Иса пружинисто, с лёгкостью, мало кому данной в его почтенном возрасте, поднялся с коврика и, приоткрыв резные створки деревянных дверей, выскользнул в коридор. Охранники подтянулись, но, естественно, опоздали – Иса уже спускался по широкой лестнице. Его младший сын Исмаил недавно стал правителем горной области с богатой и древней историей. Заняв столь важный пост, он приставил к своему отцу охранников, и теперь при каждой встрече старик просил его убрать этих, как он их называл, истуканов.

– Даже когда они смотрят, широко открыв глаза, они ничего не видят. Глаза же у них почти всегда закрыты, они всё время моргают, словно буйволы, защищаясь от слепней, – насмешливо говорил он сыну. – Какой от них толк? Пусть делом занимаются, не знаю, умеют ли они что-то делать. Я сумею за себя постоять и не боюсь смерти.

Исмаил смеялся, громко хлопал в ладоши, высоко воздевал руки, призывая Всевышнего на помощь. Он оказывал своему отцу, человеку известному и почтенному, знаки глубокого уважения и просил простить его неразумность, но охранников не убирал, не вдаваясь в объяснения. В конце концов, он правитель, ему виднее, рассуждал Иса и, махнув рукой, прекращал бессмысленный разговор до следующей встречи.

Старик только в исключительных случаях менял привычный образ жизни. Встав очень рано, он уходил из дворца, никем не замеченный. Встретив рассвет так, как привык встречать с детства, заходил на обратном пути к старому, лет на 25 моложе его, садовнику. Они долго и церемонно приветствовали друг друга, хозяин усаживал гостя на почётное место и подавал первую пиалу.

Иса долго, не торопясь, мелкими глотками пил свежезаваренный чай. Обычно к концу второй пиалы прибегали перепуганные охранники. Падая ниц, они справлялись о его самочувствии, просили пощадить их и простить за нерадивость. Они как всегда проспали и не смогли сопровождать его. Ведь никто, ни один человек в мире не мог сравниться с неподражаемым Исой, великим мастером древнего искусства воинов – исмаилитов.

Допив чай, Иса протягивал садовнику мелкую монетку. Оглаживая небольшую ухоженную бороду, он шёл к двери и ласково, словно на малолетних детей, смотрел на валяющихся на песке «мучеников». Те вскакивали, быстрыми движениями отряхивали свои одежды, подхватывали достопочтимого Ису на руки и бегом неслись во дворец.

Иса был высок и худощав, однако здоровые молодые мужчины сгибались под тяжестью его тела. Чем ближе они приближались к дворцу, тем тяжелее становилась их ноша, тем сильнее сгибались телохранители. Об этом во дворце знали все, все до самого последнего человека, и никто не мог объяснить, как такое может быть. Пробовали спросить Ису, но он лишь посмеялся в ответ. Пытались подкупить садовника, вся дворцовая прислуга собирала ему деньги в дар, но тот схватил трость и закричал так, что искусители быстро убрались прочь.

Садовник, проводив своего гостя, клал монетку в бронзовую чашу к другим таким же и, сложив руки в жесте благоговения, читал над ней короткую молитву о преумножении богатства, о сохранении достатка, о здоровье, о долголетии.

Деньги эти не были платой за чай, они были частью особого ритуала. Когда монет становилось много, садовник брал чашу и нёс её в самый крупный в округе магазинчик. Путь был неблизким и утомительным, садовник отправлялся в дорогу сразу после рассвета. Хозяин магазинчика тщательно пересчитывал монетки и складывал обратно в чашу, с почтением пододвигая её к садовнику. Поклонившись, он сообщал итог и пристально глядел на жилистые, украшенные толстыми венами руки садовника, ожидая его ответа. Смотреть в глаза человеку из дворца он, то ли опасался, то ли не желал.

Предполагалось, что садовник мог согласиться с озвученной хозяином магазинчика суммой, а мог возразить, и тогда последний увеличивал её до тех пор, пока не услышит согласие придворного.

В первый раз садовник ничего не говорил в ответ, и торговец, выждав положенное время, со вздохом двигал чашу к себе, выгребал монеты на чистый кусок белой ткани и считал заново. Пересчитывать монеты приходилось не менее трёх раз.

