Машинисты метроУмирают по-разномуКто-то в своей постелиВ окружении родных и близкихКто-то в результате автокатастрофыКто-то из-за медицинской ошибкиКто-то от падения с большой высотыКто-то от горя и ужасаВ общем, по-разномуУмирают машинисты метроНо по идееЕсли вдуматьсяОни должны умиратьКак-то вот такПримерно вот такПредположим, машинист работаетНа желтой линии, короткойОна еще называется КалининскаяХотя никто толком не знаетЧто в ней такого калининскогоМашинист приезжаетВместе со своим поездомНа конечную станцию «Новокосино»Поезд почти пустойЗато на противоположной стороне платформыТолпятся пассажирыУтро, час пикСейчас надо будет заехать в тупикПерейти в противоположный головной вагонИ выехать обратно на станциюОткрыть двериПассажиры наполнят собой вагоныИ вперед, в центрДо станции «Третьяковская»Все как обычноВсе как всегдаПоезд медленно въезжает в тоннельНо почему-то стрелку не перевелиИ поезд не заезжает в тупикА продолжает ехать впередЧто такое, почемуЧто за фигняНикогда такого не былоТам же впереди ничего нетЭто конечнаяМашинист пытается тормозитьНо поезд не слушается его командИ едет куда-то впередОбычный тоннельФонари на стенахПровода, светофорыПоезд въезжает на станцию «Салтыковская»Какая еще «Салтыковская»Нет такой станцииЧто вообще происходитАлло, Михалыч, МихалычЭто два ноль восемьТы слышишь меняМихалыч, Михалыч, аллоГде я, что за фигняКакая-то «Салтыковская»Куда я заехалМихалыч не слышитМихалыч уже где-то далеко, далекоХотя пока еще не очень далекоНо он уже ничего не слышитПо станции «Салтыковская»Медленно бродят какие-то фигурыДве или три странные фигурыПоезд набирает скоростьСтанция «Железнодорожная»Обычная такая, но красиваяСерый и бурый гранитЯркие фонариКто-то сидит, согнувшисьНа красивой, затейливой формыСкамейкеПоезд набирает скоростьИ по-прежнему не слушается командСтанция «Электроугли»Паника, ужасЧто происходит, что происходитКакое-то прямо Метро-2Или что это такое, непонятноПоезд уже набрал скоростьНехарактерную для поездов метроПоезд пролетает станцию «Электросталь»Машинист успевает заметитьТолько название станции на стенеПоезд едет уже со скоростьюЯпонского экспресса «Синкансэн»Можно сказать, летитИ машинист вдруг ловит себя на мыслиВернее, на ощущенииЧто ему необыкновенно приятнаЭта запредельная скоростьИ уже как-то не хочется тормозитьИ звонить МихалычуХотя все равно, непонятноИ как-то тревожноИ вообще, как бытьНадо бы как-то возвращатьсяНа станцию «Новокосино»Сегодня последний день перед отпускомОтпускные получить, то-се, все делаПослезавтра с НинойДолжны лететь в АнталиюДа, в Анталию…Лететь в Анталию…Это… море… да…Отпуск… отпускные…Но как же приятноНестись со скоростьюЯпонского экспресса «Синкансэн»И даже с еще большей скоростьюИ уже даже и не очень тревожноКак-нибудь, ладноКак-нибудьМихалыч, Анталия, НинаКак-нибудь