Всё началось с ёлки. Пышную зелёную красавицу установили аккурат посредине школьного холла, украсили серебристыми звёздами и синими лентами, а потом сказали, что она… исполняет желания. Конечно, все посмеялись, никто не поверил. Но первые записки между хвойных веточек стали появляться на ближайшей перемене. Естественно, я тоже не удержалась.

Не то, чтоб особо понадеялась на чудо. Но у меня был список, который я составляла ещё в начале уходящего года. Некоторые из пунктов успела выполнить, а некоторые мне ни в какую не давались. Например, треклятая химия. Сколько ни давала себе зароков, что наконец пересилю себя и попробую хотя бы вызубрить, раз понять не получается, всё никак не выходило – сколько ни учи, а наборы непонятных формул подло ускользали из головы, стоило преподу начать допрос. Или те же пробежки по утрам. Было бы неплохо сбросить пару килограмм, да и подтянуть форму, ведь скоро выпускной, хотелось на нём выглядеть лучше всех, всё же неспроста претендовала на роль королевы бала. Правда, спать по утрам тоже хотелось. Постоянно. Вот и… Не складывалось у меня с бегом. Никак. Так что впору было составлять новый список – этакий перечень незавершённых дел, которые стоило хотя бы попытаться осуществить до наступления Нового года:

“1. Начать бегать.

Самое лёгкое и быстрое к исполнению. В теории.

2. Избавиться от висяка по лабораторке по химии.

А то если и в третий раз её завалю, точно никакого бала не видать, отчислят за неуспеваемость. И тогда все усилия по первому пункту будут напрасными. Кстати, о первом пункте и повышении тонуса собственной фигуры…

3. Научиться самообороне.

Уметь постоять за себя – важно. И некоторые девочки нашей школы посещали такой курс. Но не я. Всему виной – вредный тренер, ведущий этот самый курс. Жуткий тип! Вечно всем недоволен. Иногда казалось, лично мной – с особой тщательностью. За что он меня ненавидел, я понятия не имела. Выяснить… можно было бы. Но зачем? И так от него мурашки по коже. Лучше и дальше держаться подальше. Соответственно, учиться науке самообороны придётся где-то в другом месте.

4. Умопомрачительное платье и не менее умопомрачительная компания на новогоднюю вечеринку!

Не просто красивый и шикарный наряд с соответствующим сопровождением. А так, чтоб у всех челюсти от зависти поотвисали. Меркантильно? Ещё как! Но хотелось чего-то необычного. Не как каждый год – одно и то же. Скукота.

И, раз уж зашла речь о тоске смертной…

5. Сделать что-нибудь экстремальное!

А ещё лучше…

6. Встретить оборотня мечты!

Ну, а чего? Мечтать, так мечтать. Тем более, что оборотней в нашем клане, из которых можно было бы выбрать, в наличии имелось с лихвой. Это просто я сама никак определиться не могла, кто из них – тот самый. А мне восемнадцать скоро. Сама не определюсь, так потом за меня выберут.

7. Увидеть чудо в новогоднюю ночь!

Кто же не любит чудеса? Вдруг они и правда существуют? И тогда может быть и эта ёлочка тоже действительно окажется волшебной, и…

Звон звонка, оповещающего о начале нового урока, заставил прекратить предаваться всякой чепухе. Тем более, что дисциплина, на которую я начинала опаздывать – история, которую вёл как раз тот жуткий тип, по совместительству ведущий курс самообороны при нашей школе. Быстренько свернув листочек, я запихала его в специальный мелкий тубус и повесила как можно выше и глубже меж веток, насколько позволял рост, чтоб чужому взгляду не особо бросалось, а потом поспешила…

Поспешила, да.

И всё равно опоздала.

В классе царила тишина. Как назло, абсолютная. Учитель в привычной ему манере прислонившись к краю стола и сложив руки на груди, возвышался над всеми, но начинать урок почему-то не спешил. А мой стук разнёсся по помещению, как какой-нибудь приговор. Слишком громко.

– Вы посмотрите, кто пришёл? – протянул ехидно оборотень. – Паста в ручке закончилась, бумага или желания? Или совесть взыграла в честь праздников?

