При этих ее словах невидимые Вирина и Юниция, которые не могли, конечно, пропустить столь интригующее событие, как визит первого претендента на квартиру, переглянулись.

– Что ж, выбор сделан, – констатировала фея Странных Идей. – Удачный, по-моему. Ведь хорошенькой девушке любой захочет помочь, не то что какому-нибудь злобному старцу.

– Не скажи, – пробормотала фея Озорства. – Со злобным старцем вышло бы гораздо смешнее…

– Да где же его взять? Судьба послала нам девушку.

– Увы.

– Стало быть, ее и берем.

– Берем, – вздохнула Юниция.

– И начинаем сразу, как въедет.

– Ага…

Мирабель проводила посетительниц и нетерпеливо закричала с порога:

– Девочки! Ну, говорите скорее – как она вам понравилась? Правда, миленькая?

– Сойдет, – буркнула Юниция, становясь видимой и слетая со шкафа, на котором они сидели с Вириной. – Только бы с переездом не мешкала. Хотелось бы сегодня же и начать!..

* * *

У Насти, однако, ничего не ведавшей о чьих-то лукавых замыслах на ее счет, оставались еще дела в собственной квартире. Поэтому на съемную она отправилась, покончив с ними, только через день.

Из последних сил уговаривая себя радоваться…

Верная подруга Соня, которая специально взяла отпуск одновременно с нею, помогала. Во всем. И вещи паковать, и смотреть на жизнь веселее.

Все к лучшему! – без устали твердила она. Мама вдруг вышла замуж, в своем солидном пятидесятилетнем возрасте? – так это же замечательно! Нашла свое счастье наконец! Не все ей только с внучкой возиться…

Новоиспеченный отчим забрал ее жить к себе? – ну, милая, вам с Машкой осталась двухкомнатная квартира, было бы о чем горевать! Тем более что этот добрый человек отсыпал щедрой рукой денег на ремонт! Уж поживете пока на съемной, не рассыплетесь за полгода того ремонта…

Беглый Машкин папенька объявился? – и это хорошо! Совесть в человеке проснулась. Кроме того, ребенку нужен отец. А уж то, что он предложил – свозить Машку перед школой в Диснейленд, настоящий, американский, – так ты подумай, сколько это радости для нее и как она в той школе хвастаться перед одноклассниками будет! Все ж обзавидуются!

И вдруг еще… Ну-ка, признавайся, он тебе, случайно, заново жениться не предлагал?…

Соня вообще смотрела на жизнь удивительно легко. Никогда не унывала. Замужем она уже успела побывать дважды, хотя красотой особой не отличалась – маленькая, толстенькая – и часто со смехом говорила Насте: «Мне бы твой рост и твою фигуру, принцы в очереди бы стояли!» С обоими своими бывшими она, в отличие от Насти, оставалась в самых дружеских отношениях. Весело присматривала себе третьего мужа. И пятилетние близнецы ее, Санька с Ванькой, мамочку просто обожали…

– Не предлагал, – хмуро сказала Настя, трамбуя чемодан. – А если бы и предложил – ни за что, ты же меня знаешь!

– Да уж знаю, не простишь… Это ты берешь или на помойку? – Соня умолкла на секунду, разглядывая Машкин старенький свитер, потом решительно метнула его в кучу, приготовленную на выброс, и снова застрекотала: – Между прочим, встретилась я тут на днях с одним потенциальным женихом – очень бы тебе подошел на самом деле! Будешь знакомиться? Серьезный такой, со всех сторон положительный. Прекрасный сорокалетний юноша, кандидат наук…

– Возьми себе, – буркнула Настя. – Мне сейчас не до юношей.

– А когда тебе до них было? – немедленно возмутилась Соня. – Сколько я уже стараюсь, и все без толку? С кем ни пытаюсь познакомить, результат один – красавица моя тут же каменеет, нос кверху, в глазах презрение. И смотрит на беднягу, точно завкафедрой какой-нибудь на прогульщика!

– Так уж и завкафедрой? – рассеянно подивилась Настя, продолжая бой с чемоданом.

– Сто раз тебе об этом говорила – видела бы ты себя со стороны!

– Виновата, исправлюсь, – вздохнула Настя. – Ладно, Сонь, отвяжись. Мне, правда, не до юношей пока. За Машку беспокоюсь… А вдруг ей так понравится этот веселый папенька, который катает ее по Диснейлендам, что она захочет жить с ним, а не со мной?

