Маг-хранитель

Дремавший до того парень в камуфляжной форме и белых кроссовках поднял голову.

– Ну, вы даёте! – восхищённо произнёс он, оглядывая спорщиков. – Бомж не может не вонять. Иначе он не бомж.

– Так мы теперь что – все провоняться должны? – не сдавалась блондинка с тонким обонянием.

– Бомжи в Донецке редкость, – рассудительно продолжал ополченец. – Хоть в «Красную книгу» заноси. Я с июня ни одного не видел. Это – первый!

Он поднялся. Покачнулся – трамвай входил в крутой поворот у обувного объединения «Контур» – и схватился за поручень. Денису на миг показалось, что его кисть покрыта плотной рыжей шерстью. Глупости, конечно. Скорее всего, перчатка такая.

Сделав несколько быстрых шагов, военный поравнялся с бомжом.

– Чьих будешь, дядя? Звать тебя как?

Эти слова отчётливо услышали все. Больше того, отдалённым эхом в голове молодого человека прозвучало: «А-ба эн? Му?» Денис не только не знал этот язык, но даже не догадывался, какому народу он может принадлежать. Да и человеческая ли это речь?

Не слишком ли много сегодня загадок? Так и с ума можно спрыгнуть. Как там говорится? Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша…

Бомж глянул исподлобья на ополченца. Быстро, недобро. Так глядит собака на хозяина, отбирающего кость. Но пёс, живущий рядом с человеком, знает, кто главный, чья рука даёт пищу, но может и жестоко наказать. Поэтому реакция бомжа оказалась вполне предсказуемой. Он съёжился, втянул голову в плечи и на ближайшей остановке выкатился из трамвая. Разве что хвост при этом не поджал.

Парень в камуфляже улыбнулся в пшеничные усы.

Возвращаясь, он прошёл мимо Дениса, тихонько бросив:

– N'ayez peur de rien. Nous sommes toujours proches.[2]

Это сработало, как контрольный выстрел. Французский язык Денис всё равно не понимал. Судя по тону, ополченец был настроен благожелательно. Но что он хотел сказать? Неужели, его появление не случайно? Как там говорилось в СМСке? «Держись. Мы рядом».

К счастью, поездка завершилась. Народ, скопившийся на «Пожарной площади» кинулся штурмовать вагон и пассажирам, покидающим его, пришлось постараться, чтобы не быть затоптанными.

С облегчением выскочив на свежий воздух, Денис помчался в университет на трясущихся ногах. Только оказавшись в первом корпусе – пустоватом и гулком, он почувствовал себя безопасности. Почему? Да кто его знает… Просто почувствовал, что здесь за ним никто не следит, никакой бомж не станет гипнотизировать взглядом и рядом не окажется «цыкающей» зубом старушки. Хотя, если задуматься, голливудские фильмы ужасов учат нас – как только ты расслабишься, решив, что опасность миновала, неведомые силы нанесут новый удар.

Одногруппников в аудитории собралось не густо. Из восемнадцати на пару по электротехнике явились всего четверо. Большинство остальных, по словам старосты Серёги, отписались во «Вконтакте», что возьмут задание у тех, кто смог добраться. Кто-то провёл ночь под обстрелом в подвале, кто-то перебрался из общежития в родной город или посёлок и сейчас просто не мог вернуться с территории, где стояли ВСУ. Трое уехали с родителями в Россию. Давно, ещё в августе. Они ещё числились студентами, но вероятность возвращения с каждой неделей войны сходила на нет. И всего лишь двое – Катя и Олег – решили продолжить учёбу в Красноармейске, соблазнившись рассказами о бесперспективности получения диплома в Донецкой Народной Республике.

Доцент с кафедры общей электротехники, ещё не пенсионного возраста, но принципиально не пользующийся интернетом для рассылки заданий и лекций, кратко растолковал, как нужно выполнять индивидуальную работу, потом, ворча, как его все задолбали, объявил, что уходит в деканат, который располагался в другом корпусе, объяснять декану, как нужно разговаривать по телефону с теми, кто старше и мудрее.

Денис думал, что староста отправится с ним в третий корпус на кафедру «начерталки», но Серёга отказался, сославшись на домашние проблемы и побежал на «Золотое кольцо» – дорожную развязку неподалёку от автовокзала – ловить маршрутное такси. На двоих оставшихся рассчитывать, как на попутчиков не приходилось. Они ещё и задания по курсовому не получили – что там показывать? А Славка Ельцов так вообще заявил, что им должны зачесть всю сессию просто за то, что они остались, а не удрали, не предали вуз и город.