Так и захотелось свалить обратно в коридор. И дверь за собой не просто закрыть, но ещё и заколотить её досками для особой верности. Чтоб уж точно больше не лицезреть сложившего руки на груди блондина, в чьём взгляде столько презрения, будто я родину продала, а не дисциплину слегка нарушила. Однако, на деле, я, разумеется, никуда не делась. Продолжила стойко изображать покаяние, уставившись в пол. Если мысленно показывать язык стоящему в другом конце помещения, не такое уж и унизительное ощущение.

– Что же вы молчите, Романовская? На переменах, с друзьями, вы очень даже разговорчивая, – продолжал ехидничать он.

Господин Ксандр Снежный. Или просто господин Снежный. Именно так к нему обращалось большинство. Никакого отчества у него не было. А у меня каждый раз язык прилипал к нёбу выговаривать такое, потому что девичье воображение тут же рисовало кандалы, ошейник, саму – в колено-преклонной позе рабыни, раз уж передо мной “Господин”. В общем, я старалась всячески избегать прямого обращения к нему. Вот как сейчас:

– Доброе утро, – промямлила нерешительно. – Извините за опоздание. Можно войти в класс?

– А вы разве ещё не вошли? – деланно удивился тот. – Или вы под "войти" что-то иное подразумеваете?

– Я… Эмм… – так и не решила, что ответить.

Идея с отступлением в недры коридора показалась заманчивой, как никогда. Аж ладошки зачесались, пока моё воображение вколачивало ментальным молотком здоровенные гвозди в доски покрепче.

– Вы, вы, Романовская, – ещё шире с чего-то заухмылялся оборотень. – Так что, все желания написали?

– Д-да… – отозвалась насторожено.

– Это хорошо, – покивал он с важным видом. – Надеюсь, в списке есть пункт о том, чтобы перестать опаздывать на встречи со мной? – вопросительно выгнул брови.

Надейтесь…

Лично я – на обратное надеяться буду!

Чтоб поскорее окончить школу и на глаза вам совсем не попадаться. А то настолько не по себе, что не знаю, куда деваться.

– Вряд ли, – созналась уже вслух.

По классу пронеслись смешки. Мятно-жёлтые глаза мужчины опасно прищурились, намекая, что я перешла дозволенную границу в общении с ним. Правда, последующее слово он произнёс по-прежнему с издевательскими нотками.

– Зря, – и тут же пояснил: – Мы с вами, госпожа Романовская, будем встречаться ещё очень и очень долго. И сегодня после уроков в том числе, – ухмыльнулся предвкушающе.

Сознание прокричало отчаянное “За что?!”. Но понятное дело за что – за опоздание, так что пришлось смириться, радостно кивнуть (радостно, потому что публичное распятие за мою непунктуальность завершилось) и тут же поспешить на своё место. Обычно на его уроках всегда на самую дальнюю парту садилась. Так, чтоб меня за остальными не было заметно. Вот только…

– Карина, – донеслось мне вкрадчивое в спину от господина Снежного, а как только я оглянулась, мне кивком указали на учительский стол. – Отныне сидишь здесь.

Вся моя радость моментально улетучилась.

“Прям на самом столе сидеть что ли?” – съехидничал между тем внутренний голос, пока я смотрела на место своего своеобразного наказания.

Вот же…

Засада!

– Поспешишь или мне тебе стульчик отодвинуть?

Ответа дожидаться не стал. Вместе с риторическим вопросом, и правда, оттолкнулся от стола, обошёл его и отодвинул этот злосчастный стул, уставившись на меня с ожиданием.

– Спасибо, – сделала вид, будто благодарна за такое участие.

А то с него станется придумать что-нибудь куда похуже. Например, на прошлой неделе Никита Каримов весь урок стоял. Впрочем, я об этом, как задумалась, так и позабыла. А всё потому, что господин Снежный, помогая сесть, невольно или нет, но задел меня ладонью. И тут что-то совсем-совсем странное произошло! Стало невыносимо жарко. Как если у меня ангина, температура сорок и бредовое состояние. Последнее объясняло бы то, почему вдруг, стоило обернуться к господину Снежному, цвет его глаз напомнил дикую траву на летней поляне. Такую сочную-сочную, спелую… Точно брежу! Особенно, если учесть, как воображаемая трава в моей голове стремительно вяла, желтела, приобретая более знакомый оттенок, а потом и взорвалась солнечными бликами, на мгновение вовсе ослепив.

Вспышка!

А я будто рухнула прямиком в это сияние.

– Ох ты ж… – сорвалось с губ само собой.

