Остап Бендер в Крыму

Анатолий Вилинович

ОСТАП БЕНДЕР В КРЫМУ

Посвящается брату Владимиру, тонкому знатоку юмора.

Вилинович Анатолий Алиманович родился в 1927 году и соединил своей жизнью три эпохи: довоенную, послевоенную и современную. Мальчишка военного времени стал большим строителем-профессионалом, но, в конце концов, перипетии судьбы однозначно привели его к любим ому труду – писательскому.

Анатолий Алиманович – автор с пятидесятилетним стажем, член Международной ассоциации писателей, кинодраматург, режиссёр, журналист.

В его творческом активе – более десятка романов и художественно-документальных книг, сценарии, пьесы, кинофильм. Названия говорят сами за себя: «Антология шпионажа», «Дочь Херсонеса», «Золото Керчи», «Тайны гестапо».

Широкую известность получил изданный в 2007 году роман «Дальнейшие похождения Остапа Бендера». Продолжением сериала стали книги «Остап Бендер в Крыму», «Остап Бендер и Воронцовский дворец», «Остап Бендер – агент ГПУ».

ОТ АВТОРА

Книга «Остап Бендер в Крыму» продолжает повествовать о дальнейших похождениях замечательного литературного героя знаменитых писателей Ильи Ильфа и Евгения Петрова.

Моя предыдущая книга – «Дальнейшие похождения Остапа Бендера» – повествует о судьбе всенародно любимого Бендера после неудачного перехода советско-румынской границы.

Попытаемся войти в реальность того времени.

Один человек накупил много золотых ценностей, влез в дорогую шубу, водрузил на голову бобровую шапку и ночью, по тонкому весеннему льду, пошел через пограничный Днестр. Идти было тяжело. Спрятанное золото издавало звонкие звуки, которые в гулкой темноте долетали даже до румынского берега.

Поэтому вовсе неудивительно, что на другой стороне реки странный человек был встречен румынскими пограничниками. Удивительной была встреча!

В ответ на радостное приветствие перебежчика заученной румынской фразой один из пограничников сдернул с головы Бендера меховую шапку. Остап возмущенно закричал и попытался ее возвратить. Но тут же получил удар. Последовал удар другого пограничника, третьего… А когда из карманов шубы посыпались золотые изделия, началось настоящее потрошение перебежчика. Удары сыпались со всех сторон. Защищая свои ценности, Бендер сражался как лев, но силы были не равные – румыны победили.

Остап был ограблен и избит до потери сознания. Опомнился он на льду реки, в одном сапоге, без шубы, шапки и без ценностей. Сгибаясь и прихрамывая, он заковылял туда, откуда пришел.

Вдруг под его ногами закачался лед. Послышался оглушительный треск, и в ноги хлынула вода. На реке начался ледоход. Изо всех сил перебежчик бросился к спасительному берегу, который он совсем недавно так самоуверенно покинул…

Вот такая история произошла с Остапом Бендером, литературным героем из бессмертного романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок». В свое время книги Ильфа и Петрова были настольными для всех студентов литфака, журфака, филфака и других факультетов. А также всех культурных людей, не обделенных чувством юмора.

Персонажи романа «Золотой теленок» и далее будут встречаться на страницах нашей книги «Остап Бендер в Крыму».

После ограбления Остапа Бендера румынскими пограничниками его задержали советские стражи границы и подвергли строгому допросу, приписывая ему контрабанду. Поняв, в какую передрягу он попал, Остап начал выдавать себя за художника, поэта.

Стал читать пограничникам пришедшие ему на ум стихи. На что старший пограничник отметил: «Стихи, как стихи, что же в них ничего о мировой революции не сказано?» «И о текущем моменте, о построении социализма в нашей стране», – отметил другой.

Остап не знал что ответить, но, увидев сквозь расстегнутый ворот гимнастерки старшего край тельняшки, начал рассказывать одесские анекдоты: «С причала одессит: «Эй, на шхуне!» Ему в ответ: «Да, на шхуне!» Одессит: «Вы на работу берете?» «Нет, не берем». «Ха, счастье ваше, – пошел по пирсу безработный, – а то бы я вам наработал». Не услышав смеха пограничников, Остап быстро заговорил: «Кораблекрушение. Спасатели за волосы вытаскивают тонущих в лодку. Одного, другого, третьего, а четвертый лысый. Спасатель ему строго: «Товарищ, нам не до шуток, дайте голову!».