Пришлось в третий корпус идти одному. Денис и раньше в таких случаях предпочитал пройтись пешком. Времени тратится одинаково, зато тебя не мнут в троллейбусе, не топчутся по ногам, не бьют баулами по коленям. Сейчас, конечно, на этом маршруте не было того ажиотажа, как до войны. Даже утром, в час пик, а не то, что днём. Но и троллейбусов стало меньше. Тем более, ходьба пешком полезна для здоровья, особенно когда вынужден по несколько часов в день сидеть за партой или дома за компьютером.

Бульвар Пушкина пустовал – и погода не радовала, и слишком многие горожане уехали, опасаясь обстрелов. А те, кто остался, в это время были на работе, а не тратили время на прогулки. Дениса такое положение устраивало. Уж лучше идти по безлюдному бульвару, чем нарваться на бомжа с собачьим взглядом или собаку с человеческим. Радости от встречи с ополченцем, который свободно владеет французским, тоже было мало. Может, он и хороший человек, может, филолог по образованию, но для одного понедельничного утра сюрпризов как-то многовато.

От памятника стратонавтам до драматического театра Денису встретились всего парочка прохожих. Они куда-то спешили с хмурыми и сосредоточенными лицами. Да на гранитном крыльце бизнес-центра рядом с рестораном «Пушкин» маячили два автоматчика. Оттуда же отъехал джип с помятым бампером и задней дверцей, прошитой автоматной очередью.

Зато хватало дворников. В синих робах и оранжевых жилетах со светоотражательными полосками, они мели аллеи с прилежанием отличников-первоклашек, готовящих домашнее задание в прописях. Денис знал, что коммунальные службы Донецка ни на один день не сворачивали работу, несмотря на обстрелы и безденежье, но чтобы до такой степени… Убирать тротуарную плитку до единого листика? На это способны только донецкие дворники, суровые и беспощадные к любому мусору.

Не все рабочие-коммунальщики относились к работе с должной тщательностью, поэтому напротив бюста Пушкина старый и опытный распекал молодого, упустившего из-под метлы несколько кленовых листьев. Чудеса, да и только!

Денису время от времени казалось, что он оказался в другом мире. Всё здесь, вроде бы, такое, как и в привычном, а отличия есть. Как в фантастических романах о попаданцах – людях, угодивших волею случая в другое время или другую вселенную.

А метров за сто до оперного театра он стал свидетелем такой сцены, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Пара дворников, забравшись на здоровенный серебристый тополь, которые росли здесь ещё с советских времён, трясла ветки, чтобы упрямая листва, не желавшая осыпаться, оказалась всё-таки на земле на радость их товарищей, приготовивших уже чёрный мусорный мешок.

Вот это усердие! За гранью понимания. Или у дворников от ежедневной рутинной работы, которую они старались выполнить идеально, крыша съехала? Может, им тоже мерещатся псы с человеческими глазами и бомжи со звериными? Может, они видят «цыкающих» старух и ополченцев-полиглотов? Или всё объясняется гораздо проще – из ближайшего сумасшедшего дома сбежала группа больных, переоделась дворниками и…

Денис невольно передвинулся на дальнюю от трудяг сторону дорожки, подумывая, не перебежать ли по газону ещё дальше – за линию скамеек на центральной аллее бульвара.

Его движение привлекло внимание одного из них.

Уборщик листвы повернулся и уставился на Дениса немигающим взглядом янтарно-жёлтых глаз с узким вертикальным зрачком. Потом высунул язык, слизнул маленький листок, прилипший к виску, и разразился негромкой трелью, напоминавшей птичий говор. Его товарищи, сидевший на дереве, легко спрыгнули на землю. И это с высоты пяти-шести метров! Оставшиеся два подхватили полиэтиленовый мешок. Не оставалось ни малейших сомнений, для какой цели его сейчас используют. Денис понимал, что нужно бежать, ноги снова стали предательски-ватными.

Ну, хоть на помощь позвать кого-нибудь!

Парень закрутил головой в поисках прохожих.

Как бы не так!

Ни души!

Хотя нет – в отдалении маячили две фигуры. Явно мужчины. Один высокий и худой в чёрной шляпе и пальто. Второй низенький и упитанный в чём-то сине-красном. Надо кричать! Звать на помощь! Но из горла студента вырвался только несуразный хрип, переходящий в писк. Как несмазанные петли в гараже.

Дворники приближались крадущимися шагами. Так энтомолог ловит бабочку, медленно, чтобы не спугнуть, занеся сачок. От их белозубых улыбок прошибал холодный пот. Такой оскал не мог принадлежать людям. Да что там людям… Он не мог принадлежать млекопитающим.

«Рептилоидов не хватало ко всем сегодняшним приключениям», – мелькнула отстранённая мысль.

Денис попятился, зацепился каблуком за бордюр (или, как сейчас принято говорить в Донецке, поребрик) и плюхнулся задом на кучу палой листвы.

Глава 2

Толстый и тонкий

Хватая ртом осенний воздух, Денис смотрел на приближающихся рептилоидов.

Хуже всего – осознание собственной беспомощности. Как в кошмарном сне, когда бежишь-бежишь, а преследующие тебя чудовища не отстают, наступают на пятки и тянут когтистые лапы.

Но страх напрочь лишил его способности сопротивляться. Наверное, мышь, увидев гадюку, так же теряет волю и вместо того, чтобы убежать, обречённо дожидается, когда ядовитые зубы вонзятся в её плоть. Выдумки, конечно, что змеи гипнотизируют грызунов. Просто они нагоняют такой страх, что парализуют жертву.

А переодетые в дворников существа, уверенные в безнаказанности, действовали нагло и неторопливо. Медленно разворачивали мешок. В детективах показывают – в таких возят трупы с места преступления. Денис живо представил себя в чёрном, холодном и скользком нутре. Если не задохнётся сам, так сожрут. Вон какие у них зубы. Явно не травоядные. Зачем он им нужен?

Внезапно у кравшегося справа рептилоида вспыхнула штанина. Он подпрыгнул метра на полтора в воздух, зашипел почти как Гарри Поттер, общающийся с удавом, покатился по чёрному, тщательно убранному газону, сбивая пламя. Оставшиеся пятеро повернулись к Денису спиной, застрекотали, засвистели… и кинулись в бой.

Они мчались длинными скользящими шагами, едва касаясь тротуара, на ходу разворачиваясь веером. Прутья мётел рассыпались, открывая тёмно-серые клинки, похожие на укороченные косы.

Кто же посмел противостоять им?

Чуть приподнявшись, Денис увидел тех самых прохожих, которых не так давно наблюдал в конце аллеи. Тощий в чёрной шляпе и толстячок в красно-синей куртке. Несомненно, именно им парень был обязан чудесным спасением.

Впрочем, драка только начиналась.

Рептилоиды, пользуясь не только численным преимуществом, но и способностью высоко и далеко прыгать, попытались взять неожиданных спасителей в кольцо.

Но и эти двое были не так просты, как могло бы показаться на первый взгляд.

Высокий и тощий, придерживая левой рукой широкополую шляпу, встретил противника молниеносными ударами трости. На его долю досталось трое врагов, тогда как коротышке пришлось драться с двумя, но, несмотря на количественный перевес, рептилоиды получили достойный отпор. Трость из тёмного дерева порхала в руках тощего, расплываясь в мерцающий эллипс.

Удар первой косы он сбил в сторону. Пригнувшись, нырнул под вторую, подсёк ноги одного противника и хорошенько приложил поперёк спины другого.

Третий, приземляясь после головокружительного прыжка, высек сноп искр из тротуарной плитки, а трость тем временем обрушилась ему на локоть правой конечности.

Раздался хруст.

Рука повисла плетью.

Дальше всё происходило, как в фильмах с Джеки Чаном. Стремительный обмен ударами. Блоки. Выпады. Движения, похожие на акробатический этюд, когда уворачиваясь от чужого оружия, боец едва не становился на «мостик». Удивительно, но не выглядевший великим воином человек в шляпе, побеждал. Трещали кости. Переломилось древко одной из кос…

Тем временем низенький тоже не сидел, сложа руки. Без всяких иносказаний. Кисти его вдруг покрыла прозрачная с голубоватым отливом субстанция, блестевшая, как стекло, а из неё вытянулись по три длинных, острых, как кинжалы, когтя. Словно у супергероя Росомахи. Ими он ловко перехватил выпады рептилоидов, бивших его справа и слева одновременно, присел, столкнул противников друг с дружкой. Коротко двинул рукой…

Острие стеклянного когтя выглянуло из спины псевдодворника. Чистое, без следов крови.

Рептилоид осел кулём.

Второй оказался увёртливее.

Оранжевый жилет на нём превратился в клочья, а он продолжал наседать, ожесточённо размахивая оружием.

