Вандал (сборник)

– Вы имеете в виду сжимание мира? – переспросил Александр.

Профессор молча кивнул и, чуть погодя, уточнил:

– Сжимание Галактики Млечный Путь… Я думаю, оно началось именно с этого времени… с четыреста тридцать девятого года… и потом усилилось с тысяча девятьсот сорок третьего.

– И сколько нам еще… Сколько осталось тому, нашему, миру? – шепотом поинтересовался молодой человек.

Доктор Арно нервно поежился:

– Не хочу вас пугать, но… не очень-то много.

– Но сколько конкретно?! Тысяча лет? Сотня?

– Боюсь, речь может идти уже о десятках лет… тридцать-сорок-пятьдесят.

– Даже так?!

– Да. Так! Знаете, почему я вам все это рассказываю? Потому что мы все здесь умрем! – профессор нервно рассмеялся. – Кто раньше, кто позже… Но – здесь! В этом чужом и жестоком мире.

– Ну, не такой уж он жестокий, – улыбнулся Саша. – Уж, по крайней мере, ничем не хуже нашего. Что же касается жестокости… Это судно, как его… «Селектра»… Зачем они убирают посторонних людей?

– Эксперимент… Он попал не в те руки. Добровольцев решили больше не искать.

– Ага… и проводить эксперименты над мирными, ничего не подозревающими туристами?

– Нелегальные эмигранты, – профессор развел руками. – Для Европы это давно проблема. Тем более сейчас. Вот и решили соединить одно с другим.

– Людоеды.

– Полностью с вами согласен.

– Это они вас преследовали? – чуть помолчав, спросил Александр. – Из-за них вы прикинулись антикваром?

– Да, – доктор Арно улыбнулся. – Я обещал им устроить бучу в Европарламенте… Буча? Так это слово звучит по-русски?

– Именно так.

– Увы, они вычислили меня… и провалили в прошлое. Впрочем – вполне могли бы и просто убить! Теперь-то уж я понимаю.

Молодой человек потер руки, зябко поежился, хотя вокруг было очень даже тепло и, посмотрев на своего собеседника, вдруг подмигнул:

– А вы знаете, профессор, быть может, ваши враги просчитались?!

– Не понял?

– Ну… вы же только что сказали – могли и убить. А здесь-то им вам не достать!

– Здесь-то я и сам помру, – грустно хохотнул доктор. – Как, впрочем, и все мы.

– И все же, все же… Вы ведь не зря все это чертили? – Александр снова кивнул на песок. – И вели расчеты… А?

– Вел, да, – отмахнулся профессор. – И, похоже, что зря.

– А чего не хватает? Электроники? Микросхем?

Доктор Арно мягко улыбнулся:

– А вы знаете, основная проблема как раз не в этом. Железо, даже сталь, цветные металлы – это все здесь умеют и производить, и обрабатывать. И очень даже не плохо. – профессор помолчал. – Энергия! Вот в чем корень проблемы. И я, признаться, не знаю, как с этим справиться. Электростанцию здесь не построишь…

– А почему нет? Скажем, с помощью той же паровой машины – уж ее-то можно соорудить!

– Напряжение! Напряжение, друг мой! Нужны тысячи киловатт! И еще нужно подходящее судно.

Вот при этих словах Александр едва сдержал смех:

– Судно у нас как раз имеется, месье. Так что – за малым дело. Говорите, энергия? Да неужели ж мы – да не придумаем? Ха!

Собеседник хлопнул глазами и улыбнулся:

– А вы мне нравитесь, молодой человек! Ваша уверенность, ваш задор…

– Зря вы от нас с Ингульфом сбежали…

– Ингульф? А, тот мальчик, варвар…

– Он как раз сейчас со мной. И знаете, дорогой профессор, зря вы не признались мне раньше…

– Я боялся, – честно признался доктор Арно. – В последнее время я не доверял никому. А когда оказался здесь… когда понял, где я, решил просто жить, по возможности в отдалении, так, чтоб никто не мешал мне развивать теорию дальше.