Не знаю, что вышло бы в итоге, но память услужливо напомнила, что оборотни ангиной не болеют, а значит никакой температуры и болезни у меня тоже быть не может, соответственно и галлюцинаций – тем более. Жаль, это не помогло своевременно сориентироваться в возвращающейся реальности. Я села, как и было велено. Но не на стул. Мимо.

Над головой раздался смешок, а через миг рядом со мной присел тот, из-за кого я попала в такое положение. Ещё и очередной насмешливой ухмылочкой одарил.

– И как ты со своей неуклюжестью не убилась ещё, а, Романовская? – уставился пристальным взглядом на мои… трусики. – Хм…

Вот бы сквозь землю провалиться!

Юбка в разлёт разлетелась, так разлетелась. Задралась чуть ли не на самую талию. А мне понадобилось целых секунды три или четыре, чтобы сориентироваться и исправить сие недоразумение. Благо, белый волк не стал ещё больше акцентировать внимание на произошедшем – просто обхватил меня за плечи и поднял обратно на ноги. Сам же на стул усадил.

– Ну, а теперь, когда все на своих местах, достаём листы для проверочной работы, – перешёл к насущному. – Вопросы написаны, – отошёл к доске и раскрыл боковины, – здесь. У вас пятнадцать минут на всё про всё. Время пошло.

К проверочной я готовилась, так что написать её не должно было составить никакого труда. В теории. Ведь из-за случившегося я то и дело косилась в сторону господина Снежного, пытаясь разгадать по его непроницаемому выражению лица, о чём он думает. С чего бы вдруг мне стало это интересно? Всё-таки не каждый день ему своё алое бельё демонстрирую. Вдруг подумал, что я нарочно? С тех пор, как этот оборотень появился в нашем клане, какими только способами к нему не подкатывали все дамы от четырнадцати до ста. Их даже слухи не пугали. По одной из версий Ксандр был безумцем и маньяком, которого отправили к нам на перевоспитание. Угу, в старшую школу, как нет-то! По другой версии господин Снежный был безответно влюблён в самую прекрасную из всех волчиц, которая его отвергла, и теперь он пытался забыть свою несчастную любовь. К этой версии, кстати, склонялось большинство, потому что это «объясняло» тот факт, почему оборотень совершенно хладнокровен к противоположному полу. Были и другие версии, так или иначе, по-своему странные и загадочные, все так сразу и не припомнишь. А пока я размышляла на эту тему, отпущенные учителем пятнадцать минут истекли.

– Закончили, – раздался зычный голос оборотня. – Романовская, соберите у ваших одноклассников листы, – обратился ко мне и к моему потянулся.

А он…

Девственно-белый!

Так и не написала я ничего.

– Я вам потом дам! – скомкала свой позор между пальцами, спрятав за спиной.

О том, чем мне поможет эта сомнительная отсрочка, я немного позже подумаю. Пока листы по классу собираю.

– Не. Сомневаюсь, – с паузой произнёс он неожиданно хриплым голосом, пристально наблюдая за моими последующими действиями.

И вот как тут хоть что-нибудь вразумительное придумать? Если чужой взгляд жжёт спину, а сама только и делаешь, что стараешься не упасть, запинаясь то за одно, то за другое, потому что врожденная рассеянность сегодня решила обостриться. Рюкзак, ножка отодвинутого стула, валяющаяся сменка… Что только ни попало в поле моего внимания. А вот ни одной умной мысли так и не пришло.

Хотя нет.

Попросить его сдать всё в устной форме? Вместо письменной. Вот только не уверена, что смогу сосредоточиться, пока в памяти до сих пор свежи воспоминания о моём позоре, а значит и эта идея – паршивая.

В итоге возвращалась я к учительскому столу окончательно разочарованная собой и своей школьной судьбой.

– Я не успела закончить с заданием, – созналась.

– Ну, что тут скажешь… Прискорбно, – не менее разочарованно протянул господин Снежный. – Но так и быть, дам тебе ещё один шанс. Как раз после уроков, – напомнил про моё наказание.

Тяжело вздохнула, вспомнив о том, что после занятий у меня были совсем другие планы. Вслух ничего не сказала. А до конца урока очень старалась сливаться со стулом и прочей обстановкой, чтоб не нарываться на новые неприятности.

Глава 2

– Вот странная ты, Каринка, – грустно вздохнула Ритка, усевшись рядом за парту, подставив кулак под щеку. – Я бы на твоём месте уже давно попыталась с ним замутить, а ты нос воротишь, словно он прокажённый какой.