Но, как бы там ни было, а участь нападавших оказалась предрешённой. Китайский мудрец говорил – самая лучшая победа та, которая одержана ещё до начала битвы. Если бы монстры, выдававшие себя за работников коммунхоза, читали древнекитайские книги (ну, или хотя бы статусы пользователей соцсетей), они не рискнули бы нападать. Сама схватка заняла от силы пару минут, но в результате трое рептилоидов лежали на тротуаре без признаков жизни, а остальные улепётывали в сторону городских ставков. И во главе мчался самый первый пострадавший – с прожжённой штаниной. Денис ожидал увидеть в прореху цветную чешую, как у прямоходящих динозавров, которых показывали на канале «Discovery», но, к удивлению своему, обнаружил, что ноги странных существ покрыты плотной бурой шерстью, как у собак или котов.

Победители оглядели поле боя. Куда делась их стремительность? Высокий, тяжело опираясь на трость, одёрнул пальто, поправил шляпу, придавая ей идеальное положение, пнул ногой ближайшее тело «дворника». Второй – тот, который низенький – покачал головой, стряхнул прилипшие к коленям невидимые глазу кусочки мусора, потом протянул руку, раскрывая ладонь Трупы истаяли один за другим, будто их и не было. Не провалились сквозь землю, не сгорели, а именно истаяли в воздухе, как дымка над озером исчезает под лучами солнца.

Потом оба развернулись к Денису, который продолжал сидеть на куче жёлто-бурой листвы, втягивая стылый воздух пересохшим горлом. Сердце колотилось, поджилки дрожали – адреналин медленно покидал кровь.

Незнакомцы приблизились ленивой походкой.

Тот, что повыше, постукивал металлическим наконечником трости по «фэмке». Из-под распахнутого чёрного длиннополого пальто виднелся жемчужно-серый жилет с золотой цепочкой. Его коренастый спутник, одетый в красно-синюю куртку, стёганную, как матрац, щурил левый глаз и безмятежно улыбался.

– Здравствуйте, молодой человек, – сказал высокий. Седая остроконечная бородка и очки в тонкой оправе делали его похожим на фотографию Чехова из школьного учебника. – Мы, кажется, вовремя успели?

Денис кивнул, не зная, что и отвечать.

– Позвольте помочь вам, молодой человек, – второй протянул пухлую ладонь. – Сидеть в ноябре на мокрых листьях может быть небезопасно для здоровья. Нет, если бы в сентябре, я был бы только «за». Но ноябрь… Не рекомендую.

Поднявшись с его помощью, Денис отряхнул джинсы. Кажется, ноги больше не дрожали. Это к лучшему. Не исключено, что придётся дать стрекача. «Толстый и тонкий», как он мысленно окрестил незнакомцев, особого доверия не внушали.

– Но позвольте же представиться, – церемонно произнёс высокий. – Вальдемар Карлович Вайс.

– Дэн.

– Очень приятно. А моего товарища зовут…

– Яков Наумович Носик, – перебил его толстячок. – Попробуешь опять назвать меня Шнобелем, превращу в жабу.

– Превращал тут один, – хмыкнул высокий. – Я, собственно, и не имел такого намерения. Но на воре, как говорится, шапка горит.

– Не будем мы о головном уборе, воспламенившемся на воре, – произнёс Яков Наумович и глянул на Дениса, ожидая одобрения.

– Не советую, молодой человек, – покачал головой Вальдемар Карлович. – Не стоит поощрять низменных привычек к стихосложению. А то, знаете ли, поэтам дашь палец – откусят руку по локоть.

Носик обиженно надул губы. Прямо как третьеклассница, получившая двойку за сочинение «Как я помогаю маме».

– Вас, конечно, удивляет всё, что здесь произошло, – Вайс не спрашивал, Вайс констатировал очевидный факт. – Неподготовленному человеку всё это может показаться чрезвычайно странным.

– Да, – кивнул Денис. Он по-прежнему держался настороже, но респектабельная внешность и хорошо поставленный лекторский голос Вальдемара Карловича успокаивали. – Странности с самого утра.

– Как говорила Алиса, всё страньше и страньше, – усмехнулся Яков Наумович. – Льюис Кэррол знал толк в точных формулировках.

