Вселенная ИКС: Ключник

Мда… Языковая проблема встала между мной и хоббиткой серьезной преградой. Ладно. Пока она занималась грибным мародерством, я еще раз внимательно осмотрел пещеру. Мягко ступая, дикоша приблизилась к краю водоема, понюхала зловонную от грибных отходов воду и с отвращением фыркнула. Ее беспокоила жажда, но пить эту дрянь зверюга не рискнула, а флягой с водой я обзавестись пока не успел. Если совсем туго придется, то угощу Фурию парой глотков зелья здоровья, пока же его разумнее поберечь.

Кстати! Я присел на корточки, пошарил в скинутой с плеча котомке и прицепил флягу с зельем здоровья к поясу. Лучше пусть будет под рукой, чем в закромах. Больше у меня там ничего интересного и не имелось, кроме кисета с дарственным табаком и «Молчаливой подруги». Ни то ни другое трогать пока не собираюсь: прежде чем экспериментировать с магической трубкой, нужно выяснить причину сбоя интерфейса. Иначе неизвестно к чему такой эксперимент приведет.

Раздумывая о превратностях судьбы, я машинально ощупал внешние карманы котомки, до осмотра которых так и не добрался в Репликаторе. И о чудо, в одном из них обнаружилась зажигалка. Матовый цилиндр из серебристого металла с отверстием для огонька на одном конце и с закручивающейся пробкой слота, куда вставлялся кристалл для работы устройства, на другом. Точно такую же зажигалку я видел у Дара, а затем у Деда, присвоившего вещицу после убийства наставника.

Воспоминание неприятно царапнуло сердце. Та зажигалка, конечно, канула в водопад, куда я рухнул вместе со своей жертвой и несостоявшимся убийцей в одном лице. А эта – еще один подарок клана. Стоп… Да это же топливо для моей фейри! Не стану же я спокойно смотреть, как Кроха страдает от недостатка энергии?!

Фурия зашипела, делясь со мной тревожными ощущениями. Обернулась, полыхнув на меня в сумраке хищными огоньками глаз. Убедившись, что привлекла внимание, зверюга снова уставилась куда-то в темноту. Нет, дело было не в воде, и не в тварях, обитающих в глубинах, а в чем-то другом. Я покосился на хоббитку, но та как ни в чем не бывало резала свои ненаглядные грибы, определенно не чувствуя никакой опасности. Возможно, крайняя подозрительность сыграла с дикошей шутку – место новое, незнакомое, вот и чудится всякое. Мышуня ведь здесь не первый раз, и по идее, лучше должна знать, когда бить тревогу, а когда нет…

Но я все же остался настороже, доверившись собственной интуиции. И продолжая шарить взглядом по колышущейся над водоемом тьмой, открутил крышку зажигалки и вытряхнул на ладонь крид – дымчато-серый шестигранник с палец величиной. Фейри даже звать не пришлось. Спикировав на кристалл жужжащей стрекозой, она вцепилась в его грани крошечными ладошками и тут же активировала. Красиво, черт побери! В руках фейри словно на несколько секунд вспыхнуло маленькое жемчужное солнышко! Крид растаял, исчез, но вместо него сияла уже сама фейри, зарядившись, как аккумулятор от зарядного устройства. Васильковые глаза Крохи прямо лучились счастьем, а улыбка растянулась аж до симпатичных ушек.

Но меня сейчас волновала не ее довольная рожица.