И этот анекдот не рассмешил стражников границы. Старший спросил: «Так какой же ты художник, если рисовал картину ночью?» «Кто же ночью рисует?» – хмыкнул другой. «Так я же говорю, рисовал картину «Лунная ночь на Днестре». Такие картины рисуют только ночью, товарищи. Рисовал по заказу музея, чтобы деньгами помочь детям лейтенанта Шмидта на памятник их отцу».

На вопрос, откуда он знает детей лейтенанта Шмидта, Бендер заверил: «Я с ними дружу. Коля и Вася – настоящие сыновья своего отца-героя. Они ездят по городам, рассказывают о своем отце, о том, как он поднял восстание, собирают пожертвования на памятник лейтенанту Шмидту».

Объяснение Бендера произвело на пограничников сильное впечатление, и младший тихо спросил: «А, может, и нам сдать сколько-нибудь на памятник?» Старший одобрил и пояснил, что, поскольку улик у задержанного нет, его можно отпустить. «Но обязательно сообщи адрес, куда послать деньги на памятник лейтенанту Шмидту!» – потребовал он. На что Остап клятвенно заверил стражей границы, что пришлет сразу же, как только вернется в Одессу.

От пограничной заставы Остап шел уже более часа – и вдруг увидел знакомую ему машину, которую он назвал «Антилопа». За рулем сидел его друг Адам Козлевич. Он вез пассажиров, но, заметив Остапа, притормозил.

– Адам, мне плохо, меня ограбили, я чуть было не попал под статью уголовного кодекса, помогите мне, Адам, – запричитал Бендер. Козлевич посочувствовал ему и дал денег.

За несколько часов до того, как Бендер, нарушив границу, избежал уголовной ответственности, авиетка Р-1 летчика Рощина сделала в приграничном районе вынужденную посадку. Подошедшему к самолету Бендеру летчик сообщил, что бензин закончился. Бендер уговорил возчика проезжающей телеги взять самолет на буксир и дотащить его до села. В сельсовете шло партийное собрание. Бендер сообщил селянам об аварии самолета, выполняющего по заданию партии беспосадочный перелет Москва – Одесса – Москва, о том, что этот перелет является ударным для построения социализма в нашей стране и во всем мире. Он еще долго говорил приятные партийцам слова, в конце сказал: «Нужен бензин». Бензин был срочно доставлен из соседнего села. Утром самолет взмыл вверх и лег на нужный Остапу курс. Это был первый полет в жизни великого комбинатора.

Сначала погода была отличной, но вскоре испортилась, и авиетка снова сделала вынужденную посадку, но крылом задела столб и потерпела аварию. Это случилось в Умани.

Оказав помощь летчику Рощину в отправке разбитого самолета в Москву, Остап идет знакомиться с городом. Из афиши узнает, что по его киносценарию «Шея», который увез из одесской кинофабрики Глухой, ставится спектакль.

Приперев Глухого к ответственности за плагиат, Бендер выжимает из него четыреста рублей.

Живя в гостинице с археологом, он узнает о находке золотых кладов в Киеве. Великий комбинатор отправляется в столицу древней Руси.

Плывя на пароходе по Днепру в Киев, Остап Бендер встречается с Шурой Балагановым, который избежал допра и, благодаря священнику Никодиму вступил на праведный путь жизни.

В Киеве великий комбинатор и бывший уполномоченный по рогам и копытам Шура Балаганов открывают контору «Добровольное общество любителей археологии», аббревиатура которой – «ДОЛАРХ».

Развив бурную коммерческую деятельность не только по археологическим делам, компаньоны богатеют и решают вызвать в Киев своего друга Адама Козлевича. Он жил по-прежнему в Одессе и горевал, так как его машина «Антилопа», как ее окрестил Бендер, развалилась окончательно. А непревзойденный автомеханик, как говорится, запил горькую. Встреча друзей была радостной. Компаньоны покупают Козлевичу заветный автомобиль «изотта фраскини», – и радости и благодарности Адама нет конца.

Контору «ДОЛАРХ» начинают посещать иностранцы-покупатели. Это заинтересовывает ОПТУ. Когда Остап стал посещать библиотеку для знакомства с археологией, ему подсовывают для знакомства сотрудницу ОГПУ Клару. По стечению обстоятельств Бендер узнает кто она, и компаньоны, избегая преследования органов, бегут в Мариуполь. В Харькове они продают автомобиль «изотта», на случай, если за ними погоня, и приобретают другой, марки «майбах».

