Хозяин не хочет видеть журналистов в гостинице с дурной славой? В гостинице, насчет которой ходят загадочные слухи о нечистой силе? Она тихо хмыкнула. Конечно, возможно, что это всего лишь совпадение, ничего не значащее стечение обстоятельств. И все-таки…

Она сделала глоток кофе и постаралась припомнить все, что знала о гостинице «Гримуар».

В этом горном отеле в последнее время по необъяснимым причинам стремительно падала прибыль. Ян Зиггер, хозяин гостиницы, заказал рекламную статью в модном журнале «Крылатые картины», где работала Мари, и пообещал солидное вознаграждение.

Место это, как удалось выяснить Мари, пользуется не самой доброй славой. Ходят даже сказочные слухи о том, что в гостинице обитает самое настоящее привидение! Призраков, конечно, не бывает. Но ведь с чего-то же народ болтает… Нет дыма без огня, как сказал бы Прометей.

И вот теперь хозяин внезапно меняет свои планы и даже готов выплатить полный гонорар, лишь бы не впустить в гостиницу журналистов.

Все это пахнет тайной.

Да-да, возможно, это ерунда, простое совпадение.

И все же…

Мари достала маленькое зеркальце в старинной оправе и припудрила курносый нос. Зрачки ее расширились.

Нет, на первый взгляд, конечно, ничего необычного не произошло. Встал хозяин отеля не с той ноги – и решил перекроить все свои планы. В мире нет ничего более непостоянного, чем человеческое поведение.

Но ее охотничий инстинкт уже принял боевую стойку, и что-то в Мари жаждало с головой погрузиться в новую загадку, которая маячила на горизонте.

«Кажется, игра начинается, – подумала она. – Клянусь духом Шерлока Холмса, Эркюля Пуаро и мисс Марпл!»

Она взяла коричную булочку и с удовольствием надкусила ее.

Тут телефон ее снова завибрировал, и на экране высветилось новое сообщение. Мари облизала измазанный в сахарной пудре палец и разблокировала экран. «От Лили», – значилось в заголовке сообщения. С маленькой картинки профиля широко улыбалась ее коллега. Хитрый прищур глаз, ярко-рыжие волосы, самодовольно вздернутый подбородок. Ее давний враг номер один.

Мари развернула сообщение.

«Ну-ну, Прометей все-таки выторговал поездку в горы для своей любимицы? О, напрасные усилия! Все равно лучшей статьи об этой старинной гостинице, чем могла бы написать я, тебе не сочинить! Недаром хозяин „Гримуара“ захотел отказаться от твоих услуг. Видимо, прочитал одну из статей „талантливой Мари Легран“. Обнимаю и желаю тебе пропасть в горах Монтафона на веки вечные! P.S. Кстати, моя новая статья побила все рекорды на scienceresearch.com10! А сквозь дебри твоих сложносочиненных объяснений у публики нет никакого желания пробираться. Людям нужна простота, малышка! Простота – и elevator speech, baby11! Кстати, я уже заняла твой столик в конторе у окна. Господи, и зачем тебе столько старых книг, книжный ты червь? Я отправлю их в кладовку к прочим древностям. Чмоки-чмоки! Твоя Лили».

Мари сощурила глаза и сделала большой глоток кофе.

Уже ставшие привычными подколы коллеги все-таки порой раздражали, как настойчивые осы в уличном кафе, кружащие над твоим десертом.

Она взяла телефон и быстро напечатала: «Тронешь книги – и тебе несдобровать! Как писал Брэдбери, есть преступления похуже, чем сжигать книги. Например, не читать их. А непрочитанные книги умеют мстить. Поэтому лучше вспомни алфавит, воспользуйся случаем, ниспосланным тебе самой судьбой, и приобщись к таинству чтения. P.S. Кстати, чую, в гостинице „Гримуар“ творится что-то неладное. Благодари небо, что тебя не отправили сюда вместо меня. Да и в снегах Монтафона ты бы быстро завяла: горы только для смелых. Береги свою канцелярскую душу! Твой Синий Чулок».

Мари отложила телефон в сторону, удовлетворенно кивнула и потянулась.

Лили, конечно, не права. Ее репутация автора статей была настолько безупречна, что ее давно не помешало бы подпортить. Если сама Лили не приложила к этой истории руки, внезапная попытка хозяина гостиницы отменить поездку действительно выглядит довольно странно.

Поезд остановился на очередной станции, и стремительный бег заснеженных елей за окном прекратился.

