Огнем и броней

Мерный ход кареты убаюкивал, и Мэттью окунулся в воспоминания, но тут же взял себя в руки. Сейчас нужно сосредоточиться на ближайших проблемах. А самая ближайшая – лейтенант Джеймс Паркер, который находится в его доме на правах дорогого гостя. И с которым Мэттью пока не знал, что делать. Он очень понадеялся на то, что старый друг Джереми сумеет разбудить память офицера, так как сам был свидетелем, что подобные вещи удавались ему неоднократно. К доктору Палмеру привозили людей, потерявших память в результате самых разных причин, и он всегда помогал. Когда это удавалось за час, когда за неделю, но удавалось всегда. И по прибытию в Плимут Мэттью первым делом отправился в гости к старому другу. Пока один, чтобы не привлекать внимания. Показывать всем лейтенанта Паркера он не хотел. И еще больше не хотел, чтобы тот стал болтать о своих приключениях. Но в доме Палмера его ждал неприятный сюрприз – хозяин неожиданно исчез с месяц назад, но куда именно и когда вернется, дворня не знала. Мэттью сразу насторожился и попытался прояснить ситуацию, так как на старину Джереми это было непохоже. Но сколько он ни задавал уточняющих вопросов, в конце концов убедился – слуги действительно ничего не знают. Смотрят за домом в отсутствие хозяина и не более. Жены у Палмера не было, а от своих родственников он держался подальше, так как считал их хуже врагов. Хоть он и не распространялся об этом сам, но Мэттью по своим каналам давно выяснил, что на это были очень веские основания. И вот теперь ломал голову – куда же, спрашивается, подевался этот неугомонный старый черт? То, что Джереми Палмер хоть и находился уже в достаточно почтенном возрасте, но это абсолютно не убавило его прыти и он запросто мог ввязаться в какую-нибудь авантюру, Каррингтон знал. Но в таком случае он бы обязательно оставил для него записку в тайнике. Сейчас же тайник оказался пуст. А это значит, что либо Джереми собирался в страшной спешке и ему было не до писанины, либо он вообще не собирался никуда уезжать надолго и с ним что-то случилось. В любое другое время Мэттью задержался бы в Плимуте и постарался выяснить, в чем дело, но сейчас обстоятельства не позволяли. И скрепя сердце, был вынужден вернуться на «Алису». Тот шанс, на который он так понадеялся, оказался упущен. А второго такого кудесника, знатока человеческих душ, Мэттью не знал. Не к святошам же, в самом деле, за помощью обращаться? Они знатоки душ еще те… И теперь у него есть лейтенант Паркер с очень важной информацией в голове, но он совершенно не представляет, как эту информацию оттуда извлечь. А в том, что эта информация есть, Мэттью не сомневался. Когда-то Джереми, закончив работу с одним из пациентов, потерявшим память, сказал ему, что может заставить человека забыть некоторые вещи. Но точно также может заставить вспомнить. И глаза у него тогда были… Мэттью аж передернуло от воспоминаний. Совсем как у Матильды, ведьмы-полукровки на Тринидаде… А то, что она ведьма, Мэттью понял сразу, едва их взгляды встретились. Неудивительно, что они с главарем пришельцев – Леонардо Кортесом – нашли друг друга. Ведьма и пришелец из другого мира, обладающий уникальными знаниями. Убойное сочетание. И то, что она поработала с лейтенантом Паркером, заставив его забыть ряд очень важных вещей, ясно для него, как божий день. Но не будешь же кричать об этом всем встречным, только обвинения в колдовстве ему не хватало. Хоть тут и не Испания с проклятыми фанатиками-папистами и ее святой инквизицией (интересно, что в ней святого?!), но нарваться на неприятности по этому поводу можно и в старой доброй Англии. Здесь позиции церкви не так сильны, но религиозных фанатиков тоже хватает. Спрашивается, что делать? Ответ – искать ведьму. Но настоящую ведьму. Такую же, как полукровка Матильда, а не ложно обвиненную в колдовстве по доносу завистливых соседей женщину. Проблема в том, где ее найти. Настоящая ведьма свои способности не афиширует и в случае чего предпримет радикальные меры для своей защиты… Тут Мэттью злорадно усмехнулся. Если бы его мысли услышали священники или кто еще, то сомнений в том, что мистер Каррингтон продал душу дьяволу, у них бы не возникло. Благодаря планомерной и последовательной работе служителей церкви, проводимой с ним в детстве и отрочестве и направленной на «изгнание бесов», у Мэттью выработалась стойкая неприязнь ко всем, кто вещал от имени Господа. И он критически относился ко всем церковным догматам, хотя веру в самого Господа и не отрицал. Просто считал, что «слуги божьи» занимаются исключительно собственной наживой и обеспечением личной власти, но уж никак не являются посредниками между Всевышним и людьми, нагло присвоив себе это право. А раз так происходит, то значит Всевышнему на это наплевать. В таком случае, Мэттью Каррингтон тоже имеет полное право наплевать на священников и действовать по своему усмотрению. В том числе и по отношению к ведьмам. Впрочем, здесь его позиция не очень расходилась с официальной линией церкви. Парадоксальность законодательства большинства стран Европы была в том, что быть ведьмой не запрещалось. Преследовались лишь неправедные деяния ведьм. Чем и воспользовался Иоганн Кеплер на судебном процессе своей матери, против которой были выдвинуты обвинения в колдовстве. Но Кеплеру очень повезло, обычно доказать отсутствие злого умысла было практически невозможно. Поэтому Мэттью вполне допускал за ведьмами право на существование и не видел в их любых деяниях ничего плохого. Разумеется в том случае, если это было в его интересах. А кому они там поклонялись на самом деле – Господу или Сатане, его нисколько не волновало. Творчески подходя к религии, он считал, что раз Господь допускает подобные вещи, то значит, это ему вполне угодно. А если так, то зачем копья ломать?