В пути встречаются с молодыми искателями кладов, пытаются заняться раскопками кургана, но – безрезультатно. Во время раскопок звучит фраза Остапа: «Копайте, копайте, Шура», подобная заменитой фразе из «Золотого теленка». («Пилите, пилите, Шура», – говорил Паниковский, когда они распиливали пудовые гири, похищенные у Корейко).

Компаньоны встречаются с пасечником Стратионом Карповичем, поставщиком меда двору графа Воронцова в прошлые времена. От него Бендер узнает много интересного, в частности, о письме брата пасечника, который служил у графа. Брат сообщил Стратиону Карповичу о золотых ценностях графини, наследницы Воронцова.

В Мариуполе компаньоны покупают дом, заводят нужные знакомства. С Исидором Кутейниковым, который, побывав на многих должностях, опустился до торговца рапанами и пемзой. С бывшим заведующим рыбоприемного пункта Саввой Мурмураки, вахтером Мариупольского ОСВОДа («Общества спасения на водах») Ворошейкиным. От них узнают о заброшенном здании рыбоприемного пункта. В нем Остап организовывает морской клуб «Два якоря», капитаном которого становится он сам.

С рядом приключений Бендер приобретает у морского лоцмана карту затопления судов. Среди затопленных кораблей есть и заветный для Остапа. Это катер «Святитель», увозивший сокровища Азово-Черноморского и других банков. «Святитель» был потоплен при отступлении деникинцев из города.

Начинается многодневный поиск затонувшего банковского катера.

Остап знакомится с капитаном в отставке Ступиным и его дочерью Лелей, которая пытается женить великого комбинатора на себе. Бендер умело избегает посягательства на его свободу.

После ряда приключений великий искатель сокровищ находит место затонувшего банковского катера. Для исследования «Святителя» нужен катер с водолазным оборудованием.

Остап узнает, что порт нуждается в пеньке для изготовления канатов. Нужны тонны пеньки. Остап посылает своих помощников Балаганова и Козлевича в другой город за получением наряда на пеньку. Управляющий конторой «Пенька трест», страстный искатель способов продления жизни, долголетия, выписывает им наряд на пять тонн пеньки в обмен на древнюю медицинскую энциклопедию и секретные рецепты к ней.

Получив наряд на желаемую пеньку для морских канатов, Остап отправляется в порт и обменивает его на катер по известному принципу «Утром деньги – вечером стулья, вечером деньги – утром стулья». Приобретенный по обмену катер получает называние «Алые паруса».

Но для проникновения в затонувший банковский катер нужен водолазный опыт и снаряжение.

Бендер знакомится с бывшим опытным водолазом Приходой. Проходит курс обучения водолазному делу. И вот катер «Алые паруса» бросает якорь у заветного буя. Остап с помощью своей команды облачается в скафандр с медным шлемом на плечах и опускается на морское дно.

– Как себя чувствуете, капитан? – спрашивает Прихода по телефону.

– Нормально, стою на грунте, приступаю к обследованию. Жаль, что нет лопаты.

– Сейчас спустим… Не забывайте регулировать воздух, капитан.

Получив лопату, Остап начал расчищать кнехт от песчаного наноса. Добрался до палубы судна. Начал очищать ее, чтобы добраться до люка в трюм или каюту. Когда устал, то был поднят на поверхность для отдыха, а после снова опустился на дно.

На седьмой день упорной и тяжелой работы он добрался до палубной надстройки. Орудуя топориком, добрался до нижней палубы. По ее наклону он определил, что катер лежит, накренившись на борт, глубоко заилившись в песчаное дно. На палубе он лопатой разворошил какие-то предметы. Это были истлевшие вещи, узлы, чемоданы, тюки. Твердый прямоугольный чемодан он обвязал линем, и дал команду поднимать.

Балаганов и Козлевич, вспотев, старательно выбирали затяжелевший линь. Наконец, втащили на палубу обросший ракушками и наростами груз. Команде не терпелось узнать, что в нем.

Медленно поднимаясь, Остап тоже был в трепетном ожидании. На палубе освобожденный от водолазной экипировки Бендер лично начал очищать находку от морских наростей. Все стояли вокруг и, затаив дыхание, ждали.

