Пламя и кровь. Кровь драконов

Между тем два великих короля Запада объединили свои войска, намереваясь раз и навсегда разбить Эйегона. Мерн IX из дома Гарденеров, Король Простора, выступил из Хайгардена и под стенами Золотой Рощи, усадьбы Рованов, встретился с Лореном I Ланнистером, Королем Скалы. Вместе они составили армию, какой еще не знал Вестерос: пятьдесят пять тысяч человек, в том числе шестьсот лордов, великих и малых, и больше пяти тысяч конных рыцарей. «Наш железный кулак» – так называл эту конницу король Мерн. Четверо его сыновей ехали вместе с ним, оба внука служили оруженосцами.

Короли не задержались надолго у Золотой Рощи: такой величины войско должно было постоянно оставаться на марше, чтобы не объесть всю округу. Союзники двинулись на северо-восток через высокие травы и золотые поля пшеницы.

Предупрежденный об их приближении в своем лагере у Божьего Ока Эйегон вышел им навстречу со своим войском. Людей у него было впятеро меньше, да и те большей частью были ополченцами речных лордов, чья верность дому Таргариенов не подвергалась еще серьезному испытанию – зато с меньшим войском он двигался быстрее, чем неприятель. В городе Каменная Септа он встретился с обеими королевами: Рейенис прибыла из Штормового Предела, Висенья – с мыса Раздвоенный Коготь, где принимала присягу у множества местных лордов. Понаблюдав сверху за переправой своего войска через Черноводную, трое Таргариенов помчались на юг.

Обе армии сошлись на широкой равнине к югу от Черноводной, где позднее проложили Золотую дорогу. Два короля возрадовались, когда разведчики донесли им о невеликих силах Таргариена и о недостатке в его рядах лордов и рыцарей. Ровное поле битвы, покрытое травами и колосьями, было превосходнейшим местом для атаки тяжелой конницы. Эйегон в отличие от Ориса Баратеона не укрепился на высоте, и почва была сухая, ибо дождей в тех местах не выпадало уже две недели.

Король Мерн, который привел на войну в полтора раза больше людей, чем король Лорен, потребовал себе почетного места в центре. Сын его и наследник Эдмунд командовал авангардом, король Лорен со своими рыцарями поместился на правом крыле, лорд Окхарт на левом. При отсутствии всяких природных препятствий они собирались ударить по Эйегону с обоих флангов и обойти его сзади, в то время как «железный кулак», тяжелый клин лордов и рыцарей, разгромит его центр.

Войско Эйегона напоминало ощетинившийся копьями и пиками полумесяц. За ним стояли лучники и арбалетчики, на флангах – легкая кавалерия. Командиром Эйегон поставил Джона Моутона, лорда Девичьего Пруда – одного из первых, перешедших на его сторону. Король-Дракон тоже заметил, что дождя давно не было и травы с колосьями на поле сражения пересохли на славу.

Враг затрубил в трубы, и на поле выплеснулось целое море знамен. Впереди ехал сам король Мерн на золотом жеребце, его сын Гавен нес знамя Гарденеров – зеленую руку на поле пшеницы. Под рев рогов и гром барабанов западное войско врезалось в копейщиков Таргариена, а Эйегон и его сестры поднялись в воздух.

Пока Балерион раз за разом в туче копий, стрел и камней поливал огнем ряды неприятеля, Висенья и Рейенис подожгли поле и спереди от врага, и сзади. Дым окутал конницу, ослепив скакунов вместе с всадниками, огонь надвигался с обеих сторон, а люди Моутона, спокойно стоя с наветренной стороны, добивали копьями и стрелами заживо горящих людей.

После это сражение назвали битвой на Огненном Поле.

Больше четырех тысяч погибли в пламени, еще тысяча – от мечей, копий и стрел. Десятки тысяч получили ожоги, отметившие многих до конца их дней. Король Мерн IX сгорел вместе со своими сыновьями, внуками и прочей родней. Один из его племянников скончался от ожогов три дня спустя, и вместе с ним пресекся род Гарденеров. Лорен, Король Скалы, видя, что битва проиграна, промчался сквозь огненную завесу и остался в живых.

Таргариены потеряли менее сотни. Королеве Висенье стрела попала в плечо, но она скоро поправилась. Пока драконы пожирали тела убитых, Эйегон распорядился собрать мечи павших и отправить их вниз по реке.

На другой день взяли в плен Лорена Ланнистера. Тот сложил свой меч и корону к ногам Эйегона, склонил колено и присягнул Таргариену на верность. Эйегон, верный своему слову, поднял его, оставил за ним его земли и нарек лордом Бобрового Утеса и Хранителем Запада. Уцелевшие лорды Простора и знаменосцы Лорена последовали примеру побежденного короля.

Но не весь еще Запад был завоеван. Эйегон, расставшись с сестрами, повел войско на Хайгарден, чтобы захватить его, упредив других претендентов. Стюард-управитель Харлен Тирелл, чьи предки веками служили Гарденерам, вручил ему ключи от замка без боя, Эйегон же в награду пожаловал ему Хайгарден со всеми землями, наименовав его верховным лордом Мандера и Хранителем Юга. Так бывший стюард получил власть над всеми вассалами дома Гарденеров.

Король Эйегон собирался идти на юг, чтобы покорить Старомест, Бор и Дорн, но весть о новой угрозе заставила его передумать. Торрхен Старк, Король Севера, миновал Перешеек и вступил на речные земли с тридцатитысячной ратью. Эйегон тут же двинул свое войско навстречу ему, летя впереди на Балерионе. Обеим королевам и всем лордам и рыцарям, перешедшим к нему после Харренхолла и Огненного Поля, также приказано было выступить.

Торрхен Старк, выйдя к Трезубцу, увидел на южном берегу войско, в полтора раза превышавшее его собственное. Все лорды Простора, Запада, речных и штормовых земель собрались здесь, а над их лагерем выписывали круги Балерион, Вхагар и Мираксес.

Разведчики Торрхена видели руины Харренхолла, где под грудами щебня еще тлел огонь. Об Огненном Поле король тоже немало слышал. Он понимал, что при попытке перейти реку его ждет та же судьба. Одни из его лордов-знаменосцев все же побуждали Торрхена наступать, уверяя, что для северной доблести нет преград, другие советовали отступить ко Рву Кейлин и встретить врага там, на родной земле. Побочный брат короля Брандон Сноу вызвался скрытно переплыть реку ночью и перебить драконов во сне.

Король и впрямь послал его за реку, но не ради убийства, а ради переговоров. Брандона сопровождали три мейстера. Всю ночь послания летали туда-сюда, а утром Торрхен Старк сам пересек Трезубец. Опустившись на колени, он сложил древнюю корону Королей Зимы к ногам Эйегона и поклялся ему в верности. Поднялся он уже не королем, но лордом Винтерфелла и Хранителем Севера. В историю он вошел как Король, Преклонивший Колено, зато ни один северянин не оставил своих обугленных костей у Трезубца, и мечи, которые забрал у людей Старка король Эйегон, не были скручены и оплавлены.

Эйегон и его королевы вновь разлучились. Эйегон опять пошел на юг к Староместу, Висенья полетела в Долину, Рейенис – в Солнечное Копье.

Шарра Аррен тем временем укрепила Чаячий город, поставила у Кровавых Ворот сильное войско, утроила гарнизоны в Каменном, Снежном и Небесном замках, что стоят на пути к Гнезду. Висенья, однако, без препон пролетела над ними и опустилась на внутренний двор замка Шарры. Когда королева-регентша поспешила к ней с дюжиной стражников, на коленях у Висеньи сидел Роннел Аррен. «Матушка, можно мне полетать с этой леди?» – спросил венценосный ребенок. До угроз и гневных слов не дошло. Королевы обменялись улыбками, и леди Шарра велела принести три короны: свою регентскую, маленькую сыновью и соколиную дома Арренов, которую Короли Горы и Долины носили тысячу лет. Все они, вместе с мечами королевского гарнизона, были вручены королеве Висенье, и маленький король, трижды облетев с нею вкруг вершины Копья Гиганта, сделался маленьким лордом. Так Висенья Таргариен привела Долину Аррен под знамена своего брата.

Рейенис не столь посчастливилось. Принцев перевал, врата Красных гор, обороняли дорнийские копейщики; Рейенис, не тронув их, пролетела над красными песками, над белыми, над рекой Вервие – и нашла замок Красные Дюны пустым и покинутым. В городке под его стенами оставались только женщины, дети и старики. На вопрос, куда подевались их господа, они отвечали кратко: «Ушли». Рейенис долетела до Дара Богов, усадьбы дома Аллирионов, но и там никого не нашла. Королева продолжала свой путь. При впадении реки Зеленая Кровь в море она увидела тысячи гребных лодок, плоскодонок и баржей; связанные вместе веревками и цепями, они составляли плавучий Дощатый город, но лишь горстка старух с ребятишками вышла поглядеть на Мираксеса.

В конце концов она добралась до Солнечного Копья, древней резиденции дома Мартеллов. В замке, также покинутом, ее ждала принцесса Дорнийская. Мерии Мартелл, по словам мейстеров, сравнялось восемьдесят годов, и шестьдесят из них она правила Дорном. Рейенис видела перед собой необычайно толстую, слепую, лысую женщину с желтой обвисшей кожей. Аргилак Надменный прозвал Мерию желтой дорнийской жабой, но ни годы, ни слепота не притупили ее ума.

«Я не стану сражаться с вами, но и колен не склоню, – сказала она королеве Рейенис. – Скажи своему брату, что в Дорне нет короля».

«Скажу, – отвечала Рейенис, – но мы вернемся, принцесса, и с нами придут пламя и кровь».

«Я помню девиз вашего дома, – сказала Мерия, – но наш гласит “Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся”. Вы можете сжечь нас, миледи, но не заставите склониться и не согнете. Это Дорн, и вам здесь не рады. Возвращайтесь, если осмелитесь».

На том королева с принцессой расстались, и Дорн остался непокоренным.

Эйегон на западе встретил более теплый прием. Старомест, величайший город Вестероса, окружали прочные стены, а правили им Хайтауэры – древнейший, богатейший и самый могущественный из знатных домов Простора. Старомест был также средоточием Истинной Веры. Там жил верховный септон, наместник новых богов на земле, духовный отец всех Семи Королевств (лишь Север, где еще имели силу старые боги, не подчинялся ему). Там же помещались два воинских ордена Веры, называемые в народе Мечами и Звездами.

Но Таргариен, подойдя к городу, нашел его ворота открытыми, и у них ждал лорд Хайтауэр, готовый сдаться новому королю. Верховный септон, получив весть о высадке Эйегона, заперся в Звездной септе, где провел семь дней и семь ночей, вкушая лишь хлеб и воду и переходя с молитвой от алтаря к алтарю. На седьмой день Старица осветила ему путь своей золотой лампадой. Выйдя из септы к народу, его святейшество сказал так: «Если Старомест восстанет против короля Эйегона, он будет сожжен, а замок Хайтауэров, Цитадель и Звездная септа обратятся в руины».

Манфред Хайтауэр, лорд Староместа, был человек осторожный и богобоязненный. Один из младших его сыновей состоял в Сынах Воина, или Мечах, другой только что принес септонские обеты. Услышав откровение верховного септона, лорд решил не сопротивляться Завоевателю – потому-то никто из жителей Староместа и не сгорел на Огненном Поле, хотя Хайтауэры были знаменосцами Хайгардена. По той же причине лорд ожидал Эйегона у ворот Староместа, чтобы вручить ему свой меч и свой город. (Говорят, будто Хайтауэр также предложил королю руку своей меньшой дочери, но Эйегон вежливо отказался, не желая обидеть двух своих королев.)

Три дня спустя его святейшество в Звездной септе помазал Эйегона семью елеями, возложил на его голову корону и провозгласил его Эйегоном из дома Таргариенов, первым этого имени, королем андалов, ройнаров и Первых Людей, лордом Семи Королевств и Хранителем Государства. (Эйегон с самого начала назывался владетелем Семи Королевств, хотя Дорн Таргариены покорили лишь век спустя.)

Первую коронацию Эйегона на Черноводной видели лишь немногие лорды, на второй же они исчислялись сотнями, и десятки тысяч горожан приветствовали нового короля, когда он ехал по Староместу верхом на Балерионе. На коронации присутствовали также многие мейстеры и архимейстеры Цитадели. По всем этим резонам началом царствования Эйегона Таргариена принято считать вторую коронацию в Староместе, а не первую в Эйегонфорте и не день его высадки.

Так, волей Эйегона Завоевателя и сестер его, Семь Королевств были спаяны в единое государство.

Многие полагали, что Эйегон по окончании войн сделает своей резиденцией Старомест. Другие думали, что он будет править страной с Драконьего Камня, древней островной цитадели дома Таргариенов. Король же, удивив всех, объявил, что столицей его станет новый город, что уже рос под тремя холмами в устье реки Черноводной, где он с сестрами впервые ступил на вестеросскую землю. Столица получила имя Королевская Гавань, и Эйегон правил там, восседая на троне, который ему сковали из оплавленных, сломанных, скрученных мечей его бывших врагов. Этот престол, небезопасный для всех, кто сидел на нем, стал известен всему миру как Железный Трон Вестероса.

Войны короля Эйегона I

Долгое правление Эйегона Завоевателя (1–37 гг. ОЗ) в целом было мирным, особенно в последние годы, но Драконову миру, как нарекли после мейстеры Цитадели двадцать лет перед его кончиной, предшествовали Драконовы войны – и столь жестокой и кровопролитной, как последняя из оных, еще не видывал Вестерос.

Считается, что Завоевательные войны завершились в тот день, когда верховный септон в Звездной септе Староместа помазал Эйегона на царство, однако еще не все Семь Королевств покорились Завоевателю.

Лорды Трех Сестер в заливе Укус, пользуясь случаем, объявили себя независимыми и нарекли леди Марлу Сандерленд своей королевой. Поскольку почти весь флот Арренов погиб во время Завоевания, король приказал подавить Сестринский мятеж своему Хранителю Севера, Торрхену Старку из Винтерфелла. Северяне отплыли из Белой Гавани на галеях, нанятых в Браавосе, под командованием сира Уоррика Мандерли. Сестринцы, завидев в море их паруса, а в небе королеву Висенью на Вхагаре, устрашились и низложили королеву Марлу в пользу ее младшего брата. Стеффон Сандерленд заново принес присягу дому Арренов, склонил колено перед Висеньей и отдал в заложники своих сыновей: одного в дом Мандерли, другого в дом Арренов. Низложенную королеву, его сестру, заключили в тюрьму. Через пять лет ей вырезали язык, и остаток своих дней она провела Молчаливой Сестрой, обихаживая покойников благородного звания.

На другом конце Вестероса взволновались Железные острова. Род Хоуров, долгие века правивший ими, угас за одну ночь, когда Эйегон спалил Харренхолл драконьим огнем. После гибели Харрена Черного и его сыновей Кхорин Вольмарк, мелкий лорд с острова Харло, чья бабка приходилась младшей сестрой деду Харрена, объявил себя королем и законным наследником «черных».

С этим согласились далеко не все Железные Люди. Жрецы, собравшись на Старом Вике под ребрами морского дракона Нагги, увенчали короной из плавника своего собрата, босоногого Лодоса, объявившего себя сыном Утонувшего Бога и чудотворцем. На Большом Вике, Пайке и Оркмонте явились свои претенденты, и все они больше года сражались между собой на суше и на море. Говорят, будто у островов плавало столько трупов, что кракены сотнями стекались туда.

Эйегон положил конец междоусобице, прилетев на острова во 2 году ОЗ. За королем и Балерионом шли флотилии Бора, Хайгардена, Ланниспорта и даже несколько ладей с Медвежьего острова, присланные Торрхеном Старком. Железные Люди, которых сильно поубавилось после годовой братоубийственной войны, сопротивления почти не оказывали – многие даже приветствовали вмешательство короля. Эйегон убил Кхорина Вольмарка Черным Пламенем, но позволил его сыну-младенцу унаследовать отцовские земли и замок. Король-жрец Лодос воззвал к своему богу, чтобы тот послал кракенов потопить корабли Эйегона; не дождавшись их, он повесил камень на шею и вошел в море «посоветоваться с отцом». За ним последовали многие тысячи, и раздутые тела утопленников годами прибивало к берегам Старого Вика.

Кому же предстояло править Железными островами? Королю предлагали сделать их вассалами Талли из Риверрана, Ланнистеров из Бобрового Утеса и даже Старков из Винтерфелла. Эйегон, выслушав всех советчиков, решил в конце концов, что позволит островитянам самим выбрать себе правителя. Их выбор, что неудивительно, пал на одного из своих: Викона Грейджоя, Лорда-Жнеца с Пайка. Лорд Викон присягнул Эйегону на верность, и король отбыл восвояси вместе со своим флотом.

Власть Грейджоя простиралась лишь на Железные острова: от всех земель, захваченных домом Хоуров на материке, он отрекся. Разрушенный замок Харренхолл со всеми его угодьями Эйегон пожаловал сиру Квентону Квохорису, мастеру над оружием Драконьего Камня, при условии, что тот признает своим сюзереном лорда Эдмина Талли. Новоиспеченный лорд Квентон имел двух крепких сыновей и здорового внука, но поскольку жена его три года назад скончалась от язвенной лихорадки, он женился вторично на одной из дочерей дома Талли.

После усмирения Трех Сестер и Железных островов Эйегон стал правителем всего Вестероса к югу от Стены, исключая один только Дорн. На него-то и обратился взор короля-дракона. Поначалу Эйегон попытался завоевать Дорн словами, послав в Солнечное Копье к принцессе Мерии Мартелл, прозванной желтой дорнийской жабой, высоких лордов, мейстеров и септонов. Послы должны были убедить ее в выгодах присоединения Дорна к остальным шести королевствам, но переговоры, длившиеся чуть ли не год, успеха не возымели.

Начало Первой Дорнской войны относят к 4 году ОЗ, когда Рейенис Таргариен вновь прилетела в Дорн. На сей раз, верная своему слову, она принесла непокорным пламя и кровь. Слетев с ясного неба на Мираксесе, королева зажгла Дощатый город. Огонь перекидывался с лодки на лодку, горящие обломки запрудили устье Зеленой Крови, и даже в далеком Солнечном Копье был виден дымовой столб. Жители плавучего города искали спасения в водах реки; погибли всего около ста человек, да и те большей частью утонули, а не сгорели, однако первая кровь пролилась.

Орис Баратеон тем часом двинулся с тысячью отборных рыцарей по Костяному Пути, сам же Эйегон вел через Принцев перевал тридцатитысячное войско, во главе коего шли две тысячи конных рыцарей и триста лордов со своим ополчением. Лорд Харлен Тирелл, Хранитель Юга, заявлял во всеуслышание, что с такими силами они могли бы разбить любую дорнийскую рать даже и без Эйегона с Балерионом.

Возможная правота его слов так и не нашла подтверждения, ибо ни одного сражения дорнийцы Таргариенам не дали. Они попросту отступали, сжигая урожай на полях и отравляя колодцы. Сторожевые башни в Красных горах стояли пустые, перевалы загромождались ободранными овечьими тушами, протухшими и непригодными для еды. Спустившись с Принцева перевала в пески, Эйегон, чьи запасы пищи и корма подходили к концу, разделил свое войско. Сам он пошел на восток, намереваясь взять Поднебесный, твердыню Фаулеров, а лорда Тирелла отправил на юг к Адову Холму, замку Утора Уллера.

Шел второй год осени; Тирелл надеялся, что с приходом зимы зной в пустыне смягчится и воды станет больше, но дорнское солнце обмануло его ожидания. На такой жаре люди и животные пили много, а все колодцы в оазисах оказывались отравленными. Сначала начали гибнуть кони, следом и всадники. Гордые рыцари бросали свои знамена и щиты, сбрасывали доспехи. Потеряв почти всех лошадей и четверть людей, Тирелл нашел Адов Холм покинутым.

Не посчастливилось и Орису Баратеону. Кони с трудом одолевали каменистые склоны и вовсе отказывались подниматься на самых крутых участках, где были вырублены ступени. Сверху на рыцарей градом сыпались камни, но самих дорнийцев они ни разу не видели. Когда же пришельцы вступили на мост через реку Вайл, на них со всех сторон посыпались уже не камни, а стрелы. Лорд Баратеон приказал отступать, но путь назад отрезал горный обвал, и рыцарей начали резать, словно свиней в загоне. Пощадили только самого Ориса и еще дюжину лордов, за которых могли дать богатый выкуп. Их отвели в Каменный Путь, замок Вайла, свирепого горного лорда по прозванию Вдоволюб.

Поход Эйегона сложился удачнее. Пройдя через предгорья, где бежали полноводные потоки и водилось множество дичи, он взял штурмом Поднебесный, а после краткой осады занял и Айронвуд. Замок Тор ему сдал без боя стюард умершего недавно лорда Джордейна. Лорд Толанд из Призрачного Холма выслал навстречу королю своего бойца, чтобы вызвать Эйегона на поединок. Король принял вызов и сразил своего противника, но узнал вскоре, что то был не первый боец, а шут. Сам лорд со своим семейством покинул замок.

Точно так же поступила и Мерия, принцесса Дорнийская. Эйегон, прилетев в Солнечное Копье, нашел там свою сестру Рейенис. После поджога Дощатого города она покорила Лимонную Рощу, Крапчатый Лес и Стоячий Пруд, где видела одних лишь малых детей и старух, осыпавших ее проклятиями. Теневой город под стенами Солнечного Копья тоже наполовину опустел, а оставшиеся жители уверяли, что знать не знают, куда подевались принцесса и ее лорды. «Желтая жаба зарылась в песок», – доложила королю Рейенис.

В ответ на все это Эйегон провозгласил себя победителем. Собрав в великом чертоге Солнечного Копья немногих дорнийских сановников, он сказал им, что Дорн отныне становится частью его государства, а они – его подданными. Непокорившиеся лорды объявлялись мятежниками, стоящими вне закона; за их головы, в особенности за голову принцессы Мерии, предлагалась награда. Лорд Джон Росби, назначенный кастеляном Солнечного Копья и Хранителем Пустыни, оставался править Дорном от имени короля. Поставив своих стюардов и кастелянов во всех прочих завоеванных замках, король с войском отправился домой тем же путем, через предгорья и Принцев перевал.

Не успели они дойти до Королевской Гавани, как Дорн взбунтовался. Откуда ни возьмись там появились сотни воинов с копьями – так появляются цветы в пустыне после дождя. Поднебесный, Айронвуд, Тор и Призрачный Холм отвоевали обратно за две недели, королевские гарнизоны вырезали, стюардов и кастелянов замучили; им отрубали одну часть тела за другой, а дорнийские лорды бились об заклад, чей пленник протянет дольше. Лорда Росби, кастеляна Солнечного Копья, постигла более милосердная смерть. Дорнийцы, нахлынув в замок из теневого города, связали его по рукам и ногам, и не кто иной, как сама престарелая принцесса, столкнула его вниз с башни.

В живых оставался только лорд Тирелл со своими людьми. Считалось, что замок Адов Холм на реке Серной может выдержать любую осаду, но от рыбы, выловленной в сернистых водах реки, хайгарденцы маялись животами. Копейщики лорда Кворгила из непокоренного Песчаника убивали фуражиров, пытавшихся достать съестное на западе, Вейты из Красных Дюн делали то же самое на востоке. Когда до Адова Холма дошла весть о кастеляне, сброшенном с башни, Тирелл двинулся на Красные Дюны, намереваясь взять этот замок, пройти на восток вдоль реки, отбить Солнечное Копье у дорнийцев и наказать убийц лорда Росби. Намерения эти пропали втуне, ибо лорд бесследно сгинул в красных песках вместе со всем своим войском.

Эйегон Таргариен был не таков, чтобы признать поражение. Война, затянувшаяся на целых семь лет, после 6 года ОЗ выродилась в цепь бесконечных стычек, набегов и убийств, перемежающихся долгим бездействием и дюжиной перемирий.

В 7 году Ориса Баратеона и других лордов, попавших в плен на Костяном Пути, выкупили, заплатив за каждого его вес в золоте, но по их возвращении оказалось, что Вдоволюб отсек каждому правую руку, дабы они не могли впредь поднять оружие против Дорна. Эйегон, вознамерившись отомстить, обрушился с Балерионом на горные крепости Вайлов, превратив их в груды расплавленного камня. Сами Вайлы, однако, отсиделись в пещерах и подземных ходах, а Вдоволюб после того прожил еще двадцать лет.

В 8 году, в пору великой засухи, дорнийцы переплыли через море на кораблях, которые предоставил им пиратский главарь со Ступеней, разграбили дюжину городков и деревень на южной стороне мыса Гнева и сожгли половину Дождливого леса. «Огонь за огонь», – высказалась по этому случаю принцесса Мерия.

Этого Таргариены стерпеть не могли. В том же году дорнийцы увидели в небе королеву Висенью, и огненное дыхание Вхагара зажгло Солнечное Копье, Лимонную Рощу, Призрачный Холм и Тор.

Вернулась она и на будущий год в сопровождении самого Эйегона. На сей раз запылали Красные Дюны, Песчаник и Адов Холм.

Дорнийцы дали на это ответ в следующем, 10 году. Лорд Фаулер прошел через Принцев перевал и вторгся в Простор. Передвигаясь очень быстро, он сжег множество деревень и захватил большой пограничный замок Ночная Песнь еще до того, как марочные лорды узнали о его появлении. Когда весть о вторжении достигла Староместа, лорд Хайтауэр послал своего сына Аддама отвоевать замок, но дорнийцы предвидели это, и лорд Джоффри Дейн из Звездопада подступил к самому Староместу. Городские стены он не мог одолеть, но выжег поля и деревни на двадцать лиг вокруг и убил юного Гармона, младшего сына лорда, возглавившего вылазку против неприятеля. Сир Аддам, придя в Ночную Песнь, увидел, что Фаулер предал замок огню, его гарнизон мечу, а лорда Карона с женой и детьми увел в плен. Отказавшись от погони, сир Аддам поспешил назад, чтобы избавить от врага Старомест, но Дейн со своим войском уже скрылся в горах.