– С ума сошла! – закричала Соня. – С чего бы это? Он что, уже высказал такое желание?

– Нет, слава богу. Но… я-то ей подобных развлечений не предлагаю. Все только воспитывать пытаюсь. А Машка обижается на меня, недавно вот инопланетянкой обозвала…

Соня хихикнула.

– За что?

– За то, что мультики кретинские не разрешаю смотреть. И не покупаю ей игрушечных монстров.

– Э… А может, ты и в самом деле с другой планеты?

– Ага, – снова вздохнула Настя. – И вам, землянам, конечно, не понять простого марсианского желания уберечь мозги своего ребенка от мусора! Взяли тоже моду – чуть что, инопланетянами объявлять…

Чертов чемодан закрылся наконец, она выпрямилась, огляделась.

Пять коробок с самыми нужными вещами, несколько тюков с одеждой. Должно хватить на первое время, тем более что щедрый отчим дал денег не только на ремонт. Велел ни в чем себе не отказывать.

Книги накануне переехали к маме, кое-что из мебели, достойное звания антиквариата, отправилось на реставрацию. Всего остального дожидалась помойка.

Ключи бригадиру ремонтников были уже выданы. Осталось только взять собаку на поводок – и в путь…

Покуда ехали, Соня тоже не умолкала. Усердно выискивала все новые и новые плюсы в Настиных обстоятельствах. А Насте все больше хотелось остаться наконец одной и поплакать.

Почему? Ответить на этот вопрос было трудно. Попробуй-ка объясни некоторым, особенно неутомимым оптимистам, по какой такой причине вид разоренного родительского гнезда, в котором прожиты все твои двадцать шесть лет, удручает тебя, а не радует! Да, конечно, гнездо это давно требовало ремонта и, наверно, станет в результате картинкой… но ведь это будет уже другой дом. Где все будет по-другому…

Попробуй-ка объясни, какой одинокой и пустой кажется тебе жизнь без уютного маминого крылышка, а тем более – без дочки! И пусть Машку пока никто не отнимает, тьфу-тьфу, а мама обещает забегать раз в неделю… все равно, не слишком ли много всего одновременно свалилось на ее бедную голову?

Вполне хватило бы и прихода бывшего мужа. Который бросил ее с грудной дочкой на руках, полюбив другую, как он сказал, и почти семь лет не подавал признаков жизни. А тут явился и… что уж там, действительно успел намекнуть, что не прочь вернуться насовсем, коли примут.

О чем Насте и думать не хотелось. Ибо кто предал раз, тот сделает это снова. Однако окончательный отказ она должна была ему дать еще только через неделю – когда Машку привезет, – и предстоявший разговор тоже ничуть не радовал.

«Прекрасные юноши» – единственное, чего ей сейчас недоставало!

…Но, конечно, Соня была права.

Настоящих причин грустить и плакать Настя в своем положении и сама не видела, сколько ни искала. Поэтому оставалось только честно признаться себе, что ее просто пугают перемены. Жили они жили, тихо-мирно, с мамой и Машкой, а теперь – изволь, как-то приспосабливайся ко всему новому, что взяла да и преподнесла жизнь!..

– Пить хочу – умираю! – сказала Соня, заперев за грузчиком дверь. – Давай чайку глотнем. Потом помогу тебе быстренько раскидать все по местам и поеду, пока светло. Меня, конечно, никто не ждет на даче, бабка с дедом ликуют там, заполучив в полное свое владение внуков. Но показаться и припугнуть их надо, чтобы знали – я бдю и окончательно детей разбаловать не позволю!

Настя кивнула и отправилась ставить чайник.

Зазвонил телефон в прихожей, Соня схватила трубку.

– Нет, нет, вы не туда попали, – бойко ответила кому-то. – Ни одного Дмитрий Иваныча тут не имеется! Пожалуйста, пожалуйста, всего доброго!

Дав отбой, она прошла в гостиную, потрещала там некоторое время скотчем, сдирая его с коробок, после чего тоже явилась в кухню.

– Чинка как-то странно себя ведет, – сказала, усаживаясь за стол и подхватывая с тарелки сухарик.