Но проблема была в том, что на примете пока что никого нет. Он знал одну настоящую ведьму и встречался с ней много лет назад. Но она уже была в преклонном возрасте и жива ли сейчас, не известно. Хотя, тогда они неплохо поработали вместе к обоюдной выгоде. Правда, назвать их дела праведными было трудновато. Ну и ничего! Как говорится, Господь простит. А может вообще не заметит. А может и заметит, но только посмеется…

Карета въехала во двор особняка, но Мэттью так еще и не решил, что же делать с Паркером. Выпускать такой козырь из своих рук не хотелось. Хоть он уже и вытянул умело поставленным разговором все, что помнил лейтенант, но все же не терял надежды на то, что удастся узнать больше. Но когда?! А отпускать такой ценный источник информации тоже нельзя. За секретами пришельцев сейчас гоняются очень многие, причем не только французы, испанцы и прочие. Здесь, в Англии, любителей чужих секретов тоже хватает. И если только они узнают о Паркере, то долго он не проживет на этом свете. Никто просто не поверит, что, прожив более полугода среди пришельцев, он практически ничего не узнал. Значит, остается одно – держать Паркера при себе и всячески оберегать. А если это станет невозможно – тихо ликвидировать. Мэттью Каррингтон знает в данный момент даже больше, чем помнит лейтенант Паркер. И этого вполне достаточно. Именно поэтому в разговоре с королем он и попросил сохранить пока что в тайне наличие в Лондоне человека, прожившего на Тринидаде столько времени. Для его же безопасности. Если его величество захочет, то всегда может встретиться с этим человеком, не афишируя его имя и место, откуда он прибыл. Подумав, король согласился. В конце концов, всю доступную и наиболее важную информацию он уже получил от Мэттью. А организовать тайную встречу с очевидцем тринидадских событий можно и позже, не привлекая к ней внимания.

Успокоившись на данной мысли, Мэттью вышел из кареты и кивнул дворецкому, встречавшему хозяина у парадного подъезда.

– Никаких новостей, Чарльз?

– Никаких, сэр. Только ваш гость буянит и требует, чтобы его срочно доставили в Адмиралтейство. Насилу успокоили, но это вряд ли надолго.

– Ничего, побуянит и перестанет. Распорядитесь насчет ужина, а я пока с нашим гостем поговорю.

Каррингтон вошел в дом и тут же столкнулся с лейтенантом Паркером, находившимся явно в перевозбужденном состоянии. Поздоровавшись и пригласив его в свой кабинет, спросил, как проходит отдых. И тут же нарвался на длинную тираду об офицерской чести, воинском долге, необходимости бить врагов Англии, а не прохлаждаться в предместьях Лондона и много что еще. Когда лейтенант выдохся и сделал паузу, Мэттью вежливо поинтересовался.

– Мистер Паркер, а я что по вашему делаю?

Паркер, уже готовый продолжить монолог, от такого вопроса запнулся, и Мэттью перехватил инициативу в разговоре.

– Поверьте, мой друг. То, что делаю я, не менее важно для Англии, чем крейсирование эскадры где-нибудь у берегов Нового Света. И благодарите Бога за то, что вы сейчас находитесь здесь. Потому, что если бы не цепь случайностей, вы бы давно лежали на дне Карибского моря. Вы уцелели при взрыве своего корабля, что уже можно считать почти чудом. Тринидадцы вы ловили вас из воды, хотя вполне могли этого не делать. А после этого обращались с вами по человечески так долго, благодаря чему вы сейчас стоите передо мной и высказываете свое недовольство. Представьте на миг, что вы попали в плен к испанцам после того, как напали на испанский корабль. Причем напали превосходящими силами с целью его уничтожить. А после этого я, использовав нужные связи, за выкуп, или еще как, но все же выцарапал вас у испанцев и доставил в Англию. Вы бы и после этого высказывали мне претензии?

– Простите, сэр. Но я правда не могу…

– Можете, лейтенант! У каждого своя война. И сейчас вы тоже находитесь на войне. Да, да, вы не ослышались! Война не только там, где стреляют пушки. Она может быть очень тихой, но от этого не менее опасной. И в отличие от войны со стрельбой пушек, которая рано, или поздно заканчивается, тихая война не заканчивается никогда. Вы умный человек, лейтенант. И вы давно поняли, что я не просто так штаны просиживал в губернаторской резиденции в Порт-Ройале. В любом другом случае наше знакомство не состоялось бы. Но раз уж так вышло, что вы оказались причастны к величайшему событию современности, то теперь игра идет по правилам «пока смерть не разлучит нас». Надеюсь, это вы понимаете?

– Понимаю, сэр. Но в то же время я не могу отсиживаться в тылу, когда гибнут мои товарищи!

– На этот счет можете быть спокойны, никто сейчас не гибнет. Те, которым суждено было погибнуть, уже погибли. А кому суждено выжить – по-прежнему живут и здравствуют. Поэтому находитесь ли вы здесь, в моем доме, или на палубе корабля, это все равно ничего не изменит.

– Но как?! Ведь испанцы напали на нас!!!

– Нельзя быть таким наивным, лейтенант. То, что творится в Новом Свете, совсем не означает, что Англия и Испания находятся в состоянии войны. Там тоже война не прекращается ни на минуту, хотя в Европе может царить мир. Это большая политика. Четырнадцать лет назад мы захватили Ямайку у испанцев. Сейчас они вернули назад свою собственность. Только и всего.

– А Тринидад?! Такое вероломство! Честное слово, я был об этом сеньоре Кортесе лучшего мнения!

– Не вероломство, а политическая выгода. Сеньор Кортес совершил очень выгодный для себя обмен – обменял у испанцев Тринидад на Ямайку. И этим поступком убедил их в своей полезности и лояльности. Привыкайте мыслить другими категориями, Джеймс, раз уж нам предстоит работать вместе.

– Ладно… Простите, сэр, это эмоции… Но дальше-то что? Я сижу здесь в неведении уже три дня, хотя мои сведения имеют огромную ценность и их нужно срочно сообщить в Адмиралтейство!

– Забудьте про Адмиралтейство, Джеймс. Все, что надо, им уже сообщили, и ваш рассказ от первого лица вряд ли добавит что-то значимое. А теперь главное – вам предстоит встреча с его величеством. Расскажите все, как было. Причем только конкретные факты, без эмоций и фантазий. Не надо выдавать желаемое за действительное, его величество это очень не любит. И тогда уже окончательно решим, что вам делать дальше. Где и в качестве кого вы сможете принести наибольшую пользу Англии…

Сообщив главную новость, Мэттью перевел разговор на другие темы и больше не касался серьезных вопросов. Да и Паркер, похоже, прочувствовал ситуацию и больше не надоедал своими требованиями. Как бы то ни было, вечер прошел спокойно, и на следующее утро Каррингтон решил заняться накопившейся текучкой, поскольку король предупредил его, что ближайшие два дня он будет очень занят, и мистер Каррингтон может употребить это время по своему усмотрению. Перебирая бумаги, он с головой ушел в это занятие, когда неожиданно его побеспокоил слуга.

– Сэр, прошу прощения, но к вам какой-то посетитель. Настаивает на аудиенции.

– Вот как? Даже настаивает? Кто он такой?

– Назвался Джоном Смитом, купцом из Чатэма. Внешне соответствует, не бродяга какой-нибудь. Говорит, что у него есть предложение, которое несомненно вас заинтересует.

– Интересно… Ну давай, зови этого Смита. Посмотрим, что он за купец.

Слуга вышел и вскоре вернулся с человеком, одетым в неброскую, но добротную одежду, без намека на выпячивание роскоши. Мэттью был готов поклясться, что никогда его не видел, но едва они встретились взглядом… Он тут же отпустил слугу и, едва тот закрыл дверь, встал из-за стола и улыбнулся.

– Вот бы никогда не подумал, что старый лис пожалует ко мне в таком обличье! Здравствуй, Джереми! И что это за маскарад?

– От молодого лиса слышу! Здравствуй, Мэттью! Сколько лет, сколько зим!

Старые друзья обнялись, и «купец Джон Смит» сразу перешел к делу.

– Мэттью, у меня мало времени. Маскарад – дело несложное, если знаешь, как это делать. Мне пришлось залечь на дно, так как вокруг началась нехорошая возня, и я так и не смог выяснить, кто за этим стоит. С месяц назад в моем доме появился какой-то тип и завел странный разговор, предлагая принять участие в деле по ту сторону Канала. Ничего конкретного не говорил, но мне он сразу не понравился. Ты ведь знаешь, я разбираюсь в людях. И по всему выходило, что для меня это была бы дорога в один конец, хоть он и обещал сказочные барыши. Видно, где-то я все же наследил, вот на меня и вышли с таким предложением. И нутром чувствую, грядут серьезные события. Поэтому решил на время уйти в тень. Знаю, что ты приходил ко мне домой, вот и решил тебя навестить и предупредить. Подозреваю, что о тебе тоже знают. И мне это очень не нравится.

– Но все же, что это может быть?

– Понятия не имею. Я сразу же оборвал все концы, и меня они больше не нашли. Пока, во всяком случае. И хочу дать совет. Если обратятся к тебе – лучше исчезни на какое-то время. Ничем хорошим это не кончится.

– Спасибо, дружище! Последую твоему совету. А у меня, кстати, к тебе дело.

– Какое?

– У меня сейчас гостит человек, частично потерявший память. И мне очень нужно, чтобы он все вспомнил. Кроме тебя я других посвященных не знаю.

– А что за человек? Я его знаю? И почему он потерял память? Его по голове не били?

– Нет, не били и ты его не знаешь. Он тебя тоже. А почему потерял память… Подозреваю, что с ним поработал тот, чья сила не уступает твоей.

– Вот даже как?! Мэттью, ты меня удивляешь. Куда ты влез?

– Долго рассказывать. Тем более, если ты сможешь войти в его память, то и сам все узнаешь.

– Заинтриговал… Ладно, помогу по старой дружбе. Самому интересно…

От неожиданного решения проблемы у Мэттью поднялось настроение. Вызвав Паркера, он предложил ему лечь на диван в гостиной, закрыть глаза и ничему не удивляться. Паркер, сбитый с толку но уже привыкший, что мистер Каррингтон просто так никогда ничего не делает, нехотя подчинился. Когда пациент был готов, в комнату вошел Джереми Палмер и быстро погрузил лейтенанта в транс, а затем сел на стул рядом и долго держал руки возле его головы. Мэттью наблюдал с огромным интересом. Пока все было, как и раньше. Во всяком случае, по внешнему виду Джереми было непохоже, что он столкнулся с непреодолимыми трудностями. Прошло уже больше часа, когда наконец Джереми встал и подал голос. Но его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Я закончил, Мэттью. Вскоре он очнется и расскажет тебе все. Не так много, кстати, он-то и забыл, но реальная картина при этом искажается порядочно. И еще… Зря ты ввязался во все это. То, что я узнал, сродни настоящему чуду. Значит, это правда? То, что творится на Тринидаде?

– Правда, Джереми.

– Тогда ты просто дурак. Извини за прямоту. Эти люди сомнут всех, кто встанет у них на пути. Неужели, ты собираешься переиграть их?

– Я пока еще не решил.

– Хоть мне-то можешь не врать? Все ты давно решил. По-дружески предупреждаю – не лезь в это дело. Оно плохо кончится, попомни мои слова.

– Раз ты все узнал, Джереми, то понимаешь, что не все зависит от меня.

– Ошибаешься, от тебя многое зависит, Мэттью! Как именно ты преподнесешь то, что от тебя хотят услышать, так и будет. Хоть это и звучит напыщенно, но похоже, сейчас в твоих руках находится будущее Англии. Не ошибись в выборе.

– Так что же, отдать им все на откуп? Отказаться от наших планов в освоении Нового Света?

– А договориться по-хорошему с ними не хотите? Точно так же, как это сделали они с испанцами, французами, голландцами и португальцами? Да, наш флот силен и армия тоже. Но неужели никому из вас не приходит в голову, что может найтись кто-то сильнее? Причем гораздо сильнее? Сильнее испанцев, французов, голландцев и португальцев вместе взятых? И если только мы влезем в эту авантюру, то можем потерять всё?

– А что бы ты сам предложил в этом случае?

– Не будите спящего льва. Это все, что я могу предложить. Иначе к нам тоже «придет песец»….

Глава 2. Большая кораблестроительная программа и большие шпионские страсти

Леонид сидел за столом в рабочем кабинете на втором этаже своей шикарной асьенды и внимательно изучал материалы по проекту нового корабля, которые ему принес накануне главный корабел верфи Форт-Росса сеньор Бернардо Кампос. Правда, новыми они были только для Кампоса, а Леонид с чувством ностальгии смотрел на корабль своей юности – последний из винджамеров, барк «Падуя», получивший впоследствии имя «Крузенштерн»…

Идея открытия грузопассажирской трансатлантической линии возникла давно, но пока в Карибском море сохранялся очаг напряженности под названием Порт-Ройал на Ямайке, было просто не до глобальных проектов. Задача стояла гораздо приземленнее – выжить и утвердиться в этом мире. Теперь Порт-Ройала больше нет. Есть Пуэрто-дель-Рей, над фортами которого развеваются испанские флаги. И сама Ямайка возвращена под власть испанской короны. На Тортуге тоже стало тихо. Месье Бертран Д’Ожерон все таки внял голосу разума и ликвидировал пиратское гнездо у себя на Тортуге. Проведенная демонстрация силы оказала нужное действие. Сами пираты, разумеется, никуда не исчезли и просто перебрались по большей части в Сен-Доменг, так как власть французской короны была там чисто номинальная. Реально контролировать французскую территорию на Эспаньоле губернатор Тортуги не мог. Но по крайней мере он прекратил выдачу каперских свидетельств и скупку награбленного на Тортуге, что сразу же сделало дальнейшее пребывание пиратов на острове бессмысленным. И теперь те, кто все же рисковал выходить в Карибское море на свой разбойничий промысел, лишились даже этого фигового листа «законности» своих действий. Разумеется, при проведении операции по уничтожению пиратской флотилии на рейде Бастера удалось уничтожить далеко не все корабли, так как многие находились в этот момент «на промысле». Но испанцы переняли у пришельцев с Тринидада хорошо зарекомендовавшую себя тактику судов-ловушек, когда очень «упитанный» и соблазнительный с виду «купец», на который польстились джентльмены удачи, неожиданно сбрасывал овечью шкуру – и охотник сразу же превращался в дичь. Пленных не брали после ряда инцидентов, когда пиратские посудины сначала спускали флаг, якобы сдаваясь, а потом пытались взять на абордаж испанские корабли. Один раз им это удалось. В остальных случаях испанцы вышли победителями, хоть и понесли при этом большие потери. После этого был отдан приказ – пленных не брать и не гоняться за трофеями. И теперь у пиратов при встрече с таким испанским «купцом» был только один путь – на дно морское. Пытались испанцы навести порядок и на островах, ликвидировав разбойничьи селения на берегу. Если на Невисе и ряде мелких островов это удалось, то в Сен-Доменге на Эспаньоле их постигла неудача. Пираты не принимали боя и уходили в джунгли Эспаньолы. Благо, остров был достаточно велик и скрыться в зарослях особой трудности не представляло. А поскольку вопрос поимки на суше любителей морского разбоя не стоял очень остро, то испанцы особо и не напрягались, справедливо полагая, что рано или поздно их подопечные оттуда вылезут. А если не вылезут, сгинув в тропических джунглях, туда им и дорога. И вот теперь, когда в Карибском море стало относительно спокойно, решили вернуться к ранее разработанным планам.

Для поддержания регулярной грузопассажирской линии Форт-Росс – Европа и обеспечения того, чтобы она была прибыльной, требовались корабли совершенно других типов. Не тех, что сейчас в большом количестве пересекали Атлантику. Грузовые флейты водоизмещением в пятьсот – шестьсот тонн не возьмут много груза и пассажиров. Даже значительно более крупные галеоны не могли удовлетворить потребности молодого государства, чуть более полутора года назад неожиданно возникшего в Новом Свете. Требовалось что-то гораздо более крупное, чем флейт, и гораздо более надежное и быстроходное, чем галеон. Пока остро стоял вопрос с получением металла нужного качества и в нужных количествах, проблема была практически нерешаема, так как создание цельнодеревянных корпусов кораблей имеет свои пределы, выше которых уже не прыгнуть. Но с появлением проката нужного качества решили попробовать начать строительство кораблей с композитными корпусами – металлическим набором и деревянной обшивкой. Для начала опробовать новую технологию при постройке небольших пятисоттонных грузовых шхун, предназначенных для рейсов между портами американского побережья. Если все получится, как и задумано, приступить к постройке серии крупных парусно-винтовых грузовых кораблей. Ну а пока суть да дело, Бернардо Кампос поработал над проектом такого корабля. Чтобы не заниматься изобретением велосипеда, взяли за основу хорошо зарекомендовавший себя барк «Крузенштерн». Последний из винджамеров, «выжимателей ветра», как их называли в свое время. С той только разницей, что «Крузенштерн» был целиком построен из стали и даже рангоут имел металлический, а когда еще назывался «Падуя» и ходил под немецким флагом, то не имел машин, так как изначально строился как чистый парусник. Такой подход для создания собственной независимой трансатлантической линии был неприемлем. Все признавали, что в данной ситуации машина жизненно необходима, и проект был основательно переработан. Корпус барка решили оставить без изменений обводов и главных размерений, но поскольку получение металла хорошего качества в больших количествах было все еще проблематичным, то остановились на композитном корпусе – металлический набор и деревянная обшивка из прочных и долговечных сортов дерева, обшитых медными листами в подводной части. Рангоут выполнить деревянным, уменьшив высоту мачт, убрав с них бом-брам-рей и верхний брам-рей, оставив таким образом на фоки грот-мачтах по четыре прямых паруса вместо шести. Конечно, это приведет к некоторой потере скорости под парусами при слабых и умеренных ветрах, но зато значительно снизит нагрузку на рангоут и уменьшит требуемое число экипажа, что для дальних переходов немаловажно. И самое главное – обязательная установка двух паровых машин, работающих на два винта, и двух групп паровых котлов. Сейчас на первое место выходили надежность и безопасность, а не экономичность. Тем более, работать машины будут не в течение всего рейса, а только при проходе узкостей вроде Зунда, при заходе в порт и выходе из порта, маневрировании в портах, а также в особых случаях. При появлении пиратов или кораблей противника, например. В этом случае барк, либо запустив машины в помощь парусам, либо развернувшись против ветра, спокойно уйдет от любой погони. А если учесть, что «Падуя» в годы своей молодости, пока еще не стал «Крузенштерном», брал на борт до четырех тысяч тонн груза, имея полное водоизмещение шесть тысяч четыреста тонн, то выгоды от создания таких кораблей очевидны. Пусть их будет поначалу и немного, но с какой-то частью задачи по снабжению молодой Русской Америки всем необходимым из Европы они справятся. А заодно покажут свой флаг в европейских водах и напомнят всем, что слухи о слабости пришельцев, связанные с их малочисленностью, сильно преувеличены. Куда именно ходить, вопросов тоже не возникло. Голландия была готова к приему кораблей под тринидадским флагом, о чем официально сообщил голландский посол Юрген ван Оорд, прибывший в Форт-Росс для установления дипломатических и торговых отношений. Ждали пришельцев также и в Курляндии, герцог курляндский Якоб Кетлер сразу сообразил, какой уникальный шанс дает ему судьба. Зазывали к себе в гости французы и португальцы, но с ними пока решили повременить. Неизвестно, как там встретят. И конечно, на очереди был Архангельск. Единственный порт в европейской части России. Время Петра Великого еще не пришло. Дело оставалось за малым – созданием своего собственного флота, предназначенного для трансатлантических переходов. Но ходить в Европу надо так, чтобы это было не только безопасно, но и выгодно. И крупные прочные барки, «выжиматели ветра», построенные в двадцатых годах ХХ века, как нельзя лучше подходили для этих целей в XVII веке, когда топливная база в европейских портах отсутствует как таковая. А для проходов узкостей и маневров в портах парусно-паровому кораблю вполне хватит того запаса жидкого топлива, которое он возьмет в начале рейса при выходе из Форт-Росса. Как исключение, можно предусмотреть возможность питания паровых котлов дровами, но это уже если вообще припрет. Не забыть также и о вооружении. Поскольку это грузовой корабль и он не предназначен для боя с противником, то четыре – шесть казнозарядных двенадцатифунтовок ему вполне хватит, чтобы отвадить любителей чужого добра. Плюс пулеметы МГ-69 и карабины «Меркель» у экипажа для предотвращения различных эксцессов в портах. А чтобы обеспечить безопасность своего торгового флота в европейских водах, где любителей поживиться чужим добром не меньше, чем в Карибском море, держать там эскадру из четырех – пяти быстроходных броненосных крейсеров, построенных по такой же концепции, только с полным отказом от парусов и на базе проекта быстроходного клипера, несколько увеличенного в размерах. Для снабжения топливом держать при эскадре быстроходный танкер, сделанный на основе того же барка. И вообще, надо создавать свою военно-морскую базу в тех краях со всей соответствующей инфраструктурой. Чтобы и к Европе поближе была, но в то же время и нападения многочисленной сухопутной армии противника можно было не опасаться. А то устроят, понимаешь, очередной крестовый поход против приспешников дьявола. Никакого запаса снарядов и патронов не хватит. Идеальные места – острова, не слишком удаленные от материка. Например – Канары, Азорские острова, Мадейра, Уэссан. Хоть они и принадлежат пока что испанцам, португальцам и французам, ну и что? Все течет, все меняется. К тому же Русской Америке не нужен весь архипелаг Канарских или Азорских островов. И одного острова хватит. Того, что покрупнее и получше…