Последним уроком у нас была математика. Школьный день близился к завершению, и на этот раз я явилась в класс заранее.

– С кем? С госп… э-э-э… со Снежным что ли? – уставилась на неё в шоке. – Да он… Да я… Да ну тебя! – открестилась в священном ужасе.

– Да почему? – выпрямилась подруга. – Вот чем он тебе так не нравится? Красивый, сильный, умный! Альфа! Мечта, а не волк! Вот что ты вечно ведёшь себя с ним, будто он виноват во всех твоих грехах? Это не меня, это тебя «ну». Эх… – снова тяжело вздохнула. – На каких-то недалёких гамм едва не облизываешься, а на нормального мужика… да что я тебе говорю? – отмахнулась и отвернулась в полнейшей обречённости. – После уроков на отработку идёшь или снова сбежишь, как и всегда? – перевела тему.

Мы с Ритой Трошковой дружили практически с начальных классов. Она знала меня, как никто другой. Тем удивительнее было слышать от неё нечто подобное.

– Ни на кого я не облизываюсь! – возмутилась на её речь.

– Ну дааа, конеееечно, – протянула ехидно девушка и бросила взгляд мне за спину.

Там, у первых парт между собой общались два парня. Антон Златогорский – высокий, рослый оборотень с роскошными мускулами, зеленоглазый блондин, куда выше всех своих сверстников, основную часть своего времени он пропадал на тренировочном плацу, как и его собеседник, он же лучший друг – Артём Троицкий. Парень учился в параллельном классе, его я видела куда реже, чем Антона. Пониже ростом, но шире в плечах, с проницательным взором цвета стали, от него исходила такая энергетика, что захочешь, мимо не пройдёшь.

– И вообще, – развернулась обратно к подруге, перестав пялиться на двух друзей, – чего ты в этом Снежном “нормального” нашла? – съязвила. – Ты же помнишь, по одной из версий он вообще в собственную сестру влюблён! Что в этом нормального?

– Которая давно мертва, – парировала Рита, используя тот же вариант легенды о прошлом Ксандра. – А ты живая и рядом. И ты единственная, кому он уделяет так много внимания, – ткнула пальцем мне в грудь.

– Это потому что он меня терпеть не может, – покивала я в ответ. – Я ж не вы, не смотрю ему в рот при каждом его новом вдохе! – отзеркалила её жест.

– Поэтому он вечно стремится остаться с тобой наедине? – насмешливо уточнила та, легонько ударив меня по руке. – И помнится, поначалу ты тоже ему в рот смотрела не меньше нашего. Ну, до того памятного дня, – фыркнула весело.

Конечно, перестала! Как можно восхищаться тем, кто тебя ни во что не ставит и постоянно унижает? В тот “памятный день”, к слову, именно это и произошло. Я задержалась из-за одного придурка, который проходу не даёт уже третий год, опоздала на его урок, извинилась, а в ответ…

«Вместо того, чтобы в очередной раз жаться по углам с кем попало, вы бы лучше учились лучше».

И это при всех одноклассниках!

– В прошлый раз я мыла полы в его классе, – проговорила мрачно, внутренне содрогаясь от саркастичного тона в собственных воспоминаниях. – Очень романтично и наедине, ага. Со шваброй.

– Так представила бы, что это шест, и станцевала для него, в чём проблема? – подколола Ритка, смеясь.

Страдальчески закатила глаза.

– И чего вас всех так на нём переклинило?

Прозвенел звонок, так что ответа на свой вопрос я не получила. А спустя пятьдесят минут не так давно упомянутый “придурок” вновь напомнил о своём существовании. Я столкнулась с ним в коридоре, пока шла к классу истории, чтобы поскорее завершить с отработкой и заняться куда более полезными делами. Столкнулась в самом буквальном смысле. Налетела, когда поворачивала за угол.

– Оппа, какая птичка, да прямо в мои лапы! – моментально среагировал оборотень, поймав за плечи. – Романовская! Какая неожиданная, но несомненно приятная встреча! Ты. Да ещё и одна. Без своих защитничков. Сегодня определённо мой день!

Чуть не взвыла в голос.

– Архаров, птичку в зеркале увидишь, когда туда смотреться будешь. Павлина, – поморщилась, дёрнувшись назад, хотя попытка освободиться оказалась неудачной. – Пусти!

– Всё трепыхаешься, Романовская, – нисколько не задели того мои слова. – Но мы ведь оба знаем, что это лишь напускное, и на одном красивом плечике в скором времени будет стоять моя метка… – склонился ниже, чтобы прикусить кожу на моём плече.

Едва ощутила чужое дыхание, как моментально пожалела, что не надела какой-нибудь толстенный свитер, прикрывающий по самую шею. Дёрнулась в его руках снова, изворачиваясь.

– Пусти, сказала! – повысила голос.

– Зачем же мне упускать собственное счастье? – снова принялся лапать меня по всем фронтам.

Наглая ладонь скользнула ниже поясницы…

– Кажется, я тебе, Архаров, уже говорил, чтобы ты держал свои лапы при себе в отношении Романовской, – донеслось из-за спины Сергея.

Последний заметно скривился, но полуобернулся, позволяя увидеть лениво прислонившегося плечом к стене Артёма. Заметив, что я на него смотрю, серый волк мне ободряюще подмигнул.

– Я не слушаю вяканья каких-то там гамм. Валил бы ты отсюда, Троицкий, пока не огрёб. А то, смотрю, ты сегодня здесь без своего дружка. Некому защитить, в случае чего.

Ну, да, сам-то он бета, и один из сильнейших в своей иерархии.

– Вякаешь здесь только ты один, Архаров. Девушку отпусти! – потребовал Артём повторно, выпрямляясь.

Сергей надменно ухмыльнулся и ещё ближе прижал меня к себе, демонстративно положив ладонь на мои нижние девяносто, прикрытые смявшейся юбкой. То, что я ему по этой самой ладони тут же заехала, не особо помогло.

Зато помог другой удар. В висок. Кулаком. С подачи непонятно в какой момент появившегося Антона.

Сергей, охнув, выпустил меня из рук и, дезориентированный, схватился за голову.

– Сказано же было «отпусти», – брезгливо проговорил Златогорский, аккуратно приобняв меня за талию и прижал к своему боку. – Всё хорошо? – уточнил, осматривая скептическим взглядом.

Невольно улыбнулась. Посмотрела сперва на Антона, потом на Артёма. Обняла своего спасителя в ответ.

– Теперь гораздо лучше, – произнесла, впервые за последние минуты свободно вдохнув.

Подошедший к нам Артём ласково провёл по моим волосам, не сводя своего взора с находившегося неподалёку Архарова.

– Ах вон оно что, – ухмыльнулся тот. – Так бы сразу и сказала, что предпочитаешь втроём…

И схлопотал второй удар. На этот раз от Троицкого.

– Пошёл ты, урод!

Правда вместо этого ушли мы. Втроём. В примыкающий коридор, где уселись у ближайшего окна, прямо на подоконник. Я оказалась посередине между оборотнями, согреваемая их теплом. До сих пор трясло.

– А вообще что-то в этом есть, – протянул через паузу Антон, задумавшись.

– Ты о чём? – удивилась.

– Я про бал, – пояснили мне с улыбкой.

– А что, неплохая идея, – поддержал друга Артём. – И выбирать не придётся. А ты что думаешь, Карин?

С учётом, что до упомянутого события оставалось не так уж и много времени, а я уже битых две недели размышляла, кого из ребят выбрать себе в сопровождающие, как только получила от них приглашения, то…

– А Романовская у нас думает, что ей пора переставать обтирать углы с мужским полом и идти на отработку, – раздалось сбоку ледяным тоном.

Аж вздрогнула. Гулко сглотнула, не сразу, но решившись поднять голову. Жёлтый, подсвеченный изнутри взор господина Снежного взирал на меня, будто на части препарировал. И наверное было бы лучше не злить оборотня, подскочить с места и бегом делать, что велено, пока не огребла за что-нибудь ещё, но на деле лишь вжала голову в плечи, плотнее притиснувшись к Антону. Он просто сидел с той стороны, откуда господин Снежный пришёл, то есть шанс за ним банально спрятаться был пусть и маленький, но всё лучше чем ничего.

Ещё бы это помогло!

– Романовская, мне вас насильно брать или вы всё-таки соизволите сами оторвать свой зад от подоконника и направить ножки в мою сторону?

Млин, и почему не дал ни одного другого варианта?

– Насильно брать не надо! Я сама! Честное слово! – за секунду оказалась на ногах.