Сразу выяснилось, что водоем-то гораздо больше, чем казался, и представлял собой овал примерно десять на пятнадцать метров. Сияние Крохи далеко разогнало тьму, обнажив даже заросшие мхом стены пещеры на противоположной стороне. Свет не смог пробить лишь несколько темных ниш в скальной толще. И там, в одной из них, мне почудился некий притаившийся силуэт, от которого исходила ощутимая угроза…

Привлеченная иллюминацией за спиной, хоббитка непонимающе повернулась и изумленно ахнула, забыв и про кинжал в руке и про недорезанный гриб. Повинуясь мысленному толчку, фейри ярким фонариком полетела вперед, предусмотрительно поднявшись повыше к щербатому своду – ей тоже не нравилось шевеление под водой…

Свет упал в нишу, заставив тьму отступить и высветив низко присевшую и сгорбившуюся человекоподобную фигуру. Незнакомец поднял голову. Опасно вспыхнули узкие оранжевые глаза, обнажилась звериная морда, отдаленно похожая на тигриную. Проникая все дальше, свет выхватил торс и руки-лапы, покрытые густой шерстью и разрисованные причудливым рисунком из серых, синих и голубых полос… Черт побери, у этого существа оказалось четыре руки! Поняв, что обнаружен, незнакомец мгновенно распрямился и рванул с места. Короткий разбег, и его тело буквально выстрелило вперед и вверх, взлетев над водой камнем из пращи. В когтистых лапах блеснули выхваченные прямо в полете клинки, низкий горловой рык разорвал тишину.

«Ракшас» – молнией мелькнула в мозгу мысль.

Кроха сверкающим мячиком метнулась в сторону, убираясь с пути противника.

Вскинув руки, я ударил без раздумий. С открытых ладоней, вспыхнув, сорвались голубой и огненный сгустки, устремившись навстречу стремительно приближающемуся тигроиду. «Копье ветра», которое должно было его оглушить, вонзилось в мохнатую грудь и бессильно осыпалось голубыми искрами, истратившись без всякого видимого эффекта. «Копье пламени» отразилось от груди врага под косым углом как от зеркала и ушло в воду, заставив ее коротко вскипеть в месте попадания. Из-за системного сбоя я не видел уровень противника, но теперь выяснил совершенно точно – он мне не по зубам. И все же выхватил меч, потому что ничего другого не оставалось: враг слишком быстр и мне не убежать. Вернее, попытался выхватить, но скрюченные внезапной судорогой пальцы лишь бессильно скребанули по рукояти за плечом. Сразу после залпа руки моментально онемели почти до локтей, сотни холодных иголочек вонзилось в плоть. Какого черта, раньше такого эффекта после применения магических навыков я не наблюдал!

Правда, и противников таких еще не было.

В следующее мгновение ракшас приземлился на нашу сторону водоема, с грозным рычаньем встряхнул косматой головой – ошеломление его все-таки частично коснулось, и рванул в атаку, выбрав меня первоочередной целью. Предельно ясно понимая, что без опыта боя с таким существом вряд ли смогу парировать удар четырех клинков, я приготовился резко отскочить в сторону. Но Фурия меня опередила. Ракшас не обратил на моего зверька ни малейшего внимания, совершенно напрасно посчитав недостойным противником, и дикоша заставила его за это поплатиться. Выгнув хвост скорпионьей дугой, она мстительно ударила в пробегающий мимо волосатый зад – выше просто не дотянулась. Выскочившее из меха острие жала мелькнуло со скоростью пули… Ракшас взвизгнул как щенок – тонко и пронзительно, куда только рык подевался. Попытался развернуться, но его лапы заплелись и мохнатый рухнул на колени. Яд дикоши хоть и кратковременная, но очень действенная штука. Этой паузы как раз хватило, чтобы к моим рукам вернулась подвижность. Пламень прыгнул в правую ладонь и я широко замахнулся, намереваясь рубануть по вражескому горлу.

Захрипев, ракшас преодолел паралич и снова вскочил, поднимая кривые клинки…

Свист. Удар. Что-то врезалось в череп тигроида с дикой силой, буквально швырнув его на четвереньки… Или шестереньки, учитывая, что у него шесть конечностей? Я обернулся, чтобы увидеть, как хоббитка снова коротко и резко раскручивает плащу. Свист. Удар. Звук – как палкой по мешку с картошкой. И опять в череп. Я даже вздрогнул. Больно, однако. Ракшас въехал мордой прямо в грибной куст, раскидав ошметки, и замер. Я шагнул ближе, покрепче перехватывая уник, но хоббитка избавила меня от необходимости добивать. Остановив предостерегающим возгласом, лихо запрыгнула на спину ракшаса и принялась сноровисто работать выуженной из сумки веревкой. Сперва она захлестнула петлями локти всех четырех рук, а затем притянула к ним пятки нижних конечностей. Вся операция заняла не больше десяти секунд, что говорило о практике, или о расовом бонусе к ловкости.

Спрыгнув с мохнатой спины пребывающего без сознания пленника, Мышуня что-то быстро залопотала, проникновенно заглядывая мне в глаза, но сообразив, что я ни черта не понимаю, огорченно хмыкнула. Затем жестами дала понять, чтобы я пока присматривал за мохнатиком, и…

И смылась. Тающий росчерк фонарика на ее плече быстро канул во тьму, затем стих и торопливый топот. Я тихо выругался, сдерживая досаду, перевел взгляд на ракшаса, по-прежнему наркоманящего мордой в грибах. Руки все еще слегка дрожали от не нашедшего выхода выплеска адреналина. Меч отправился за спину, я осторожно присел на корточки в двух шагах от жертвы. Ближе как-то не хотелось. Черт… Ощущение смерти, которой только что чудом избежал, все еще витало в воздухе, неуютно бродило в крови. Я все еще растерян, да и чего себе врать, напуган после перемещения в другой мир всем этим ворохом изменившихся условий, у меня глючит интерфейс и меня дважды пытались убить с момента появления из портала. Неудивительно чувствовать себя не в своей тарелке. И это еще мягко говоря. Чувствую, дальше будет только хуже.

– Фури, назад. Ко мне.

Дикоша обнюхала пленника и нехотя отошла, не спуская с него «грозного» взгляда. Как бы не хорохорилась моя киса, в прямой схватке с таким противником шансов у нее нет ни малейших. «Детская» боевая способность «Ядовитый укол» – штука великолепная, особенно учитывая то, что этот удар полностью игнорирует защиту любого уровня, но чем выше по уровню противник, тем меньший эффект вызывает яд. Да и восстанавливался «Ядовитый укол» целый час, так что сейчас дикоша безоружна, лапы и клыки не в счет. Если бы не исключительно своевременный бросок из пращи, то оправившийся после «укольчика» ракшас быстро прикончил бы нас обоих.

Вообще, состояние питомцев меня тревожило. Слишком слабых я привел помощников для этой локации. С Крохой еще ладно – она уже взрослая «петка» шестого уровня, исправно развивающая способности и характеристики, но дикоша приручилась всего лишь «детенышем». Чтобы добраться до статуса «взрослой особи», ей нужно сперва прокачать шкалу «детства», которая после всех приключений в песочнице застряла процентах на десяти. Несомненно, дикоша – пет сильный и потенциал у нее весьма многообещающий, но с этим чертовым «детством» она так и будет отсвечивать лишь первым уровнем. Так, ставлю задачу на ближайшее будущее: основательно заняться прокачкой Фурии и при этом сильно постараться, чтобы пет не погиб. Пока не имею понятия как тут обстоит дело с воскрешением питомцев, постараюсь их сейвы стоит экономить как свои собственные.

– Кроха, двигай сюда.

Фейри подлетела ближе, зависла над ракшасом, освещая сцену в мельчайших подробностях. Вообще-то этого тигроида можно обозвать как угодно, но зачем выдумывать, если имеется уже готовый ярлык из прошлого? Именно игроделы решили представить это существо в виде четырехрукого тигра с подобием человеческого сложения и образ вполне себе прижился. На самом деле «ракшас» – понятие более емкое. В индуизме ракшасы являются демонами, олицетворяющими все темное, что несет страдание, несправедливость и зло в обитаемый мир. Они умеют принимать облик разных чудовищ и зверей, а также обожают вселяться в людей, чтобы помучить их и насладиться ощущениями их плоти. Будь этот тигроподобный именно таким ракшасом, хрен бы мы с ним справились так запросто.

Из этой скоротечной и бурной схватки несложно сделать простейший вывод: Мышуня равна или выше по уровню ракшаса, иначе не уложила бы его дегустировать грибы двумя выстрелами.

А он вообще жив? Ага, полоска жизни почти целая. Взяли, что называется, малой кровью. Буквально. Сквозь шерсть на голове тигроида проступили кровавые пятна – следы от снарядов. Но какой боец! Прыжок был на загляденье… Кстати, чем это Мышуня так лихо швыряется?

Поискав глазами и обнаружив в паре метров от тела снаряд, я подобрал его и повертел в пальцах. А ведь это не камень. Отливка из темного металла весом грамм триста. Свинец? Хороший знак – технологии здесь имеются. А значит, цивилизация где-то рядом и не все так паршиво, как могло показаться вначале. Неплохо бы еще выяснить, почему она его не убила, а предпочла взять в плен? Для чего им пленник? Рабы? Средство выкупа? В милосердие верится с трудом, учитывая суровые реалии местной жизни, поэтому и возникают более практичные варианты…

Стараясь не выпускать тигроида из поля зрения, я подошел к краю водоема и пнул гриб. На пару мгновений мутная поверхность воды словно вскипела, жители глубин не брезговали любым подношением. Темные спины мелькнувших рыбин показались здоровеннымми, метра под два. Не тесен ли водоемчик для таких монстров? Разве что этот овал ни что иное, как зев колодца, глубоко уходящего в скалы, а то и соединяющегося с сетью подземных проточин. Вплавь по этому водоему пустятся только самоубийцы.

С той стороны, куда убежала хоббитка, послышались тяжелые быстрые шаги. В темноте проступил тусклый огонек фонарика. Но первой в освещенную фейри зону шагнула отнюдь не Мышуня. На всякий случай я попятился и замер позади распростертого тела ракшаса. Отгородился им словно барьером, готовый в любой момент схватиться за меч, но все же постарался не делать резких движений, чтобы меня не поняли превратно. А заодно и Фурии приказал замереть.

В круг света вступил громадный воин, позвякивая металлом снаряжения. Рост под два с половиной метра, широкую грудь поверх плотной кожаной куртки обтягивала выпуклая стальная кираса. И без того широченные плечи визуально увеличивали массивные наплечники. Голова его была не покрыта и, разглядев его лицо, я мысленно выругался. Шансы на то, что я здесь отыщу людей, сильно упали. Темно-серая кожа из мелких и плотно расположенных чешуек, как у ящерицы, широкий, как наковальня лоб, плоский прямоугольный нос, мощные, выдающиеся вперед челюсти, густо усаженные ослепительно белыми клыками. Черные волосы густой гривой уходили за спину. Впечатляли глаза этого существа: источая мягкий желтоватый свет, они выпукло сидели в причудливой формы глазницах, длинных и плавно изогнутых, словно кривые кинжалы. Выходя за край лица, их внешние уголки загибались к бугристым вискам. Такие необычные глаза наверняка обеспечивали более широкий чем у человека зрительный охват… Но взгляд, как у киборга: выпуклый и застывший янтарь, подсвеченный изнутри «светодиодами» зрачков, настолько чуждый, что ничего в них не прочтешь. Боже мой, что это за раса?! Какая-то жуткая помесь орка с ящером!

Я моментально окрестил его Громилой.