Обнаружились замки, ручка чемодана. Остап заложил острие саперной лопатки под крышку. Но чемодан не открывался. Он был сделан из толстой кожи, и она так задубела, что превратила чемодан в монолит. И хотя замки съела ржавчина, – крышку держали два ремня из той же прочной кожи. Бендер с трудом перепилил эти ремни ножом и, наконец, перед взором всей команды «Алых парусов» открылись ровные ряды пачек… царских денег!

– Мда-а… – протянул разочаровано Остап, держа в руке пачку «катеринок» сторублевок.

На каждой упаковке пачки было напечатано: «Русско-азиатский банк. Мариупольское отделение».

– И что странно, друзья, – взял пачку Прихода, – они все сухие. В чемодан не проникла морская вода, герметика…

– Как же так, капитан, столько трудов… – вздохнул Балаганов.

– И опасности, – промолвил Козлевич.

– Зато Остап Ибрагимович стал настоящим водолазом, – провозгласил Прихода. – Первая находка – и чемодан денег, – усмехнулся он.

– Один мой знакомый одессит говорил: «Талон – это еще не галоши», – рассмеялся Бендер с заметной горечью. – Завтра продолжим, не будем терять надежды, друзья, – обвел он всех веселым взглядом.

На следующий день Остап продолжил поиски внутри раскопанного им катера. Переворошил все находящиеся там предметы. Но ничего сохранившегося так, как найденный чемодан, он не нашел. Однако обнаружил подтверждение того, что это был большой паровой катер. В машинном отделении, на котле, Остап увидел выштампованную славянской вязью рельефную надпись «Святитель». Об этом он сообщил по телефону наверх.

Обшаривая фонарем выход из машинного отделения, он увидел открытый проем выхода в море через развороченный взрывом борт судна. «Со стороны открытого моря надо заходить вниз, чтобы не запутаться», – решил он и скомандовал подъем, нажимая головой золотник в шлеме для выпуска воздуха.

На следующий день отважный искатель подводных сокровищ опустился к обнаруженному им входу в судно со стороны открытого моря. Глубина здесь была значительно большей. Мощный взрыв углубил дно. Осветив все вокруг, Остап понял, что находится в носовой части катера, оторванной взрывом. Прошел вперед и увидел стулья, стол и мелкие предметы, разбросанные на полу. Все обросло ракушками и водорослями. Все, что он ни поднимал, оказывалось бутылками, тарелками, столовыми приборами, стаканами, графинами. Но вот фонарь осветил дальний угол салона, и Бендер увидел там груду непонятных предметов. Он приблизился и увидел небольшие брезентовые мешки. Остап соскреб с одного нарости и с трудом разрезал задубевший брезент, – в мешке были пачки незнакомых ему денег.

Мешков было с десяток, и Бендеру внизу, а его друзьям наверху, пришлось изрядно потрудиться, поднимая их. Когда операция была закончена, Остапу вдруг показалось, что он здесь не один. По отблеску света Бендер уловил, что за спиной у него кто-то есть. Под резиной скафандра у водолаза по спине пробежал холодок с ознобом.

Отступая боком в открытое море, Остап перевел луч фонаря на место, где, как ему показалось, кто-то стоял. Осветил и явственно увидел силуэт водолаза. Двойник светил таким же лучом, также смотрел иллюминатором шлема на него и делал такие же движения, как и он. Бендера охватил панический страх. Отступая, не надавив клапан выпуска воздуха из скафандра, он резко оттолкнулся от дна и закричал в телефон:

– Подъем! Подъем! Подъем!

Но поднимать великого искателя подводных сокровищ было уже без надобности. Раздутый воздухом скафандр, подобно резиновому мячу, сам понесся из морской глубины на поверхность, награждая подводника за быстроту подъема кессонной болезнью.

Так заканчивается моя предыдущая книга – «Дальнейшие похождения Остапа Бендера» – и Великий комбинатор оказывается в больнице.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОЖДЕНИЕ НОВОЙ ИДЕИ

Глава I. ИЗ МАРИУПОЛЯ В КРЫМ

В больнице для моряков было так много больных, что, казалось, труженики моря плавают лишь затем, чтобы, побороздив моря и океаны, вернуться на берег и, предавшись заслуженному отдыху, поболеть. А на самом деле настоящие моряки, хотя и болели, как и все смертные, но в эту портовую больницу попадали редко. Ее палаты в основном заполняли работники порта и члены их семей. И заполняли так, что доставленного сюда капитана морского клуба «Два якоря» пришлось положить у дверей палаты. В палате находилось еще пять человек.