обойдетсяМашинист пока еще толком не понимаетЧто с ним происходитНо тело его уже начинает догадыватьсяОн откидывается в своем креслеИ просто смотрит прямо перед собойВ тоннеле становится все светлееНет, поезд не поднимаетсяНа поверхность ЗемлиПросто тоннель заполняетсяМягким желтовато-розоватым светомИсходящим из неизвестного источникаМашинист смотрит прямо перед собойМелькают станции со странными названиями«Проспект Героев Невежества»«Алмазное шоссе»«Мемориал Жестоковыйных»«Библиотека имени Мученика Уара»«Улица 1453 года»Машинист смотрит прямо перед собойРасфокусированным взглядомИ нехотя думает – ну надо жеИ вдруг – станция «Свиблово»Беловато-сероватый мраморКолонныГербы русских городов на стенахКакое «Свиблово», почему «Свиблово»Даже никогда не работалНа этой линииНа платформе толпы пассажировНаверное, утро, час пикПоезд несется уже гораздо быстрееЯпонского экспресса «Синкансэн»Но машинисту каким-то образомУдается разглядеть каждое лицо на платформеКаждое лицоПарня с наушникамиДевушку с электронной книгойЖенщину с книгой в цветастой мягкой обложкеУсталых теток бухгалтерского видаУгрюмых мужиков в камуфляжеУ одного из них на рукаве нашивкаЧОП БеркутПросто угрюмых мужиков, без камуфляжаВ черных джинсах, черных шапкахИ черных курткахНесколько прекрасных женщинНесколько женщинУмеренной степени прекрасностиНесколько женщинНу таких, симпатичных, в принципеНесколько просто женщинО которых нельзя сказатьНичего определенногоНесколько очень некрасивых женщинОчень элегантную пожилую женщинуНесколько пожилых женщинНе обладающих элегантностьюНесколько сморщенных старушекИ одну необыкновенно, невероятноПрекрасную женщинуИ старичкаС, как это принято говоритьДобрым и мудрым взглядомИли еще говорят – с добрым прищуромИ, конечно же, с седой бородойСтаричок с добрым и мудрым взглядомМожет быть только с седой бородойТак сказать, законы жанраПо-другому ведь и не бываетСтаричок очень долгоСмотрит в глаза машинистуИ, знаете, как в таких случаях говорятУлыбается одними глазамиЧто такое улыбаться одними глазамиКак это вообще – непонятноИ тем не менееДа – улыбается одними глазамиИ до машиниста постепенно начинает доходитьПоезд несется дальшеВ желтом и розовом светеВ сознании машинистаВдруг всплывает мысльЧто ему почему-то всегда очень нравилсяДлинный перегонМежду «Перово» и «Шоссе Энтузиастов»Едешь себе, едешьДумаешь о своемИ еще подумалось: немного жальЧто теперь уже не придется емуПриезжать на конечную станцию «Третьяковская»И громкоговоритель не будет объявлятьСтанция «Третьяковская», конечнаяПереход на Калужско-Рижскую линиюИ станцию «Новокузнецкая»Поезд дальше не пойдетПросьба выйти из вагоновПочему-то нравился этот моментНе очень понятно, чем именноИ вот теперь этого уже не будетНу и ладноМашинист закрывает несуществующие глазаИ ему становится теперь ужеОкончательно хорошо.2015