Люди обожали смотреть на эту церемонию, которая растягивалась порой на час. Они толпились у открытых дверей и прикрытых окон магазинчика, прислушиваясь и присматриваясь, но, так и не осмеливаясь войти в магазинчик, пока длилось таинство. Запрета на это никто не устанавливал, просто у местных жителей существовал негласный уговор не вмешиваться в происходящее.

Особо завистливые поговаривали, что садовник мог бы безбедно жить, ни гроша не тратя из своих денег, и никто не сказал бы ему ни слова: ни лавочник, ни сам Иса, человек могущественный и богатый. Однако придворный даже руки ополаскивал, передав монеты торгашу.

Достигнув согласия, лавочник уходил в пристройку, долго там возился и выносил высокую бутыль из тёмного стекла. Все знали, что в бутыли, теперь такие не выпускают, – вино, но никто не знал, какое именно и откуда оно, ведь на ней не было этикетки. Знал ли об этом хозяин магазинчика или нет, неизвестно. Неизвестно было и то, кто и откуда привозил эти бутыли. Садовник же наверняка всё знал, но, как всегда, молчал.

Загадкой было и назначение вина. Все знали, что Иса, кроме чистейшей родниковой воды и свежезаваренный на этой воде чай, не пьёт ничего.

Заполучив бутыль, садовник долго рассматривал её на свету, медленно поворачивая в сильных руках, легонько встряхивал, поднося к уху, осматривал горлышко и пробку. Насмотревшись, старик переводил взгляд на хозяина магазинчика и кивком давал понять, что всё в порядке. Покупка с этого момента считалась совершённой. Лавочник с видом облегчения пересыпал монетки в кассу, а чашу возвращал владельцу. Садовник ставил бутыль в плетёную корзинку, накрывал её крышкой, но так, чтобы горлышко торчало и все видели, что в очередной раз достигнута гармония.

Завершив все церемонии, мужчины раскланивались и расходились. Сразу после этого магазинчик заполняли самые уважаемые люди селения. Каждый считал своим долгом отметить ту или иную деталь произошедшего, смакуя всё до мельчайших подробностей.

Также как с телом Исы, которое становилось всё тяжелее по мере приближения к дворцу, так и здесь никто не понимал, почему садовник никогда не берёт денег себе. Он запросто мог довести торг с лавочником до любой суммы, и тот, не колеблясь, уплатил бы её, эмоционально объясняли друг другу седобородые старики.

Каждый раз, когда садовник уходил, все снова и снова задавали вслух одни и те же вопросы. Может ли садовник остановить церемонию на той сумме, которую сочтёт нужным? Готов ли хозяин магазинчика уплатить ту разницу, на которой его остановит человек из дворца Исы? Взоры посетителей обращались к лавочнику, и он воздевал руки к небесам, призывая Аллаха в свидетели, что садовник сам решает, когда и на какой сумме остановиться, а он готов уплатить разницу между названной суммой и монетками из бронзовой чаши, и уплатит, не колеблясь. Собравшиеся мужчины воздевают руки к небесам. Они не знают, в чём причина странного поведения человека из дворца Исы, и только Аллаху, Всевышнему и Всемогущему, да будет благословен он во веки веков, ясны его помыслы!

Садовник же не ограничивался покупкой вина. Завершив дела в магазинчике, он отправлялся пешком в обратный путь и, сделав по дороге небольшой крюк, заходил в соседнее селение за свежими лепёшками. Эта часть пути была не длинной, она была пыльной и утомительной. Дойдя до чайханы, расположенной на самом краю селения, старик в изнеможении опускался на скрипучую скамейку, выставленную в тени навеса.

Разумеется, об окончании ритуала в магазинчике чайханщик уже знал и чай для гостя настаивался в большом белом, без какого-либо рисунка чайнике. Всё необходимое для чаепития было расставлено здесь же, на столике. Садовник всегда приглашал чайханщика выпить с ним чаю, поэтому тот заваривал чай для двоих.

