Карагач. Часть 1. Свой среди чужих

– Так я что, могу наколдовать чего захочу, например, виски со стаканами, как вы.

– Вот этого как раз и не стоит делать,– резко подняв руку с растопыренными пальцами, Васильевич посмотрел на меня настороженным взглядом, – Это, пожалуй, одна из самых затратных процедур, и пока ты не научишься видеть свою грань, пробовать не стоит. Да и виски со стаканами никто не создавал, ты, скажем так, не увидел их. Ты должен понять самое главное, не стоит тратиться на то, чего можешь достичь, без затрат твоих, запомни, небезграничных сил. Например, не надо взлетать на четвертый этаж, когда можно подняться на лифте или, по крайней мере, по лестнице пешком.

– А что я и так смогу? – Глаза у меня горели, в висках стучало, в голове проносилась одна и та же мысль: «лишь бы это не сон, лишь бы это не сон»

– А предметы двигать могу? – возбужденно продолжал я, – Я, из детства, помню фильм «Чернокнижник», так там пацан вокруг себя всякую хрень крутил, мячики, камни. Мне все время казалось, что я так могу. Об школьный пенал чуть глаза не поломал, но он, зараза, так и не сдвинулся с места. Пацаны на меня как на придурка смотрели, когда я, с завидным постоянством, по полтора часа пялился.

Васильевич допил виски и поставил стакан. Тот, словно не опустился до конца на стол, плавно поплыл в мою сторону. При этом Сергей Васильевич смотрел на меня, даже не пытаясь коситься на происходящее за столом. В пару сантиметров от моего стакана он остановился и с ели заметным звуком стал рядом с ним.

– Ух ты, – сказал я и подумал: «Как правильнее будет, устаканился или пристолился?»

– Налей, – ткнул он на бутылку.

Я плеснул в оба и, как в детстве, уставился на его стакан, пытаясь мысленно отправить порцию виски в сторону заказчика. Ничего не происходило.

– Ну, давай, еще, еще чуть-чуть, чуть сильнее, – издевательским тоном, с паузами, говорил Васильевич – что, не получается? Ну, – протянул он,– ничего не поделаешь. Все, иди домой. Прости, мы ошиблись, но ты не переживай, твоей вины нет. Завтра проснёшься в опостылевшей гостинке и подумаешь, что коньяк был лишним, и после двух цитрамонов ничего не вспомнишь. А жаль, мне ты понравился.

Опешив от его слов, и внешней невозмутимости я начал что-то мычать и, привставая со стула, лихорадочно соображал, что мне делать дальше. Ведь только пять минут назад я понял, что был прав, когда думал: «я ни такой как все. Особенный!» А ведь я уже поверил, и знал точно, это не сон. А если это все же сон, я не смогу, не хочу и не буду возвращаться в опостылевшую реальность. Я был настолько обескуражен, что, вставая, нелепо дернул ногой и с гулким грохотом опрокинул стул, на котором сидел.

– Подождите! Я все смогу! Дайте еще попытку! – завопил я – У меня же со шкафом почти получилось. Я просто был не готов. Давайте еще раз.

Из динамика аппарата, стоявшего на столе перед Васильевичем, грохнуло ржание как минимум трех человек. Он нахмурился и громко спросил: «Алексей, ты что, конференцию у меня включил».

Практически сразу все затихли. То ли в коридоре, то ли из того же динамика, послышался звук хлопнувшей двери.

– Сергей Васильевич, я ничего не включал, – тоном нашкодившего пацана сказал Алексей, – вы сами вчера тестировали. Я же вам говорил, лучше «громкую» включать, нажал, сказал, отпустил.

– Хорошо! Как ее выключить?

– Кнопку с буквой «К» нажмите, зеленая лампочка потухнет.

