На краю стою

– Да? – удивился вахтер. – Ну-ну… Каждому свое… Ладно, бывай. Утром будут эти каракульские овцы. Но если что – я тебя не видел.

– Само собой. Неужели таких овец на мясо пускают?

– И на мясо, и на шерсть. Ну, я пошел.

Ночью в каморке пустого цеха ему снился родной Повольск и городской фонтан, сквозь струи которого он когда-то нес на руках свою невесту – Алесю…

На рассвете блеяние отары овец и скрип железных ворот прервали этот сон. Он открыл глаза и сквозь щели в стене своей каморки увидел, как работники мясокомбината и чабан Файзи загоняют в цех отару каракульских овец.

Как ни странно, едва переступив порог цеха, овцы смолкли, перестали блеять и обреченной гурьбой сгрудились в дальнем углу. «Молчание ягнят», вспомнил Андрей знаменитый фильм. И теперь увидел это воочию: обреченные на смерть овцы не сопротивлялись, не упирались, не блеяли, а словно в оцепенении или в молчаливой молитве сгрудились в углу голова к голове. Казалось, они уже знали или почувствовали свою участь и обреченно ждали той последней минуты, когда забойщики поднимут очередную жертву на конвейер, забьют электрошоком, спустят кровь и освежуют, снимая драгоценную шкуру каракуля…

В одном из этих забойщиков Андрей узнал своего палача – того самого широколицего, который пырнул его ножом и с хохотом сбросил со скалы в горное озеро.

Теперь этот широколицый сноровисто извлекал из разделанных туш длинные, как сардельки, белые контейнеры – или, попросту говоря, презервативы с белым порошком – героином, обмывал их под струей воды и передавал чабану Файзи. При этом какой-то особый тошнотворный запах смерти и нечистот заполнял цех, но никто – ни забойщики, ни бандиты, ни даже Андрей в своем закутке – не обращал на это внимания. Чабан не спеша мял пальцами каждый контейнер, проверяя их по негромкому шороху героина внутри, затем складывал эти контейнеры в брезентовые инкассаторские мешки, откатывал металлическую дверь цеха и выносил во двор, где стоял инкассаторский броневик с хорошо различимой надписью «INKASATSIA». Там, у открытой дверцы броневичка, Лысый принимал мешки и бросал их в броневик двум «шкафам» в камуфляже, а те аккуратно укладывали их рядами на пол.

Видя из своего закутка всю эту банду – Лысого, чабана и особенно широколицего, – Андрей в бессильном бешенстве сжимал поручни своего инвалидного кресла.

Черт возьми, где его пистолет?!

Через час, когда была забита последняя овца и извлечен последний контейнер с героином, инкассаторский броневик вместе с Лысым и чабаном Файзи покинул мясокомбинат, туши забитых овец уплыли на крюках конвейера в заводской холодильник, и забойщики мощной струей воды замыли окровавленный цементный пол…

С треском раскалывался под ножом огромный арбуз. В большом тазу не убывала гора салата из густо-красных помидоров, зеленых огурцов, перца и зелени. На углях сразу двух десятков мангалов жарились шашлыки из баранины, свинины и овощей. В тандыре запекались лепешки. На плите булькал в кастрюлях лагман.

Прямо с огня, с пылу с жару, официантки в пестрых восточных халатах и тюбетейках выносили посетителям чайханы подносы с чаем и едой. Посетители – а в утренние часы это были в основном женщины с грудными детьми – сидели в тенистых беседках на широких топчанах вокруг низких столов. Рядом с беседками по искусно выложенным камням струились искусственные арыки, украшенные кустами цветущих роз и карликовых вишен.

В одной из самых популярных в городе шашлычных Алеся теперь работала официанткой.

Андрей заехал с улицы в чайхану, по коврам прокатил меж столиков в сторону кухни.

Увидев его лицо, Алеся застыла с подносом в руках.

– Где мой ствол? – сказал он с ходу.

– Что случилось? – испугалась она.

Но он лишь повысил голос:

– Где пистолет?!

– Я же сказала: я его выбросила. А что случилось?

– Ты врешь!

– Клянусь! Пожалуйста, что случилось?

– Он был в банке, а теперь его нет. Куда ты его?..

Посетители перестали есть и смотрели на них со всех сторон, хозяин шашлычной поспешно направился в их сторону.

Алеся испуганно зашептала:

– Прошу тебя – уйди. Если меня и отсюда уволят…

– Хорошо. Я уйду. Но ты мне поможешь.

– Все, что хочешь. Только уйди! – Алеся повернулась к хозяину шашлычной: – Все в порядке, в порядке…

Собственно, помочь ему могла не столько Алеся, сколько Фируза с ее «фордом». Припарковав этот «форд» в ста метрах от ворот мясокомбината, Фируза и Алеся из машины вели наблюдение, совсем как киношные следователи из телесериалов. Вот из-за угла появляется отара, которую гонит чабан… Вот отара проходит в ворота мясокомбината… Вот к мясокомбинату подъезжает инкассаторский броневичок и заезжает в ворота… Вот броневичок выезжает…

Фируза заводит свой «форд» и следует за броневичком…

Инкассаторский броневик (а за ним «форд» с Фирузой и Алесей) колесит по городу, останавливаясь поочередно у молодежной дискотеки, казино «Памир», чайханы у рынка, ресторанов «Огни Гюльфары» и «Али-Баба»…

И каждый раз Фируза и Алеся, сидя поодаль в «форде», видят, как из броневика выносят брезентовые мешки и в сопровождении вооруженной охраны заносят в эти заведения…

Алеся отмечала эти «точки» на карте города, а Фируза меж тем рассказывала ей о себе:

– Он был эстонец. Матти Суукэн. Блондин, глаза синие. Но у нас в Средней Азии не бывает светлых детей. Даже если мы за альбиноса замуж выйдем, нашу кровь нельзя осветлить. А у меня Катя родилась блондинкой. И мой отец просто взбесился. Сначала на меня орал, потом на мужа, а потом… Принес мне видеозапись – мой Матти в сауне с проститутками парится. Ну и развел нас. Хотя теперь я думаю – а что, если отец это сам подстроил?

Стоя на вышке и глядя в бинокль на дорогу, ведущую от города к военгородку, постовой доложил по рации:

– Первый! Первый! Я пятый! К нам Чинарик катит. Как понял? Прием.

– Понял, – ответила рация. – Счас доложу…

Постовой перегнулся через поручень:

– Эй! Андрей! Ты чё по такой жаре?

– Волка ноги кормят, – съязвил на ходу Андрей и покатил дальше, к воротам военгородка, обнесенного высоким забором.

Неожиданно за этим забором взвыла сирена.

Андрей изумленно остановился, а там, за забором, в военгородке сирена продолжала гудеть боевую тревогу, и по этой тревоге из штаба, казарм, столовой и других помещений стремительно выскакивали пограничники с оружием, поротно строились на плацу.

Потом сирена смолкла, ворота КПП открылись, и Андрей увидел пограничный полк, построенный на плацу. А также – издали – командира полка, который вышел из штаба, скомандовав:

– По-о-олк, смирна! Равнение направо!

Вытянувшись по стойке «смирно», солдаты, сержанты и офицеры полка взяли равнение на КПП, и только теперь Андрей, сидя в своем инвалидном кресле перед воротами КПП, опознал в командире полка своего бывшего командира майора Власова. Теперь на его погонах появилась еще одна звездочка…

– Товарищи солдаты, сержанты и офицеры! – громко объявил подполковник Власов. – Гордости наших пограничных войск, героическому борцу с наркотрафиком и бандитизмом, старшему сержанту запаса Андрею Стахову наше троекратное ура! Ура-а-а!

Четыреста глоток с воодушевлением раскатили:

– Ура-а-а!.. Ура-а-а!.. Ура-а-а!..

Печатным строевым шагом Власов подошел к Андрею, остановился в нескольких шагах от него по стойке «смирно», взял под козырек и доложил с озорством в глазах:

– Товарищ старший сержант запаса! Следуя вашему героическому примеру и осуществляя помощь местным погранвойскам, третий полк нашей пограничной дивизии за время, прошедшее с вашего увольнения, задержал 311 нарушителей границы, изъял у бандитов и наркокурьеров четыреста единиц огнестрельного оружия и уничтожил две тонны наркотиков! В настоящее время, в связи с заключением межправительственного соглашения о передаче всей границы силам местных погранвойск, производит подготовку к отъезду личного состава домой, в Россию. Докладывал командир полка подполковник Власов. Разрешите дать «вольно».

Андрей, растерявшись от такого приема, негромко произнес:

– Вольно…

– Полк, вольно!!! – крикнул Власов. – Качать героя!

Солдаты – и среди них рыжий десантник – с криком «Ура-а!» бросились к Андрею, подхватили его на руки, подняли над головами и понесли в городок.

– Слушай, а ты правда по пыли тогда допер, что в машине наркотик? Или ты развел генерала?

Власов и Андрей обедали в офицерской столовой. Андрей улыбнулся:

– Конечно, развел.

– А как же ты на самом деле?..

– Интуиция.

Оба рассмеялись.

– Я жутко рад тебя видеть! – сказал Власов. – Если что нужно – мы тут еще пару недель.

– Нужно, – сказал Андрей. – Лысый уже на свободе.

– Иди ты! – изумился Власов. – Он же получил восемь лет!

– Он получил восемь лет не за меня, а за наркоту. А за меня он еще ничего не получил.

Власов сокрушенно покачал головой.

– Ты помнишь отары, которые Файзи перегоняет через границу в Китай и обратно?

– Ну…

– Это не одна отара. Это каждый раз разные.

Власов, отложив ложку, в упор посмотрел на Андрея.

– В каждой овце полтора кило героина. Ясно?

– Откуда ты знаешь? – спросил Власов.

– Я был на мясокомбинате. Файзи и Лысый – партнеры. – Андрей положил на стол карту города с красными крестиками в разных местах. – Вот карта их «точек» по городу. Ты мне поможешь?

– Но мы уже всё, – растерянно сказал Власов, – мы теперь только советники у местных…

Но Андрей перебил:

– Я спрашиваю: ты мне поможешь?

– Андрей, при чем тут?! – с мукой в голосе сказал Власов. – Мы через две недели уходим. Ну посадишь ты Лысого и чабана. Завтра на их место придут такие же. Это же Восток!

Андрей отложил ложку, оттолкнулся в кресле от стола и покатил к выходу.

– Подожди, Андрей! – крикнул Власов.

Но Андрей не остановился.

Власов сорвался с места, догнал его.

– Стой, мать твою! Ну пойми! Я только три месяца, как полк получил!

– За меня… – бросил Андрей, выезжая из столовой.

– За тебя, да! За ту операцию! Ну проси что хочешь! Но я не хочу больше лезть в это дерьмо! Я хочу живым уехать к жене и дочке!

Андрей, не отвечая, катил по военгородку к КПП – мимо плакатов «КРЕПИ ОБОРОНУ!», «ГРАНИЦА НА ЗАМКЕ!» и Доски почета с его, Андрея, портретом.

Власов, остановившись, смотрел ему вслед.

Толпа зрителей – местных жителей и российских солдат – запрудила не только площадь Свободы, но и все улицы, стекающиеся к ней. Потому что над площадью висели воздушные шары и транспаранты в честь Дня независимости Гюльфары, а посреди площади на дощатой сцене выступала модная певица со своей молодежной группой.

Проехав сквозь толпу, Андрей подкатил к особняку за площадью. Над парадным входом в особняк висел государственный флаг республики. Под ним на стене была красивая свежая вывеска:

РЕСПУБЛИКАНСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ

ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСК

Несмотря на праздник, у входа в управление царила деловая армейская обстановка – подъезжали и отъезжали армейские машины и цивильные «лексусы», офицеры с деловыми папками и кейсами пробегали из машин в управление и обратно. Из открытых окон были слышны телефонные звонки.

* * *

Андрей остановился перед охранником в новеньком американском камуфляже, с автоматом на груди.

– Салам алейкум!

– Ну… – ответил охранник.

– Не «ну» надо говорить, а «алейкум салам».

– Ну… – повторил охранник.

– Дуру гну! Вызови начальника.

– Какого тебе началника?

– Твоего. Начальника караула.

– Для чего?

Тут из подъезда вышел офицер, начальник караула, спросил:

– И в чем дело?

– Я Стахов.

– Ну знаю. Герой Чинарик. И что?

– Мне к генералу Таджибаеву.

– А он тебе назначал?

– Он мне нужен! По срочному делу!

– Ну, когда назначит, тагда придешь, да!

И начальник караула повернулся, чтобы уйти. Но Андрей вышел из себя и крикнул, тыча пальцами в свои медали:

– Эй! Стой! Ты это видишь, блин? Я отличник пограничной службы! Мне нужен…

Начальник караула сокрушенно покачал головой:

– Как вы нам надоели! Когда вы уже уё… уедете в свою Россию?

Услышав крик у подъезда, в открытое окно верхнего этажа выглянул генерал Таджибаев, сказал сверху:

– Ахмед! Пусти его.

Начальник караула тут же вытянулся по стойке «смирно»:

– Слушаюсь, господин генерал!

И, мгновенно изменившись, услужливо забежал Андрею за спину, схватился за спинку его инвалидного кресла и бегом покатил Андрея в вестибюль, к лифту.

А на третьем этаже генерал Таджибаев, радушно распахнув руки, уже шел по коридору навстречу Андрею.

Выкатив Андрея из кабины лифта, начальник караула снова вытянулся по стойке «смирно», взял под козырек:

– Господин генерал! По вашему приказанию…

– Свободен! – небрежно отмахнулся генерал и радушно сказал Андрею: – Здравствуй, дорогой! Как живешь? Что нужно?

– Поговорить. Я раскрыл сеть…

– Опять? – перебил генерал. – Заходи сюда.

И генерал открыл дверь в комнату рядом со своим кабинетом.

– Пожалуйста, посиди тут пять минут – у меня совещание. Сейчас тебе дадут чай, всё дадут. Я буду через пять минут.

Оставшись один, Андрей огляделся по сторонам. Это была богатая комната для переговоров – длинный красивый стол, массивные стулья, дорогая мебель, резные книжные шкафы вдоль стен, а в проемах – большие, в рамках, фотографии генерала с известными политическими деятелями России, Европы и США…

Андрей подъехал к окну. Из окна был замечательный вид, но не на площадь Свободы, а в другую сторону – на Тянь-Шань и на горные вершины в снежных шапках.

Но Андрей не успел налюбоваться пейзажем, как дверь открылась и молодая длинноногая секретарша в приталенной армейской форме, с русой косой, высокой грудью и овальными бедрами вкатила тележку с чаем и фруктами.

Андрей тронул свое кресло, чтобы подъехать к столу.

– Не надо, сидите! – сказала секретарша, подкатывая тележку к Андрею. – Я все подам.

– Спасибо, – сказал он. – Тут вид замечательный.

– Да, это лучшая точка в городе! Вам чай или кофе?

Но Андрей, глядя за окно, вдруг застыл, забыв и про чай, и про кофе.

– Извините, – повторила секретарша, – вам чай или кофе?

– А?

– Вам чай или…

Андрей по-прежнему смотрел в окно. И было на что.

Внизу, к боковому входу в управление подкатил инкассаторский броневичок, из него бодро вышел Лысый с брезентовой инкассаторской сумкой и зашел в управление мимо охранника, который отдал ему честь.

Андрей перевел взгляд на секретаршу.

– Я говорю: чай или кофе? – снова сказала она.

– Ничего. Идите, – ответил Андрей и настойчиво повторил: – Идите.

Секретарша, обиженно поведя плечиком, ушла на своих модельно-кегельных ногах, закрыла за собой дверь.

Андрей подкатил к двери, чуть-чуть, на сантиметр, открыл створку и затаился, глядя в эту щель.

Спустя минуту из лифта вышел Лысый, прошел мимо двери переговорной в кабинет генерала.

Андрей осторожно выкатил из переговорной, вызвал лифт и с напряжением ждал его, глядя в сторону кабинета генерала.

Наконец двери лифта открылись, он заехал в кабину, нажал кнопку, а затем на первом этаже прокатил через вестибюль на выход. Начальник караула отдал ему честь.

Андрей выкатил из здания на улицу и, сдерживая себя, не спеша покатил прочь, к толпе на площади.

Тем временем там, в управлении, генерал Таджибаев и Лысый открыли дверь переговорной комнаты и с изумлением остановились.

– Он был здесь только что… – сказал генерал.

Но когда они выбежали из управления на улицу, Андрей уже скрылся в толпе у сцены, на которой выступала очередная молодежная группа.

– Давно надо было его убрать! – с укором сказал Лысый генералу.

– Мы убрали его с заставы. А в городе он кому мешал? – оправдался генерал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Доброе утро! Меня зовут Фируза, я звоню из-за границы. Могу я поговорить с главным менеджером вашей больницы? Я хотела бы знать, сколько может стоить такая операция, какую вы недавно сделали семимесячному мальчику… Да, правильно… Да, пересадка… Нет, это взрослый… Сколько?! (англ.)