Мальчик, старший внук чайханщика, дождавшись сигнала от деда, бегом направлялся в пекарню почтенного Ибрагима напомнить ему о лепёшках для досточтимого Исы. Конечно, в напоминании не было нужды. Хозяин крупной, на четыре тандыра, пекарни всегда готов к приходу гостя из дворца отца самого правителя, да пребудет с ними со всеми благословение Аллаха!

*****

Ухватив стопку бумаги, Владимир резко взмахнул рукой. Бумаги веером разлетелись вокруг. Он поправил воротник куртки и, глядя на разлетающиеся листы, немного успокоился.

Владимир сидел на лавке, облокотившись на ствол старой липы, как на спинку, и удобно устроив затылок в едва заметной впадине ствола. Его взгляд сквозь сплетение толстых веток и кружева листьев устремился в бездонную высь неба, по которому своим чередом плыли белые облака.

– Мне нужны деньги! – негромко, с нотками отчаяния проговорил он вслух. – Деньги мне нужны, а не эти чертовы картинки!

Послышались шаги. Владимир насторожился, однако прохожего увидеть не успел. Пространство перед глазами искривилось, лишив его возможности видеть окружающий мир, а вместо этого слева возникла крупная сияющая точка цвета платины.

Он уже более-менее привык к необъяснимым, всегда неожиданным видениям и спокойно всматривался, ожидая продолжения. Точка сдвинулась в центр и начала распускаться, подобно цветку. Сквозь расходящиеся «лепестки» наружу прорывались лучи, формируя трёхмерное голографическое изображение. Крупные детали картинки возникали дискретными вспышками с большой скоростью, и через пару мгновений Владимир отчётливо увидел аварию частного самолёта. Настолько отчётливо, что даже номер, нанесённый на двухцветный фюзеляж, сумел различить. Судя по яркости картинки, авария могла произойти совсем скоро, возможно, завтра-послезавтра.

Резкая жгучая боль в переносице вернула ему ощущение реальности. Он торопливо вынул из кармана куртки носовой платок, взмахнул, расправляя, и прижал его к носу. И вовремя, сразу же почувствовав ток крови. К сожалению, видения негативно сказывались на его самочувствии, если он шёл или стоял, к кровотечению прибавлялась временная потеря равновесия. Пока разобрался да привык, набил шишек.

Удерживая носовым платком кровь, Владимир схватил за уголок лист бумаги и торопливо записал всё, что могло помочь ему найти владельца самолёта.

Ранее Владимир не вмешивался в предвидения, но сейчас, чтобы увидеть детали, скрытые краем внутреннего «экрана», он машинально попытался сдвинуть изображение немного правее. Картинка сдвинулась, нужные детали он увидел, а вот удержать не смог. Она мигнула лишь раз – и перед глазами уже ничего нет. Держа в руке лист бумаги, мужчина думал, как ему поступить, и решился: «Что тут думать, пойду напролом, ну, побьют, если догонят. Сидеть бессмысленно, ждать нечего».

Встав с лавки, он быстрыми движениями собрал разбросанные бумаги и двинул домой. Отчаяние, охватившее его минутой ранее, объяснялось бесполезным опытом разглядывания картинок вроде этой. За последние полтора года Владимир насмотрелся и аварий на дорогах, и ограблений, и нападений на известных бизнесменов, и пожаров в офисных центрах – набор был весьма разнообразен. Кто-то или, вернее всего, что-то показывало ему события близкого будущего. Сумей он воспользоваться этим хотя бы раз, стал бы обеспеченным человеком, но всё протекало мимо.

Конечно, Владимир не сразу уяснил, что ему открылся дар предвидения. Достаточно долго он воспринимал внезапно появляющиеся картинки как фантазии, разве что иногда совпадающие с новостями. Некоторые из них легко объяснялись логически. Однажды, перенеся за неделю несколько видений, он взял карандаш, записал их и обнаружил, что добрая половина предвидений, собранных вместе, разумным объяснениям не поддаётся.

С этого момента единственной его заботой являлась, как он сам себе говорил, нажива. Необходимо, и как можно скорее, что-то реализовать. Картинок на продажу вроде бы хватало, но каждый раз оказывалось, что Владимир или знает недостаточно, чтобы оказаться в нужное время и в нужном месте, или он просто не мог придумать, кому предложить свои знания. Обладая уникальными возможностями, он никак не мог их применить. Вот уж воистину, ни людям помочь, ни самому заработать.