Васильевич ткнул пальцем в аппарат, стоявший у него в углу стола, и что-то невнятно пробормотал, вставая из-за стола и направляясь ко мне. Я стоял в замысловатой позе, с вытянутыми руками в сторону стаканов, как бы говоря, что все смогу, и на полусогнутых ногах, боясь их разгибанием причинить еще большие разрушения, чем падение деревянного стула. Он быстро подошел, поднял стул и, аккуратно взяв меня за плечо, заставил на него присесть.

– Прости Сережа старого дурака, – ласково начал он, – уже давно не молодой, а по людским меркам так вообще динозавр, а все пошутить тянет. Глянул, как ты пыжишься, вот и не выдержал. А эти сволочи знают мою склонность на похохмить, вот и собирают мои перлы по чуть-чуть. Скучно здесь стало в последнее время, но чувствую я, с твоим появлением веселья будет, хоть отбавляй. Да и когда они, шарлатаны да волшебники, еще смогут посмеяться над магом, не получив при этом по рогам.

Васильевич уже сидел за своим столом. Я нервно пытался понять, что это, второй шанс, или действительно, глупая шутка над моей неосведомлённостью.

– В каком смысле шарлатаны, – спросил я.

Мысли путались в моей голове. Но что я знал точно, эти ребята не могут быть шарлатанами. Да, я никогда не пробовал наркотики, да, Люська могла дать. Но, ржать я не хотел, на умняк меня не пробивало, а на более тяжелые у Люськи бабла быть не могло. Да и от куда она могла знать этих ментов, и самое главное, на хрен им я.

– Всяко не в том смысле, о чем подумал ты. Так уж сложилось с древних времен, что среди нас, по нашим возможностям, было разделение:

– Шарлатан – это начальный,

– Волшебник – это середняк,

– Маг – это как ты.

– Да, в прошлом было много шарлатанов, умеющих мало, имеющих еще меньше сил и возможности их восстановления, но амбиций хоть отбавляй. Они хотели много, а сил и умения у них не хватало. Вот многие из них и стали продавать трубы от патефона.

– Как это, – спросил я.

– А. Тебе же только двадцать пять. Был такой фильм, советский, «Начальник Чукотки», кстати наш маг, Мельников Виталий развлекался. Так там Американцы Чукчам за пушнину трубы от патефонов продавали. Приходит Чукча, музыка играет. Тот шкурки отдает, а ему трубу от патефона. Следующий в очереди Чукча подходит, а америкос другую трубу на тот-же патефон ставит, и музыка опять орет.

И даже, когда, заподозривший неладное, северянин, не услышав в своей юрте из трубы ни звука возвращался к буржую, тот с широкой Американской улыбкой ставил его трубу на свой патефон. В очередной раз убедившись, что труба работает, уже никто не возвращался с претензией к троглодиту.

А так как в древности многие представлялись своим рангом и нашим и людям, за званием шарлатан закрепилась дурная слава. Вон, Николай только недавно стал волшебником, до этого был шарлатан, но это же не значит, что он прохвост. Хотя, конечно, до мага ему далеко.

Я сделал очередной глоток виски. Покосился на стакан Васильевича, стоявший передо мной.

– Ну и как это сделать? – спросил я.

– А ты не пытайся его толкать, так конечно тоже можно, но это гораздо сложней. Просто ослабь силу его взаимодействия со всем что сверху и с моей стороны и остальные силы толкнут сами предмет в освободившуюся пустоту. Почти всегда легче уменьшить воздействие, чем нарастить его.

– И как это сделать?

– Прежде всего закрой глаза и осмотрись, через закрытые веки, как ты это сделал вчера в парке. Мы это называем по ту сторону. Со временем ты сможешь туда заходить, если можно так сказать, и не закрывая глаз. Но сейчас тебе нужно выключить твой Windows глюкавый, и проще всего это сделать так. Как в «Матрице», простые люди видят черный экран с бегущими зелеными цифрами, а Морфеус, Тринети, Танк, и Нео как и ты со временем, видят полноразмерную картинку. Так вот на этой картинке, если присмотреться у всех предметов, по их периметру, есть светящиеся области. Где сильней, где слабей, где шире или уже. Все зависит от силы их взаимодействия друг с другом.

– Да! Вижу! – восторженно вскрикнул я, – рассматривая кабинет через закрытые веки.

– Ну вот. А дальше Сережа как в осознанном сне. Это когда ты спишь, и тебе снится сон. И вдруг ты осознаешь, что во сне и начинаешь делать там что тебе захочется. Летать, например, или вспомнив свое кино из детства вращать вокруг себя окружающие предметы.

– Не получается. Все остается на своих местах, – нетерпеливо проговорил я.

– Не торопись. Там не совсем, так как во сне. Ты можешь, по крайней мере пока, воздействовать только на светящиеся области взаимодействия предметов. Посмотри на мой стакан и очень медленно уменьшай ширину и яркость свечения над ним и с моей стороны.

Я напрягся, хотя мысленно понимал, что не от физического напряжения зависел мой успех. Стакан медленно, сначала шурша по столу, а затем беззвучно, заскользил в сторону Васильевича. Пройдя больше половины пути, он неожиданно стукнул о стол. Мне так хотелось убедиться в реальности происходящего, что я, не выдержав и не доставив его к заказчику, открыл глаза.

– Ну вот видишь, все получилось, – дотянувшись до не доехавшей порции виски, сказал довольный учитель.

Я снова закрыл глаза. Передвинул поднос с кофейником и сахарницей на край стола, задернул занавески на одном из окон, повернулся и открыл дверь в кабинет.

– Ов ов ов, притормози, – услышал я, – не расходись.

Я открыл глаза. Так и есть, поднос, занавески еще шатались, дверь потихоньку закрывалась. Васильевич встал из-за стола и, огибая стол заседаний, сначала отдернул шторки на окне, а потом подошел и закрыл дверь. В голове у меня, как мне казалось из-за возбуждения, все плыло. Он подошел ко мне и протянул блестящую плоскую фляжку, которую достал из внутреннего кармана пиджака.

– На, сделай один глоток, не больше.

Я сделал глоток. Это был лимонад «Груша»: «Вот блин любители вкуса детства.» то ли подумал, то ли сказал я.

– Извини дорогой, но вкус этого напитка выбирает каждый себе сам. В основном как водку из рюмки глушат, ну иногда как коньяк, а вот чтоб «Груша», – он на секунду задумался, – насмешил.

О том, что это был не просто напиток, я понял почти мгновенно. Вдруг все стало четким, краски стали ярче. Как будто я одел те самые, желтые очки, которые продают на заправках, для водителей.

– Ну, я думаю, что тебе на пару дней хватит. Если ты не против, мы тебя поселим пока в квартиру через улицу. Нам с тобой несколько дней придется часто встречаться, да и квартира там гораздо лучше твоей гостинки, – сказал Васильевич.

– А что во фляжке было? А как мои вещи? Так послезавтра на работу, а я не успел …, – затараторил я.

– Давай по порядку, – прервал меня Васильевич, – про сироп узнаешь позже. Все необходимые вещи есть в квартире и все они твои. Про работу можешь забыть. С сегодняшнего дня, если захочешь, будешь работать у нас. А если не захочешь, – он строгим взглядом посмотрел на меня и резко выпалил, – нам придётся тебя убить.

«Как говорил мой старый друг, покойник, я слишком много знал» – меланхолично процитировал Васильевич фразу из какого-то фильма.

Еще через мгновение, не выдержав, он громко заржал, размахивая руками.

– Да шучу я, шучу. Ты бы видел свою рожу, «Шарапов», – успокоившись, сказал он.

Да, сегодня моя рожа пережила немало потрясений. Где-то внутри, очень слабо, закрадывалось подозрение о том, что возможно все дело в утреннем глотке сиропа, принятого от Дуба. Но мне так сильно хотелось верить в происходящее, что я сразу отмел эту мысль.

Васильевич достал из ящика стола ключи и потянул мне.

– Покушаешь, там в холодильнике все есть, отдохнешь и завтра часам к девяти приходи ко мне. Нашу дверь найдешь на той стороне, глаза закроешь и увидишь. На двери в квартиру работает верхний замок, нижний для остальных. Два придурка недавно пробовали эту квартиру грабонуть так весь замок изломали. Верхний не видят, нижний откроют и дергают ничего не понимая.

Он встал и проводил меня до двери.

– И вот еще. Чтобы по ту сторону посмотреть не обязательно глаза закрывать. Картинки, когда-нибудь, с разными кляксами рассматривал. Ну те, что смотришь на них долго или взгляд расфокусируешь как будто смотришь сквозь нее, и видишь разные объемные предметы.

– Да. У меня таких картинок целый альбом когда-то был. Я почти все практически сразу видел, а мои знакомые по полчаса таращились, чтоб одну увидать.

– Ну, так и здесь. Если не будет получаться закрывай глаза, но я думаю, ты скоро научишься. Это шарлатаны по полгода тренируются, а тебе будет задание на сегодня. И осторожней там, поразвлекись с передвижением предметов и взглядом и все. Не нужно экспериментировать, завтра еще много интересного узнаешь. С ребятами завтра тебя познакомлю, хотя Алексея и Николая ты уже знаешь. Дом напротив, вход со двора, квартира 13. Мальчик уже большой сам разберешься.

Он похлопал меня по спине и выпустил в коридор.

Глава 2

В главах старой истории в основном речь шла о разных теориях возникновения миров. Но одна мысль из этого раздела мне понравилась. Древние «географы» по незнанию приняли ее за модель мира, не понимая аллегорий и аналогий, используемых в ней, решили, что древние маги описали землю, где мы живем. Это была всем известная история про плоский мир, стоящий на трех китах, или как ошибались азиаты на четырех слонах, а те на панцире черепахи, плывущей в безбрежном океане. Только маги, таким образом, в старину описывали не землю, они копали гораздо глубже и посвящать в эти знания обычных людей, как малых детей, не было никакого смысла.

Весь мир, вернее миры доступные нашему восприятию, состоит из слоев. В каждом слое живут свои ребята. В принципе если брать физику, химию и биологию они практически схожи друг с другом, но отличия все же есть. Эти слои, как в пироге, местами слипаются, продавив проложенный между ними крем. И в этих местах находятся переходы из одного слоя в другой.

У нас есть три таких перехода. Один в районе Подкаменной тунгуски, вернее был, другой в Казахстане около поселка Аулиеагаш и третий в северной Америке близ города Висейлия в Калифорнии. Все переходы жестко связанны с окружающей флорой, а если точнее с деревьями. Под Тунгуской лиственница, в Казахстане карагач, а в Америке секвойя. Эти деревья как мицелий просачиваются из других слоев. Наш же, местный мицелий, был дуб. Многие маги древности считали, что это четвертый переход и ставили его в районе Додона в Греции и изображали на карте в виде четвертого слона. Главным козырем у них был источник, бивший из-под семи карагачей с одним корнем в Аулиеагаш, из-под векового дуба в Греции, Подкаменная тунгуска и родники близ города Висейлия. Но они ошибались, переходов было три. А вот ребята, умеющие питаться от дубов как грибы, растущие на мешках с мицелием, были истинными и полноправными хозяевами слоя под названием земля.

Я пролистал до главы «Новейшая история». Там шла речь о событиях последнего столетия. Самым сильным из гостей примыкающих слоев, впрочем, и самым лояльным и доброжелательным был Лиственница. У них, как и у нас и Карагачей, была спокойная и размеренная жизнь. Всем всего хватало, как в пределах своего слоя, так и в пределах их присутствия у нас. Если кто понимает, речь идет не тупо о жратве и туалетной бумаге.

– Интересная концепция, – подумал я не став читать дальше брошюру, взятую на журнальном столике в зале своей ново квартиры.

Когда Васильевич проводил меня из своего кабинета, я сразу направился к выходу. Вернее сказать, в сторону предполагаемой двери. Идя по коридору в направлении глухого тупика, я на мгновение закрыл глаза и увидел знакомую дверь с латунной ручкой.

Дверь в квартиру я нашел довольно быстро. Замочная скважина на ней была только одна. Вдохновленный недавней беседой я не стал закрывать глаза и посмотрел на дверь потерянным взглядом. Все получилось, над прежней замочной скважиной проявилось еще одно отверстие для ключа.

Войдя в коридор, я хлопнул дверью и провернул язычок замочного фиксатора. Квартира, по моим меркам, была шикарная. Широкий коридор с двумя дверями справа вел в довольно большой зал. За дверями в коридоре, как и следовало ожидать, был туалет и ванна. Зал имел неправильную форму с небольшим аппендицитом по правую сторону, в нем, за барной стойкой располагалась кухня. У входа в зал, по левой стороне, было еще две двери. Одна спальная комната побольше, с платяным шкафом, широкой тумбочкой и плоским телевизором напротив кровати, другая поменьше с кроватью и парой тумбочек. В зале стоял большой кожаный диван, два кресла, журнальный столик и огромная «плазма» у стены напротив дивана.

Положив брошюру на барную стойку, я открыл холодильник. Ассортимент был богатый и судя по срокам годности на молочной продукции его пополнили недавно. Доставая пачку пельменей из морозилки, я перебрал несколько брикетов замороженного мяса и подумал: «а кто интересно его будет готовить, может в маленькой спальне лежит кухарка? Молоденькая, в короткой черной юбочке с белыми кружевами по краю и на сексуальной блузочке. Лежит, изнывает от безделья, а я дурак, забыл туда глянуть сквозь закрытые глаза».

По-идиотски хихикая поставил воду для пельменей на плиту и подошел к зазвонившему на диване радиотелефону.

– Да, – ответил я.

– Ну что, обживаешься, – спросил Сергей Васильевич.

– Да все хорошо, пельмени готовлю, в себя прихожу.

– Все в квартире новое и твое, начиная от зубной щетки и заканчивая одеждой в шкафу. Ты там располагайся как у себя дома, это и есть твой новый дом. На трубке, возле кнопок быстрого набора указан мой сотовый и стационарный. Звони когда захочешь, и перепиши себе на мобильник.

– А что за книжка на столе, она о чем?

– Да да возьми полистай, это как методичка для новичков. Тебе будет полезно, а что непонятно завтра разъясню. Да, еще, на бар сильно не нажимай, ты мне завтра свежий нужен. Ну все, пока.

– До свиданья, – сказал я в телефон уже издающий короткие гудки.

Посмотрев в кухонное окно, я с удивлением обнаружил, что вижу дверь в кантору, которая стояла через дорогу напротив моих окон, без всяких извращений с глазами. Для проверки моего предположения подошел к входной двери. С внутренней стороны верхнего замка не видно. Открыл дверь, здесь вторая замочная скважина на месте. Закрыл дверь: «Ага как в игрушках с тайниками, все найденное остается в поле зрения игрока,» – подумал я, взглянул на дверь с внутренней стороны так, как надо и закрыл ключом на верхний замок, не доверяя защелке нижнего.

– Тааак а где тут бар, и как это мы его не заметили, – засыпая пельмени в закипевшую воду заговорщицким тоном произнес я.

Решив открыть все тайники квартиры, я прошелся по ней под нужным взглядом. В маленькой комнате, на кровати, кухарки не оказалось, а жаль. В моей спальне на широкой тумбочке нашелся ноутбук. В зале сплит на стене и балконная дверь за шторкой, хотя на все это я просто мог не обратить внимание и не извращаться с их поиском. Бара не нашел. Расслабился и пошел насыпать пельмени, зовущие меня пошедшим ароматом из кухни. Набрав пельменей в тарелку, заметил с внутренней стороны барной стойки две двери. Вот блин. Здесь было все, цветастые бутылки с иностранными словами, бокалы, рюмки и стаканы.