– Единую теорию поля, вы имеете в виду?

– Да-да, вот именно. Я бы оставил записи, книги… Эйнштейн бы их нашел… или – найдет? В общем – отдаленный монастырь для моей работы – самое подходящее место. Монахи и их настоятель – славные люди, правда, откровенно говоря, они считают меня сумасшедшим. Господи! – профессор всплеснул руками. – Ведь сразу забыл спросить – вы-то какими судьбами здесь?

– А за вами явились, – просто отозвался Саша. – Слава богу, нашли.

Их провожали монахи и рыбаки из племени фульбе во главе со своим вождем Мгабе-Мгабе. Выбравшись из Ливийских болот, путники устремились на север, и уже к исходу недели были в Гиппоне. Можно сказать – дома. Кстати, не так-то уж и легко оказалось уговорить профессора, в последнее время озабоченного лишь чистой теорией. Впрочем, какой же ученый откажется от практического эксперимента?!

На эту удочку доктор Арно и поймался. Подумал, почесал бороду, да и махнул рукой:

– А, пойдемте. Говорите, в Гиппоне у вас приличный бизнес?

Ну, еще бы не приличный! Уж Александр рассказал, описал во всех подробностях частное охранное предприятие. Профессор слушал, одобрительно улыбался, кивал. А уж когда увидел Арнику…

– О, месье Бади! – обняв Сашу, девушка обернулась к гостю. – Вот так встреча! Помните, вы меня как-то подвозили из Суса до Карфагена?

– А, – доктор Арно улыбнулся, но тут же напрягся. – Так это были вы?

– Это моя невеста, – скромно представил Александр. – Катя. Местные зовут – Арника. Тоже русская, кстати.

– Русские… Господи… – профессор недоверчиво схватился за голову. – Только не думайте, что я…

– Нет, нет, господин Арно, что вы! – громко захохотал Александр. – Мы вовсе не собираемся вас вербовать – своих забот хватает. Вот выберемся отсюда, – а там и разбежимся в разные стороны. Мы с Катериной – домой, в Россию-матушку, а вы… уж куда хотите. Есть, вообще, куда? А то поехали с нами.

– В Сибирь? Вот спасибо! – желчно усмехнувшись, профессор с ходу хлебнул принесенное служанкой вино. – О! Неплохое…

Саша тоже поднял кубок:

– Ну, так мы пока с вами в одной упряжке, профессор! Давайте, за это и выпьем. За наш – за ваш – успех!

– Что ж, давайте выпьем… Вы все еще в это верите?

– Конечно, – молодой человек с шумом поставил опустевший кубок на стол. – И вы тоже не сомневайтесь, а лучше составьте список – что вам понадобится и кто. Ну, кузнецы там, ювелиры…

– Ювелиры, хм… – доктор Арно скептически хохотнул.

– Зря смеетесь, месье! – ухмыльнулся Саша. – Взгляните-ка лучше на мою фибулу! Что – тонкая работа? Нет, это не римляне, это вандалы делали. В наше время кто такое сможет повторить, а? Не знаете? Вот и я не знаю. А вы говорите – ювелиры… Это ж кудесники все!

Утром Александра разбудил мальчишка-слуга:

– Господин! Господин…

– А? Что такое? – молодой человек по привычке схватил лежащий рядом с ложем меч.

Потом улыбнулся, завидев заглядывающегося в покои парня… и тут же нахмурился, поспешно прикрыв спящую Арнику покрывалом – нечего ту всяким пацанам на голых женщин глазеть!

– Явился посланец, мой господин, – почтительно поклонился слуга.

– Что еще за посланец?

Саша явно был недоволен – не ждал он никаких посланцев, ни от кого, тем более в такую-то рань – еще и солнце-то не взошло, лишь так, светало.

– Посланец? Важный такой, в богатом плаще… с ним четверо воинов, тоже неплохо одетых. Не для охраны воины – для почета.

– Так кто он такой-то? – Саша быстро одевался. – Что не сказал, что ли?

– Сказал, господин… Сказал – явился от Хильденига-хевдинга.

– От Хильденига?! Так что ж ты молчишь-то!

Молодой человек хотел было запустить в слугу хоть чем-нибудь, что попалось бы под руку… Как назло, кроме меча, ничего не попадалось… Хотя – а вот этот аляповатый кувшин?

– Поставь вазу на место, милый, – сонно попросила Арника. – Я ее вчера только купила. Для цветов. Красивая, правда?

– Красивая? Хм…

Честно говоря, ваза эта – скорее, просто цилиндр с дурацкими узорами – сильно смахивала на разросшуюся пальчиковую батарейку «Дюрасель» или что-то вроде…

– Да, и в самом деле, чем-то на батарейку похоже, – приоткрыв левый глаз, согласилась девушка. – Ну и что? Все равно красиво. Это… ар нуво – был такой стиль когда-то.

– Да ла-адно тебе – ар нуво! – Александр накинул плащ, нагнулся, и, чмокнув невесту в щеку, зашагал к лестнице. – Пойду к Хильденигу наведаюсь. Чего-то зовет.

– Хильдениг? – Арника открыла, наконец, и второй глаз, потянулась – сладко-сладко – вытянулась, словно кошка. Покрывало сползло на пол, обнажив восхитительные обводы девичьего тела с золотисто-бронзовой кожей, плоским животиком, с крепкой и сладкой, как персик, грудью… – Э! Ты что тут пялишься? – Катя узрела вытаращившего глаза слугу и засмеялась. – А ну, кыш!

Мальчишка исчез, а Катерина зачем-то накинула на плечи покрывало… впрочем, оно и не очень-то жарко было.

– Дебет с кредитом, верно, не сошелся, – провожая любимого, предположила девушка. – Но я все правильно посчитала, не сомневайся.

– Да я и не сомневаюсь, с чего ты взяла?

– Хотя… у нас с тобой – одна правда, а у властей – чаще всего – другая.

– И это верно! – уходя, Саша обернулся и подмигнул суженой. – Ладно, разберемся, в первый раз, что ли?

Внизу, в зале, действительно ждал посланник – один из доверенных слуг Хильденига, Александр его знал, а потому ничуть не удивился столь раннему визиту. Впрочем, что значит – раннему? Здесь все вставали рано.

После обычных приветствий Александр, прихватив с собой мальчишку-слугу – хоть одного да нужно было взять для важности – зашагал следом за посланцем. Воины, глухо переговариваясь, шли чуть поотстав, сзади. Этакий, блин, конвой. И это не слишком-то понравилось Саше. А еще не понравились ошивающиеся у самой таверны вооруженные люди. Двое – с мечами – напротив, трое – с копьями – слева, у забора, еще столько же – справа. И один – якобы неспешно прогуливаясь – прохаживался вдоль улицы, контролировал. А ведь грамотно встали! Все ходы-выходы перекрыли… Зачем? И кто это вообще такие? Вряд ли просто разбойники, жадные до чужого, непосильным трудом нажитого добра. Во-первых, вся местная щелупонь давно – еще с осени – и хорошо знала, что из себя представляют хевдинг Александр Рус и его люди, а потому не сунулась бы… А во-вторых… Во-вторых, в Гиппоне и самый плюгавый ишак не закричит без соизволения его королевско-вандальского величества господина Гейзериха! Значит… значит – это его люди, его…

Вот с этого-то Александр и начал беседу, едва только поднялся по знакомой лестнице в гулкие покои дворца. Сразу и спросил, едва закончив обычный обмен любезностями – что, мол, за люди, и по какому праву ошиваются у его таверны?

– О, не беспокойся, – Хильдениг-хевдинг с усмешкой покусал ус. – Это наши люди, люди нашего славного вождя!

– Ах, вот оно как! И зачем же, позволь спросить…

– С которым ты, мой любезный друг, уже совсем скоро будешь иметь встречу!

Вот так вот! Начался день, да… сразу и не понять – хорошо или, наоборот – несчастливо?

А по виду Хильденига и не скажешь… вот ведь, хоть и вандал, варвар, а собой владеет ничуть не хуже каких-нибудь византийских царедворцев: сидит, словно статуя, лишь иногда улыбнется, и не скажешь – просто так или со значением? Идол! Как есть – идол.

– Пойдем! – услышав за стеной звон небольшого колокола, хевдинг вдруг резко поднялся. Выскочивший, словно чертик из табакерки, слуга накинул ему на плечи плащ, заколов изящной фибулой…

– Все хочу спросить, любезнейший Хильдениг, что за мастер делал тебе застежку? Римлянин? Карфагенянин?

– Нет, друг мой! Это наш кузнец Тевдольд, сын Рутбара, тот самый Тевдольд, что… Ха! Гейзерих-кениг уже здесь! В зале!

Войдя, оба поклонились – не раболепно, как было принято в каком-нибудь там Константинополе, у ромеев, а – с чувством собственного достоинства, поздоровались, почти как равные с равным. И Гейзерих – вождь, и Хильдениг с Александром – вожди тоже. Правда, у Гейзериха людей малость побольше… и не малость даже…

– Ты хотел видеть меня, славный Гейзерих? – покончив с приветствиями, нетерпеливо спросил Саша. – Вот – я пришел.

– Садись! – король вандалов кивнул на широкую скамью рядом с низеньким, римского типа, столиком, на котором стояли уже высокие серебряные кувшины, несомненно, с вином, и золотые кубки.

Гейзерих, и лицом, и одеждой, и всеми своими повадками очень мало напоминал варварского вождя, скорей уж, был под стать римскому императору, да что там говорить – выглядел куда круче! Длинные и тонкие, в золотых перстнях, пальцы, изысканные туники, по римскому обычаю, одетые одна на другую, на плечах – пурпурный императорский плащ, заткнутый золотой фибулой с большим тускло сверкающим изумрудной зеленью камнем.

– Садись, садись, друг мой, – Гейзерих – еще довольно молодой чернобородый мужчина, не лишенный этакой пиратской элегантности – улыбался в усы… опять же, не скажешь – искренне или притворно?

Хотя – а с чего ему притворяться-то? Кто такой для него Александр? Удачливый пират, не больше… тьфу – пыль под ногами, одно мановение, и…

– Есть у меня к тебе один весьма интересный разговор, любезнейший Александр, – улыбаясь, произнес король – правителей, правда, так тогда еще не называли… тогда как же назвать? Кениг? Хевдинг? Император? Нет, не император, пожалуй, Гейзерих еще не очень тянул. Тогда кто? Царь, что ли?

А что? Почему бы и нет? Царь-батюшка… Просвещенный деспот. Несомненно, просвещенный – ишь, как речь-то льется!

Король (пусть уж так будет, не царем же обзывать!) говорил по латыни, и по всему чувствовалось, что этот язык ему так же близок, как и родной.

Хильдениг пока пил вино и помалкивал, время от времени многозначительно кивая в поддержку своего патрона.

– Не буду ходить вокруг да около, друг мой, – улыбаясь, поигрывал многочисленными перстнями Гейзерих. – У меня… у всех нас… есть к тебе одно небольшое и, я полагаю, не такое уж, в общем-то, и трудоемкое, дело, для которого, конечно же, потребуется весь твой ум, вся твоя смелость… вещи – давно известные в Гиппоне Регий всем, от мала до велика… Ты пей, пей – это хорошее вино из бывших имперских запасов!

Властитель вандалов улыбался… С такой же улыбкой ровно через пятнадцать лет он сожжет и разграбит Рим.

– Ну, как вино? Я же говорил! – Гейзерих прищурился и понизил голос: – Мы решили послать тебя в Карфаген, друг мой!