Он не умел продавать, не умел предлагать свои услуги. Окончив после армии техникум, так и остался с дипломом картографа. Приученный к кропотливой, почти ручной, обработке данных, при внедрении новых технологий перепрофилироваться не смог и в канун Нового года потерял работу. К весне деньги закончились, возможности займа были исчерпаны. Устроиться на постоянную работу не получалось, и Владимир перебивался случайными подработками. Идти в разнорабочие он не хотел, сидеть в офисе целыми днями тоже.

Ворвавшись в квартиру, Владимир включил компьютер, стоявший на старом канцелярском столе. Контраст между компьютером и столом усиливался подранной в двух местах столешницей. Стол выкинула какая-то контора, и он подобрал его возле мусорных контейнеров. К себе на четвёртый этаж мужчина тащил его почти час. Узкие лестницы и выпирающие перила сильно мешали, на каждой площадке тяжёлого и неудобного деревянного монстра приходилось перетаскивать через перила. Он весь извозился, содрал кожу на руках, но засунул опору бюрократии в узкие двери своей квартиры. На следующий день Владимир продал любимый письменный стол орехового дерева и протянул на эти деньги почти месяц.

Увидев, что система загрузилась, он подключился к интернету, проверил баланс. Денег осталось на пару-тройку часов работы в сети, не более. Того и гляди, компьютер придётся продать, а жалко, новый почти, осенью купленный.

Работая предельно быстро, Владимир выяснил, кому принадлежит увиденный им самолёт, узнал, где стоянка большинства таких самолётов, и даже увидел пару снимков, подтверждающих точность предвидения о месте будущего происшествия.

Выяснив название компании, которой принадлежит самолёт, и где находится её офис, он отключил сеть, сохранив найденные страницы. Глядя на экран, переписал добытые сведения на лист бумаги.

Одеваясь, Владимир сосредоточенно определялся с маршрутом. Ехать придётся далеко, и он очень хотел избежать лишних расходов.

Выключая компьютер, он пристально смотрел на фотографию своего потенциального клиента, пока монитор не погас. Спускаясь по ступенькам, он раз за разом воспроизводил в памяти внешность своего потенциального клиента, чтобы мгновенно узнать его при встрече. Владимир уже выходил из подъезда, как что-то отвлекло его от мыслей о предстоящей встрече. Он уже не сомневался в том, что она состоится, но какая-то лёгкая тень тянулась к нему из будущего. Мужчина почувствовал, что эта встреча откроет двери ряду неоднозначных событий с непредсказуемыми последствиями. К сожалению, подробностей разглядеть не удалось, ведь видение само было словно тень, и даже нос не пострадал.

*****

Тот же портрет, что старательно хранил в памяти провидец, торопясь навстречу неизвестному будущему, но отпечатанный на листе бумаги, подрагивал в руке президента крупного инвестиционного агентства Лондона. Перед ним на краю стола лежала пластиковая папка с документами. В агентстве редко пользовались бумагой, в основном для предоставления отчётов руководителям и клиентам. По нынешним временам это было роскошью, и обходилась она всё дороже. Электронные устройства многое сделали необязательным, включая умение писать.

Тем не менее, в агентстве считалось, что писать от руки необходимо для сохранения культурных традиций, и это превратилось в обязательное требование к сотрудникам. Человек, который умел только расписаться на бумаге, мог претендовать здесь лишь на должность уборщика. Агентство располагалось в деловом центре Лондона вместе с офисами крупнейших банков мира, вело дела богатых людей и крупных компаний. Президент агентства имел право на обращение «сэр», чем очень гордился. Следовало держать марку.

Хозяин кабинета задумался, держа в руках лист с портретом. Один из сотрудников агентства предложил для увеличения прибыли искать не новые проекты, а удачливых бизнесменов, вступать с ними в переговоры и работать, инвестируя средства клиентов в быстро растущие бизнесы. Лицо одного из таких «везунчиков» президент сейчас и разглядывал.