Будучи и так довольно сильно опьянен сегодняшними событиями я из бара ничего не взял. Открыл большую банку сметаны и уселся за стойку. Отодвинул вилку подальше и начал таращиться на нее расфокусированным взглядом. Она потихоньку поползла ко мне, сначала задевая столешницу затем бесшумно. Добравшись до моей руки, вилка поднялась чуть выше и, задрав зубчики немного выше держала, начала потихоньку вращаться вдоль вертикальной оси. Опустив ее на стол, я посмотрел на пельмени и банку со сметаной.

Вспомнился старый фильм «Вечера на хуторе близ Диканьки», Пацюка и вареники, которые сами прыгали в сметану, а затем ему в рот.

– Так может он из наших, маг, – промелькнуло в голове, – ага, и фильм снимали без спецэффектов, с первого дубля, – ухмыльнулся я.

Первый пельмень довольно резко подскочил до уровня глаз, оторвавшись от прилипчивых собратьев. Аккуратно опустился на сметану, она была довольно густой, и пельмень лежал сверху. Немного усилий и его вдавило наполовину, еще, и он резко прокрутился, выплеснув немного сметаны, и чуть не опрокинул банку.

– Так не пойдет, – сказал я вслух, резко вставая с высокого барного стула.

Быстро снял и бросил на диван рубашку и штаны. Достал глубокую тарелку из сушильного шкафчика над мойкой и вывалил в нее сметану с ретивым пельменем из банки. Нетерпеливо уселся обратно за стол.

– Так, на чем мы там остановились?

Пельмень сделал еще несколько оборотов и тихонько поднялся вверх. Я широко открыл рот и напрягся, прокладывая траекторию движения. НЛО нерешительно покачался в воздухе, после чего смачно шлепнул меня по лицу в районе переносицы, упал на стол и застыл. Я, обиженно моргая, потянулся к рулону бумажных полотенец, стоявших на стойке у стены.

– Хорошо шо я взяв сиру кобылу, – промелькнула в голове давно забытая фраза, которая подтверждала правильность выбора моего гардероба для этого застолья.

Вытерев лицо, я кинул рукой пельмень в рот и прожевал. Достал из бара какой-то неизвестный мне виски, налил в стакан.

– Поправим прицел, – сказал я и сделал пару глотков.

Со вторым пельменем было уже лучше. Я не стал закидывать его в рот, а просто довел к лицу и сам дотянулся до него губами. Последние несколько штук очень лихо проделывали путь до сметаны, резво делая в ней несколько кульбитов, в результате чего стол был весь забрызган, и практически безошибочно попадали мне в рот.

Закончив трапезу, я посмотрел на свой живот и трусы, изрядно заляпанные сметаной, и подумал: «Надеюсь в шкафу помимо одежды есть ящики с бельем.»

Приняв душ и еще немного виски, я стал наводить порядок на кухне. Быстро сообразив, что проще двигать тряпку руками, а не вновь приобретенными способностями, закончил с уборкой, взял методичку и пошел в кровать.

Мысли роились в голове. Вот она новая жизнь. А в понедельник надо ли идти на работу и написать заявление, а зачем, и так уволят за прогулы. Хотя конечно хочется сказать начальнику все, что о нем думаешь. Как, наверное, любому кого достал начальник бездарь и от кого ты, великий гений, непонятно кому нужной работы, уже не зависишь. Ведь сказать просто спасибо и до свидания не получится.

Странное дело, хотелось рассказать друзьям и подругам о новом себе. Но на поверку выходит так, что у меня нет, ни тех, ни других. Еще с детдома я привык, что меня никто не замечает. Все дети там делились на группировки. По разным интересам и признакам, и не только возрастным. Я же мог быть в любой из этих группировок одновременно, и не был ни в одной из них. Меня просто не замечали. Если бьем кого-то я прохожу как дополнительная единица победителей, которую никто не знает, но все уверенны, что она с ними. Если бьют нас, то побеждающие смотрят на меня как на стороннего прохожего и не трогают, а свои не ждут от меня решающих действий.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.