соответствует представлениям избирателей о том, каким должен быть депутат Государственной Думы. Нам остаётся совсем немного – представить Геннадия Михайловича тем идеалом, который воплотит в себе все чаянья горожан. Теперь о кино. Сергей Иванович!

– Я! – подскочил журналист.

– Что у нас по телевизионщикам?

– Ваши финансовые условия их устроили…

– Ещё бы! – хмыкнул Минусов.

– Телеканал «Орбита» завтра выделяет съёмочную группу в составе оператора, видеоинженера и режиссёра…

– Сценарий готов?

– А как же! Правда, в общих чертах. Нужна биография кандидата, всяческая лирика – где вырос, учился… А видеоряд пока просматривается такой. Геннадий Михайлович идёт по улице в толпе горожан. Голос за кадром: он такой же, как вы. Неотличим внешне от вас. Но на счету этого неприметного внешне, но обаятельного человека – тысячи и тысячи спасённых жизней. Он – неизвестный герой нашего времени, когда внимание публики привлечено к похождениям эстрадных звёзд, криминальных авторитетов, продажных политиков… Потом следуют кадры: Корнев в операционной, в палатах у постелей больных, среди коллег. Пациенты рассказывают о том, как излечил их чудесный доктор… Двоих вчера уже записали.

– Это кого? – заинтересовался Корнев.

– Да вы их не знаете, – отмахнулся журналист.

– Как не знаю? Своих пациентов? – изумился доктор.

– Ну… они не совсем ваши пациенты… – замялся Сергей Иваныч. – Я за двадцать баксов двух мужиков нанял. Текст им подсунул, они и пересказали его… с выражением. О том, какие тяжёлые травмы перенесли, как вы им жизнь спасли, а потом выхаживали, ночи напролёт от их коек не отходили… Здорово получилось. А завтра мнение ваших коллег запишем, главврача…

– Тоже подставных, с улицы? – съехидничал Корнев.

– Зачем же? – журналист обидчиво вздёрнул бороду. – Настоящих!

– А вдруг они обо мне ничего хорошего не скажут? – упрямился доктор.

– Двадцатью баксами здесь, конечно, не отделаешься, – согласился Сергей Иваныч. – А за триста – наговорят всего, чего я им надиктую.

– Ты деньгами-то чужими не шибко разбрасывайся! – попенял ему Минусов. – Хватит с докторов и двухсот долларов за глаза! Им и ста достаточно, а ещё сотню приплатишь за артистизм и это, как его… вдохновение!

– У нас артисты драмтеатра сто долларов за месяц работы получают, – вставила старушка с бантом. – Такая ставка у рядового актёра. У ведущего, конечно, побольше. Долларов двести…

– Вот-вот, – согласился Минусов. – Большие деньги людей развращают. Художник должен быть голодным!

– А главврача моего вы за сколько купите? – азартно поинтересовался Корнев.

– За триста, наверное, – пожал плечами журналист. – В крайнем случае – за пятьсот. – Он вопросительно воззарился на Минусова, но тот промолчал, и Сергей Иванович выдохнул окрыленно: – Да сторгуемся, не впервой!

– Вот и добро, – согласился Минусов благодушно. – Я сейчас убываю по делам, а Геннадий Михайлович остаётся в вашем распоряжении. Сначала займитесь его биографией, подкорректируйте, если потребуется. Потом вы, Маргарита Львовна. За вами – урок сценического мастерства. Порепетируйте для начала что-нибудь простенькое – умение держаться в кадре, манеру речи, жестикуляцию… Насчёт одежды определитесь – костюмчик, галстучек… Ну, не мне вас учить!

8

Написание автобиографии оказалось вовсе не таким простым делом, как это представлялось Корневу.

Бородатый журналист усадил доктора рядом с собой за обшарпанный стол и, пододвинув ближе к себе клавиатуру компьютера, защёлкал по кнопкам, одновременно объясняя суть стоящей пред Корневым задачи.

– Подсчитано, что знакомство с биографией кандидата позволяет примерно двадцати процентам избирателей принять решение, стоит голосовать за него, или нет. Поэтому, если подойти к делу неумело, с кондачка, можно ещё на старте предвыборной компании потерять шанс на победу.

К удивлению доктора, к участию в составлении его биографии, которая казалось ему свершившимся фактом, подключились все находящиеся в кабинете. Первая же строка вызвала ожесточённые споры.

– Я родился в городеЛьвлве, в 1965 году, – сообщил Корнев, – в семье инженера…

– Стоп! Стоп! – в ужасе вскочил толстый социолог. – Это катастрофа!

– Почему? – вздрогнул от неожиданности доктор.

– Ага! Ещё объявите, что вы родом из Тель-Авива! Вы что, с ума сошли?! – негодовал толстяк.

– Да нет… Я без всякой задней мысли… – растерянно оправдывался Корнев. – У меня родители местные, но в момент моего рождения жили на Украине. Папу туда по распределению после окончания политехнического института направили. На завод. Помогать братской республике. Это ж во времена СССР было! Нормальный факт биографии.

