Командор войны

– Действительно домой?

– Ну… – молоденький лейтенант смущенно улыбнулся, – в каком-то смысле – да.

Из всего отдела он был единственным холостяком и уже привык к постоянным подначкам коллег.

– Ты все еще с Люсей? – поинтересовался обожающий сплетни Шустов.

– Ага.

– А ее родители все еще на Кипре?

– Все еще.

– Сергей, заканчивай резвиться, – усмехнулся Корнилов. – Владик, только не проспи встречу с Павловым.

– Как можно, патрон!

Когда дверь за Васькиным закрылась, а Корнилов закурил очередную сигарету и потянулся к отложенным документам, Шустов не спеша подошел к столу майора и побарабанил пальцами по столешнице:

– Не хотел говорить при нашем юном друге…

– Что случилось?

Толстый капитан присел напротив Корнилова и выставил на стол массивные локти.

– Я сегодня поболтал с девчонками. В городе назревают большие проблемы. ЧП.

Общительный Шустов состоял в дружеских отношениях с канцелярией и всеми секретаршами Московского полицейского управления, собирая для своего шефа циркулирующие слухи и сплетни.

– Что за ЧП?

– Семь ритуальных убийств меньше чем за трое суток.

– Маньяк?

– Или секта маньяков. Убийства следуют одно за другим. Все по одному сценарию, и все в разных местах.

Корнилов задумчиво затянулся сигаретой и еще больше прикрыл глаза.

Работа созданного им отдела специальных расследований была направлена в первую очередь против организованной преступности, и майор сумел достичь в этой сфере уникального – стопроцентного – результата. Он ухитрился раскрыть все порученные дела, отправить за решетку почти всех главарей московских преступных группировок и заслужить славу лучшего полицейского страны. Журналисты обожали писать про его успехах, и, во многом с их подачи, обыватели были уверены, что Корнилов может все. К сожалению, не только обыватели. Мэр постоянно настаивал, чтобы отдел занимался самыми громкими делами, вызывающими наибольший общественный резонанс и требующими быстрых и решительных действий. Некоторое время назад Андрею поручили поймать Вивисектора – кровавого маньяка, наводившего на Москву ужас. Корнилов остановил преступления. Как – другой вопрос, но остановил. Он не любил вспоминать об этом деле, и генерал Шведов, начальник Московского полицейского управления, дал своему лучшему сыскарю слово, что отдел специальных расследований никогда больше не будет заниматься «непрофильными» преступлениями. Однако Андрей понимал, что секта, совершающая ритуальные жертвоприношения, была для Шведова серьезным поводом, чтобы нарушить слово.

– Это поручат нам?

– Ходят слухи, что завтра утром генерал предложит тебе разобраться с этими убийствами, – подтвердил Шустов.

Корнилов поморщился.

– Общественность уже в курсе?

Майору чаще других полицейских приходилось мелькать на экране, но делать это он не любил.

– Журналисты знают только об одном случае. Всей картины у них нет, иначе в городе давно началась бы паника.

– Что у нас есть?

Сергей положил на стол папку:

– Я скопировал материалы. Знал, что тебя заинтересует это дело.

– У жертв есть что-нибудь общее?

– Это проверяется, но кажется, что – нет.

– Кто был первым?

– Севастьянов.

«Севастьянов Иван Владимирович, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения, инженер-электронщик, найден в двадцать три двадцать восемь патрульной полицейской группой близ станции метро «Бабушкинская».

– Что его занесло на «Бабушкинскую»?

– Жил он там.

Результаты осмотра: «Тело лежит в позе… голова повернута… одежда срезана… кисть левой руки отсечена острым орудием, предположительно… рана в сердце нанесена предположительно… на лбу выжжено клеймо в виде…»

– Тридцать два года. – Корнилов задумчиво посмотрел на Шустова. – Мужчина в расцвете сил.

– Я уже посмотрел – в молодости Севастьянов занимался дзюдо. Чемпион Москвы среди юниоров, четвертое место на чемпионате России, потом травма – попал в автокатастрофу. Он ушел из большого спорта, но держал себя в форме, тренировался в любительском клубе.

– Просто так Севастьянов не сдался бы, – понял майор.

– Ага.

Борьба – это, конечно, не бокс, но вряд ли бывший дзюдоист не попытался хотя бы удрать.

– Его могли оглушить. Схватить и удерживать.

– Никаких ран, кроме фатальных. Никаких следов борьбы.

– Могли угостить клофелином.

– Никакой химии в организме.

– Действительно странно. – Корнилов вытряхнул пепельницу в корзину для бумаг и раскурил следующую сигарету. – Взрослый крепкий мужчина без всякой борьбы становится жертвой маньяка. Тебя это не удивляет?

– Удивляет, – признался Шустов, – но еще больше меня удивляет третий эпизод.

Корнилов перелистнул несколько страниц:

– Убийство Татаркиной?

– Да. Об этом убийстве пронюхали журналисты.

– Я читал.

«Татаркина Мария Никифоровна, двадцать восемь лет, обнаружена в ресторане «Царская охота»…

– В зале ресторана?

Мария Татаркина была известной в Москве предпринимательницей, владеющей крупной туристической фирмой и модным фитнес-центром. Активная жизнь, очаровательная внешность, громкие знакомства, постоянное мелькание на страницах светской хроники и шумные благотворительные акции сделали Татаркину весьма популярной в городе фигурой, поэтому ее внезапная и загадочная смерть взбудоражила общество.

– Каким образом она погибла?

– Татаркину всегда сопровождал телохранитель. В тот день они приехали в «Царскую охоту» на деловую встречу. Телохранитель остался в зале, а Татаркина прошла в отдельный кабинет. Столик был сервирован заранее, обслуга получила четкие инструкции – не мешать переговорам. Все. Через час телохранитель заглянул в кабинет и нашел свою хозяйку голой, мертвой, с колотой раной в сердце, клеймом на лбу и отрубленной левой рукой. В кабинет никто не входил, из кабинета никто не выходил.

– Кто заказывал столик?

– Он не представился. Точнее, конечно, представился, но никто не помнит как. Кроме того, и метрдотель, и официант, и гардеробщик, и швейцар, и телохранитель Татаркиной дали противоречивые описания человека, пришедшего на переговоры.

– Они видели разных людей? – не понял майор.

– Не знаю, – развел руками Шустов.

– А с кем была назначена встреча?

– Не знаю. В рабочем дневнике Татаркиной никаких записей. Ее секретарь не в курсе.

– Понятно. – Корнилов захлопнул папку. – И что ты об этом думаешь?

Шустов помолчал.

– Честно?

– Да.

– Знаешь, Кириллыч, я до сих пор не знаю, как мы ухитрились раскрыть дело Вивисектора, – произнес Сергей, не спуская глаз с майора. – Но думаю, что во второй раз может и не повезти.

– Нам не повезло. Мы просто его поймали.

– Мы поймали Юшлакова.

– Это неважно. Вивисектор исчез, а фотограф… – голос Корнилова похолодел, – а фотограф достаточно натворил на свой пожизненный.

– Знаю. – Шустов поднялся и потянулся. – Но мне показалось, что дело Вивисектора как-то странно подействовало на тебя.

– Ерунда. Мы все тогда немного устали.

– Надеюсь.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Давай раскроем дело и постараемся не сломать себе шеи, – предложил капитан.

– Я надеялся, что ты ответишь именно так.

– Всегда пожалуйста. – Шустов снова потянулся. – Ты идешь домой?

– Минут через двадцать.

– Тогда до завтра.

Капитан ушел. Корнилов открыл и еще раз, очень внимательно, перечитал пришедшее по электронной почте письмо:

«Мой добрый друг Эндрю! Эта задачка наверняка понравится твоей неутомимой голове, и возможно, ты сможешь подсказать старому дядюшке Ллойду какую-нибудь дельную мысль.

Итак, неделю назад в итальянском ресторане Кончини на Уолл-стрит был обнаружен труп биржевого брокера Роберта Дуглас-Хьюма. Белый мужчина тридцати шести лет, рост шесть футов и три дюйма. Он вошел в зал около полудня, сел за столик, сделал заказ, а через несколько минут к нему присоединился еще один человек, которого никто не смог толком описать. О чем они говорили – никто не знает, поскольку на них не обращали внимания. В сорок три минуты первого тело мистера Дуглас-Хьюма было обнаружено около столика. Он был абсолютно гол, у него было клеймо на лбу, рана в сердце и отрублена кисть левой руки. Полицейское управление Нью-Йорка в недоумении.

Неплохо? Если появятся какие-нибудь мысли по этому поводу, буду рад пообщаться.