Мари вздохнула. Нет, пока все же стоит притормозить бьющих копытами коней воображения и не строить преждевременных догадок. Писать рекламную статью в журнал – такая скука! Поэтому сейчас она цепляется за любой мало-мальски подозрительный намек на то, что в гостинице ее ждет нечто большее, чем привычный сбор материалов. Прочь сантименты! Как говорил Бертран Рассел, эмоции обратно пропорциональны нашим знаниям: чем меньше мы знаем, тем больше распаляемся.

Телефон снова завибрировал, сыграв пару строк из детской песенки про Винни-Пуха. Мари снова поставила на стол чашку с уже остывающим кофе.

– Марочка, Moin-Moin! Как я рад тебя слышать! – голос ее приятеля Женьки нельзя было перепутать ни с кем.

Он отчаянно шепелявил, но закономерность, по которой он выбирал, какие шипящие произносить правильно, а какие – на свой лад, она не смогла найти даже за долгие годы их дружбы.

Мари улыбнулась.

– Рад? Это, как всегда, ненадолго. Скоро ты будешь молить о пощаде.

– Ой, не преувеличивай. Ну что, ты уже едешь? Вы где?

Мари взглянула в окно. Поезд снова тронулся с места. Сквозь быстро мелькающие стволы деревьев виднелась гладь Боденского озера. В пасмурном седом небе висел гигантский пузатый дирижабль.

– Мы уже около Линдау, – сказала она. – Недалеко от завода цеппелинов 4.

– Линдау… – протянул приятель. – Хорошо, что сейчас не лето! Иначе ты бы снова сбежала из поезда на нобелевские чтения…

– Да уж, – рассмеялась Мари, вспомнив их летние приключения. – А ты чем занимаешься?

– Радуюсь жизни!

– Тогда желаю тебе приятного аппетита.

– Галактические груши!.. – поразился Женька. – А как ты догадалась, что я ем? У меня тут такой гамбургер! – Он причмокнул. – Что я хотел? Ах да! Я приеду, наверное, только к вечеру. – Он зевнул. – Мне еще предстоит забрать мою старушку из ремонта и проверить зимнюю резину.

– Не тяни, Евгений. В темноте тебе самому не найти путь до гостиницы. Она в какой-то глуши на краю света, на куличках чертовых угодий. За тридевять земель от цивилизации. Ни дорог, ни людей. Думаю, даже сорвиголова Хемингуэй, совершавший дерзкие вылазки в горах Монтафона, не забирался так далеко…

– Дорогая подруга, ты сомневаешься во мне? У меня в машине собственноручно усовершенствованная GPS-система, и мне такие мелочи, как чертовы кулички, нипочем! Вот только зачем я тащусь с тобой на этот северный полюс, ума не приложу…

Мари улыбнулась.

– Ты преступно добрый, Евгений. Кодекс чести. Ты не бросишь друга даже ради любимой Барселоны и прочих приморских городов, винно-черных морей и сладкой халвы. А может, – Мари понизила голос, – ты хочешь научиться кататься на лыжах?

– Я и на лыжах? Чур меня! – в голосе Женьки послышалась паника. – Я, так уж и быть, привезу тебе аппаратуру, раз уж ваш фотограф так вовремя заболел. А на лыжи даже не рассчитывай!

Мари хмыкнула.

– Попробовать стоило. Между прочим, у меня новости, – голос ее стал серьезным. – Только что хозяин попытался отменить наш приезд. И ты мог бы улететь в свои теплые края. Но Прометей не дал, настоял на договоренности. Все снова в силе, так что ты не радуйся напрасно.

Мари услышала, как приятель засопел в трубку.

– Отменить? И какая муха укусила этого вашего хозяина?

– Вот это нам с тобой и предстоит выяснить… – серьезно сказала Мари.

– Может быть, у них просто прибыль пошла в гору, и хозяину уже не нужны ваши рекламные статьи? – предположил Женька. – Или, наоборот, финансы запели романсы так громко, что на рекламу ничего не осталось? Или маркетинговую стратегию изменили… Ты же знаешь, как это бывает.

– Все может быть, – задумчиво проговорила Мари. – Он, кстати, готов был оплатить все услуги журнала, так что дело тут не в экономии.

Повисла небольшая пауза.

— Твой нос почуял очередную загадку, не так ли? – хмыкнул Женька. – Эх, подруга, не впутывалась бы ты в очередные приключения… Тебя там хоть встретят?