– В Карфаген? – изумился Саша. – Это еще зачем? Послом, что ли?

– Не совсем так, не совсем… Просто ты там возглавишь заговор – всего-то!

– Заговор?! – Александру на миг показалось, что он ослышался. – Но почему я?

– Объясню, – король вандалов глухо расхохотался. – Видишь ли, люди моего давнего соратника славного Хильденига перехватили в море один корабль… с неким человеком из Рима… о визите которого в Карфаген нас уже давно предупреждали верные друзья. Так вот, он с связан с императрицей, давно уже плетущей интриги против своего мужа, императора Валентиниана. Влиятельные круги давно уже хотят заменить карфагенского наместника Бонифация – ставленника Валентиниана – на кого-то другого… В самом Карфагене зреет заговор, и вот-вот произойдет мятеж! Воины гвардии, военачальники, судьи… О! Им нуден лишь вождь… направляющая сила, имеющая гарантии высокого покровителя…

– Да при чем же тут я? – не удержавшись, громко воскликнул Саша.

– Ты поедешь в Карфаген вместо того, кого там так долго ждут! А теперь – почему именно ты. Хочешь знать? Изволь, объясню. Ты очень похож на посланца… только тот посветлее… не беда, мои цирюльники тебя перекрасят… но это не главное. Главное – ты здесь, при моем дворе – чужой! Кто слышал о руссах? Ты – никто и пришел из ниоткуда. И всем… всем – обязан и будешь обязан исключительно нам… мне – в первую очередь. Ведь так? Согласен?

Александр молча кивнул – а что еще ему оставалось делать?

Король вандалов снова улыбнулся – на этот раз с явным удовлетворением:

– Ты умен и храбр… но, опять же, и это не главное. Ты – уязвим! И, думаю, знаешь почему! Твоя женщина… Арника… Она ведь останется здесь. Нет, нет, мы вовсе не собираемся бросать ее в узилище – пусть себе занимается таверной и денежными расчетами – тут она мастерица и тебе просто повезло с такой женщиной! Я знаю – ты ее любишь… Нет-нет, это просто великолепно! И ты так же верен своим друзьям… Ингульф Умник, Эрлоин, Видибальд Секира… они все, не раздумывая, отдадут за тебя жизнь. Как и ты – за них! Так вот, – Гейзерих сделал долгий глоток и продолжил: – Все они умрут в страшных мучениях, если ты… В общем, думаю, ты меня понял, мой любезный друг?

– Более чем, – пожав плечами, молодой человек хмыкнул и потянулся к закускам. – Это называется – предложение, от которого нельзя отказаться. Что ж… я и не отказываюсь.

– Вот и правильно!

Пока, по крайней мере… – этого Саша, конечно же, вслух не сказал. Но подумал.

– Да, и еще одно… – Гейзерих снова поднял кубок. – Посланец, чью роль ты будешь играть, подобно греческим трагикам, должен был явиться ко двору Бонифация под видом присланного императрицей повара-виртуоза!

Повар?! Так вот оно, в чем тут…

– А мы знаем, что ты замечательный кулинар… хоть и не очень любишь выставлять напоказ свое искусство.

Отправляться нужно уже было завтра, Гейзерих и Хильдениг вполне справедливо считали, что тянуть с таким важным делом крайне опасно. Король вандалов давно уже облизывался на Карфаген, с его гаванью и флотом, но когда-то срытый с лица земли, а затем восстановленный все теми же римлянами, город был слишком хорошо укреплен. Но теперь… теперь появилась возможность… и очень неплохая возможность, грех было бы не воспользоваться, тем более заговорщикам было все равно, от кого придет помощь, и Гейзерих казался куда более предпочтительным, нежели императрица и дворцовые интриганы доживающей последние годы Империи.

Первой мыслью Александра было бежать… уйти вместе со всеми своими… увы – «Амикус» находился в гавани, а причал уже был окружен воинами Гейзериха… как и таверна.

Войдя в покои, Саша нежно обнял невесту – да, они с Катериной уже собирались вот-вот пожениться, к этому все шло, и все знали об их решении, даже плотоядно потирали ладони, предвкушая свадебный пир.

– Ты чем-то взволнован, милый? – прильнув, Катя взъерошила любимому волосы.

– Отправляюсь в командировку, – хмуро пояснил Александр. – Точнее сказать – отправляют.

– И куда? – девушка подняла глаза, голубые, как высокое июльское небо.

– Карфаген… Боюсь, я должен буду поехать… ради всех нас.

– Предложение, от которого нельзя отказаться?

О, Катерина всегда была умной девушкой и сразу обо всем догадалась. Еще бы… она уже давно заметила слонявшихся у таверны воинов, державшихся весьма по-хозяйски.

– Я, видишь ли, должен возглавить там заговор, – криво улыбнулся Саша. – Поднять восстание изнутри… нашли, блин, Владимира Ильича!

– А Гейзерих, значит, сразу же нанесет удар? – быстро уточнила Катя.

– Да, – молодой человек кивнул. – Как только услышит звон колокола… особый звон. Впрочем, не думаю, что этот штурм окажется такой уж неожиданностью для Бонифация – и флот, и войско нельзя спрятать.

Какой-то всадник проскакал на улице под окном, и стук копыт был слышен еще долго.

Арника неожиданно улыбнулась:

– Просто не представляю – как они умудряются не вылететь из седла без шпор?

– Как – без шпор?

– Так. Я, между прочим, их не заметила.

– Просто не обратила внимание… Хотя – да. Я тоже никаких шпор здесь не видел. Не изобрели?

– Наверное, – Катерина уселась к суженому на колени. – Знаешь, я тоже не помню – когда их изобрели? Хотя в школе любила историю. Правда, не всю – а там, где рыцари, прекрасные дамы, замки… В общем – феодализм.

– И мне тоже этот период нравился…

Крепко обняв невесту, Александр принялся целовать ее в губы, затем рука его скользнула под тунику, ощутив сладко манящее тепло тела…

Полетели на пол одежды… Скрипнуло широкое ложе… Стоявшая рядом, на столике, ваза – та самая, аляповато-нелепая, упала вдруг на пол и со звоном разбилась. Между прочим – в самый интересный момент!

О, как смеялись двое влюбленных!

– Нет, ты смотри… На мелкие кусочки! И ведь только недавно купила.

– Да не переживай ты из-за ерунды.

– А я хотела ее под светильник приспособить… – хихикнула девушка. – А то те, что есть, такие страшные. Да и вообще… Нет, дом, конечно, удобный – и туалет, и все такое прочее, но вот что касается освещения… все эти фитили, масла, копоть… Хоть бы светильник какой на батарейке, нажал кнопочку, и…

– Светильник… – тихо пробормотал молодой человек. – Батарейки… Батарейки… послушай-ка, милая! А где ты купила эту вазу?

Они послали на базар слугу. Купить цилиндрическую вазу – любую, без разницы. А еще – лист меди, железный стержень, битум, которым обычно запечатывали кувшины. Кислое вино нашлось и у самих… почти уксус…

Дождавшись возвращения парня, Саша велел разрезать медный лист на узкие полосы, свернул одну их них, вставил в кувшин, поместил туда же железный штырь…

– Что это ты мастеришь?

– Подай-ка вино, милая…

– На… И все же…

– Что у тебя по физике было?

– У нас в поселке ее вообще литераторша вела…

– Все с тобой ясно… Теперь – битум! Ага! Лизни-ка вот тут языком…

– И что? Ой! Да ты что, батарейку сделал? Нет, в самом деле?! Она ток дает, да?

Молодой человек горделиво приосанился:

– А ты все-таки лизни, если не веришь!

– Надо позвать профессора…

– Конечно! Зови.

