Я никогда не верил в миражи

Владимир Высоцкий

Я никогда не верил в миражи

Колыбельная

За тобой еще нетПройденных дорог,Трудных дел, долгих летИ больших тревог.И надежно заглушенНочью улиц гул.Пусть тебе приснится сон,Будто ты уснул.Мир внизу, и над нимТы легко паришь,Под тобою древний РимИ ночной Париж.Ты невидим, невесом.Голоса поют.Правда, это – только сон…Но во сне растут.Может быть (все может быть),Много лет пройдет —Сможешь ты повторитьСвой ночной полет.Над землею пролетишьВыше крыш и крон…А пока ты спи, малыш,И смотри свой сон.1963

Песня о звездах

Мне этот бой не забыть нипочем —Смертью пропитан воздух,А с небосклона бесшумным дождемПадали звезды.Вот снова упала – и я загадал:Выйти живым из боя…Так свою жизнь я поспешно связалС глупой звездою.Я уж решил: миновала бедаИ удалось отвертеться…Но с неба свалилась шальная звезда —Прямо под сердце.Нам говорили: «Нужна высота!»И «Не жалеть патроны!»Вон покатилась вторая звезда —Вам на погоны.Звезд этих в небе – как рыбы в прудах,Хватит на всех с лихвою.Если б не насмерть, ходил бы тогдаТоже – Героем.Я бы Звезду эту сыну отдал,Просто на память…В небе висит, пропадает звезда —Некуда падать.1964

Штрафные батальоны

Всего лишь час дают на артобстрел —Всего лишь час пехоте передышки,Всего лишь час до самых главных дел:Кому – до ордена, ну а кому – до «вышки».За этот час не пишем ни строки —Молись богам войны артиллеристам!Ведь мы ж не просто так – мы штрафники,Нам не писать: «…считайте коммунистом».Перед атакой водку – вот мура!Свое отпили мы еще в гражданку.Поэтому мы не кричим «ура» —Со смертью мы играемся в молчанку.У штрафников один закон, один конец —Коли-руби фашистского бродягу,И если не поймаешь в грудь свинец —Медаль на грудь поймаешь за отвагу.Ты бей штыком, а лучше бей рукой —Оно надежней, да оно и тише,И ежели останешься живой —Гуляй, рванина, от рубля и выше!Считает враг: морально мы слабы —За ним и лес, и города сожжёны.Вы лучше лес рубите на гробы —В прорыв идут штрафные батальоны!Вот шесть ноль-ноль – и вот сейчас обстрел…Ну, бог войны, давай без передышки!Всего лишь час до самых главных дел:Кому – до ордена, а большинству – до «вышки»…1964

Братские могилы

На Братских могилах не ставят крестов,И вдовы на них не рыдают,К ним кто-то приносит букеты цветов,И Вечный огонь зажигают.Здесь раньше вставала земля на дыбы,А нынче – гранитные плиты.Здесь нет ни одной персональной судьбы —Все судьбы в единую слиты.А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,Горящие русские хаты,Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,Горящее сердце солдата.У Братских могил нет заплаканных вдов —Сюда ходят люди покрепче,На Братских могилах не ставят крестов…Но разве от этого легче?!1964

Бал-маскарад

Сегодня в нашей комплексной бригадеПрошел слушок о бале-маскараде.Раздали маски кроликов,Слонов и алкоголиков,Назначили всё это в зоосаде.«Зачем идти при полном при параде,Скажи мне, моя радость, Христа ради?»Она мне: «Одевайся!» —Мол, я тебя стесняюся,Не то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади.«Я платье, – говорит, – взяла у Нади,Я буду нынче, как Марина Влади,И проведу, хоть тресну я,Часы свои воскресные,Хоть с пьяной твоей мордой, но в наряде!»…Зачем же я себя утюжил-гладил?Меня поймали тут же в зоосаде,Ведь массовик наш КолькаДал мне маску алкоголика —И на троих зазвали меня дяди…Я снова очутился в зоосаде.Глядь – две жены, – ну две Марины Влади! —Одетые животными,С двумя же бегемотами,Я тоже озверел – и встал в засаде.…Наутро дали премию в бригаде,Сказав мне, что на бале-маскарадеЯ будто бы не толькоСыграл им алкоголика,А был у бегемотов я в ограде.1964

«В холода, в холода…»