Переключатель

Считается, что человекДолжен оставить после себяКакой-то следЧто-то оставить после себяЧеловек умерНо от него осталось что-тоОстался какой-то следИ человек как бы продолжаетЖить в виде этого следаА если не оставил после себяНикакого следаТо плохо, плохоА если оставилТо хорошо, хорошоНапример, человекОставил по себе памятьЛюди помнят о человекеПамять о немОсталась в их сердцахНавсегдаЛюди помнятКаким он былНепроходимым, безнадежным идиотомКак он был фантастически, вычурноБездаренНасколько анекдотическиОн был некрасивСкольким людямОн испортил жизньВернее, нет, не такЛюди помнятЧто он был настолько ничтоженЧто даже не сумел испортить жизньНи одному человекуЛюди помнят о человекеИ он как бы продолжает житьВ их памятиГлупый, бездарныйУродливый, ничтожныйХорошо, когда людиПомнят о человекеИли, допустимЧеловек что-нибудь сделалИ оно, это сделанное имОсталось после негоНапример, человек написал книгуВернее, он написалМассив буквОт руки, или на печатной машинкеИли набрал в компьютереПри помощи программыМайкрософт ВордА потом другие людиВсе это дело сверсталиОтпечатали в типографииИ получилась книгаНебольшой параллелепипедСоставленный из аккуратно нарезанныхЛистов бумагиВ мягкой или твердой обложкеКакая разницаКнига валяется где-нибудьНа какой-нибудь полкеУ кого-нибудь домаИли стоит в туалете у стенкиКто-то случайно купил книгуИли получил в подарокВзял с собой в туалетПрочитал три страницыИ поставил к стенкеРассказывал человекЖивший на одной лестничной клеткеС одним очень известным поэтомУ мусоропровода постоянно рослаСтопка книг, под обложками которыхБыло написаноДорогой <имя, отчество>С радостью дарю ВамМою книгуИ подписьИли <имя, фамилия в дательном падеже>С уважениемИ подписьСтопка росла, рослаА потом исчезалаНаверное, уборщицаВыбрасывала все этоВ мусоропроводИ начинала растиНовая стопкаКнига валяется на полкеКнига стоит у стенки в туалетеКнига лежит рядом с мусоропроводомКнига летит в мусоропроводЕще книга лежитВ библиотеке им. ЛенинаТам все книги лежатТак положеноА, да, совсем забылЕще от человека остаетсяФизическое телоВ виде дара Земле, природеФизическое телоПомещается в землюИ начинается процесс разложенияВ процессе активно участвуютРазные неприятные формы жизниНаконец, процесс оконченОстается только костный каркасИ обрывки истлевшей одеждыА потом на месте кладбищаНачинают что-нибудь строитьЖилой комплексИли торгово-развлекательный центрИли завод железобетонных изделийИли атомную электростанциюЭкскаватор своим ковшомВыковыривает физическое тело человекаИз землиИ выкидывает на<нецензурное слово>Череп человека еще некоторое времяВаляется на землеА потом тот же самый экскаваторПереезжает его своими гусеницамиИли по-другому делаютВрубают дикий, адский огоньТысяча градусовПротив такого огняНе может устоятьДаже самое сырое, влажноеФизическое телоИ оно очень быстроПревращается в некоторое количествоПеплаНебольшое, помещающеесяВ нелепый, унылый сосудИ тут можно вспомнитьПрекрасный фильм «Шультес»Герою которого выдалиУрну с прахом его материИ он не придумал ничего лучшегоЧем открыть урнуИ понюхать ее содержимоеТут можно возразитьНу а как жеНу вот ведь былиРазные великие людиОт которых осталась масса всегоВеликое, так сказать, наследиеПолководцы, основатели империйУченые, изобретателиМореплавателиИ, конечно, выдающиеся людиТворческих профессийНет, нетКонечно, нет никаких полководцевИ основателей империйВы видели полководцев?Видели основателей империй?Вот в том-то и делоИх нет. Может быть, были когда-тоНо какое это теперьИмеет значениеПравда, приходилось видетьНекоторое количествоВыдающихся людей творческих профессийНо проблема в томЧто от этих выдающихся людейОстанутся только скучныеНикому не нужныеВсеми забытые книгиУныло стоящие у стенки в туалетеЛежащие в стопке таких же книгУ мусоропроводаИ еще воспоминанияКакими эти выдающиеся людиБыли законченными идиотамиПодлецами, ничтожествамиНу, в общемИ вот тут щелкает некий переключательИ как-то отпускаетОтпускает, и становится ничего так, нормальноПросто что-то вдруг накатило такоеВертелась в голове фраза ВведенскогоНеприятно и нелегко умиратьИ возникла вот эта массаБессвязных, в сущности, мыслейНенужных, по сути, мыслейИ, извините за выражение, образовНу какая разницаКто там что после себя оставилИли оставитНадо ведь как-то житьА умирать-то еще рановатоИ – да, становится как-то нормальноНормально так, ничего, ничегоМожно жить, можно житьВ конце концов, иногда светит СолнцеПроисходят время от времениВстречи с интересными людьмиПоявилась перспектива неплохого заработкаЗамаячила впереди интересная поездкаСочиняются какие-то текстыВроде даже и неплохиеПо улице ДмитриевскогоИ по Косинскому шоссеЕдет частный и общественный транспортМожно пойти на какой-нибудьЛитературный вечерПослушать стихи, тамИли, допустим, прозуПочитать интересную книгуИли вот можно посмотреть футболМного есть всякого интересного футболаРеал – БарселонаСелтик – Глазго РейнджерсБока Хуниорс – Ривер ПлейтРома – ЛациоПартизан – Црвена ЗвездаДа хоть бы даже иРапид – АустрияИли, например, Стяуа – Динамо БухарестДа пусть даже и Динамо – Зенит какие-нибудьЭто ведь интересноЭто ведь очень, очень интересноВ общем, всегда срабатываетЭтот переключательПотому что надо, надо, надо, надоГлупо звучит, но – да, житьНадо жить, и спасительный переключательСкрывает от человека истинное положение вещейИ человеку начинает опять казатьсяЧто вроде бы у него все ничегоВсе не так уж и плохоОсобенно по сравнению с темКак могло бы бытьИ человек может совсем осмелетьВконец потерять страхИ сказать нечто очень странноеНечто совершенно невозможноеВ положении существаКоторое скоро умретИ после которого останутсяТолько неловкие, стыдные воспоминанияКорявые плоды его неумелых, неумных трудовИ разлагающееся физическое телоСказать что-нибудь такоеНу, напримерУ меня все нормально.2015