Доктор Арно, казалось, не очень-то и удивился:

– Да, у вас получилась электрическая батарея. Годная разве что для гальванопластики. Что использовали в качестве электролита? Вино? Уксус?

– Вино, – Саша скривился. – Но ки-и-и-слое – чистый уксус.

– Как вы думаете, профессор, какое здесь напряжение?

– Напряжение? Хм… вольта полтора-два… Понимаю, куда вы клоните – даже говорить смешно.

– Два вольта… ну, пусть – полтора, – молодой человек возбужденно заходил по комнате. – А если создать полмиллиона таких батарей?! Тогда энергии хватит?

– Тогда – хватит, – доктор не выдержал, рассмеялся, показав редкие зубы. – Только вот, кто создаст столько горшков? Столько меди? И где их разместить, эти все батареи… Эсминца «Элдридж» у нас с вами нет.

– Эсминца нет, – тихо произнес Саша. – А вот флот… две сотни кораблей скоро точно будет…

– Две сотни?

– Весь карфагенский флот!

Глава 18. Нежданная встреча

Не от добра он

избрал опасную

тропу…

«Беовульф»Весна – лето 439 г. Карфаген

Доносящийся из кухни запах Александру явно не нравился. Было в этом аромате что-то такое, странное – вроде бы базилик, а вроде – и нет. Или просто-напросто подгорело что? Да, наверное – лук, больше-то чему еще?

– Эй, парни! – новый, любезнейшим образом присланный самой императрицей, кулинар, создатель самых изысканнейших блюд по старым, еще имперским, рецептам, носил звучное имя – Фелиций. Константин Фелиций Аброн – так оно звучало полностью, Саша даже подозревал, что этот повар, роль которого ему выпало здесь играть волею судьбы в лице вандальского короля Гейзериха, вне всяких сомнений, был выходцем из обедневшего патрицианского рода. Да-а… в дряхлеющей империи сейчас все смешалось. Римские граждане давно уже предали свою Родину, отказавшись от армейской службы, и лишь иногда, изображая квасной патриотизм, скулили что-то о былом величии Рима… а чаще всего не делали и этого, оставив даже лозунги находящимся на имперской службе варварам, коих когда-то все так презирали.

Нет! Явно они с базиликом перестарались!

– Что тут такое, бездельники? – заглянув на кухню, шеф-повар Саша (Константин Фелиций Аброн) грозно насупил брови. Поварят что-то нигде видно не было, а вот от стоящей на красных углях большой сковородки явно тянуло паленым.

– Черт бы вас всех побрал! – выругавшись, молодой человек живо схватил сковородку прихваткой, переставил на специальную подставку и задумчиво осмотрелся вокруг. – И куда же, интересно, все подевались? Кто позволил?

– Ищете ваших помощников, господин Фелиций?

Саша резко обернулся, увидев в дверном проеме сутулую фигуру господина Сергия Александра Мцеллуса, влиятельного сановника, исполнявшего при наместнике Бонифации роль помощника префекта Карфагена. Насмешливый, с худым, казавшимся несколько изможденным лицом, Сергий никогда раньше – а Саша находился при дворе наместника вот уже третью неделю – не завязывал бесед с новым поваром. Да и к чему?

– Это я отослал их… – вице-префект улыбнулся. – По просьбе супруги наместника… она просила принести на пробу несколько блюд.

Александр ухмыльнулся:

– Да я б и сам…

– Что вы, что вы! – с напускной строгостью замахал руками господин Мцеллус. – Госпожа строго-настрого приказала не беспокоить вас такими пустяками. Я же случайно задержался… для того, чтобы спросить… – сановник зачем-то оглянулся и продолжил, уже гораздо тише: – Все хотел справиться – не готовите ли вы царь-рыбу с соусом гарум, но не с простым, а с добавлением жареного лука?

Господи… Саша едва скрывал радость – ну, наконец-то! Вот, вот оно, началось! Соус гарум с луковым соусом никто не делал – это было не принято… это был пароль.