В холода, в холодаОт насиженных местНас другие зовут города,Будь то Минск, будь то Брест…В холода, в холода…Неспроста, неспростаОт родных тополейНас суровые манят места,Будто там веселей…Неспроста, неспроста…Как нас дома ни грей,Не хватает всегдаНовых встреч нам и новых друзей,Будто с нами беда,Будто с ними теплей…Как бы ни было намХорошо иногда,Возвращаемся мы по домам.Где же наша звезда?Может – здесь, может – там…1965

«Мой друг уехал в Магадан…»

Игорю Кохановскому

Мой друг уехал в Магадан —Снимите шляпу, снимите шляпу!Уехал сам, уехал сам —Не по этапу, не по этапу.Не то чтоб другу не везло,Не чтоб кому-нибудь назло,Не для молвы, что, мол, – чудак,А просто так.Быть может, кто-то скажет: «Зря!Как так решиться – всего лишиться!Ведь там – сплошные лагеря,А в них – убийцы, а в них – убийцы…»Ответит он: «Не верь молве —Их там не больше, чем в Москве!»Потом уложит чемодан,И – в Магадан, и – в Магадан.Не то чтоб мне не по годам —Я б прыгнул ночью из электрички,Но я не еду в Магадан,Забыв привычки, закрыв кавычки.Я буду петь под струнный звонПро то, что будет видеть он,Про то, что в жизни не видал, —Про Магадан, про Магадан.Мой друг уехал сам собой —С него довольно, с него довольно,Его не будет бить конвой —Он добровольно, он добровольно.А мне удел от Бога дан…А может, тоже – в Магадан?Уехать с другом заодно —И лечь на дно!..1965

«То была не интрижка…»

То была не интрижка —Ты была на ладошке,Как прекрасная книжкаВ грубой суперобложке.Я влюблен был, как мальчик:С тихим трепетом тайнымЯ листал наш романчикС неприличным названьем.Были слезы, угрозы —Всё одни и всё те же,В основном была проза,А стихи были реже.Твои бурные ласкиИ все прочие средства —Это страшно, как в сказкеОчень раннего детства.Я надеялся втайне,Что тебя не листали,Но тебя, как в читальне,Слишком многие брали.Не дождаться мне мига,Когда я с опозданьемСдам с рук на руки книгуС неприличным названьем.1965

«Есть на земле предостаточно рас…»

Есть на Земле предостаточно рас —Просто цветная палитра.Воздуху каждый вдыхает за разДва с половиною литра!Если так дальше, так – полный привет! —Скоро конец нашей эры:Эти китайцы за несколько летЗемлю лишат атмосферы!Сон мне тут снился неделю подряд —Сон с пробужденьем кошмарным:Будто – я в дом, а на кухне сидятМао Цзедун с Ли Сын Маном!И что – подают мне какой-то листок:На, мол, подписывай, ну же,Очень нам нужен ваш Дальний Восток,Ох, как ужасно он нужен!..Только об этом я сне вспоминал,Только об нем я и думал:Я сослуживца недавно назвалМао – простите – Цзедуном!Но вскорости мы на Луну полетим,А чего нам с Америкой драться —Мы: левую – нам, правую – им,А остальное – китайцам.1965

Песня завистника

Мой сосед объездил весь Союз —Что-то ищет, а чего – не видно.Я в дела чужие не суюсь,Но мне очень больно и обидно.У него на окнах плюш и шелк,Баба его шастает в халате.Я б в Москве с киркой уран нашелПри такой повышенной зарплате!И сдается мне, что люди врут —Он нарочно ничего не ищет.А для чего? Ведь денежки идут —Ох, какие крупные деньжищи!А вчера на кухне ихний сынГоловой упал у нашей двери —И разбил нарочно мой графин,Я – мамаше счет в тройном размере.Ему, значит, – рупь, а мне – пятак?!Пусть теперь мне платит неустойку!Я ведь не из зависти – я так,Ради справедливости – и только.…Ну ничего, я им создам уют —Живо он квартиру обменяет.У них денег – куры не клюют,А у нас – на водку не хватает!1965