Чинкой звали Настину собаку. Полное имя – Чинарик, порода, по Сониному определению, – «недопинчер». Сын неизвестных родителей, черный с желтыми подпалинами, он и впрямь сошел бы за достойного представителя славной породы карликовых пинчеров, если бы не лапки – вдвое короче, чем положено.

– И что он делает? – спросила Настя, накрывая полотенцем заварочный чайник.

– Смотрит на диван, припадает на передние лапы и хвостом вертит. А до этого холку дыбил и вроде как рычать собирался. Тоже на диван.

– Может быть, хозяйских зверей чует? Ими здесь наверняка пахнет…

– Да нет, вид такой, будто он на самом деле заигрывает с кем-то. Кто на диване сидит.

– Хм. И кто же там сидит? Привидение? – усмехнулась Настя.

– На привидения собаки обычно воют, – авторитетно сказала Соня, в мировоззрении которой житейский практицизм вполне непринужденно соседствовал со жгучим интересом ко всякой мистике и детской верой в приметы и НЛО. – Нет… это, наверно, домовой, – заключила она и захрустела сухариком.

– Фаю-то даф? – прошамкала.

– Погоди, сейчас заварится.

Ополоснув и протерев кружки, которые оставила ей добрая хозяйка вместе со всей прочей необходимой посудой, Настя поставила их на стол и повернулась к окну, собираясь взять с подоконника батон, выложенный туда из сумки пятью минутами раньше. Протянула к нему руку и сдвинула брови, глядя на горшочки с цветами.

– Сонь, – позвала, – мне показалось или позавчера здесь были фиалки?

– Да, – откликнулась та, – фиалки. Как щас помню. Белые и розовые. А что?

– А теперь тут литопсы. Цветущие, красота! Тоже белые и розовые, поэтому я и не заметила сразу…

– Опять, что ли, домового шуточки? – Соня вытаращилась на подоконник.

Настя вздохнула.

– Хозяйкины, скорее. Одни цветы забрала, другие привезла.

– Вот делать нечего человеку! – фыркнула Соня.

– Ну, может, она фиалки больше любит, – предположила Настя. – И не решилась доверить их квартирантке. Хотя за литопсами уход посложнее будет!

– Надо было сказать ей, что ты флорист… Слушай, наливай уже чаю, заварился!

И тут из гостиной донеслось вдруг нетерпеливое поскуливание вперемежку с погавкиванием. При помощи коих Чинка обычно давал понять, что очень, ну просто очень хочет кусочек того вкусного, которое кто-то нагло ест у бедной собаки на глазах.

– Да что же там, действительно, происходит? – озадачилась Настя. – Наливай сама, а я пойду посмотрю.

Она вошла в гостиную и застыла.

Чинка танцевал.

То бишь кружился на одном месте, встав на задние лапки.

Что обычно делал только в том случае, если перед самым носом у него кто-нибудь держал кусок шоколада.

– Батюшки, – сказала, выглянув из-за Настиного плеча, любопытная Соня, не усидевшая в кухне. – Собачка ваша, никак, рехнулась?

Чинка, не обращая на них внимания, опустился на все четыре и гавкнул на диван.

Где, естественно, никого не было.

* * *

– Юниция, прекрати, – сердито сказала Мирабель. – Убери конфету! Если он еще и жевать начнет неведомо что, девчонки точно заподозрят неладное и сбегут. Обе!

Это подействовало. Фея Озорства спрятала наконец лакомство в карман и огрызнулась:

– А сама-то что творишь? Зачем цветы поменяла?

– Я не нарочно, – принялась оправдываться Мирабель, – забыла просто… всегда по понедельникам их меняю…

– Ой, кажется, они уже заподозрили, – перебила ее Вирина. – Давайте-ка мы их успокоим!

Все три феи выхватили, как мечи, волшебные палочки.

– Сонечка, уходи… – тихо загудела Юниция, помахивая своей, – нечего тебе тут делать!

– Все в порядке… – зашелестели остальные, – все хорошо…

* * *

Чинка угомонился. Лег на пол, обиженно отвернув морду от дивана, и загрустил.

– Точно – домовой, – сказала Соня, озираясь по сторонам. – Только что это он среди бела дня активизировался?… Ладно, методы нейтрализации нам известны. Блюдце молока и кусок хлеба.

– Нету молока, – вздохнула Настя, тоже обводя взглядом гостиную, где только сейчас заметила кое-какие изменения.