– Не нормальный! – яростно сопел социолог. – Исходя из этого факта получается, что вы – варяг! Засланный, можно сказать, казачок! Да вас наши противники бандеровцем изобразят! И Крым с Севастополем, оттяпанный у России, припомнят!

– Ерунда какая-то, – встряхнул головой Корнев. – У меня и фамилия русская…

– Нет, Аркадий Семёнович прав. Здесь есть над чем задуматься, – согласился с социологом журналист. – В нашем деле все сомнения – в пользу корректировки. Та-ак… А родители ваши, говорите, здешние?

– Отсюда, с Нижнеуральска. Мне три года исполнилось, когда они в родной город вернулись.

– Вот и чудненько! Так и запишем: коренной нижнеуралец! И по сути – правда, не подкопаешься, и звучит э-э… вполне патриотично! – журналист быстро защёлкал ловкими пальцами по клавиатуре.

Так же тщательно, цепляясь к каждому слову, оттачивая формулировки, обсудили все этапы жизненного пути будущего кандидата в депутаты. Месяц военных лагерей на финише учёбы в мединституте обернулся в ненавязчиво упомянутую «службу в рядах Вооружённых Сил». Практика в областной больнице, которую проходили все молодые врачи-интерны, в интерпретации журналиста обозначилась «стажировкой в лучших клиниках страны». Три года отработки в районной больнице, куда Корнева направили по распределению, стали «работой в сельской глубинке».

Долго думали над хобби кандидата, сходу отметя рыбную ловлю, коллекционирование марок и чтение художественной литературы, как слишком банальные, не имеющие общественной значимости. Корнев, у которого к стыду, вовсе не было никаких увлечений, кроме работы и просмотра в свободное время, дома, лёжа на диване, телепрограмм, вовремя вспомнил, что когда-то, в бытность его районным хирургом, одна пожилая пациентка подарила ему старый несессер с набором инструментов своего дедушки – земского врача. И теперь эта сумка дала возможность, не слишком кривя душой, записать в автобиографии кандидата необычное и солидное хобби – «коллекционирование старинных медицинских инструментов».

Затем за доктора взялась престарелая актриса. Маргарита Львовна долго выпрямляла ему осанку, отчего Корнев, неестественно выгнув спину, стал ходить по кабинету, словно командир полка перед личным составом на строевом смотре, учила его энергично вставать со скрипящего протестующе стула, а потом садиться, небрежно откинув полу пиджака.

– Ни в коем случае не скрещивайте на груди руки, не кладите ногу на ногу, – с мольбой в голосе причитала она. – Так вы демонстрируете не позу независимого человека, – победителя по натуре, а закрытого перед собеседниками циника. Вы должны показывать окружающим не агрессивное превосходство, а свою расположенность к ним, сочувствие, понимание. Дело в том, что восприимчивость к жестикуляции глубоко заложена в сознании слушателя. Ведь руки, как и речь, определили переход человека на высшую ступень развития! В сочетании со словами жесты тоже говорят, усиливая эмоциональное звучание сказанного. Учтите, что речь оратора, не пользующегося жестами даже если она льётся гладко, оставляет осадок недоверия. А вот осмысленная и выразительная работа рук от кистей до самых плеч создаёт впечатление мужественной силы, уверенности, достоверности. Однако избегайте непроизвольных жестов. Прибегайте к жесту по мере ощущения потребности в нём. И запомните: далеко не каждая фраза нуждается в подчёркивании жестом, а только самая важная, ключевая. Присядьте, – чуть задохнувшись, предложила отставная актриса. – Теперь положите руки на колени ладонями вверх, ноги поставьте ровно. Вот так. Научитесь сидеть в такой позе непринужденно. Она будет свидетельствовать о вашей открытости, доброжелательности. Беседуя с человеком, «отзеркаливайте» его жесты, повторяйте их как бы невзначай. Тем самым вы подчеркнёте интерес к разговору с ним, вызовете к себе его расположение. Никогда, произнося речь, не прикрывайте рукой рот, не трите пальцами нос, ухо, глаз – такие движения свидетельствуют о лживости…

Теперь о том, как надо стоять, – продолжила Маргарита Львовна. – Ноги расставьте на десять-двенадцать сантиметров. Одна стопа выставлена чуть вперёд. Так. Вам удобно? Колени гибки и податливы. В плечах и руках нет напряженья. Голова и шея несколько выдвинуты вперёд по отношению к груди. Нет, не так явно, а то вы, простите, похожи на гусака… Грудь – будто на вдохе, живот подтянут… Но при этом вы должны дышать спокойно! Ходьбу по сцене лучше начинать с полушага. Попрактикуйтесь отступать на шаг вправо… Теперь влево… Назад. Следите за центром тяжести…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Жмейкер (жарг.) – цеховая кличка свободных пиарщиков, имиджмейкеров, промышляющих на рынке избирательных услуг. Имеет уничижительно-пренебрежительный оттенок.