О вкусах не спорят

О вкусах не спорят, есть тысяча мнений —Я этот закон на себе испытал.Ведь даже Эйнштейн – физический гений —Весьма относительно все понимал.Оделся по моде, как требует век, —Вы скажете сами:«Да это же просто другой человек!..»А я – тот же самый.Вот уж действительно:Всё относительно.Всё-всё!Набедренный пояс из шкуры пантеры.О да! Неприлично! Согласен! Ей-ей!Но так одевались все до нашей эры,А до нашей эры им было видней.Оделся по моде, как в каменный век, —Вы скажете сами:«Да это же просто другой человек!»А я – тот же самый.Вот уж действительно:Всё относительно.Всё-всё!Оденусь – как рыцарь я после турнира:Знакомые вряд ли узнают меня;И крикну, как Ричард, я (в драме Шекспира):«Коня мне! Полцарства даю за коня!»Но вот усмехнется и скажет сквозь смехЦенитель упрямый:«Да это же просто другой человек!»А я – тот же самый.Вот уж действительно:Всё относительно.Всё-всё!Вот трость, канотье – я из нэпа. Похоже?Не надо оваций – к чему лишний шум?Ах, в этом костюме узнали? Ну что же —Тогда я одену последний костюм.Долой канотье, вместо тросточки – стек.И шепчутся дамы:«Да это же просто другой человек!»А я – тот же самый.Вот уж действительно:Всё относительно.Всё-всё!Будьте же бдительны —Всё относительно!Всё-всё! Всё!1966

Песня о друге

Если друг оказался вдругИ не друг, и не враг, а – так;Если сразу не разберешь,Плох он или хорош, —Парня в горы тяни – рискни!Не бросай одного его:Пусть он в связке в одной с тобой —Там поймешь, кто такой.Если парень в горах не ах,Если сразу раскис – и вниз,Шаг ступил на ледник – и сник,Оступился – и в крик, —Значит, рядом с тобой – чужой,Ты его не брани – гони.Вверх таких не берут и тутПро таких не поют.Если ж он не скулил, не ныл;Пусть он хмур был и зол, но шел,А когда ты упал со скал,Он стонал, но держал;Если шел он с тобой, как в бой,На вершине стоял хмельной, —Значит, как на себя самого,Положись на него!1966

Прощание с горами

В суету городов и в потоки машинВозвращаемся мы – просто некуда деться!И спускаемся вниз с покоренных вершин,Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал,На которых еще не бывал.Кто захочет в беде оставаться один?!Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?!Но спускаемся мы с покоренных вершин…Что же делать – и боги спускались на землю.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал,На которых еще не бывал.Сколько слов и надежд, сколько песен и темГоры будят у нас – и зовут нас остаться!Но спускаемся мы (кто – на год, кто – совсем),Потому что всегда, потому что всегда мы должны                                               возвращаться.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал,На которых никто не бывал!1966

Она была в Париже

Л. Лужиной

Наверно, я погиб: глаза закрою – вижу.Наверно, я погиб: робею, а потомКуда мне до нее – она была в Париже,И я вчера узнал – не только в нем одном!Какие песни пел я ей про Север Дальний!Я думал: вот чуть-чуть – и будем мы на ты,Но я напрасно пел «О полосе нейтральной» —Ей глубоко плевать, какие там цветы.Я спел тогда еще – я думал, это ближе —«Про юг» и «Про того, кто раньше с нею был»…Но что ей до меня – она была в Париже,И сам Марсель Марсо ей что-то говорил!Я бросил свой завод – хоть, в общем, был не вправе, —Засел за словари на совесть и на страх…Но что ей до того – она уже в Варшаве,Мы снова говорим на разных языках…Приедет – я скажу по-польски: «Прошу, пани,Прими таким, как есть, не буду больше петь…»Но что ей до того – она уже в Иране,Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осло…Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, —Пусть пробуют они, я лучше пережду!1966

«Корабли постоят – и ложатся на курс…»

Корабли постоят – и ложатся на курс,Но они возвращаются сквозь непогоду…Не пройдет и полгода – и я появлюсь,Чтобы снова уйти,чтобы снова уйти на полгода.Возвращаются все, кроме лучших друзей,Кроме самых любимых и преданных женщин.Возвращаются все, кроме тех, кто нужней.Я не верю судьбе,я не верю судьбе, а себе – еще меньше.И мне хочется верить, что это не так,Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в мечтах,Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в делах,Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.1966