Опустив портрет на папку с документами, он поднял глаза на развешанные по стенам кабинета мониторы. На них постоянно двигались, изменяясь, диаграммы и графики. Вот это другое дело! Единственный в мире комплекс по работе с будущим! Какое многообразие выводимых показателей, и никаких якобы удачливых людей со странными биографиями! Непрерывный анализ различных данных и грамотное их использование являлось стержнем, основой бизнеса. Агентство размещало инвестиции во всех регионах мира, и мониторы, показывая текущее состояние дел, работали в режиме «non-stop».

Данные постоянно обновлялись. Кривые линии извивались, меняя направление движения, разноцветные столбики то росли, стремясь «пробить потолок», то падали, сливаясь с осью координат. Круговые диаграммы, словно на боевых планшетах противовоздушной обороны, очерчивали круг за кругом, и точки – показатели критических значений – вспыхивали бледно-зелёным цветом. В случае возможного ухудшения дел точки окрашивались в жёлтый цвет, привлекая внимание, а при сколько-нибудь заметном изменении показателей – в красный. Никаких неприятностей в данный момент не происходило ни у самого агентства, ни у тех, кто доверил ему свои капиталы.

Напротив единственного в кабинете кресла, в противоположной стене, была сделана ниша глубиной не менее четырех дюймов, пятнадцати в длину и шести в высоту. В нише не было монитора, её заполняла объёмная виртуальная картинка – внутри вращался Тор, постоянно меняющий цвета и скорость вращения. Графическими средствами, возбуждающими человеческое воображение, он показывал всю совокупность работ, проводимых агентством, используя целую палитру показателей.

Разработанный гениальными программистами, Тор, имя программы совпадало с её изображением, обобщал и сопоставлял огромное количество разнообразной информации. Зачастую она не имела прямого отношения к экономике, но могла косвенно влиять на получение прибыли.

Прямые указания Тор давал редко, его прогнозы надо было толковать, как это делали оракулы в древние времена, – искусство, практически утраченное в веках. Языки логического описания были скудными и давали сильное искажение.

Президент и группа «посвящённых», состав которой был известен лишь ему одному, постоянно занимались толкованием прогнозов и обобщений Тора. В своё время они прошли специальное обучение и периодически обновляли свои навыки, не встречаясь друг с другом.

В различных областях загадочной фигуры, висевшей буквально в воздухе, постоянно вспыхивали и гасли различные показатели. Однако полная картина формировалась только самим Тором. Остальные участники группы, кстати, лишь двое из них работали непосредственно в самом агентстве, и один из них – президент, видели определённые сегменты общей картины, каждый – свой, специально ему отведённый.

При необходимости Тор мог показать любому из участников группы другие сегменты общей картины, по своему выбору. До недавнего времени Тор всего трижды приоткрывал виртуальный занавес. Такие действия регистрировались особым протоколом, а информация о них немедленно передавалась президенту, где бы он ни находился, в любое время суток. Благодаря всевидению Тора и оперативному принятию решений, агентство неоднократно срывало весьма приличный куш.

Последнее время Тор стал очень активен, и эта активность уже беспокоила президента. Всё началось с того, что Тор запросил огромный объём ранее не использовавшейся информации. Президент даже распорядился о привлечении дополнительных специалистов по краткосрочным контрактам. Перерабатывая получаемые данные, Тор каждый день приподнимал свой занавес для людей из круга «посвящённых». Плотность информационного обмена между ними внезапно выросла в десятки раз.

Кроме того, несколькими днями ранее Тор предложил ему, главе серьёзной компании, запросить мнение по определённому кругу вопросов у рядового сотрудника аналитического отдела. К предложению прилагался перечень вопросов и подобранные материалы. Вопросы оказались столь неожиданными для президента, что он перечитал их несколько раз, но смысла уловить так и не смог. Речь в материалах шла как раз о людях с невероятным везением в делах.

Настало время выслушать аналитика, опираясь исключительно на предложение Тора. Никаких других причин для пустой траты времени у президента не было. С мнением сотрудника он ознакомился, теперь предстояла личная встреча, но только благодаря настойчивой просьбе компьютерной программы.

– Просите, – сообщил владелец кабинета секретарю, нажав кнопку переговорного устройства.