Превращение

Проснувшись однажды утромПосле беспокойного снаГрегор Замза обнаружилЧто он у себя в постелиПревратился в насекомоеНо не в «страшное»Как в знаменитом рассказе Ф. КафкиА в обычное такое, маленькоеНасекомоеНе в огромное, как у Ф. КафкиЗанимающее всю кроватьА в крошечное, типа тараканаПосреди огромной кроватиБывает, таракан заползет в кроватьТак и тут, так и тутНо это, конечно, не тараканДругое насекомоеПохожее на тараканаНазовем его – насекомое грегорзамзаМало чем отличимое от тараканаВообще ничемОбнаружив себяПосреди огромной кроватиНасекомое грегорзамзаПоначалу обеспокоилосьКак же так, надо же ехатьВ командировкуПоезд отправляется в пять утраА уже без четверти семьКак же это такНе услышал будильникаКак ужасна профессия коммивояжераЧто же делатьИ мать стала осторожно стучать в дверьГрегор, уже без четверти семьИ отец тоже стал стучатьТоже осторожно, но кулакомГрегор, Грегор, в чем делоИ сестра жалостливо спрашивалаГрегор, тебе нездоровится?Но грегорзамза очень быстро осознал себяМаленьким насекомымМысли о превратностях коммивояжерстваБыстро покинули его хитинную головуРодственные чувстваРастаяли в утреннем туманеГрегорзамза быстренько добежалДо угла кроватиРезво спустился по ножке кровати на полИ начал обследовать новую реальностьСвою обычную маленькую комнатуФасеточным взглядом посмотрелНа портрет в золоченой рамкеНа портрете была изображенаДама в меховой шляпе и боаОна сидела очень прямо и протягивала зрителюТяжелую меховую муфтуВ которой целиком исчезала ее рукаДа пофигПодумал грегорзамзаИ это была его последняяЧеловеческая мысльГрегорзамза оббежал комнату по периметруНашел хлебную крошку, съелСтранный такой способ поеданияСтранный вкусТак приятно, так хорошоНовые ощущенияЕще одну крошку нашелКак же приятно это насыщениеВ общем, можно ведь житьДа, жить можноИ еще какую-то хрень нашелВозможности поеданияПрактически беспредельныТем временем все всполошилисьГрегор, откройГрегор, ГрегорУ грегоразамзы теперь другая реальностьКрошки и все вот этоПриперся управляющийПочему Грегор не поехалПятичасовым поездомГрегору нездоровится, господин управляющийНадеюсь, ничего страшногоВпрочем, нам, коммерсантамНе пристало болетьТакая уж наша работаДа, господин управляющийГрегор, открой, Грегор, ГрегорГрегорзамза тем временемОбнаружил труп мухиО эти новые, невыразимыеВкусовые ощущенияНаконец, взломали дверь в комнатуБывшего Грегора ЗамзыИ никого не обнаружилиИ дальше мучительные дни неизвестностиЧто с ним, где он, что вообще происходитТем не менее семейство продолжает есть, питатьсяНовые крошки, фрагменты пищиПадают на полГрегорзамза освоил уже всю квартируВеликий мир Многообразия КрошекОткрылся перед нимНовый прекрасный мирУ грегоразамзы все хорошоТолько иногда всплывутВ насекомом сознанииСлова «образцы сукна»Или «поезд в три пятнадцать»Но это так, мелочиСледы бывшей, бессодержательной жизниВ которой не было крошекНе было трупиков мухИ новых вкусовых ощущенийИскать уже пересталиОтец целыми днямиЧитает газету и пьетС утра пиво, а ближе к вечеруЧто-нибудь крепкоеМать тихо сошла с умаХодит, улыбаетсяГладит рукой фарфоровую статуэткуИзображающую как бы что лиКакую-то пастушкуИли непонятно когоИ говоритГрегор, ГрегорСестра посерела, постарелаДаже как-то сморщиласьХотя в ее возрастеНе положено вроде бы сморщиватьсяСидит все время с книгой(Тут есть большой соблазн написатьЧто с книгой Ф. Кафки, но нетС какой-нибудь другой книгойНапример, Р. МузиляЧеловек без свойств, допустим)И нет у этих людей облегченияКоторое они все испытываютКогда, наконец, подохлоЭто огромное насекомоеИз рассказа Ф. КафкиНет у них загородной поездкиНа трамваеИ дочь не поднялась в конце поездкиИ не выпрямила свое молодое телоОно у нее теперь не молодоеНет у нее теперь телаИ с душой тоже проблемыЛицо сморщилосьИ слезные протоки окончательно пересохлиВсе заканчивается темЧто сестра заходит в комнату Грегора ЗамзыПросто так, она периодическиВ нее заходит, просто такБез всякой целиИ случайно наступаетНа грегоразамзуКоторый как раз нацелилсяНа очередную хлебную крошкуИли на очередной трупик мухиРаздается неприятный хрустСестра отдергивает ногуСовершает трущие движенияПодошвой об полНа полу остается следОт грегоразамзыЖидко-хитинный следВ этом месте есть соблазн написатьЧто сестра якобы «что-то почувствовала»Но нет, она ничего не почувствовалаКроме брезгливости и досадыНадо будет сказать служанкеПусть уберетСлужанка все убралаИ почти вертикальное страусовое перышкоНа ее шляпеВсегда раздражавшее господина ЗамзуПокачивалось во все стороны.2015