Скалолазка

Я спросил тебя: «Зачем идете в гору вы? —А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой. —Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово…»Рассмеялась ты – и взяла с собой.И с тех пор ты стала близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя.Первый раз меня из трещины вытаскивая,Улыбалась ты, скалолазка моя!А потом за эти проклятые трещины,Когда ужин твой я нахваливал,Получил я две короткие затрещины,Но не обиделся, а приговаривал:«Ох, какая же ты близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!..»Каждый раз меня по трещинам выискивая,Ты бранила меня, альпинистка моя!А потом, на каждом нашем восхождении —Ну почему ты ко мне недоверчивая?!Страховала ты меня с наслаждением,Альпинистка моя гуттаперчевая!Ох, какая ж ты неблизкая, неласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,Ты ругала меня, скалолазка моя.За тобой тянулся из последней силы я,До тебя уже мне рукой подать —Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!»Тут сорвался вниз, но успел сказать:«Ох, какая же ты близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!..»Мы теперь с тобой одной веревкой связаны —Стали оба мы скалолазами!1966

Про дикого вепря

В королевстве, где все тихо и складно,Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,Появился дикий вепрь огромадный —То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.Сам король страдал желудком и астмой:Только кашлем сильный страх наводил.А тем временем зверюга ужасныйКоих ел, а коих в лес волочил.И король тотчас издал три декрета:«Зверя надо одолеть, наконец!Вот кто отважится на это, на это,Тот принцессу поведет под венец».А в отчаявшемся том государстве(Как войдешь – так прямо наискосок)В бесшабашной жил тоске и гусарствеБывший лучший королевский стрелок.На полу лежали люди и шкуры,Пили меды, пели песни – и тутПротрубили во дворе трубадуры:Хвать стрелка – и во дворец волокут.И король ему прокашлял: «Не будуЯ читать тебе морали, юнец,Вот если завтра победишь Чуду-юду,Так принцессу поведешь под венец».А стрелок: «Да это что за награда?!Мне бы – выкатить портвейну бадью!А принцессу мне и даром не надо —Чуду-юду я и так победю!»А король: «Возьмешь принцессу – и точка!А не то тебя раз-два – и в тюрьму!Ведь это все же королевская дочка!..»А стрелок: «Ну хоть убей – не возьму!»И пока король с им так препирался,Съел уже почти всех женщин и курИ возле самого дворца ошивалсяЭтот самый то ли бык, то ли тур.Делать нечего – портвейн он отспорил:Чуду-юду уложил – и убег…Вот так принцессу с королем опозорилБывший лучший, но опальный стрелок.1966

Песня-сказка о нечисти

В заповедных и дремучих страшных Муромских лесахВсяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх.Воют воем, что твои упокойники,Если есть там соловьи – то разбойники.Страшно, аж жуть!В заколдованных болотах там кикиморы живут, —Защекочут до икоты и на дно уволокут.Будь ты пеший, будь ты конный – заграбастают,А уж лешие – так по лесу и шастают.Страшно, аж жуть!А мужик, купец и воин, попадал в дремучий лес,Кто зачем – кто с перепою, а кто сдуру в чащу лез.По причине попадали, без причины ли,Только всех их и видали – словно сгинули.Страшно, аж жуть!Из заморского из лесу, где и вовсе сущий ад,Где такие злые бесы – чуть друг друга не едят,Чтоб творить им совместное зло потом,Поделиться приехали опытом.Страшно, аж жуть!Соловей-разбойник главный им устроил буйный пир,А от их был Змей трехглавый и слуга его – Вампир.Пили зелье в черепах, ели бульники,Танцевали на гробах, богохульники!Страшно, аж жуть!Змей Горыныч взмыл на древо, ну раскачивать его:«Выводи, Разбойник, девок, – пусть покажут кой-чего!Пусть нам лешие попляшут, попоют!А не то я, матерь вашу, всех сгною!»Страшно, аж жуть!Все взревели, как медведи: «Натерпелись – столько лет!Ведьмы мы али не ведьмы, патриотки али нет?!Налил бельма, ишь ты, клещ, – отоварился!Да еще на наших женщин позарился!..»Страшно, аж жуть!И Соловей-разбойник тоже был не только лыком шит, —Он гикнул, свистнул, крикнул: «Рожа, ты, заморский                                                             паразит!Убирайся, говорит, без бою, уматывайИ Вампира с собою прихватывай!»Страшно, аж жуть!А вот теперь седые люди помнят прежние дела —Билась нечисть грудью в груди и друг друга извела.Прекратилося навек безобразие —Ходит в лес человек безбоязненно,И не страшно ничуть!1966