И здесь цветы на подоконнике стояли другие, сплошь кактусы вместо бальзаминов и фуксий. Окно обрамляли темно-шоколадные шторы с блеклым золотым узором понизу, а не желтые в цветочек, как прежде, да и вся обстановка почему-то казалась несколько иной. Более строгой. Словно раньше тут жил мужчина, а не женщина. Исчезли, что ли, безделушки и еще какие-то элементы декора, выдававшие женскую руку?…

– Ничего страшного, – сказала Соня. – Пойдешь меня провожать и купишь.

– Придется.

– А пока давай уже наконец чаю выпьем!

И тут позвонили в дверь.

Чинка подскочил, залаял и ринулся в прихожую.

– Это кого еще несет? – возмутилась Соня. – Ну никакого покоя!

Настя подтолкнула ее в сторону кухни.

– Иди разливай, а я открою.

– Спроси сначала, кто там? – уперлась Соня.

– Кто там? – послушно повторила Настя, повысив голос.

– Сосед! – ответили из-за двери. – Впустите, пожалуйста, поговорить надо.

Она подхватила Чинку на руки и открыла.

За дверью оказался симпатичный молодой человек.

Настолько симпатичный, что Настя даже растерялась слегка.

И поэтому, выпрямившись, машинально приняла неприступный вид. Как у какого-нибудь завкафедрой…

Визитер сделал то же самое.

Чинка вдруг умолк, и в наступившей тишине Соня, которая, разумеется, чай разливать идти и не подумала, восхищенно протянула:

– О, какие тут соседи!

Молодой человек сделался еще неприступнее.

– О, какие они гордые! – добавила Соня тем же тоном.

– Меня зовут Стас, – холодно сообщил он им обеим. – Разрешите войти, пожалуйста, у меня к вам серьезный разговор…

Глава 3

Тревога его так и не отпустила. Хотя шел уже третий день после памятного происшествия в кафе и Стас устал ломать голову, пытаясь понять ее причину.

Больше всего его внутреннее смятение походило на дурное предчувствие. А то и на откровенное ожидание беды. Как если бы он забыл что-то сделать – что-то очень важное для своей дальнейшей судьбы, – и ничем хорошим теперь дело кончиться не могло… Но ничего подобного он вроде бы не забывал, да и дел каких-то особенных у него пока еще не было, только замышлялись. Поэтому причину следовало искать конечно же во встрече с аномальными дамочками.

Страх?

Они его попросту напугали? Сбежал ведь из кафе почему-то, хотя прямой угрозы и не было…

Предположение казалось обидным. В конце концов, после своих довольно экстремальных странствий по миру Стас имел все основания считать себя человеком не трусливым. И поэтому он сразу, еще той ночью, едва добравшись до дому, занялся основательным анализом странной мешанины чувств, вызванных у него этой встречей.

Некоторая доля страха там, несомненно, присутствовала. Ведь всякий человек пугается необъяснимого – того, что опрокидывает устоявшиеся представления о реальности, в которой деревья растут вверх кроной, а не корнями, рыбы живут в воде, а птицы – в воздухе, и никак не наоборот, и крыльев у людей не бывает… Пугается главным образом потому, наверное, что в мире, повернувшемся вдруг незнакомой стороной, могут оказаться другие, никому не ведомые правила выживания, и поди пойми, что благоразумнее делать, когда ты сталкиваешься с чем-то эдаким, – верить своим глазам или не верить, плевать через плечо, осенять себя крестом или бежать к психиатру?…

Но не до такой же степени его напугали, в самом деле, чтобы не находить себе теперь места? Из кафе он ушел благополучно, снова где-то встретиться с этими загадочными существами ему вроде бы не грозило. Вряд ли они стали бы разыскивать его по всему городу! Да и потом, судя по услышанному разговору, намерения у них были, в общем-то, добрые – помочь кому-то там… и, наверное, даже и найдя нечаянного свидетеля, ничего такого уж страшного они с ним не сделали бы. Ну разве что, учитывая их явно сверхординарные способности, заставили бы каким-то образом о себе забыть…

Однако, сколько Стас ни старался, другого объяснения он своему странному состоянию не нашел. Ибо, помимо страха, его томило, главным образом, неотступное ощущение, будто он и впрямь забыл что-то важное – будто над его памятью уже кто-то поработал!.. – и загнанная в глубины подсознания информация отчаянно пытается теперь выплыть на поверхность, потому что без нее рушится вся его жизнь…

В ту ночь он так и не заснул, а наутро, промаявшись еще некоторое время, попытался просто отвлечься. Заглушить тревогу размышлениями о деле – теми самыми, в которые ему помешали углубиться в кафе. Поэтому, рассудив, что думается лучше всего на ходу, после завтрака он отправился на пешую прогулку по городу.