– Чтобы окончательно снять напряжение, возникшее в наших отношениях, едва только завязывающихся и не спешащих перейти в доверительную стадию, – продолжал рассуждать вслух Вайс, – вынужден завершить взаимное представление. Я – маг-хранитель Донецка второй категории и почётный горный штейгер. Служу по мере сил в том же университете, где вы, молодой человек, проходите обучение наукам, столь важным для будущего становления, как в личностном, так и в профессиональном росте. Но на другом факультете. Слегка балуюсь литературой. Вы, молодой человек, совершенно случайно не читали мой триллер «Эльфы приходят в полночь»?

Денис покачал головой. Он по-прежнему находился под впечатлением фантасмагоричности происходящего. Уж какие тут эльфы, да ещё в полночь…

– Жаль. Очень жаль… А наименование романа «Последний вампир Ойкумены» вам ни о чём не говорит? Тоже? Очень жаль. Перестала молодёжь читать! – Вайс поднял к небу указательный палец.

Тут Денис сильно обиделся. Он-то как раз любил читать, но не приветствовал в книгах три сюжета – о попаданцах, об эльфах и о вампирах. Он хотел заявить о своих литературных предпочтениях вслух, но вовремя вспомнил, как худощавый маг-хранитель ловко управляется с тростью, и благоразумно промолчал.

Но Яков Наумович себя не сдерживал:

– Если эльфу отрезать ноги, – нараспев прочитал он, – если вампиру отрезать тоже, то он просто помрёт со скуки, потому что бегать не сможет!

– Великие Силы… – покачал головой Вайс. – Молодой человек, обратите внимание на этого импровизатора. Как я уже представлял его, Яков Наумович Носик, маг-хранитель второй категории, поэт, не побоюсь этого слова, музыкант и блюзмэн. Да и просто хороший человек, на которого я не могу долго злиться.

– Блюз – это… – Денис замешкался, подбирая точную формулировку. – Это «музыка чёрных», да? – на этом его познания в области блюзовой музыки, собственно, и заканчивались.

– Блюз – это, когда хорошему человеку плохо, – грустно проговорил Носик. – Ему плохо, он играет и поёт… В довоенные времена у меня была своя группа, мы даже выпустили два диска.

– В другой раз, – прервал его Вайс. – Молодому человеку нужно отдышаться и выпить чего-нибудь горячего. Что разулыбался? Я имел в виду чай. Второкурсников я ещё не спаивал… – он вдруг вытянулся, как на дореволюционном светском рауте, разве что каблуками не щёлкнул. – Молодой человек, имею честь пригласить вас в одно место, где вы сможете перевести дух, согреться и обсушиться. Это недалеко. Рядом с оперным театром. Если, конечно, вы соблаговолите принять наше приглашение.

– А я имею право отказаться? – опасливо вспоминая, каковы его собеседнике в драке, спросил Денис.

– Конечно, можете. Вы – свободный человек. Никто не собирается ограничивать вас в правах и желаниях. Правда, должен заметить, что нам есть о чём поговорить. И лучше, чтобы этот разговор состоялся. Надеюсь, что смогу объяснить многое из необычного, что повстречалось на вашем пути сегодня.

– Ага… – кивнул Денис, глядя на плитку, где ещё недавно лежали похитители-неудачники. Можно, конечно, и пойти. Толстый и тонкий умели убеждать. Лишь бы рептилоиды не были банальной иллюзией и вся эта схватка не оказалась умелой инсценировкой с целью втянуть его во что-то непонятное и опасное. Если люди, представившиеся магами-хранителями Донецка, не сбежали из сумасшедшего дома. Если всё происходящее не снится ему. Слишком много «если», но, как говорится, волков бояться в лес не ходить. – Скажите мне для начала, кто это был? Кто переоделся дворниками?

– Эти? Пустое… – отмахнулся как от ничего не значащей ерунды Вайс. – Это каррохи.

– Кто?!

– Каррох – создание тёмных сил. Материальный объект, наподобие монады, – непонятно объяснил Носик. – Они – почти как мы. Только в человеческом теле и душе, которые созданы провиденциальными силами, больше светлого. У каррохов же весь свет замещён тьмой. Они выталкиваются из шрастров и используются некоторыми нашими врагами, как безмозглые, но очень исполнительные и сильные слуги. Я развеял ваши сомнения, молодой человек?

– Боюсь, ты их только усугубил, – рассмеялся Вайс. – Понимаете ли, Дэн, в нашем мире идёт постоянная борьба Света и Тьмы.

– Где-то я это уже слышал.

– Переходи на тёмную сторону силы, Люк! – голосом Дарта Вейдера прохрипел Яков Наумович и расхохотался. – У Джорджа Лукаса, вестимо, слышал. Но не переживай, мы не будем тебя агитировать перейти на тёмную сторону, хотя печеньки у нас имеются. Просто мы – на светлой стороне. Маги-хранители всегда на светлой стороне, какой бы город они не хранили.

– А как я проверю?

– А надо проверять? – прищурился Вальдемар Карлович. – Давайте начистоту молодой человек. Мы вас не агитируем, – его слегка передёрнуло. – Терпеть не могу это слово. К тёмной стороне, как уже отметил мой коллега, мы не принадлежим, а за свет агитировать не надо. Человек либо приходит к нам и трудится не за страх, а за совесть, либо остаётся при своём мнении и живёт своей жизнью. Но для того, чтобы снять некоторые вопросы или, как говорят мои друзья-журналисты, ударившиеся в политику, ликвидировать очаги напряжённости, нам следует обрушить на вас энное количество информации.

– У меня консультация по начерталке… – почти жалобно проговорил Денис.

– Скажете мне фамилию преподавателя, я сделаю звонок и всё решим. Он подождёт вас столько, сколько понадобится. Не истолкуйте мои слова превратно, но мне хотелось бы поговорить с вами именно сегодня. День, другой и может стать поздно. Вы обратили внимание, какая концентрация странных явлений вас сегодня окружает?

Парень кивнул.

– А почему вы обратили внимание только сегодня? Смею заверить, странности окружают вас не меньше месяца.

– Не знаю… Заметил и всё. А! – Денис чуть не хлопнул себя по лбу. – СМСка! Сегодня утром я получил СМСку! Только не знаю – от друзей или от врагов.

– СМС? И что там было?

– «Держись. Мы рядом». Я хорошо запомнил.

– Да, не «Война и мир» по объёму. Можно и запомнить… Яков, твои шутки?

– Нет, – замотал головой коротышка, как будто ему в уши попала вода. – Но я узнаю. Мы ставили наблюдение…

– А кто это?

– Какая теперь разница? – отмахнулся Вайс. – Я не об этом речь веду. Вы, молодой человек, начали замечать странности, которые обычный человек не замечает. Тысячи людей в Донецке проходят мимо необычного и магического. Сегодня каррохи с самого утра имитировали работу по уборке бульвара Пушкина. Зная методы работы тех, кто их послал, я не сомневаюсь, что таких групп было не меньше полудюжины. Как вы заподозрили неладное?

– Честно?

– Конечно!

– Один из них слизнул прилипший к виску листок.

– Замечательно!

– Что ж тут замечательного? Я думал, умру от страха.

– Подумаешь, фокус, – ухмыльнулся Носик. – Хотите, я тоже что-нибудь слизну с затылка?

– Слизни лучше… – нахмурился Вальдемар Карлович. – Впрочем, мы не об этом. Да, анатомия каррохов несколько отличается от человеческой. Они умело маскируются путём наложения магических иллюзий. Именно такую предлагает показать вам мой дражайший друг и коллега. Но иллюзии каррохов достаточно надёжны. Обычному человеческому взгляду сквозь неё не пробиться? Почему же вы сумели?

– Я – «иной»? – попробовал угадать Денис, вспомнив знаменитый эпизод из фильма «Ночной дозор».

– Практически попал! – воскликнул Носик.

– Совершенно верно, молодой человек, – согласился с ним Вальдемар Карлович. – Только не «иной», как вы изволили выразиться, а потенциальный маг.

– А это не одно и то же?

– «Иных» придумал Сергей Васильевич Лукьяненко. От начала до конца. А маги существуют на самом деле. Кстати, Лукьяненко – один из нас. Почётный маг-хранитель города Москвы.

– А вы, значит, Донецка.

– А мы – Донецка.

– Так получается, я тоже…

– Вам, юноша, ещё очень далеко до мага-хранителя, – развёл руками Яков Наумович. – Примерно, как бедному китайскому мальчику, впервые переступившему порог монастыря Шао-Линь, до просветлённого учителя.

– Но есть потенциал. Есть задатки, – добавил Вайс. – Высшие силы наделили вас способностями.

– Быть того не может! Я – самый обычный человек! – возразил Денис, испугавшись не самой возможности стать магом. Он испугался абсурдности ситуации. Как в слабеньком фэнтези-романе, кои в великом множестве выпускает издательство «Альфа-книга». К бедному юноше является мудрый наставник, который объявляет его избранным. Или иным. Или наследником тайного древнего знания. – Я – такой же, как все.