Спасите наши души

Уходим под водуВ нейтральной воде.Мы можем по годуПлевать на погоду,А если накроют —Локаторы взвоютО нашей беде.Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше,                  глуше.И ужас режет душиНапополам…И рвутся аорты,Но наверх – не сметь!Там слева по борту,Там справа по борту,Там прямо по ходуМешает проходуРогатая смерть!Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше,                   глуше.И ужас режет душиНапополам…Но здесь мы на воле,Ведь это наш мир!Свихнулись мы, что ли,Всплывать в минном поле?!«А ну, без истерик!Мы врежемся в берег!» —Сказал командир.Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше,                  глуше.И ужас режет душиНапополам…Всплывем на рассвете —Приказ есть приказ!А гибнуть во цветеУж лучше при свете!Наш путь не отмечен…Нам нечем… Нам нечем!..Но помните нас!Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше,                  глуше.И ужас режет душиНапополам…Вот вышли наверх мы…Но выхода нет!Вот – полный на верфи!Натянуты нервы…Конец всем печалям,Концам и началам —Мы рвемся к причаламЗаместо торпед!Спасите наши души!Мы бредим от удушья.Спасите наши души!Спешите к нам!Услышьте нас на суше —Наш SOS все глуше,                  глуше.И ужас режет душиНапополам…Спасите наши души!1967

Песня о вещем Олеге

Как ныне сбирается вещий ОлегЩита прибивать на ворота,Как вдруг подбегает к нему человек —И ну шепелявить чего-то.«Эх, князь, – говорит ни с того ни с сего, —Ведь примешь ты смерть от коня своего!»Но только собрался идти он на вы —Отмщать неразумным хазарам,Как вдруг прибежали седые волхвы,К тому же разя перегаром.И говорят ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего.«Да кто ж вы такие, откуда взялись?! —Дружина взялась за нагайки. —Напился, старик, так иди похмелись,И неча рассказывать байкиИ говорить ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!»Ну, в общем, они не сносили голов —Шутить не могите с князьями!И долго дружина топтала волхвовСвоими гнедыми конями:«Ишь, говорят ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!»А вещий Олег свою линию гнул,Да так, что никто и не пикнул.Он только однажды волхвов помянул,И то саркастически хмыкнул:«Ну надо ж болтать ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!»«А вот он, мой конь, – на века опочил,Один только череп остался!..»Олег преспокойно стопу возложил —И тут же на месте скончался:Злая гадюка кусила его —И принял он смерть от коня своего.…Каждый волхвов покарать норовит,А нет бы – послушаться, правда?Олег бы послушал – еще один щитПрибил бы к вратам Цареграда.Волхвы-то сказали с того и с сего,Что примет он смерть от коня своего!1967

Дом хрустальный

Если я богат, как царь морской,Крикни только мне: «Лови блесну!» —Мир подводный и надводный свой,Не задумываясь, выплесну!Дом хрустальный на горе – для нее,Сам, как пес бы, так и рос в цепи.Родники мои серебряные,Золотые мои россыпи!Если беден я, как пес – один,И в дому моем – шаром кати,Ведь поможешь ты мне, Господи,Не позволишь жизнь скомкати!Дом хрустальный на горе – для нее,Сам, как пес бы, так и рос в цепи.Родники мои серебряные,Золотые мои россыпи!Не сравнил бы я любую с тобой —Хоть казни меня, расстреливай.Посмотри, как я любуюсь тобой —Как мадонной Рафаэлевой!Дом хрустальный на горе – для нее,Сам, как пес бы, так и рос в цепи.Родники мои серебряные,Золотые мои россыпи!1967

Песня о вещей Кассандре

Долго Троя в положении осадномОставалась неприступною твердыней,Но троянцы не поверили Кассандре —Троя, может быть, стояла б и поныне.Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою, павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.И в ночь, когда из чрева лошади на ТроюСпустилась смерть (как и положено – крылата),Над избиваемой безумною толпоюКто-то крикнул: «Это ведьма виновата!»Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою, павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.И в эту ночь, и в эту смерть, и в эту смуту,Когда сбылись все предсказания на славу,Толпа нашла бы подходящую минуту,Чтоб учинить свою привычную расправу.Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою, павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.Конец простой – хоть не обычный, но досадный:Какой-то грек нашел Кассандрину обительИ начал пользоваться ей не как Кассандрой,А как простой и ненасытный победитель.Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою, павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.1967