На лице господина Снежного расплылась злая ухмылка.

– В таком случае, прошу за мной, – бросил мне через плечо уже на ходу.

Понуро вздохнула, ведь тут одним часом точно не обойдёшься, но всё же поплелась вслед за учителем. Правда, не так уж и далеко ушла, вспомнила, о чём не успела сказать прежде:

– Я вас потом найду, ладно? – обернулась к своим спасителям, притормозив у поворота. – Есть тут одно дело, которое хотела с вами обсудить. Созвонимся, да?

Те согласно кивнули и тоже поспешили уйти. Все знают, что с Ксандром Снежным спорить чревато не лучшими последствиями.

– Романовская, вы можете хотя бы одну минуту не думать о противоположном поле? – снова встрял Снежный.

С учётом, что тем самым делом была просьба о паре уроков по самообороне, в чём я остро нуждалась, и сегодня только убедилась в этом, то вопрос прозвучал как минимум обидно.

– Вы вот тоже к нему относитесь, – возобновила шаг, – мне что, вас тоже начать игнорировать? – сперва ляпнула, уже потом язык себе прикусила.

Оборотень резко остановился и обернулся. Ничего такого я не ожидала, так что врезалась в него, как совсем недавно в Архарова. И на этот раз меня тоже поймали, так что не упала. Сперва поймали, потом аккуратно придержали за талию.

– А вы обо мне думаете, Романовская? – вопросительно выгнул бровь господин Снежный, пристально глядя на меня с высоты своего роста.

И такими обжигающими его ладони почему-то показались…

– З-зачем мне о вас думать? – промямлила, глядя в мятно-жёлтые глаза.

– Хороший вопрос. Мне тоже интересно. Расскажете? – понизил голос, а мужские пальцы сдвинулись с моей талии к спине.

– С чего бы мне вам это рассказывать? – поинтересовалась, вцепившись обеими ладонями в мужские руки в намерении оттолкнуть.

Но так и не оттолкнула. Подумала о том, с чего бы мне его вообще отталкивать? Он же ко мне не пристаёт. Подожду ещё секундочку или две, сам отпустит. Вот и замерла в ожидании.

– Ну, если эти мысли обо мне, то я имею право о них знать, как считаете?

Так и не отпустил, да. Наоборот, кажется, его хватка стала только крепче. А может это просто таким образом моё воображение разыгралось на фоне стресса. Неудобные он вопросы задаёт.

– Мои мысли – на то и мои, что остаются при мне, – отозвалась. – Вы же вот своими со мной не делитесь, – привела весомым доводом.

– Ну, да, – как-то странно ухмыльнулся мужчина в ответ, наконец, отпуская меня и возобновляя свой путь. – Но ведь вы и не спрашивали, так откуда знаете, что не делюсь?

Шаги господина Снежного удаляли меня от него всё дальше и дальше, потому что в отличие от него я осталась стоять на месте, как вкопанная. Смотрела в его широкую спину, обтянутую белоснежным пиджаком, всё пытаясь переварить услышанное. Показалось? Или же…

– Да? – опомнилась, бегом бросившись за ним. – Тогда делитесь, мне интересно!

Еле догнала.

– И почему я должен это делать, если вы сами тоже не делитесь? – вернул он мне мои же слова.

Разговор начал напоминать какую-нибудь шараду. А я их люблю. К тому же, правда, было интересно. Например, узнать, за что он меня терпеть не может. Я, конечно, не самая прилежная ученица, но и намного хуже бывают.

– М-мм… – протянула, поравнявшись с ним, подстраиваясь под его шаг. – А если это будет бартер? Один ваш вопрос, один – мой. Что скажете?

На меня посмотрели с непередаваемой насмешкой.

– И зачем мне что-то о вас узнавать, Романовская? – задал резонный вопрос.

И то верно.

– К тому же, я и без того всё о вас знаю, – хмыкнул, пожав плечами.

А вот это звучало уже пугающе. Но я списала всё на его мнительность. Выпендривается он, короче.

– Но вы ведь сами первым спросили. Про мои мысли, – заметила резонно.

– Насколько я помню, вопрос звучал «Зачем вам обо мне думать», а не о том, что именно вы обо мне думаете. Это я и без вас знаю.

– В самом деле? И что же вы знаете?

И снова на меня посмотрели с насмешкой. А ещё…

1 2 3 >

На страницу: