Эксперимент – Идеальная Россия. Мир никогда не станет прежним…

Сухов не произвольно присвистнул. «Кучеряво живут, братцы жулики, – подумал он. – Да этот домишко – стоит больше чем весь город вместе взятый».

– Аркадий Петрович сейчас будет, – громыхнул сверху сопровождающий Сухова охранник, пошел к выходу. Сухову послышалось, будто забрякало железо. Он что, под костюмом вместо бронежилета латы носит?

Хозяин не заставил себя долго ждать. Людоед, облаченный в длинный махровый красный халат, спустился по массивной мраморной лестнице. Местный король и властелин мира по-царски прошел к камину, сел в старинное кресло. Обратил на Сухова повелительный взор.

– В ногах правды нет, – сказал он, указал Сухову на рядом стоящее кресло: – Присаживайтесь.

– Спасибо, – пролепетал бизнесмен Сухов, сделал вид, будто раболепно внимает каждому слову и движению Людоеда. А истинный Сухов яростно подумал: «Молниеносный выпад, короткий тычок в область горла и царственная фигура криминального авторитета безболезненно отправляется на небеса!».

– Вы надеюсь, догадываетесь, зачем я вас пригласил? – спросил Людоед.

– Да, – кивнул Сухов, аккуратно присел в кресло.

– Вы, думаю, не собирались, молча приехать в чужой город и спокойно заняться бизнесом? – поинтересовался Людоед, длинными пальцами потер морщинистый лоб, на безымянном пальце блеснул увесистый золотой перстень с огромным бриллиантом: – Особенно крупным, водочным? Я, конечно, навел справки о вашей персоне. И скажу вам сразу, связи в Москве не дают вам право на личную самодеятельность в провинциальном городишке. – Людоед кашлянул, продолжил: – Подобные действия ставят под сомнения мой авторитет и я, так сказать, имею полное право ввести санкции по отношению к вам и вашему предприятию.

– Я понимаю, – сказал Сухов. – И готов полностью покрыть моральный ущерб.

– Деньги меня не интересуют. – Людоед ласково погладил перстень, прямо посмотрел в глаза Сухову, прищурился: – Я хочу постоянную долю в нашем бизнесе. Заметьте, я сказал в «нашем». Я склонен полагать вы противиться совместному сотрудничеству не станете. В противном случае вам придется покинуть этот город, республику, а может даже и страну.

«Скорее всего, Ты хотел сказать – этот бренный мир» – мысленно усмехнулся Сухов, но вслух произнес:

– Конечно, я согласен.

– Вот и хорошо. Тогда завтра к вам в офис подъедет мой человек, и вы официально оформите бумаги на совместное ведение дел и обсудите прочую юридическую хрень.

– Хорошо.

– Егор Дмитриевич, если не ошибаюсь? – спросил Людоед.

– Да, – кивнул Сухов. «Больно уж вежливый этот авторитет, ни одного мата, ни одного блатного слова. Складывается впечатление, будто ведешь беседу с типичным представителем интилигенции – мелькнула мысль. – Либо что-то затевает, либо нынешнее время смягчило воровской нрав?»

– У меня один вопрос. Как вам удалось пригнать целый состав? Да еще водки подозрительного качества и производства. Без серьезных связей в верхах это не возможно. А по моим справкам оных у вас не имеется.

– Не верьте всему что говорят, – многозначительно произнес Сухов, поднялся из кресла: – Я думаю мне пора.

– Да. До скорых встреч.

– До скорых, – сказал Сухов и направился к выходу, встретился взглядом с выпученными глазами бурового медведя. Гигантская голова хищника и лесного властелина победоносно висит над дверью, пасть распахнута в злобном оскале, белоснежные клыки кинжалы опасно поблескивают. Идеальное чучело – складывается впечатление, будто медведь живой, еще секунда и из стены вырвется мохнатое жилистое туловище прирожденного убийцы. «Бедное животное, – подумал Сухов. – Ты, наверное, не думал, что встретишь хищника опаснее, чем сам – в лице кровожадного и беспощадного человека».

***

Сухов сработал превосходно. Уже на следующий день, после открытия офиса, по городу началось распространение и продажа «чудо» водки. Низкая цена, красивая форма бутылки и приличное качество на вкус сделали водку особенно популярной среди всех слоев населения. В некоторых крупных магазинах проводились заманивающие акции: «третья бутылка бесплатно» или «купив литр, получишь полтора». За чудо напитком образовывались длинные очереди, водку брали люди вообще не употребляющие алкоголь. Буквально за сутки водочный ажиотаж охватил население крохотного городка. Горожане чуть ли не ящиками приобретали сорока градусный алкоголь. На это и делалась ставка в эксперименте, дабы как можно быстрее распространить по городу исцеляющий спиртовой эликсир.

Народ, так жадно раскупающий пойло, ждал сюрприз. Ведь чтобы «чудо» водка подействовала, достаточно всего одной рюмки. И первыми счастливчиками, ощутившими на себе всю прелесть исцеления, оказались люди, которые давно и крепко подсели на спиртное…

3

Тусклый свет одинокой лампочки с трудом разгоняет густую темноту подвального помещения. Под единственным источником света расположен массивный стол – эпохи могущества и процветания СССР – на развернутых газетах стоит трех литровая банка с маринованными огурцами, два граненных стакана, а рядом лежит полупустая пачка папирос. За столом, на деревянных ящиках сидят два мужика: в грязной рваной одежде, давно немытые тела отвратительно смердят.

Семеныч, прожженный пьяница и тунеядец, трясущимися руками достал из пакета бутылку водки. Старческое лицо, от беспробудного пития, пожухло, приняло мертвенно-серый оттенок. Опухшие покрасневшие глаза при виде бутылки алчно заблестели. Семеныч, жадно облизав потрескавшиеся губы, хрипло просипел:

– Последняя. Еле успел купить, из-за нее чуть по лицу не получил.

– Жестокий нынче народ пошел, все человеческое им не чуждо, – философски заметил Гриб, неизменный товарищ и собутыльник Семеныча. Лицо сорокалетнего мужчины испещрено шрамами и синяками, а тонкие губы при разговоре обнажают беззубые десны. На голове огромная соломенная шляпа, аля Мексика, потому и прозвали его Гриб, что словно сросся с ней, не снимает причудливый головной убор даже зимой.

С громким бульканьем Семеныч разлил долгожданное пойло по стаканам. Судорожно сглотнув слюну, взял граненую посуду, и многозначительно произнес:

– Ну! Не ради пьянки, здоровья ради! – И в два глотка опустошил двухсотграммовый стакан.

Гриб долго смотреть на товарища не стал, повторил манипуляцию со стаканом. Закусили подпорченными огурцами, раскурили по папиросе. Гриб, сильно затянувшись крепким табаком, довольно выпустил дым в потолок.

– Лепота, – пробасил он, хотел добавить еще что-то, но смолк, тупо уставился на Семеныча.

Гриб почувствовал, что что-то не так. В желудке, испещренном язвами, волнительно заурчало; по угробленному алкоголем организму прокатилась волна возбуждения и легкой эйфории. Похожее случается, когда с сильного перепоя опрокинешь стакан водки, но ощущение, которое испытал Гриб сейчас, было несравнимо, ни с чем. Он ждал, что градус вскипятит кровь, жаркой волной ударит в мозг, заставит забыться от реалий жестокого мира. Но произошло обратное: сознание не поддалось спиртной интоксикации, а наоборот, очистилось, словно стекла очков протерли от налипшей грязи. Мысли после долгого запоя опустившиеся до уровня инстинктов, неожиданно зашевелились. Гриб сам удивился от своих, вдруг возникших, навязчивых идей.

– Семеныч, ты, что за водку принес? – звонким, чистым голосом спросил Гриб, хрипота прокуренных легких куда-то испарилась, а в интонации проявилась сила и уверенность здорового человека.

– Самую дешевую, только сегодня завезли… – тоже изменившимся голосом сказал Семеныч. Бледная кожа больного старика приняла розоватый оттенок, а крупные мешки под глазами в мгновение рассосались.

– Что-то не так с этой паленой водкой, – твердо заявил Гриб. – Семеныч налей еще по стакану. Какой – то странный эффект у сивухи.

Пока бывшие алкоголики недоумевали, «чудо» напиток принялся за работу. Химический состав препарата на молекулярном и генном уровнях начал перестраивать клетки организмов прожженных пьяниц. Разрушенные ткани, пораженная нервная система, посаженные спиртом внутренние органы, в считанные минуты восстанавливались до идеального состояния. Сердечные клапаны, словно мощные насосы, погнали по венам кровь будущих сверхчеловеков…

Семеныч быстрым движением разлил остатки водки, протянул стакан товарищу, с сомнением посмотрел на свой.

– Что-то не больно хочется, – сказал он, поднес посуду на уровень глаз, проверил жидкость на чистоту, аккуратно понюхал. Голова Семеныча резко отдернулась, старик с отвращением сплюнул, брезгливо сказал. – Фу! Какая гадость!

Гриб свой напиток нюхать не стал, ловко опрокинул содержимое стакана в рот. Но жидкость дальше гортани не прошла. С выпученными глазами и покрасневшим лицом он выплюнул водку на грязный, забросанный окурками, пол подвала…

Тьфууу… – прохрипел Гриб, вскочил на ноги, с ошалевшими глазами промычал: – Пошли на свежий воздух. А то ненароком загнемся тут!

– Верное решение, – одобрительно кивнул Семеныч и тоже вышел из-за стола.

Два бомжа и верных собутыльника вырвались из затхлого подвала. Свежий воздух мощным потоком ворвался в здоровые уже легкие и прояснил бывшим алкашам их разрозненные мысли. После темноты подполья солнечный свет слегка ослепил и два товарища глупо завертелись на месте.

– Что происходит!? – беспомощно завопил Семеныч. – Какой гадостью мы отравились?

***

Фирма «алко-плюс» открытая три дня назад бизнесменом Суховым, расположилась на первом этаже старого трехэтажного кирпичного здания, построенного еще со времен коммунистов. Арендованные помещения представляли собой четыре жилые квартиры объединенных между собой широкими дверными проемами. На окнах красовались массивные витиеватые решетки, окрашенные в золотистый цвет, они своей красотой словно призывали воров домушников, пробраться в офис и узнать, что же они охраняют…

Просторные комнаты пустовали не долго, уже на второй день в офис завезли всю необходимую технику: от простейшего электрического чайника, до навороченных компьютеров, стоимостью не уступающих дорогим иномаркам. На проведение операции «Идеальная Россия» государство не поскупилось, и Сухов не экономил – заказывал все лучшее. Но обустройство офиса было не единственным, куда требовались деньги, так же, для эффективности работы требовались автомобили, съем жилья для агентуры и банальные суточные на прокорм людей. В итоге выходила кругленькая сумма, и Сухов зарекся, что деньги налогоплательщиков, будут потрачены не зря. Благо на оружие тратиться не пришлось, этого добра в закромах родины столько, что можно вооружить не только Россию, но заодно и соседний Китай.

На парадном входе поставили стандартного охранника: пожилого мужчину в черном комбинезоне и с дубинкой на поясе, а в приемной, за стол посадили миловидную девушку, так сказать главного менеджера по связям с общественностью. И складывалась картина типичной среднестатистической фирмы торговавшей алкогольной продукцией, коих на просторах земли русской и не счесть.

Но во внутренних помещениях кипела работа вовсе не связанная с бизнесом. За десятками мониторов кропотливо трудились профессиональные аналитики экстренных ситуаций и пристально следили за изображениями центральных улиц и главных точек города. Наметанный глаз специалиста замечал каждую мелочь и мог в считанные секунды определить не стандартную ситуацию, способную привести к трагическим последствиям. При помощи мобильной связи аналитический центр был един с агентами, работающими на улицах, и мог моментально координировать действия всех групп одновременно.

За дверью, с табличкой «ген. директор» находился кабинет Сухова. Сорокалетний разведчик-диверсант вжившись в роль бизнесмена-спекулянта хмуро перебирал стопки бумаг разбросанных по столу. Складывал их, то так, то эдак, пытаясь разложить их по порядку. Но грубые слова, разрывающие тишину, говорили, что справиться с задачей у Сухова не совсем получается.

– Гребаные бюрократы! – выругался Сухов. Подумав, что сам является представителем госструктур и получается, в какой-то степени виноват тоже, весело ухмыльнулся. На широком, почти всегда серьезном лице, промелькнула улыбка. Плюнув на бумажную валакиту. Он сгреб все папки в кучу и беспощадно забросил их в дальний ящик стола.

В дверь настойчиво постучали. Вежливо подождав пару секунд, в кабинет вошла секретарша. Девушку, на роль помощницы директора, по выразительной внешности похоже отбирали как на конкурс красоты. Сухов на секунду даже залюбовался, но тут, же отбросил навязчивые мысли – сработал наработанный годами механизм. Ведь для разведчика, женская красота может оказаться губительнее вражеской пули.

– Егор Дмитриевич срочно подойдите в аналитическую, – сказала секретарша, и, вильнув широкими бедрами, удалилась – на последок бросила через плечо игривый, многообещающий взгляд…

Сухов, почувствовав не ладное, поспешил к аналитикам. Пройдя пару комнат заставленных чуть ли не до потолка ящиками с водкой, он попал в мозговой центр операции «идеальный город».

– Что-то пошло не так. – Обратился к Сухову старший аналитик и координатор работы агентурной сети: пожилой мужчина в строгом сером костюме, широкий лоб его беспощадно испещрили глубокие морщины, что говорит о многолетней, кропотливой умственной работе.

– Что случилось? – коротко спросил Сухов. Но цепкий взгляд агента дожидаться ответа не стал, с молниеносной скоростью глаза просканировали сидящих за мониторами людей, автоматически отметили каждую мелочь и оставили в сознании всю собранную за считанные секунды информацию.

– Поведение людей не входит в рамки ни одного запланированного ранее шаблона, – сказал старший аналитик и подвел Сухова к одному из мониторов.

На жидкокристаллическом экране показана центральная площадь. Возле здания городской администрации, начал собираться народ. Крошечные фигурки людей выходили со всех сторон города и тонкими ручейками стекались напротив мэрии, образуя из человеческих тел нарастающее озеро.

– Поясните в чем особенность, – спросил Сухов, извлек из нагрудного кармана черную коробочку мобильного телефона. Интуиция подсказывала, что он сейчас обязательно пригодится.

– Смотрите, как идут люди, – начал аналитик: – Видите, группы образуются не обдуманно, спонтанно. Но в, то, же время в их поведении проглядывается некая слаженность. Буд-то данное мероприятие было спланировано заранее.

– Почему нет?

– Нам точно известно, что в ближайшее время крупные городские мероприятия не планировались. Агентура сообщает, что на улицах и в общественных местах разговоры о предстоящем митинге не велись. Складывается впечатление, будто люди вышли на площадь по единому сигналу. Но источник нам не известен. – Аналитик тяжко вздохнул, вытер платком пот со лба, продолжил: – Мы знаем точно, что данное действо на сто процентов связано с операцией «идеальный город».

– Поясните? – спросил Сухов, хотя ответ был ему уже известен.

– Смотрите, как одет народ. В основном контингент ниже среднего достатка, так же беспризорные дети и бомжи. Вам это о чем-то говорит?

– «Чудо водка», – кивнул Сухов. – Но, насколько мне известно, подобные действия водка не вызывает. Люди просто должны отказаться от спиртного, ну и немного поумнеть. Но чтобы положение грозило массовыми беспорядками – это уже ЧП.

Звук, что творится на площади, отсутствовал. Но вдруг толпа единой волной отхлынула назад. Перед фасадом мэрии один за другим остановились три автобуса групп быстрого реагирования, или в простонародье, как их называют, на арене показались маски-шоу. Местный ОМОН и правоохранительные органы не были под юрисдикцией Сухова, и что может произойти далее остается только гадать…

– Тринадцатый докладывает, ситуация накаляется…

– Шестой в центре событий и вызывает подкрепление…

– Двадцать пятый, седьмой, десятый и третий направились к шестому…

Как один затараторили координаторы.

– Всех агентов к площади! Всем быть при оружии, но огнестрел применять только в крайних случаях. – Приказал Сухов старшему аналитику, направился к выходу, уже на пороге обернулся: – Я еду туда! Незамедлительно сообщать мне обо всем выходящем за рамки обычного понимания!

***

Черный БМВ с мощным ревом мотора сорвался с места. Сухов, левой рукой держась за руль, набрал номер профессора Попова. В динамике мобильника послышались короткие гудки. Минуты три, пока автомобиль выбирался из дворовых территорий на шоссе, на дозвон не отвечали. Только когда Сухов собирался сбросить звонок, в трубе послышался уставший, старческий голос:

– Попов слушает.

– Александр Владимирович у нас ЧП, – сказал Сухов, резко, одной рукой крутанул руль. Дорогая иномарка с послушной грацией выскочила на главную дорогу и черной молнией понеслась по направлению центра.

– Что случилось?! – оживился ученый.

– Операция «идеальный город» выходит из под контроля, – быстро сказал Сухов: – Люди, потребившие водочный эликсир выходят на центральную площадь, и мне точно известно, что не фейерверки пускать.

– Хмм… – на несколько секунд задумался профессор, затем резко сказал: – Егор, я, кажется, знаю, что происходит. Перезвоню чуть позже, береги себя.

– Тьфу, блин, интилегенция… – сердито бросил Сухов, прибавил газу. Полтора тонный монстр, имея под капотом триста лошадей, хищно обошел потрепанную «ауди» и, набирая скорость, оставил ее далеко позади. Сухов лишь заметил завистливый взгляд лохматого очкарика, двумя руками вцепившегося в руль старенькой иномарки…

Маленький городок не позволил проявить авто все свои немецкие особенности, и уже через пять минут перед лобовым стеклом красовалось пятиэтажное здание мэрии. Аккуратное, с только что произведенным косметическим ремонтом, строение городских властей выглядело белым гигантом, среди старых, серых домов простого люда. Шикарные пластиковые окна с некоей брезгливостью взирали на окружающий, мрачный мир северного городка…

Сбавив скорость до минимума, Сухов черепахой покатил к главному входу мэрии. По правую сторону автомобиля уже образовалось не озеро, а целое море из разношерстного народа. Среди группы бомжей Сухов даже заметил прилично одетую пару…

Сколько же пьет людей! Поразился закаленный разведчик. Масштабность происходящего просто не укладывалась в голове. Если в провинциальном городишке такое количество подвергнутых алкоголизму, то, сколько же соберется народу в крупных мегаполисах! Но еще ладно, если соберутся в мирных целях – а если начнутся погромы и беспорядки? Тогда точно не избежать информационной шумихи на всю страну, а то и на весь мир! И надежда не гладкое проведение операции «Идеальная Россия» рухнет безвозвратно…

Сухов резко затормозил. Перед хромированным бампером остановилась пожилая женщина с котомкой в руке. Она шла через дорогу и не смотрела по сторонам, будто во сне. Только когда Сухов посигналил, женщина повернула голову в сторону машины. Встретившись взглядом с разведчиком, женщина вдруг изменилась в лице. Старческое лицо исказило ненавистью, а глаза налились красным. Чудесным образом она запрыгнула на капот, оставив на толстом железе две вмятины.

– Ты то, мне и нужен! – даже с закрытыми окнами услышал Сухов нечеловеческий голос…

– Что за хрень! – испуганно ругнулся он. Стальные нервы бывшего шпиона задрожали как натянутые струны.

Долго раздумывать он не стал, нажал на педаль газа. Тяжелый БМВ бойко рванул с места, и перебросил через крышу старческое тело. В зеркало заднего вида разведчик увидел как женщина, как ни в чем не бывало, поднялась с асфальта и слилась с толпой…

Только когда автомобиль Сухова подъехал к оцеплению из милицейского ОМОНа, он перевел дух…

4

Около двухсот бойцов ОМОНа в полной боевой выкладке растянулись вдоль фасада городской администрации. Лица скрывают черные шапки и по блеску глаз и резким движениям видно – если что вход незамедлительно пустят огнестрельное оружие.

Когда дорогой автомобиль Сухова подкатил к оцеплению. То от могучей стены отборных бойцов отделился один и подошел к черному БМВ.

– Проезжайте, – коротко бросил он, указал стволом автомата Калашникова в сторону проезжей части. Армейский бронежилет и куртка с множеством кармашков делали массивную фигуру ОМОНовца еще крупнее, и голова закрытая вязаной шапочкой смотрелась неестественно маленькой. Но Сухов знал не понаслышке, что перед ним за субъект и большой головной мозг, в принципе был только помехой для бойца, работой которого являлась стрельба, выбивание дверей, ломание конечностей и челюстей. А лишние мысли могут только сбить с цели, и секунды, потраченные на размышления стоить бойцу жизни…

Сухов вышел из автомобиля. Из внутреннего кармана пиджака извлек удостоверение сотрудника Федеральной Службы Безопасности и протянул ксиву в развернутом виде представителю милицейского спецназа.

– Подполковник Сухов, – твердо сказал он. – Мне срочно требуется встретиться с главой городской администрации.

– Проходите, – сказал полицейский и отошел в сторону.

Уже возле массивных, из толстого стекла, дверей мэрии, Сухов повернулся в сторону скопления людей. До ушей донеслись разношерстные возгласы, беспощадно ругающие государство и правительство. Все выглядит, как обычный протестующий митинг, но Сухов интуитивно почувствовал, что это всего лишь ширма, скрывающая что-то другое, страшное и загадочное…

Уже через пять минут, Сухов вошел в кабинет Анатолия Ивановича Кротова, мэра города Россошь. Анатолий Иванович полный, лощавый, пожилого возраста человек. В дорогом белом костюме, он по-хозяйски расположился в кожаном кресле за массивным письменным столом. Черные редкие волосы аккуратно зачесаны назад, а чистое от лишней волосатости лицо говорило, что хозяин тщательно следит за своей внешностью.

– Здравствуйте, я Егор Дмитриевич Сухов. Подполковник Федеральной Службы Безопасности, – представился бывший разведчик, а ныне подполковник внутренних войск и по совместительству сотрудник ФСБ.

– Кхм… – поперхнулся мэр, пышущее здоровым лоском лицо чиновника покраснело. Он как рыба распахнул полные губы, дабы втянуть спасительный кислород, и сильно закашлялся. Но быстро собравшись, Анатолий Иванович четко произнес: – Извините, простудился давеча, кашель замучил. Чем имею честь помочь нашим доблестным спецлужбам?

Сухов в четыре широких шага прошел кабинет и сел напротив мэра, на мягкий, удобный стул. Карие глаза представителя спецлужб проницательно вперились в главу местной администрации.

Анатолий Иванович под рентгеновским взглядом мерзло поежился, у пожилого чиновника сложилось впечатление, будто кто-то проник в его мозг и начал беспардонно ковыряться в его мыслях. На подсознательном уровне господин мэр начал автоматически прокручивать прошлые дела и выискивать дела, где мог засветиться, что привлек внимание столь высокопоставленного сотрудника ФСБ. Но кроме сегодняшнего пикета, в общем, ничего страшного за его правление не случалось. А на мелкие делишки, в счет собственного кармана высшее правительство закрывает глаза – ведь кушать всем охота – главное не перебарщивать и не наглеть в личном делопроизводстве…

– Успокойтесь, Анатолий Иванович. Мой визит не связан с вашей профессиональной деятельностью, – сказал ровным, спокойным тоном Сухов. Всем видом говоря, что пока еще не время господину мэру придумывать различные оправдания. Но прямым, твердым взглядом Сухов напомнил, что и расслабляться не стоит.

– Я так полагаю, ваш визит связан с беспорядками на улицах нашего города? – спросил Анатолий Иванович, кивнул на окно, за которым был слышен гул сотен голосов.

– Да, – коротко бросил Сухов.

– Я даже и не знаю, чем это объяснить, – беспомощно пожал плечами мэр: – Массовых митингов со времен бурных девяностых не было. Тогда голодные шахтеры железную дорогу перекрывали. Но в те трудные дни пикетировали только взрослые, крепкие мужчины. А сейчас на площадь вышли люди всех возрастов.

Сухов подошел к широкому пластиковому окну, задумчиво устремил взор на площадь. С высоты пятого этажа люди выглядели игрушечными солдатиками, и казалось, что даже в большом количестве, они не смогут совершить ничего плохого – но это была лишь иллюзия…

– Анатолий Иванович, – сказал Сухов: – Срочно вводите все городские службы в режим военного времени. Мне кажется, что митинг перед мэрией, только начало…

– Егор Дмитриевич, – севшим голосом просипел мэр, – если вы не знаете, я не военный. И понятия военного положения мне мало что говорят. А военных частей в моем подчинении не имеется.

– Короче, – сказал Сухов. – Все жизненно важные центры города усилить милицией. Больницу особенно тщательно, и чтобы врачи все были на месте. Пожарным частям быть наготове. По местному телевидению и радио предупредить граждан, чтобы без необходимости не выходили на улицу. Понятно?

– Да, да, я все понял, – быстро закивал мэр. – Все сделаю в лучшем виде.

Сухов резко встал. Мэр от неожиданности даже нервно вздрогнул, испуганно уставился на черную рукоять пистолета, показавшуюся из-за задернутой полы пиджака. Сухов тут же поправился, скрыв дорогущей тканью холодную сталь пистолета, затем спокойно произнес: