Она превращается в женщину. Стихи и верлибры

Она превращается в женщину

Стихи и верлибры

Марта Шарлай

© Марта Шарлай, 2021

ISBN 978-5-0055-4267-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КАК ПОЯВЛЯЮТСЯ ДЕТИ

Когда ребёнок распахнёт глаза…

Когда ребёнок распахнёт глаза

на то, что мы назвать хотели миром,

и первым делом будет не слеза

(обида, стыд, боль, рана; – спи, малыш, не выдам),

но слово, что захочет он сказать:

«дом», «пашня», «дождь», «листок»…

Скажи мне: «книга»,

«ученье», «свет». А «тьма» не говори. «Отец» и «мать»,

«сестра» и «брат». Не говори «болит», не шмыгай.

Нет боли. Есть любовь. Нет зла. Не говори:

«глаза у страха…» Откровенно,

малыш, мы просто люди (полудикари).

Нам свойственно, как людям, заблужденье.

Мы падаем, мы катимся – о да, мы знаем смерть:

за жизнь мы умираем раз по десять.

Мы рады бы, мой мальчик, не взрослеть,

но чересчур вдруг начинаем весить.

Малыш, когда ты распахнёшь глаза —

и ощутишь до синевы небесной жажду,

потом вдохнёшь… За оба края взять —

двумя руками. Верю – не промажешь.

И не забудь о нас, кто небылицы лепит.

На свете существует только мир.

Стыда, обмана, боли, смерти нету.

Ну, распахни глаза и посмотри —

как в небеса укутаны все дети,

как нежно произносят по складам:

«поэзия», «любовь», «музыка», «мама»…

Как весело им всем. Как горько нам

за азбучной, за пресловутой рамой.

Малыш, открой глаза!

12 мая 2010

«Девочка с упрямой чёлкой…»

Девочка с упрямой чёлкой,норовящей скрыть от неё весь свет, —за спиной тяжеленный ранец,сменка в левой руке, в тряпичной сумке,идёт из школы домой.«А знаешь, как появляются дети?» —спрашивает попутчица – ни с того ни с сего —и искрит всезнающим женским оком.Знаю.Знает, конечно, —аист здесь ни при чём,тем паче капуста.«Не от поцелуя» —говорит одноклассница.Знаю.И правда глупо:возникнуть из прикосновеньяслучайных губ к случайным губам(она целовала Мишку: он подарил ей розу,сломанную северным ветром).И даже к неслучайным – к нарочным.Когда я родилась, цвели розы,звонили колокола.Мама долго мучилась, но верила —и молилась, молилась.Когда солнце вошло в зенит,я не вынесла маминых пустых молитв —и осуществилась.

«Ну да, ну да! рассказывай сказки!»

А потом: «Я тебе покажу» —

и тащит девочку в дом,

чтобы открыть страшную тайну вчуже.

«Ну да, ну да… —

дразнит девочку. —

Розы, колокола… А прежде?»

А прежде было ничто, то есть:

Ничего не было, —

говорит девочка.

Но вот её тычут в книгу —

источник знаний.

Книга большого формата,

с картинками и «пузырями».

На обложке – море капусты, над ним —

ошалевшая птица со странным грузом.

«Читай-читай» —

и девочка читает.

«Читай-читай» – интригует,

но внезапно меняет призыв на: «Смотри-смотри» —

и листает до нужного места.

Какие мерзкие лица… —

думает девочка и закрывает книгу.

«Ну что, понятно?» – экзаменует товарка.

Понятно. Девочка вскидывает на спину ранец,

берёт в левую руку тряпичную сумку со сменкой

(на сумке вышиты розы) и не прощаясь уходит.

Уже дома, разглядывая

светлое и тревожное лицо матери,

близкий и далёкий отцовский лик,

девочка решает: вылепили из глины.

(Вот почему мама так часто вскрикивает:

«Осторожно!» – и подхватывает, словно над пропастью.

Отец в такую минуту скорее суров, чем нежен.)

Январь 2012

Картины детства

1Когда наконец поняла, что я – это «я»,решила: буду «не-я», тогда не найдут(и без пряток под ванной).Мама экзаменует: «Кто моя дочка?»Отвечаю: «Не я».2Однажды папа повёл в ЦПКиО.Не спрашивал, хочу ли мороженого —купил. Я ела ванильный пломбир.А хотела другое. Но молчала.Качелей не помню. Только иллюзион.До сих пор не прошлатошнота.3Проехала две тысячи километров.Обнимаю бабушку. Она с порога:«А мне пора мыть в мотовилах1».У бабушки есть заклинание,которое ускоряет её работу.Плутовато подмигивает, я начинаю:«Шахер-махер…» Продолженье в рифмубабушка всегда досказывает сама,иначе ничего не выйдет.

4

Мой дядя похож на д'Артаньяна

и, разумеется, на Боярского,

в которого я, шестилетняя, влюблена.

У него такие же волосы, усы, шляпа,

тёмные очки и конь, правда красного цвета.

Мы скачем по бескрайним полям:

он сажает меня впереди, ветер в лицо,

и во всю мощь боярского голоса надо мной:

«Городские цветы, городские цветы,

навсегда завладели вы сердцем моим.

Оооооооооооо».

Другим летом красный конь

покоится, истлевший до косточек,

за поленницей. Я делаю шаг

к его покорёженной морде —

а мне навстречу гадюка

или уж (я плохо их различаю).

5

Когда папа умер, мама сказала:

«Теперь ты будешь за маму, а я за папу».

Мне было уже четырнадцать, а сестре четыре,

поэтому за маму была я; а Юля – за ребёнка.

9 июня 2016

«Твоя кожа всегда пахла морем …»

Твоя кожа всегда пахла морем —я утыкала в неё свой нос.Я знала – когда мы поедем скорона юг, там будет стоять утёс,а ещё там будет пахнуть тобою:белизной твоих мягких рук —от запястий до плеч – вечерним прибоем.Я тебе говорила вслух:«Мама, ты пахнешь морем и пеной».Но это уже когда ты спасламеня, увлечённую волной и веройв морские подводные чудеса.С тех пор, из бассейна всплывая смерти,я словно опять на твоих руках,пахнущих морем. И мрачные сетиснова рвутся впотьмах.24 ноября 2016

«В мире вымысла не доискаться смысла…»

В мире вымысла не доискаться смысла.Песни мёртвых пронизали мглу.Девочке кораблик часто снится —он бежит, бросается в волну.Девочка спешит за ним по ветру,красной нитью дёргает слегка.Спрашивает – и не ждёт ответа,что кораблик ищет в облаках:он их ловит парусами вдоволь,девочку он тоже зачерпнул.«Не люблю ни моря, ни улова», —девочке он на ухо шепнул.Нить оборвана, и он на дно уходит.Девочка раскинулась звездой.Спи, кораблик! Пусть русалки водят,когда дремлет память-рулевой.14 декабря 2016

Бумажное

Что это было? – спросила Люся,

когда отошла от наркоза.

Соседки не ждали её вопроса,

но сказали: «Уже не волнуйся.

Что это было, никто не знает. И хорошо – не надо».

Нет, говорит, я спрошу у знакомого Васи,

анестезиолога. Пусть мои дни он скрасит.

Вы представьте – я была шуршащей бумагой!

Я плыла по бумажному морю на пароходе

бумажном. Я летела в бумажном небе,

держала в клюве бумажный стебель

и видела, как бумажные воды сходят.

Потом я стала бумажной собою.

Мои щёки и груди шуршали, как шуршат журналы.

Моя рана тлела, превращалась в пыль и улетала,

когда я посыпала её бумажной солью.

И вот я осталась куколкой – для вырезанья,

помните, в детстве, в «Весёлых картинках», что ли.

Если надрежешь лишнего – ничего, никакой ведь боли.

Интересно, а едят бумажные куклы, к примеру, лазанью?

Мне сейчас захотелось лазаньи с мясом или с грибами

и очень крепкого кофе, желательно с пряной корицей.

Дорогие, мне кажется, нет, я уверена – наша больница

превращается в Большой драматический театр оригами.

Маша ответила коротко: «Не пи..и».

Гуля: «Я будто камнем с горы летела».

Надя: «У меня ничего; ни души, ни тела…»

Люся чиркает спичкой: бумага, гори!

апрель – май 2016

«От стены к стене, от окна к окну…»

От стены к стене, от окна к окну.Так усталая кукушка тоскует.Так глухим, двусложным своим ку-кунавлекает беду лихую.От травы к траве, от куста к кусту.Не поёт (и дитя нет баюкать) —словно боль зубная: ку-ку, ку-ку.И крыло превращается в руку.А второе крыло равноценно листу —опадает, хрустит, ржавеет.И не речь совсем, но её искуснад усталой птицей алеет.11 мая 2016

«И снова падаешь – море, море…»

И снова падаешь – море, море;и снова взмываешь из-под бесцветных вод.Оскому набившее memento moriподкатывает к горлу – откатывает от.И руки-руки, и лица-лица,и весь этот мир – от тебя без ума.И та же больница – за окошком птица,деревья без шелеста. Мёртвая тишина.И обнимаешь живот свой, как парус,и ловишь малейший, мельчайший толчок.Подхвачена водами, воздухом, жаром,себе подпеваешь: придёт серый волчок.Палата – опять с полинявшей постелью,и нянечка грязной тряпкою полдраит и лечит бессмысленной речью.Бессмысленно ноги расставил стол.Но утром, назавтра, сама как птица —под щебет и лёгкую дрожь за окном —вылетишь прочь, чтобы в жизнь не влиться,но тихо пристроиться левым бочком.19 июня 2017

Плачет дитя…

Плачет дитя, надрывает горлышко.

Солнце палит – безразлично солнышку.

Солнышко, в общем, и светит не дитятку —

просто оно обучено припекать.

Просто сейчас отступило облако,

просто вдруг небо синее – кроткое.

Плачет дитя; я смотрю и радуюсь:

всходит над мокрым личиком радуга.

Радуга-дуга над мла-ден-чи-ком.На живот упал и развед-чи-компо-пластунски ползёт,                  путь прокла-ды-ва-ет.Матерь рядом стоит                         и обкла-ды-ва-етнецензурно.август 2017

Из цикла «Разговор с отцом»

Брат и сестра? муж и жена? дочь и отец? всё это и больше?

О. Седакова

Среди бела дня посреди комнаты —

не в сердцевине ночи, её сонных затей,

морока – жду твоего знака, гляжу в окно.

Отец, я думала много о том,

что приближаюсь к тебе; приближаюсь,

но – вдруг оказалось, что здесь ещё не конец,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

* Имеется в виду магазин «Мотовелотовары».