Лукоморья больше нет

Антисказка

Лукоморья больше нет,От дубов простыл и след.Дуб годится на паркет – так ведь нет:Выходили из избыЗдоровенные жлобы,Порубили все дубы на гробы.Ты уймись, уймись, тоскаУ меня в груди!Это – только присказка,Сказка – впереди.Распрекрасно жить в домахНа куриных на ногах,Но явился всем на страхВертопрах.Добрый молодец он был:Бабку Ведьму подпоил,Ратный подвиг совершил – дом спалил.Ты уймись, уймись, тоскаУ меня в груди!Это – только присказка,Сказка – впереди.Тридцать три богатыряПорешили, что зазряБерегли они царя и моря:Каждый взял себе надел,Кур завел – и в ём сидел,Охраняя свой удел не у дел.Ободрав зеленый дуб,Дядька ихний сделал сруб,С окружающими туп стал и груб —И ругался день-деньскойБывший дядька их морской,Хоть имел участок свой под Москвой.Ты уймись, уймись, тоскаУ меня в груди!Это – только присказка,Сказка – впереди.Здесь и вправду ходит Кот,Как направо – так поет,Как налево – так загнет анекдот.Но ученый, сукин сын:Цепь златую снес в торгсинИ на выручку – один в магазин.Как-то раз за божий дарПолучил он гонорар:В Лукоморье перегар – на гектар!Но хватил его удар!И чтоб избегнуть божьих кар,Кот диктует про татар мемуар.Ты уймись, уймись, тоскаУ меня в груди!Это – только присказка,Сказка – впереди.И Русалка – вот дела! —Честь недолго береглаИ однажды, как смогла, родила.Тридцать три же мужикаНе желают знать сынка,Пусть считается пока сын полка.Как-то раз один Колдун —Врун, болтун и хохотун —Предложил ей как знаток дамских струн:Мол, Русалка, все поймуИ с дитем тебя возьму…И пошла она к ему, как в тюрьму.А бородатый Черномор,Лукоморский первый вор, —Он давно Людмилу спер, ох хитер!Ловко пользуется, тать,Тем, что может он летать:Зазеваешься – он хвать – и тикать!Ты уймись, уймись, тоскаУ меня в груди!Это – только присказка,Сказка – впереди.А ковёрный самолетСдан в музей в запрошлый год —Любознательный народ так и прет!И без опаски старый хрычБаб ворует, хнычь не хнычь.Ох, скорей его разбей паралич!«Нету мочи, нету сил! —Леший как-то недопил,Лешачиху свою бил и вопил:– Дай рубля, прибью а то!Я добытчик али кто?!А не дашь, тады пропью долото!»«Я ли ягод не носил?! —Снова Леший голосил. —А коры по скольку кил приносил!Надрывался издаля —Все твоей забавы для,Ты ж жалеешь мне рубля.Ах ты, тля!»И невиданных зверей,Дичи всякой – нету ей:Понаехало за ней егерей…Так что, значит, не секрет:Лукоморья больше нет,Все, о чем писал поэт, – это бред.Ты уймись, уймись, тоска,Душу мне не рань!Раз уж это – присказка,Значит сказка – дрянь.1967

Деревянные костюмы

Как все мы веселы бываем и угрюмы,Но если надо выбирать и выбор труден,Мы выбираем деревянные костюмы,Люди, люди…Нам будут долго предлагать – не прогадать.– Ах! – скажут, – что вы, вы еще не жили!Вам надо только-только начинать… —Ну, а потом предложат: или-или.Или пляжи, вернисажи, или дажеПароходы, в них наполненные трюмы,Экипажи, скачки, рауты, вояжи…Или просто – деревянные костюмы.И будут веселы они или угрюмы,И будут в роли злых шутов иль добрых судей,Но нам предложат деревянные костюмы,Люди, люди…Нам могут даже предложить и закурить.– Ах! – вспомнят, – вы ведь долго не курили.Да вы еще не начинали жить… —Ну, а потом предложат: или-или.Дым папиросы навевает что-то…Одна затяжка – веселее думы.Курить охота, ох, курить охота!Но надо выбрать деревянные костюмы.И будут вежливы и ласковы настолько —Предложат жизнь счастливую на блюде.Но мы откажемся… И бьют они жестоко,Люди, люди, люди…1967

«Подымайте руки, в урны суйте…»

Подымайте руки, в урны суйтеБюллетени, даже не читав!Помереть от скуки! Голосуйте,Только, чур, меня не приплюсуйте —Я не разделяю ваш устав!1967