Над Бендером склонился молодой доктор с жалостливым выражением в глазах и спросил:

– Как вы себя чувствуете, товарищ?

Не получив вразумительного ответа, кроме бессвязного слова «ноги», тут же приказал медсестре немедленно наложить на пострадавшего плотные компрессы.

Пока сестра готовила накладки, Бендер впал в полузабытье. И виделся ему сон. Будто он, в том же темном подводном салоне «Святителя», перебирает обросшие водорослями золотые предметы. Вдруг какой-то груз обрушивается на него сверху и больно ударяет по ногам. Остап вскрикнул и очнулся. Медсестра устраивала на его ногах компрессы.

Великий предприниматель, искатель миллионов, лежал на спине, превозмогая боль в суставах. Он невесело думал о последствиях своей болезни. Боялся, что не сможет ходить. А если и сможет, то – как инвалид. И прощай тогда на веки вечные Рио-де-Жанейро заветное.

Больница портовиков была построена недавно. Жизнь в ней протекала спокойно. Никто не умирал, и каждый пациент ее лечился по своему усмотрению. Вечерами больные прохаживались в дворовом скверике, дыша упоительными запахами цветов. И луна освещала их синие халаты диковинным театральным светом. Прогуливаясь по аллеям, они оживленно разговаривали друг с другом. И глядя на них, нельзя было сказать, что они больные. В больнице моряков кормили на редкость вкусно и плотно. Многие, симулируя болезнь, ухитрялись как можно больше побыть в ней.

– Я попрошу, чтобы мне продлили еще на недельку, – говорил высокий с усами. Сошлюсь на сильные головные боли. – Ой, страдаю, ночами не сплю, – сказал он нарочито громко последнюю фразу, оглянувшись на проходящего мимо врача.

– Я пообещал доктору рыбы, – говорил розовощекий с глянцевой лысиной, он и продлит…

Но низкорослый толстячок, по-братски обняв его за талию и хихикая, сказал:

– Чудак, наоборот, он тебя выпишет поскорее, чтобы ты не задержался с этой самой рыбой.

– И правда, – озадаченно уставился на него лысый. – Да, я ему, душевному человеку… – хотел пообещать теперь уже что-то другое, но тот осекся.

Мимо разговаривающих проходил главный врач больницы Ярокин. Симулянтов он на дух не переносил. Но вынужден был терпеть даже явных, направляемых в больницу разным городским начальством.

И такие «больные» задерживались в ней не только из-за хорошего питания, но и по другим причинам. Пребывание Гнитюка, одного из питомцев палаты, где лежал Остап, объяснялось попыткой избежать наказания за подписание акта, оправдывающего недостачу материалов на базе. Он постоянно кашлял, когда надо и не надо.

Мамбетович, так звали мужчину среднеазиатской внешности, содержал ларек и опасался привлечения к уголовной ответственности за продажу самогона под видом монопольной водки. Мошенник вел себя беспокойно, и все время прохаживался у кровати Бендера, опираясь на костыль, который ему был совсем не нужен. Третий «больной» в палате Остапа носил фамилию Чудаков. В метизной конторе он числился счетоводом и избегал результатов ревизии. Левую руку в гипсе он держал на марлевом ошейнике. Четвертым соседом Бендера по палате был Хмуренко, человек с фамилией, соответствующей его виду. У него болело горло, он носил на шее утепленную ватой марлевую повязку. Пятым в этой палате был Морякин. И был он, как выяснилось, настоящим больным, страдающим ревматизмом.

Все соседи Остапа по палате так и сыпали выражениями из области морского дела. Но каждый из них имел к нему такое же отношение, как туземец к воздухоплаванию. За исключением Морякина. Он был рыбаком, но морских слов почти не употреблял. Говорил в основном на близкую его душе тему, произнося слова совсем иного значения. От частого употребления алкоголя глаза его были желтые, как у кота. И когда он говорил о своих выпивках, они горели неугасимым огнем.

Впервые Бендер услышал Морякина, когда наступил больничный разнос обеда. Коридоры и палаты наполнились звоном посуды, запахами борща, гречневой каши и тушеной капусты с мясом, перебивая все остальные больничные запахи. Посетителей, пришедших навестить больных, попросили прийти позже.