– Да-да. Прямо на платформе в Блуденц! Евгений, хватит жевать, вперед за машиной. Дело не ждет!

– Ладно уж! – вздохнул Женька. – Тогда увидимся вечером в царстве снегов и морозов!

Мари нажала отбой и слегка покачала головой. Она была рада, что Женька приедет. Девушка очень давно не видела приятеля.

За окном падал снег, и на горизонте уже виднелись холмы Форарльберга.

Мари сделала глоток кофе и вновь придвинула к себе газеты, намереваясь погрузиться в чтение. Сейчас следует отвлечь неуемную фантазию до того момента, как у нее появятся новые факты.

Конечно, если она желала развлечься, то стоило бы запастись старой доброй классической прессой. К примеру, раздобыть The Strand Magazine12 с первыми рассказами о Шерлоке Холмсе или древний, на рубеже веков еще однопенсовый развлекательный еженедельник Tit-Вits13 с занимательными вопросами о том, какие десять животных были допущены в рай или сколько многозначных слов можно сделать из слова mediterranean14.

В общем, много славного можно было бы найти, но старыми журналами она не запаслась, и придется довольствоваться тем, что выпало с утра на ее долю.

Мари развернула первую газету.

Увы, сейчас искать развлечения и душевное спокойствие в прессе было весьма опрометчиво.

Мари постаралась пропустить уже тысячу раз перечитанные тревожные политические сводки на первых полосах, но и другие страницы не дышали спокойствием. Коронавирус все еще не желал утихать, и апокалиптические настроения царили на страницах газет.

Мари бегло просмотрела первые строчки статей.

«Библейские пророчества начинают сбываться. Мир стоит на переломном моменте и хрупок как никогда. Что же ждет человечество завтра?»

«Что скрывают от нас ученые? Земля сошла с орбиты, и близится вечная зима – предвестник конца света. Возможно ли повернуть колесо истории вспять?..»

Мари перелистнула хрустящую страницу и стала читать дальше.

«От модной болезни скончался владелец компании Оливер Ольссон, который жил затворником и, по слухам, обладал тайной коллекцией древностей. Во владение имуществом вступает его весьма далекий от мира искусства племянник. Узнаем ли мы, что за сокровища скрывал Ольссон?»

На той же странице крупными буквами был выведен заголовок: «Неминуемая угроза: ИИ может начать ядерную войну уже к 2040 году». Под серией фотографий с протестными митингами, броскими лозунгами и уличными драками пестрели знаками вопроса строки:

«Правда ли, что искусственный интеллект обладает сознанием? Сможем ли мы управлять тем, что умнее и могущественнее нас? Нужно ли выпускать джинна из волшебной лампы?

Во многих странах обострились столкновения между неолуддитами15, сторонниками замедления прогресса и возвращения технологий на более безопасный уровень, и трансгуманистами16, поддерживающими использование достижений науки и технологии. Призывы обеих сторон становятся все более

радикальными…»

Мари снова перевернула страницу. Следующая статья тоже не отличалась оригинальностью посыла:

«Мир на грани срыва. Власти Германии обеспокоены участившимися случаями проведения опасных ритуалов. В больших городах и регионах активизировались подпольные секты. Подобная ситуация наблюдается и в других странах континента. Полиция призывает родителей особенно внимательно следить за своими детьми и быть предельно осторожными».

М-да, предвкушать конец света – древнейшее развлечение человечества.

Мари потерла мочку уха, вздохнула и отложила подальше стопку газет.

Вдруг за ее спиной послышался тихий смеющийся голос:

– O tempora! O mores!17

Мари обернулась.

В проходе между рядами кресел и столиков стоял пожилой мужчина с чашкой в руках. Он, чуть прищурившись, смотрел на газеты из-за плеча девушки.

– Мари, простите, что испугал вас. Вы меня помните?

Журналистка на долю секунды замешкалась и вновь окинула мужчину взглядом. Это был невысокий человек, в скромной мягкой спортивной рубашке, с большой дорожной сумкой через плечо. Светлые глаза его смотрели задумчиво и чуть насмешливо. Он был похож на лукавого ленивого кота. Человек потрогал свои седеющие усы и улыбнулся.

Мари кивнула и уже уверенно ответила:

– Да, конечно же! Герр Мюллер собственной персоной! Какими судьбами?

Пару лет назад она писала статью о знаменитых кражах в музеях и обращалась за подробностями в одно из баварских отделений полиции. Оттуда Мари направили к экспертам, но она успела запомнить чуть замкнутого благодушного сыщика, с которым они пили крепкий чай, пока она ждала указаний. Мюллер рассказывал ей о рабочих буднях в сыске. Он сам, по его же словам, звезд с неба не хватал и особо вмешиваться ни во что не любил. Но если уж брался за дело, то спокойно и неспешно, и порой получалось добиться успеха.

– Я еду на заслуженный отдых. – Сыщик мечтательно прикрыл глаза. – В глушь, в горы. Надеюсь, в этой странной гостинице, которую для нас, стражей закона, так щедро оплатил отдел кадров, не случится ничего более значительного, чем отсутствие солонки или перечницы на обеденном столе! Хочется насладиться покоем и наконец-то понять, чем занимаются зимой нормальные люди.

Мари улыбнулась.

– О, здесь я вам не союзник. Я вот душу дьяволу готова отдать, лишь бы наклюнулось хоть какое-нибудь приключение вместо серой рутинной работы. А куда вы едете?

– В гостиницу «Гримуар» в Монтафоне. Ну и названьице, кстати. Но тут уж ничего не поделаешь…

– В «Гримуар»? – Мари поставила чашку с кофе на столик и недоверчиво посмотрела на собеседника. – Не скрывайте от меня ничего. Сыщики никогда не отдыхают! Вы что-то знаете об этой гостинице? – быстро спросила она. – Там что-то неладно?

– Да ну вас! – замахал на нее руками сыщик. – Еще чего не хватало! Я еду именно отдыхать.

Мари окинула сыщика внимательным взглядом и вздохнула.

– Что же, жаль, очень жаль. Кстати, а нам с вами по пути! Клянусь Пифагором, Эратосфеном и Магелланом, Земля все-таки круглая, кто бы там что ни говорил, и очень маленькая.

– Вы тоже едете в «Гримуар»? Вот так совпадение… Хотя, возможно, это всего лишь единственная свободная гостиница на Рождество. Ну что же, это хорошие новости. Всяко лучше иметь компанию на праздники. Вы позволите?..

– Да, конечно.

Мари убрала свои вещи с кресла напротив.

Сыщик присел на краешек, опустил свою сумку рядом и окунул пакетик с чаем в чашку с кипятком.

– Я надеюсь, что и вы собираетесь отдыхать, а не работать? – спросил он. – Журналистка в отеле на Рождество – это, знаете ли, тоже не сахар!

Мари рассмеялась.

– Увы, я еду туда именно по рабочим вопросам. Но я буду всего лишь писать о «Гримуаре». Что-то вроде рекламной кампании. Надо же бедным журналам как-то зарабатывать на жизнь…

Они поболтали еще немного.

На горизонте уже синели горы. По левую руку – сказочный Форарльберг, а по правую, немного дальше к горизонту, – седые кряжи аппенцельских Альп. Поезд мирно покачивался на рельсах, за окнами летел снег, и вскоре сыщик уже уткнулся носом в какое-то чтение.

И если бы в тот момент кто-то рассказал Мари, во что превратится ее Рождество, она ни за что бы не поверила и решительно рассмеялась бы в лицо этому предсказателю.

Глава 2

Успех не всегда дается нам в руки. При расследовании надо опираться на факты, а не на легенды и слухи.

Артур Конан Дойл, «Собака Баскервилей»

…Знаете, что странного в путешественниках, которые приезжают в новый город? Они ожидают, что приключения должны начинаться уже на вокзале. И, едва поставив чемодан на перрон, они вытягивают шеи, всматриваясь в вокзальную суету, призывно оглядываются по сторонам и жадно вдыхают ноздрями воздух. Ну же, новый город, не подведи! У меня всего неделя отпуска, а потом снова тянуть лямку. Давай же, покажи мне, зачем я сюда приехал! И часто эта их готовность влипнуть в приключения вознаграждается, и чудеса находят буйные головы счастливцев, едва те, как изголодавшиеся по земле моряки, ступают на ровную почву из покачивающегося железнодорожного состава.

Журналистку и ее нежданного спутника никакие приключения на вокзале не поджидали. Более того, на перроне их вообще никто не встречал, и опустевший вокзал не мог похвастаться ни бурными возгласами приветствия, ни обещанными табличками с фамилиями гостей, ни даже скромно топчущимся где-то у киоска с выпечкой водителем. Спутники стояли на продуваемой декабрьскими сквозняками платформе и проверяли сообщения в телефонах.

Мари покачала головой.

– Да уж, хозяин не жалует своих гостей!