Дверь кабинета открылась и впустила мужчину лет сорока пяти ничем не примечательной внешности: рост выше среднего, худощав, коротко стрижен. Одет скромно: пуловер, брюки, полуботинки – всё тёмных тонов. Вполне приличный вид для рядового сотрудника, тем более, судя по отсутствию кольца, холостого.

– Слушаю вас, – президент указал рукой на свободный стул возле стола для совещаний.

– Пожалуйста, прочтите, сэр, – вошедший приблизился к столу и протянул лист бумаги, который держал наготове. Президент, скорее от неожиданности, взял и прочёл. На листе было твёрдым аккуратным почерком написано заявление об увольнении. Стояла сегодняшняя дата и подпись. Хозяин кабинета отметил, что почерк вполне «тянет» на начальника отдела.

– Что это значит? – резко спросил он аналитика.

– Таково пожелание Тора. Я долго не соглашался, даже хотел отказаться от встречи с вами, но Тор настоял. Он пообещал найти мне работу в другой компании, если я потеряю эту.

Босс оторопело молчал. В свете услышанного, мнение подчинённого становилось более значимым. На пульте управления экранами загорелся оранжевый огонёк – Тор подал сигнал приоритета. Президент включил звук, и мужчины с удивлением услышали: «Я приму участие в вашей беседе», – сообщила компьютерная программа синтезированным голосом, – если не возражаете, сэр».

Само собой, президент не обязан со всем этим соглашаться, но отказываться не захотел. Кивнув в знак согласия, посмотрел на подчинённого, скорее всего, бывшего. Любое необоснованное давление на себя президент не терпел и старался пресекать, впрочем, как и обоснованное. Такое сочетание современного бизнеса и традиционного отношения к себе, как к безусловному лидеру, приносило ему успех в делах и уважение окружающих.

Пикантность ситуации заключалась в том, что второго человека из числа сотрудников агентства, посвящённого в работу с Тором, он не знал. Так решил Тор – любой подчинённый подвержен влиянию со стороны своего шефа, а группе «посвящённых» необходим человек, сохраняющий независимость в суждениях, но работающий в агентстве.

Будучи человеком искушённым в разного рода интригах и каверзах, президент подумал, что, возможно, его собеседник является этим неизвестным вторым. Как иначе тогда объяснить внимание к нему Тора? Таким образом, вопрос о возможном увольнении аналитика превратился в решение, в положительное решение – уволить.

*****

Ему повезло. Он удачно добрался до места назначения, сделав всего одну пересадку. Выйдя к нужному зданию, стоявшему в узком и коротком переулке, Владимир обошёл его кругом. Вход во внутренний дворик перекрывал металлический забор с высокими воротами и будочкой охранника, выходящей на край проезжей части.

Он пошёл на второй круг и увидел, что во двор медленно затаскивает своё чёрно-матовое тело крупный внедорожник. Сквозь тёмные стёкла было не видно, есть в салоне тот, кто ему нужен или нет, но провидец поверил своим ощущениям. Он чувствовал, что ухоженный Infiniti везёт его клиента, он там, в салоне, вот и охранник подтянулся.

Медленным шагом, держась между машиной и продолжающей открываться воротиной, он двинулся во двор, стараясь выиграть время, прежде чем до него доберётся охранник. Пришлось даже слегка пригнуться.

Войдя во двор, мужчина постучал в тёмное стекло салона. Постучал раз, другой и, не дожидаясь ответа, крикнул. Крикнул громко, заботясь только о том, чтобы его услышал пассажир автомобиля: «Ближайший полёт на служебном самолёте может закончиться трагически для вас. Подробности за скромное вознаграждение. Меня зовут Владимир, телефон 888—83-38».

Трижды прокричав своё имя и номер телефона прямо в стекло, он кинулся через закрывающиеся ворота в переулок. Обогнув пузатого охранника, семенящего наперехват, Владимир вырвался на улицу, быстро пронёсся по ней и скрылся за поворотом. Он бежал к ближайшей остановке. Вскочил в отходящий троллейбус и, увидев перед собой пухлую сумку кондуктора, с каким-то облегчением вынул из кармана несколько монет: «Один билет, пожалуйста».

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2