Однако мысли, минуя все дела, упорно устремлялись к ночному происшествию.

Что же это были за существа? – гадал он снова и снова. Одно из них, во всяком случае, – с крыльями и светящееся? До смешного похожее на… фею из детских сказок?!

Ни в каких фей Стас конечно же не верил. Во-первых, он был взрослый, нормальный и разумный человек. А во-вторых, ему еще в детстве бабушка все очень хорошо объяснила насчет превосходства научного мышления над всякими глупыми фантазиями. Сказок она ему принципиально не рассказывала. Хотя… Этого он просто не помнил.

Стас вообще помнил себя почему-то только с шести лет. Уже читающим «Занимательную химию»… И самым ненаучным из всего, во что он был способен теперь поверить, казалась выдвинутая некоторыми учеными, но не получившая пока еще подтверждений гипотеза о существовании других измерений и их возможных обитателей.

В данном случае – обитательниц.

…Но какая наука, скажите на милость, помогла им так искусно притвориться людьми? Ведь если бы он не заметил превращения «Пеппи» на пороге, то никогда в жизни не заподозрил бы, будто с этой троицей что-то не так. Счел бы их обычными, хотя изрядно чудаковатыми, жительницами Земли…

Чем больше он о них думал, тем сильнее становилась тревога. И, видимо, все-таки не только в страхе перед аномальными дамочками было дело, ибо примерно через час бесплодных попыток отвлечься от не менее бесплодных гаданий Стас, к удивлению своему, вдруг обнаружил себя вполне бесстрашно идущим по Невскому проспекту.

Мимо того самого кафе.

Которого на месте не оказалось.

Дойдя до конца квартала, он вернулся, прошел туда-сюда несколько раз, разглядывая вывески. Всевозможных баров, ресторанов и кафе здесь имелось в избытке. Но того самого, располагавшегося возле магазина, который Стасу запомнился, – не было.

К уже имевшимся загадкам добавилась вдруг еще одна.

И над нею ломать голову казалось занятием вовсе безнадежным. Потому что и название кафе из памяти улетучилось – даже справок не навести…

Зато адрес «колдуна» Матвея, услышанный от Растрепы, засел в ней накрепко.

И, побродив еще немного в растерянности от угла до угла квартала, Стас решил, раз уж очутился здесь, дойти заодно до названной ею улицы. Если вдруг окажется, что и адреса такого не существует – дом под этим номером снесен, к примеру, или сверху донизу занят каким-нибудь бизнес-центром, – значит, с ним самим что-то не в порядке. То ли болен и бредит на ходу, то ли спит на самом деле в своей кровати и видит длинный и не слишком приятный сон…

Дом, однако, оказался на месте. Жилой.

Без неожиданностей и диковинок.

И квартира под нужным номером в нем была – на первом этаже. Окна, вычисленные Стасом, выходили в просторный зеленый двор и были щедро заставлены цветами.

Покуда он топтался напротив, разглядывая эти окна, в подъезд вошел какой-то парнишка с рюкзаком – вооруженный ключом от домофона, а стало быть, не гость, а жилец.

И в этот момент Стаса осенило, и на душе сразу полегчало.

Вот она, причина его тревоги!..

Конечно, не в страхе дело. Не так уж они его и напугали, эти аномальные дамочки. Просто он и впрямь забыл кой о чем – о том, что реальная угроза нависла над другим человеком! Случайным, который придет к ним по объявлению! Ведь существа эти собрались сыграть со своим ничего не подозревающим квартирантом шутку, которая, в отличие от главного их намерения, безобидной Стасу вовсе не показалась. Заманят его куда-то и…

Не «куда-то». В сад, который они назвали «волшебным». Находящийся, по их словам, в другом измерении.

И что, интересно, там может ждать не готового к такому приключению бедолагу?!

Долг всякого порядочного человека на его месте – предупредить, понял Стас.

Но как?

Тревога, отодвинувшаяся было, вернулась. Не караулить же возле двери, приставая ко всем входящим с вопросом «не квартиру ли, случайно, смотреть идете?», а потом и с уговорами не ходить? Мало того что риск велик нарваться на самих дамочек, так можно еще и запросто произвести впечатление умалишенного, особенно начав объяснять, почему туда наведываться не стоит… Да и не проторчишь на месте весь день – придется иногда отходить, повинуясь физиологическим нуждам, тут-то, по закону подлости, бедняга и проскользнет!

М-да, проблема…

И тут Стаса снова осенило. У него же немало хороших знакомых появилось за последние три года, причем в самых разных кругах! Никто не мешает воспользоваться этими знакомствами, тем более что он почти научился преодолевать неловкость, обращаясь к кому-то с просьбой.

Он решительно вытащил записную книжку и через час знал уже не только номер телефона по интересовавшему его адресу, но и кое-что любопытное о хозяине квартиры. Том самом Матвее, фамилия которого оказалась Кочергин. И который, в подтверждение сказанного Растрепой, слыл в определенных кругах то ли знахарем, то ли экстрасенсом, правда, вот уже три года, если не больше, как никто о нем ничего не слышал…

И первый же звонок в опасную квартиру, от имени якобы желающего ее снять, оказался удачным. Веселый голос, очень похожий на Растрепин, сообщил, что квартира уже сдана, извините, буквально с сегодняшнего дня!..

А когда Стас перезвонил туда через некоторое время, ему никто не ответил. Растрепа, надо думать, освободила жилье, а квартирант пока еще въехать не успел… Далее оставалось всего лишь регулярно набирать номер и, когда этот несчастный откликнется, без промедления его навестить.

Трубку сняли только на третий день, ближе к вечеру, и Стас вздохнул с облегчением, поскольку начинал уже тревожиться не на шутку, что прозевал его приезд и непоправимое успело произойти.

Правда, он не ожидал почему-то, что жертвой аномальных дамочек окажется девушка. И даже две, как обнаружилось, когда он пришел…

* * *

– Ай-ай-ай, – пробормотала Юниция, увидев на пороге красавчика из кафе. – Ой-ой-ой…

– В чем дело? – Вирина взглянула на нее настороженно.

Юниция вздохнула. Признаваться подругам в своем маленьком озорстве не хотелось. Но куда теперь денешься, придется…

…А может, оно и к лучшему? – осенило ее вдруг. План, в конце концов, – не веление судьбы, его вполне можно изменить!

– Он им сейчас все расскажет о нашей затее, – покаянно сообщила она.

– Откуда он знает? – удивилась Мирабель.

– Сидел в кафе, в котором мы встречались. И я позволила ему нас услышать. Думала потом стереть память, да он удрал раньше…

– Ну ты даешь! – осерчала Вирина. – Взяла и все испортила. А впрочем…

Феи переглянулись.

– Дверь заблокируем сейчас же, всего-то и делов! – сказала Юниция, пожав плечами.

– И пусть их будет трое, а не одна! – подхватила Вирина, просветлев.

– Очень хорошо! – обрадовалась и Мирабель. – Они ведь разговаривать друг с другом будут, а это гораздо интересней, чем Настенька бродила бы по саду одна и молчала! И как мы сразу не додумались?…

Феи дружно потянулись за палочками.

* * *

– Серьезный разговор? О чем? – не менее холодным тоном спросила Настя.

Молодой человек, назвавшийся Стасом, как будто призадумался.

И тут вдруг Чинка беспокойно забарахтался у нее в руках и сделал нечто совершенно невероятное.

Он вырвался, оттолкнулся от хозяйки всеми четырьмя лапами и скакнул. Не куда-нибудь, а незваному пришельцу на грудь. Причем с таким радостным визгом, словно ждал его появления много лет.

Тот не растерялся, ловко подхватил песика. И, утратив разом всю свою неприступность, послал Насте милую, слегка виноватую улыбку.

– Они мне почему-то симпатизируют, – сказал, погладив Чинку по голове. – Собаки, я имею в виду. Ты ж мой хороший… прыгучий какой…

– Заходите, – пригласила она растерянно, глядя, как ее сварливый пес, грызущий ботинки всем незнакомым гостям мужского пола, пытается лизнуть этого типа в лицо.

Он зашел.

– «Симпатизируют» – это мягко сказано, – пробормотала Соня, тоже хорошо знавшая обычную Чинкину манеру приветствовать чужаков.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3