Ревматик Морякин, полнозвучно чавкая, начал очередной свой рассказ. Весь смысл его повествований сводился к тому, что на рыбалке крайне необходимо пить водку. Ничего другого он не рассказывал, а может, и не знал.

– И что, выпили, по бутылке водки? – скривился Гнитюк. – И никакой ловли? – покашлял он.

– Как никакой? Я и говорю ему ячейка сети должна быть… Проспорил он, одним словом, и поставил четверть. Выпили и ее. А у Лошака бутылка вина еще была. Добавили, значит…

– Ну а сетью вы какой ловили? – отставил пустую тарелку гипсорукий Чудаков.

– Вот слушайте, наберитесь терпения. Подплывает на баркасе Кочубей. А у него, моржа, две бутылки водки и фляга вина – самоделки.

Рассказчик победоносно обвел всех желтыми глазами и, хихикая, продолжил:

– Выпили, разошлись по каютам спать. Утром от головы до пят дрожь охватывает. Немного нашлось. Выпили. Не помогает. Пошел на моторке Кочубей, собака, к берегу. Оперативно вернулся. Привез четвертуху…

– Ну профессор по рыбе, а улов как же? – вымолвил Остап, прорвавшись в паузу рассказа. – И рыба пьяной работы не любит.

– Почему не любит? Ловили. Штормяга, правда, небольшой навалился, но ловили… Кое-кто из слабых в ригу поехал… Но я ни-ни…

– И все же, дорогой, рыбалка как же? А то все выпили, пили, понимаешь, сказал Мамбетович. Он отламывал руками кусочки хлеба, макал их в подливку и ловко бросал себе в рот.

– Да не ловили мы в тот день, Мамбетович. С пьяной командой, какая же рыбалка, – бросил ложку в пустую тарелку Морякин.

– В Одессе был у меня знакомый, – сказал Бендер. – С утра выпьет стакан водки и целый день свободен…

Все засмеялись. Только хмурый больной, с забинтованной шеей, пробурчал:

– И что тут смешного…

Это был человек без чувства юмора, но он старательно лечился. Периодически полоскал с бульканьем горло и с унитазным журчанием спускал свое полосканье в банку.

В палату вошел розовощекий, грузный «больной» с мичманкой на голове. К его больничному халату она шла также, как сомбреро к фартуку дворника. Он целыми днями шатался по больнице, узнавал новости, анекдоты и тут же пересказывал их в других местах.

– Я дико извиняюсь, – заговорщически обвел он всех выпученными глазами. – Слышали новый анекдот? – И не ожидая ответа, начал. – Кораблекрушение. Спасатели вытаскивают утопающих в шлюпку за волосы. Одного за волосы, другого, третьего… А четвертый безволосый. Спасатель хлопает его по голове и говорит: «Сэр, нам не до шуток, дайте голову».

Смех заполнил палату. Из-за болей в суставах Бендер только улыбнулся. А хмурый его сосед с забинтованной шеей снова пробурчал:

– Кораблекрушение, а им смешно…

Но его соседи к таким замечаниям уже привыкли. Каждому уже захотелось рассказать свой анекдот. Но гипсорукий завладевает вниманием палаты и начинает:

– Зяма спрашивает моряка: «Это вы спасли моего Абрашу?». «Ну я». «И вы ныряли на глубину?». «Ну нырял». «А кепочку его там не видели?».

Вся палата надсаживается от смеха. И не слышит бубнеж забинтованного полоскателя.

– Спас ребенка, а ему кепочка… Скряга… – скучно произносит он.

– Тише, – взвизгнула мичманка в халате. – Кессонщик тоже хочет что-то нам рассказать.

Наступила тишина, и голос Бендера не совсем бодро заговорил:

– Бандерша портового притона выходит на балкон и кричит: «Котельщик! Котельщик! Перестаньте топить! У меня клиент соскальзывает!»

Ложки, вилки, тарелки забряцали от громового смеха. И только хмурый полоскатель горла свое:

– Летом разве топят…

– А вот еще, – продолжал Остап, поддавшись общему настроению. – В порту одессит спрашивает: «Эй, на шхуне! На работу берете?». «Нет, не берем». «Счастье ваше, а то бы я вам наработал».