Три дня

С Николаем СтепановичемЧто-то случилосьПрилег на диванДа нет, ничегоДа ладно, пройдетЧто-то случилосьС Николаем СтепановичемТакое уже случалосьДавление, тамСердцеА тут что-то другое случилосьДавление, сердце, сосудыСлабость, тошнотаПолежалНо вроде ничегоВстал даже, походилПошел на кухнюХотел выпить водыНо не выпил почему-тоЕще походилТакая легкостьЛегко, хорошо ходитьНормально такПриятно ходитьНадо бы вроде лечьА хочется походитьПоходил, походилВышел на лестницуХотел по привычке поехать на лифтеНо пошел, пошел внизКак же легко идтиПо этой роднойЗасранной лестницеКак же приятно, легко идтиК выходу из своегоУбогого подъездаВышел во дворМежду домом и заасфальтированной дорогойПолоса неокультуренной ЗемлиЛетом она зарастаетКлочковатой беспорядочной травойА не летом эта полоса превращаетсяПросто в безобразный участок ЗемлиА как сейчас – трудно понятьНе лето, не осеньНе зима и не веснаА просто какой-то чертеж привычногоНа заасфальтированной дорогеУзкой, в полторы полосыСтоят силуэты машинТрудно определить их маркиСтраны-производителиТрудно вспомнить, кто их владельцыСтоят какие-то машиныКак всегдаХотя и не совсем как всегдаВсегда было понятноВот Петькина девяткаС тонированными стекламиСквозь которые ничего не видноПетька рассказывалЧто он на поворотахПриспускает стеклаЧтобы хоть немного видетьЧто там, за этими таинственными поворотамиВот логан СеменычаТакой обычный логан, серенькийВот бэха МатвеяНеизвестно какого годаИ уже даже трудно сказатьКакой серииТакая она уже старая, грязнаяЛучше бы купил себеЛоган, как у СеменычаИли Киа Рио в кредитНу и так далееА сейчас – непонятно, что за машиныКакие, чьиКакие-то просто машиныИ даже не хочется подходитьИ интересоватьсяДвор вроде бы знакомый, свой, роднойНо и какой-то не очень понятныйБыло ли тут это деревоИли не было егоНепонятноВроде былоА вот эта скамеечкаБыла ли онаНо это как-то и неинтересноНо зато как же легкоХочется сделать что-то вроде зарядкиПодвигать своим легким теломТуда-сюдаКак же легко сгибается поясницаКак же легко ходит из стороны в сторонуПлечевой поясТуда-сюда, туда-сюдаИ после одного из этих движенийНиколай Степанович слегка зависаетНад поверхностью ЗемлиИ еще зависаетИ делает еще энергичное движениеИ немного летитИ еще несколько движенийИ вот уже Николай СтепановичНе немного летитА просто – летитНу так, не высокоИ в сознании его ничего не происходитПросто такое странное ощущениеИ набор мыслей вот такой какой-тоЧто ну вот, нормально, хоть можно как-то вот такНу как-то вот нормально так как-тоПлечом еще вот так потянутьРаззудись плечо, вспомнилось вдругРазмяться как-то, расправить членыКак говорил кто-то когда-тоНикогда так хорошо не разминалсяДаже тогда еще, когда занимался волейболомНикогда так не чувствовал себяБодро как-то, здоровоА поселок ЖелезнодорожныйУже внизуНе далеко внизуА просто внизуНад ним можно паритьИ нужноДелаешь плавное движение телом вправоИ плавно летишь вправоДелаешь чуть более резкое движение телом впередИ чуть более