С уважением, Ллойд.

P.S. Надеюсь, увидимся на Всемирной полицейской конференции в Брюсселе?»

Ллойд О’Хара был лейтенантом нью-йоркской полиции. Корнилов познакомился с ним три года назад на конференции в Стокгольме и периодически обсуждал текущие расследования. Письмо пришло утром. Получалось, что маньяк совершил убийство в Америке, перебрался в Москву и снова принялся за дело. Причем с необычайной скоростью: в Нью-Йорке была одна жертва, в России уже семь. Нехарактерное поведение для сумасшедшего.

Андрей подумал, затем зашел на международный полицейский сайт и начал поиск по аналогичным деталям преступления.

Он запрашивал помощь у всех полицейских мира.

* * *

коттеджный поселок «Царский угол»

Ближайшее Подмосковье, 15 сентября, пятница, 23:34

Когда-то здесь были роскошные охотничьи угодья. По осени из Питера приезжал барин, усадьба наполнялась жизнью, а окрестные леса – лаем собак. Баре не любили ружья, отдавая предпочтение изогнутым и резвым борзым. Затем дворян сменили комиссары. Эти пострелять любили, за что однажды и были сожжены мужиками вместе с захваченной ими усадьбой.

– Пустили краснопузым красного петуха, – вспоминали потом старики, почесывая бороды на завалинке.

Но только старики. Взрослые же мужики, а особенно бабы о том зверстве говорить не любили. И хотя людьми комиссаров никто не считал, остался у селян какой-то неприятный осадок от учиненного ими самосуда. А может, просто жалели усадьбу, которую пришлось сжечь, ибо марать руки о красную сволочь никто не пожелал.

Долгое время после этого угодья были заброшены. Приезжали сюда, конечно, новые баре – места-то для охоты знатные, – но то ли зверь к ним не шел, то ли память об учиненной над предшественниками расправе была свежа – не приохотились. Так и пребывали роскошные угодья в глуши, пока недавно на месте бывшей барской усадьбы не возник шикарный поселок из восьми элегантных вилл, пока не протянули к этому поселку новую дорогу и не заскользили по ней дорогие автомобили. Жизнь забурлила, но тень красного петуха нет-нет да и мелькала над роскошными домами, и тогда старожилы качали головами:

– Проклятое место.

///

Богдан остановил «Кадиллак», не доехав до шлагбаума примерно милю. Дорога здесь делала поворот, и охранники поселка «Царский угол» не могли видеть его автомобиль, а значит, не могли заинтересоваться тем, что делает незнакомая машина в такой близи от тщательно охраняемых вилл.

Богдан прекрасно знал, куда ему предстоит наведаться – еще три недели назад он тщательно исследовал нужный дом, а три часа назад проверил и убедился, что за это время существенных изменений не произошло. Он не спеша повесил на зеркало заднего вида небольшой амулет, который исполнял роль маяка при обратном переходе, и достал из кармана «дверь» – артефакт, создающий портал с плавающим выходом. Обычно выходы фиксировали на маяки, обратный, в машину, уже есть, а стартовый Богдан заложил в интересующее его место еще три недели назад. В принципе он мог бы пройти и просто так – отвести глаза охранникам простейшим мороком, – но это потребовало бы его собственных усилий, а Богдан копил силы в преддверии Аркана. «Дверь» же он купил в магазине артефактов.

Подсвеченная зеленым секундная стрелка на приборных часах обежала круг. Богдан вздохнул. Больше всего в условиях Аркана Желаний его выводило из себя требование, чтобы жертва сама, по собственной воле, надевала на палец украшенное черным бриллиантом кольцо. Обязательно добровольно. Поэтому приходилось придумывать для челов разные глупые истории, врать, и это было особенно неприятно.

Секундная стрелка обежала еще один круг. Пора. Богдан вышел из машины, сжал в кулаке «дверь», пробормотал заклинание и решительно шагнул в образовавшийся портал.

Глава 3

Москва, Большая Тульская улица, 16 сентября, суббота, 00:21

«Круизер» летел по ночным московским улицам в сторону Царицыно. За последнее время Артем научился отлично управляться с тяжелым внедорожником и поэтому не снижал скорость даже на поворотах, благо дорога это позволяла, а полиция между полуночью и тремя становилась на удивление либеральной и сквозь пальцы смотрела на лихачей, надеясь исключительно на видеокамеры. А как раз их молодой наемник не опасался.

Артем любил гонять по ночной Москве. Лишенные будничного потока, широкие столичные улицы становились еще шире и сами стелились под толстые колеса «Круизера», словно умоляя: быстрее, быстрее, быстрее! Артем не мог не откликнуться на этот призыв и давил на акселератор изо всех сил, вихрем пролетая мимо машин и домов, казавшихся в призрачном свете фонарей чуждыми и нереальными. Именно этот призрачный свет окончательно превращал Москву в Тайный Город, современный мегаполис – в центр древней магии и колдовской энергетики. Тайный Город, воздвигнутый за много тысячелетий до появления человеческой цивилизации, тщательно скрытый от людей, но иногда прорывающийся наружу.

Артем посмотрел на спасенную девушку. Молоденькая, лет двадцати – двадцати двух, она сжалась в комочек на пассажирском сиденье и не сводила глаз со своих голых коленок. «Неплохих, кстати, коленок», – отметил про себя наемник.

– Ты как?

– Нормально, – ответила девушка, не поднимая головы.

– Хорошо.

Пусть помолчит, придет в себя, успокоится. Артем вспомнил, что и его приключения когда-то начались с такой же поездки по ночному городу. Правда, не в огромном внедорожнике, а в подержанном «Гольфе», но это уже детали. Важно то, что та поездка изменила его жизнь. Интересно, изменит ли эта поездка жизнь девушки?

Артем потер левое плечо – черная татуировка слегка покалывала мышцы, реагируя на лежащую на заднем сиденье голову оборотня, – и прибавил газ.

– У тебя есть зажигалка? – подала голос девушка.

Она достала из рюкзачка белую пачку и вытащила тонюсенькую сигарету.

В Тайном Городе не курили, и Артем уже забыл, когда последний раз ощущал запах табачного дыма.

– Я не курю.

– А где здесь прикуриватель?

– Хозяин машины тоже не курит и запрещает в ней курить. Извини.

– Он спортсмен?

– Любитель.

– Понятно.

Девушка выбросила сигарету в окно, удобнее устроилась в кресле. Теперь Артем сумел рассмотреть ее получше. Стройная фигурка, точеные ножки, светлые крашеные волосы до плеч, мягкие губы, чуть вздернутый носик, довольно большие глаза. Ее можно было назвать и заурядной, и миловидной – дело вкуса. Судя по всему, до того, как нарваться на моряну, она каталась на роликах – на ней были облегающий топ, такие же шорты и при этом – шикарное ожерелье черного жемчуга. Скорее всего – дешевая бижутерия.

Через открытые окна в салон проникал прохладный ночной воздух, и Артем включил слабый обогрев.

– Куда мы едем?

– У меня есть небольшое дело, а потом я отвезу тебя домой.

– Ты со всеми такой добрый?

– Только с теми, кого я спас.

На самом деле Артем с удовольствием бы высадил ее на ближайшем перекрестке, чтобы после посещения эрлийцев сразу отправиться спать – вечер был сложным, и он безумно устал. Но Великий Дом Людь наверняка заинтересуется подробностями убийства черной моряны, так что лишний свидетель не помешает. Да и не дело это – бросать еще вздрагивающую от страха девчонку ночью посреди города.

– Где ты живешь?

– На Яблочкова.

Проклятие, это же другой конец Москвы! Может, и правда выставить ее из машины?

– Кстати, спасибо, – произнесла девушка, не отрывая взгляда от дороги, – ты мне здорово помог.

– Не за что. – Ладно, черт с ней, довезу до дома. – Тебя как зовут?

– Ольга.

– Артем.

– Я знаю.

– Откуда?

Девушка вздохнула:

– Мы встречались.

– Неужели?

Ему как раз пришлось остановиться на светофоре, и, воспользовавшись этим, Артем посмотрел на Ольгу внимательнее.

Мягкие губы, чуть округлое лицо… Это было года четыре, нет, пять лет назад. Точно, пять лет назад он оказался в веселой, но не своей компании, и там была девушка. Артем вспомнил тонкое светлое платье, озорные голубые глаза и нежные губы. Они сидели в сквере на лавочке, и сладкий запах ее волос сводил с ума. У Артема было много лавочек, сквериков, ночей, и большинство из них уже стерлись из памяти, улетели, но эта отчего-то запомнилась. Что-то было в той ночи такое, не позволившее Артему забыть Ольгу. Он вновь почувствовал запах ее волос.

– У тебя были темные волосы, – буркнул он после паузы.

– А у тебя они просто были.

Артем пригладил короткий «ежик».

– Жизнь – сложная штука, многое пришлось отрезать.

– И многое забыть?

– Не все.

– Надеюсь. – Ольга снова потянулась за сигаретами, но вспомнила, что курить нельзя. – Куда мы едем?

– К друзьям.

– Если тебе неудобно – высади меня где-нибудь. Я доберусь до дома сама.

– Мне будет спокойнее, если я тебя отвезу.

Неужели он клеится на «чашечку кофе»? С другой стороны – почему бы и нет? После всех переживаний Ольга чувствовала необходимость в крепком мужском плече.

– А где твои друзья?

– В Царицыно, – Артем помедлил и добавил: – Они немного странные, но ты не обращай внимания.

– Не буду.

Ольга окончательно пришла в себя. Она успокоилась, не чувствовала опасности, и даже ощущение слежки, о котором она рассказывала Гале, ушло. Рядом с Артемом она ощущала себя защищенной.

– Кто на меня напал?

Вопрос этот не был неожиданным, и наемник давно приготовил ответ:

– Маньяк.

– Не думаю, что это правда, – уверенно произнесла девушка. – Я видела…

«Круизер» свернул на неосвещенную дорожку, извивающуюся по темному Царицынскому парку.

– Оля, мы приехали, – прервал девушку Артем. – Давай так: я закончу свои дела, а потом расскажу тебе все, о чем ты спросишь. ОК?

– ОК, – кивнула Ольга. – Скажи только… ты его убил?

– Да.

– И что?

– И ничего. Мы договорились, что вопросы потом.

– Ты изменился, – тихо произнесла Ольга и отвернулась.

* * *

коттеджный поселок «Царский угол»

Ближайшее Подмосковье, 16 сентября, суббота, 00:26

Вахтанг Риони проснулся среди ночи.

Он был здоров как бык. Ему не снились кошмары. Вахтанг просто открыл глаза и уставился в потолок. Сон ушел. Почему?

Риони прислушался. В спальне было тихо-тихо, и только справа, с другого края огромной кровати, доносилось легкое дыхание спящей женщины. Элеонора, пышная дурочка, ждущая, что Вахтанг вложит деньги в шоу-бизнес и сделает из нее певицу, раскинулась на подушках, и тонкая шелковая простыня подчеркивала ее прелести. Вахтанг скосил глаза на молодое жаркое тело и довольно причмокнул.

Ишь, распласталась! Вахтанг почувствовал, что в нем просыпается желание. Видимо, поэтому и проснулся. Риони улыбнулся этой мысли и провел рукой по пышному бедру Элеоноры.

– Гм… Прошу прощения, не могли бы мы сначала поговорить?

Вахтанга буквально подбросило на кровати. Он рывком сел и с изумлением уставился на развалившегося в кресле мужчину.

– Ты кто?

– Надо поговорить, Вахтанг.

Женщина даже не пошевелилась, несмотря на то что пришелец обращался к нему довольно громко. Да и охранники, всегда прислушивающиеся к звукам из спальни, не появились. Неужели он всех перебил? Вахтанг молча встал, набросил шелковый халат и, затянув на обширном животе пояс, сел на кровать и недружелюбно посмотрел на гостя:

– Говори.

– Меня зовут Богдан.

Риони даже скрипнул зубами от того, как спокойно и нагло вел себя пришелец. В спальне было довольно темно, Вахтанг все еще не мог толком разглядеть мужчину, но голос гостя не дрожал, глаза не бегали, настороженности или нервозности не чувствовалось. Богдану, судя по всему, было плевать на сидящую за дверью охрану. Или спящую охрану? Быки безмозглые!

– Кто послал? – хрипло поинтересовался Вахтанг и взял с прикроватной тумбочки стакан с водой. – Можно включить свет?

– Никто не послал, я сам по себе, – улыбнулся незваный гость. – А свет включай, он мне не мешает.

«Не мешает»! Псих он, что ли?

Риони глотнул воды, вернул стакан на тумбочку и щелкнул выключателем. Мягкий свет настенного бра разогнал темноту.

– Чего ты хочешь?

– Куска хлеба.

– Что? – Вахтанг даже поперхнулся. – Ты болен, да? Шизофреник?

Теперь он разглядел своего гостя. Мужчина лет тридцати пяти, высокий, широкоплечий, с дурацкой рыжей бородкой, длинноватыми волосами и жесткими чертами лица.

– Нет, Вахтанг, я не шизофреник. – Богдан выбрался из кресла и неторопливо прошелся по спальне, мельком, без всякого интереса, взглянув на едва прикрытую простыней Элеонору. – Я пришел устраиваться на работу.

– Что за туфта?

– Никакой туфты. – Слово «туфта» рыжий произнес с таким небрежным превосходством образованного интеллигента, что Риони слегка смутился. – Пятнадцать с половиной лет я работал на госбезопасность. Восьмой департамент, мы подчинялись непосредственно директору службы. – Богдан помолчал. – Ты когда-нибудь слышал о психотронном оружии?

– Разумеется.

Вахтанг неопределенно пожал плечами. Этим лохам не объяснишь, что настоящему мужчине надо заниматься делом, а не тратить время на пустую трепотню о летающих унитазах и происках КГБ. Все познания Вахтанга о психотронном оружии сводились к смутным воспоминаниям о некой статье, которую ему как-то зачитывала Софочка. Или Светочка? И кажется, даже в этом году. Или в прошлом?

Богдан терпеливо ждал продолжения, и Риони откашлялся:

– Что я должен знать о психотронном оружии, а? Я деньги делаю, слушай, а не книжки тебе читаю, да? Сколько ты зарабатываешь, а?

Рыжий улыбнулся:

– Хорошо, что ты сам заговорил о деньгах, Вахтанг, но сначала я расскажу тебе о том, что могу предложить. – Богдан помолчал. – Понимаешь, Вахтанг, мозг чел… человека работает на определенной частоте. Грубо говоря, чувства, ощущения, а главное, мысли – все это обычный физический процесс, который подчиняется определенным законам и которым можно управлять.

– Читать мысли?

Рыжий снисходительно покачал головой.

– Читать мысли – это для детей. Гораздо интереснее вкладывать их в головы, заставлять объекты видеть то, чего нет на самом деле, верить в то, чего не существует. Бояться любой тени или, наоборот, без страха идти на верную смерть. Охрана не спит, Вахтанг, просто я вложил в их несложные головы мысль, что в спальне тишина. Они не слышат нас. Мы можем включить телевизор, кричать, ломать мебель, но они все равно будут считать, что здесь спокойно и тихо.

– Поэтому ты пришел ночью? Чтобы показать это?

– Ага, – легко подтвердил Богдан. – Фокус удался?

– Удался. – Риони поудобнее устроился на подушках. – Отличное качество для киллера.

– В том числе.

– Тебе приходилось убивать?

– Да.

– Тебя это не грузит?

– Нет.

– Чего ты хочешь?

– Сотрудничества. – Богдан улыбнулся. – Из госбезопасности не уходят просто так – меня будут искать, а с твоей помощью я рассчитываю избавиться от их назойливости. Получить новое имя и новую жизнь. Поверь, я смогу отработать.

– Почему ты ушел от госбезопасности?

– Из-за денег, – пожал плечами рыжий. – Что они могут мне предложить? Квартиру, машину с шофером и нищенскую пенсию? Я хочу много и сразу.

– Ты жадный, да?

– Вся моя молодость прошла в секретных лабораториях. Я хочу получить кое-что взамен.

– Понятно. – Риони наконец-то успокоился и потянулся за сигаретами.

– Пожалуйста, не кури, – твердо попросил Богдан. – Терпеть не могу табачного дыма.

– Какие нежности.

Сигарет на тумбочке не было, но Вахтанг прекрасно помнил, что вечером положил туда пачку. Он выдвинул ящик, затем посмотрел на полу – сигарет не было.

– Ты их взял, да?

– Вахтанг, – вздохнул Богдан, – пачка лежит на тумбочке. Ты ее просто не видишь.

Риони криво усмехнулся и резким движением провел по поверхности тумбочки рукой.

– Не верю.

– Сейчас она лежит около твоей правой ноги, – безразлично сообщил рыжий. – Посмотри сам.

Вахтанг опустил глаза, и действительно около мизинца правой ноги оказалась пачка «Мальборо». Несколько секунд он тупо пялился на красную картонку, затем протянул руку, но пачка вновь исчезла, и ладонь Риони смяла мягкий ворс ковра.

– Где она?