– Возможно, шофер просто опаздывает, все же сегодня такой снег! – отозвался сыщик. – Давайте напишем ему, что мы уже приехали, и будем ждать машину у дороги.

Кряжи гор были видны прямо с вокзала. Они сияющей зубчатой короной окаймляли городок. Снег валил уже хлопьями, попадал за воротник. Мари зябко поежилась и посильнее закуталась в теплый шерстяной шарф. Солнце спряталось за тяжелые тучи, пасмурное небо низко нависло над крышами фахверковых домов. Внезапно налетевший порыв холодного ветра вырвал у Мари из рук газету. Она выбросила руку вперед и чудом успела подхватить ее, но какая-то тень смутного предчувствия уже промелькнула испуганной белкой и притаилась на задворках сознания. Мари повертела головой, всматриваясь сквозь метель в проезжающие мимо машины.

Густой снег сплетался на ветру в призрачные силуэты, разбегающиеся от света фар.

«Снежная нечисть, – подумала Мари. – Не зря критяне называют декабрь „каликадзари“ – чертовым, – вспомнила она. – Под Рождество на свет норовит вылезть всякая нечисть, и черти – „каликадзарос“ – могут разгуливать на свободе до самого Крещения, – Мари снова передернула плечами. – Где же шофер?»

Наконец, на другой стороне улицы показался приближающийся микроавтобус.

Журналистка двинулась навстречу, махая рукой, чтобы водитель не пропустил их в пелене снега.

Машина остановилась, и в проеме двери появилась седая голова водителя. Блеснули узкие темные глаза.

Вдруг по белому снегу стрелой пронеслась черная тень, метнулась влево, затем вправо и, наконец, бросилась под ноги Мари.

Девушка отпрянула и испуганно вскрикнула.

Тень перестала метаться в разные стороны и потерлась о ноги Мари, громко мурлыча.

Пальцы журналистки нервно сжимали круглый медальон, висевший у нее на груди. Она расслабила пальцы и выдохнула. Господи, это же всего лишь кот! Огромный угольно-черный кот. Прекрасный пушистый зверь с глазами-блюдцами мятного цвета и шикарными усами.

– С тремя учеными степенями как-то не солидно пугаться черных котов! – весело заметил сыщик.

– Да уж, моей нервной системе определенно пора в отпуск! – покачала головой Мари.

Кот сидел на снегу, обернув вокруг себя пушистый хвост, и глядел на них снизу вверх огромными глазами. У него была лохматая мягкая шерсть цвета сажи, толстые лапы и хитрый взгляд. Мари наклонилась и почесала его за ушком.

– Вот дьяволенок!

– Иоганн Хризостом Вольфганг Амадей Теофил Моцарт! Как вы себя ведете! Сейчас же вернитесь! – Кряхтя, из машины выбрался пожилой китаец. – Я же учил вас держать лицо! Где ваши манеры? И зачем я только согласился взять вас с собой, Амадей? – водитель укоризненно смотрел на кота.

Английская грамматика китайца была безупречной, лишь необычные интонации и странный выговор согласных придавали его речи экзотическое звучание.

Роста водитель был крошечного, с ребенка. Подбородок его украшала смазанная каким-то жиром козлиная бородка, отливавшая чернилами. Одет он был в старомодную куртку из мятой шерсти. Кажется, это называется лоден, вспомнила Мари.

Кот с достоинством оглянулся на старика, потерся напоследок о ноги журналистки и важно прошествовал обратно к машине.

– Здравствуйте, фрау Легран, герр Мюллер, – старик глубоко поклонился. – Я Ван Фу, ваш водитель. Вам удобно говорить по-английски? К нам приезжают гости со всего света, и не все знают немецкий…

– Да, конечно! И зовите меня просто Мари, – улыбнулась журналистка.

Ван Фу кивнул.

– Простите Моцарта, обычно он ведет себя вполне прилично, а тут расшалился…

– Амадей Моцарт? Необычное имя – и восхитительный кот!

Ван Фу снова кивнул и направил взгляд куда-то в шарф Мари.

– Что есть, то есть: зверь необыкновенный. Это кот Йозефа, нашего управляющего. Красавец… Обычно он из дома ни-ни, даже носа во двор не показывает, особенно в мороз. Затворником живет. А сегодня решил со мной ехать – и все тут! Уперся, как если бы он был ослом, а не котом… Что тут с ним будешь делать! Никогда мне не познать мелодии его сердца… – китаец расстроенно махнул рукой и прикрыл веки. – Вы уж за опоздание простите нас! Перед самым отъездом машина испортилась. Только вчера проверял, все было в порядке, а тут… Будто нарочно.

– Ничего страшного, мы немного подышали свежим воздухом, – успокоил его Мюллер. – Куда можно поставить наши чемоданы?

– Вот, прошу, – китаец указал на багажник. – Нам нужно подождать еще одного гостя. Его зовут Йенс Коста. Доктор, кажется. Математик. – Он уважительно пошамкал губами.

Сыщик подхватил свою сумку, вещи Мари и отошел к багажнику.

Ван Фу тяжело вздохнул. Оглянулся вокруг, потом вдруг быстро развернулся к Мари и тихо проговорил:

– Зря вы к нам приехали, Мари. Ох и зря.

Она встрепенулась и вскинула глаза на старика.

– Зря? Почему же?

Но тот лишь молча покачал головой. Он отвернулся от Мари, открыл дверцу машины и сел за руль, всем своим видом показывая, что ничего более он сообщать не намерен.

Девушка удивленно покачала головой.

«Запах тайны становится все сильнее», – подумала она.

Мюллер уже пристроил багаж и последовал за водителем. Мари тоже забралась на переднее сиденье автобуса. Амадей прыгнул девушке на колени и громко заурчал.

В машине пахло можжевельником, сладким жасмином и ирисками.

Мари продолжала хмуриться.

Она краем глаза взглянула на китайца. Что же он имел в виду? Смутное предчувствие того, что поездка окажется не такой простой, как думалось в начале, все укреплялось.

Серебряный медальон нагрелся и горел на груди, будто предупреждая о чем-то.

Мари снова взглянула на водителя. Тот водрузил на нос очки с маленькими круглыми стеклами и, слюнявя палец, искал что-то в записной книжке, исписанной иероглифами. Она скосила глаза влево и, лихорадочно припоминая все, что успела выучить на курсах китайского, попыталась разобрать значение иероглифов.

«Осень. Сегодня привидение стащило говядину, – было написано в блокноте. – Зима. Полнолуние. Небо подает знаки…»

Брови девушки поползли наверх.

Водитель захлопнул книжечку. Мари быстро отвернулась и наморщила нос.

Тут к машине подошел высокий худой человек с обшарпанным квадратным чемоданчиком из коричневой кожи, с криво сидящей шляпой на вытянутой голове и в расстегнутом, будто снятым с чужого плеча пальто. Человек, казалось, шатался на ветру и неуверенно оглядывался по сторонам.

– Это к нам, – сказал Ван Фу. Он открыл дверцу и впустил в машину свежий морозный воздух. – Герр доктор Коста?

– Доктор… Добрый день. Да… Да, это я, – голос у человека был глухой и немного монотонный.

Он подошел к машине, но взгляд его был направлен куда-то в сторону, мимо собеседников.

Ван Фу слегка поклонился, затем помог доктору пристроить чемодан и забраться в машину.

– В добрый путь! Только бы машина снова не заглохла в дороге, – пробормотал он, заводя мотор.

– А вы действительно математик? – повернулась Мари к новому пассажиру.

– Математик? Я доктор физико-математических и химических наук! Наук, слышите? Закройте окно, дует!

– Да, конечно, на улице не Африка. – Мари покрутила ручку на дверце и подняла стекло.

Доктор Коста мрачно посмотрел ей куда-то выше переносицы и поправил очки с толстыми стеклами. Затем закутался в шарф, поерзал на сиденье и зачем-то прикрыл уши руками.

Машина медленно ехала по снежной долине в гору.

– Период Суй18, мир погружается во мрак, и скоро грядет бессменная зима… – пробормотал себе под нос водитель.

Дорога извивалась серпантином. Горы, на одну из которых им вскоре предстояло подняться, становились все выше. Темно-зеленые ели в снежных полушубках частой зубчатой порослью покрывали отвесные скалы.

Внезапно машина свернула на узкую тропинку.

– Скажите, зачем мы так петляем? – поинтересовалась у водителя Мари, заметив, что они нарезают круги.

– По прямым дорогам ходят только злые духи-гуйи19… – загадочно ответил китаец. – А потом, там камни. Препятствие. Если его можно объехать, зачем ехать напролом? В этом – искусство жизни. Не ломиться через чащу, а обходить преграды, подобно тому, как вода обтекает камень.

<1 2 3 4...8 >

На страницу:

Перейти

2 из 8