резко летишь впередИ вот так можно перемещатьсяНу да, нормальноНичего удивительногоНиколай СтепановичНе воспринимает этоКак нечто удивительноеНормально, нормальноИ даже почему-то не думаетЧто раньше-то ничего такогоИ не былоРодной поселок ЖелезнодорожныйУлица Лесная, дома 3, 5 и 7Родные пятиэтажечкиНина, Валя, Петя, мамаУлица КооперативнаяМагазин тканиМагазин мебельУнивермагУлица КооперативнаяПересекает под прямым угломУлицу ЛенинаБольшой парк, аттракционыКакое сейчас время, интересноНепонятноКак-то и не светло, и не ночьЧто-то среднееЕсли бы Николай СтепановичБывал в Петербурге или СтокгольмеВ Мурманске, Норильске или ВоркутеОн бы подумалЧто это как летом в белые ночиНо он не бывал ни в ПетербургеНи в других перечисленных населенных пунктахПросто какой-то странный светУлица ЛенинаШирокая, и в последние годы наряднаяМагазины, вывески, рекламаСкверик со скамейкамиГде обычно тусуется молодежьНо сейчас молодежь не тусуетсяИ Николай СтепановичНе то чтобы долетаетНо как-то незаметно перемещаетсяДо вокзалаТиповой вокзал 70-хСовершенно пустая платформаКрупная станцияНо почему-то нет поездов, вагоновВообще ничего и никого нетТолько на пятом от вокзала путиСтоит одинокий коричневыйТоварный вагонИ при виде этого вагонаНиколай Степанович заплакал быЕсли бы мог заплакатьА за станциейДальше там, за путямиТак называемый частный секторДомики, избушкиИ в них ни одного огонькаА вокруг лесНиколай Степанович подумалНет, не подумалА в него как бы вселиласьНекая мысльЧто надо бы, наверноеПобывать в областном центреО эта гибкость в поясницеО эти легкие, приятныеДвижения плечевым поясомИ вот Николай СтепановичУже не летит, не паритА каким-то другим, непонятным образомПеремещаетсяПараллельно поверхности ЗемлиПараллельно дремучим лесамПараллельно широким полямИ видит наконецОбластной центрНо не его улицыПлощади и домаА видит его целикомКак некий сгусток материиИли идеюИ не становится ни светлееНи темнееА вот так, как примерноВ полярный день в ВоркутеПасмурно, сумрачно, бледноИ если была бы другая ситуацияНиколай Степанович подумал быЗадумался бы, почесал репуКуда бы еще направитьсяНо он ничего не подумалИ ничего не почесалОн просто подвигал немногоТазобедренным суставомПоднялся на очень большую высотуИ увидел что-тоИ если бы опять-такиБыла бы другая ситуацияОн бы воскликнулВсплеснул бы руками и воскликнулВот она, наша странаВот она, наша ЕвропаИли, там, Азия или ЕвразияВот она, наконец, наша ЗемляНо это был другой случайОн увидел просто какую-то бурую плоскостьНе то что даже до горизонтаА дальше всех горизонтовИ тупая, грустная мысльКолом встала внутри негоВот, я был здесьИ другая мысльЕсли можно назвать это мысльюЗачесалась внутри негоПора назад, в поселок ЖелезнодорожныйИ вот уже вокзалУлица ЛенинаУлица КооперативнаяИ улица ЛеснаяДома семь, пятьИ, наконец, дом триИ давайте теперь все вместеПожелаем Николаю СтепановичуУспехов, удачи, хорошего настроенияВсего, как говорится, хорошегоЧтобы все у него, как говоритсяБыло хорошо.2015

Отказ

Ваши условия неприемлемыСказал человекВаше предложение почти неприличноСказал человекТо, что вы говорили мнеТо, как вы это говорили мнеДемонстрирует неуважениеСказал человекЯ не могу это принятьНе могу с этим согласитьсяСказал человекЭто, извините, невозможноСказал человекПоймите меня правильноСказал человекНичего личногоСказал человекНо мой ответ – нетСказал человекХорошоСказали людиКак скажетеСказали людиВсе понятноСказали людиМы вас услышалиСказали людиЯ пойдуСказал человекДо свиданияСказали людиДо свиданияСказал человекЧеловек вышел за дверьПрошел по длинному коридоруВышел на улицуДождь, слякоть, мокрая земляКоричневая дорога уходит вдальСырая грязная пустотаСерое небо, и дождь, и грязьНи автомобильной стоянкиНи автобусной остановкиНи станции метро, хотя бы вдалекеНи железнодорожной платформыНичегоТолько дождь, слякоть и мокрая земляЧеловек стоитИ даже не озираетсяВ поисках автомобильной стоянкиИли автобусной остановкиНечего озиратьсяОзираться не нужноНету здесь ничегоИ все усиливающийся дождьПоливает егоСвоей бесконечной водой.2016

Железнодорожный переезд

Александру Самойлову

Мы подъезжаемК железнодорожному переездуИли подходимНо обычно все-такиПодъезжаемНа машинеИли на автобусеЗима, снегСнегу намелоКак говорят в народеУх, снегу-то намело, илиЭх, снегу-то намелоИли какие-то другиеМеждометияШлагбаум закрытИ звучит звуковой сигналДребезжащий тревожный звонокИ мигает световой сигналДва светофораМигают поочередноНадо стоять и ждатьДолгое времяНичего не происходитА потом нарастает гулГул все приближаетсяИ вот мы уже видимЗеленую мордуЭлектровоза ВЛ10В окружении снежного облакаЭлектровоз ВЛ10Издает войСтрашный войТо ли это так положеноПри приближенииК железнодорожному переездуТо ли это просто такЧтобы напугать насНеизвестноМы этого не знаемЭлектровоз ВЛ10Страшно гудитВоет, оретИ мимо нас начинает нестисьБесконечный грузовой поезд

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

На страницу:

Перейти

1 из 1