Скользнув по мне равнодушным взглядом, воин легко, словно игрушку, подхватил ракшаса, который по телосложению был заметно крупнее меня. Одним движением взвалил его на плечо, развернулся и молча потопал обратно, будто бы раздвигая тьму своей могучей фигурой. Меховой плащ за спиной взметнулся и опал при развороте, лишь на мгновение приоткрыв ножны широкого меча. Поддерживающие тело пленника пальцы воина оканчивались короткими черными когтями. А между лопаток поверх накидки шевелилось лезвие кинжала длиной в ладонь, вплетенное в конец косы толщиной с кулак. Интересная, однако, мода…

Из легкого ступора меня вывела Мышуня. Ободряюще улыбнувшись, хоббитка забрала из моей ладони свинцовый снаряд и запихнула его в один из многочисленных кармашков на своей мешковатой куртке – запасливая. Затем приглашающе махнула рукой и засеменила за великаном.

– Кроха, Фури, за мной, – тихо обронил я, трогаясь следом.

Чем дальше, тем все… страньше. И жуть нагоняет.

На этот раз идти пришлось недолго: не прошло и пяти минут, как я услышал нарастающий с каждым шагом гул возбужденных голосов и крики. А затем вступил за своими провожатыми в довольно просторный каменный зал, не меньше сорока метров диаметром. Шум исходил от сгрудившейся посреди зала толпы.

Мышуня с великаном без лишней суеты сразу свернули направо, унося пленника. Я же, предоставленный на какое-то время самому себе, внимательно огляделся, не забывая присматривать, чтобы дикоша держалась поблизости. По моей мысленной просьбе фейри погасила «Светлячка» и юркнула за отворот моей куртки. На всякий пожарный. Стены зала цепочкой окольцовывали десятки проемов, ведущих в тесные помещения. Сквозь распахнутые двери некоторых можно было разглядеть неказистое убранство. Брошенные прямо на пыльный каменный пол лежаки или шкуры для отдыха, грубо выкованные из металлических прутьев стойки под оружие и кривобокие сундуки под шмот. Больше смахивает на тюремные камеры, чем на жилища.

Но самое интересное происходило в центре зала.

Болельщики сгрудились вокруг свободного пространства арены так плотно, что за их спинами сложно было увидеть фигуры сражающихся, но отчетливый звон скрещивающихся клинков выдавал суть происходящего. На мой взгляд на зрелище схватки собралось примерно полсотни воинов в разномастной одежде, большей частью кожаной и меховой: почти все что-то азартно орали и рычали, пихали друг друга плечами, локтями и кулаками, демонстративно хватаясь за кинжалы и мечи, но не пуская оружие в ход. Под каменным сводом зала на цепях висело несколько «люстр» из кованых металлических крестовин, усеянных чадящими свечами. Падая на людей и предметы, свет от свечей отбрасывал длинные колеблющиеся тени, создавая своеобразную атмосферу мрачного сюра…

Я сказал людей?

Поторопился выдать желаемое за действительное.

Стараясь не привлекать внимания, я медленно двинулся вокруг толпы, в тщетной попытке высмотреть хоть одно человеческое лицо, чувствуя, как от нарастающего смятения все сильнее стучит сердце. И с этими… существами мне предстоит уживаться вместе?! Проклятье, мне сейчас реально поплохело.

Я обнаружил еще нескольких великанов, таких же, как тот, что нес ракшаса. И насилу разглядел парочку коротышек-хоббитов в первых рядах ристалища – это и понятно, иначе бы они ни черта не увидели. Но основную массу толпы составляли лишь похожие на людей существа. Худые костлявые фигуры, затянутые в меховые и кожаные балахоны, с непропорционально узкими для своего роста плечами, лишь на полголовы уступающие «оркам». Пламя свечей выхватывало голые желтые черепа и уродливо-узкие, словно сдавленные невидимым прессом с двух сторон, лица – угловатые настолько, что кости, казалось, прорывались сквозь кожу. Причем совершенно безволосые – ни усов, ни бровей, по-моему, даже ресниц нет. Лица этих существ, взиравших друг на друга глазами с бесцветной радужкой – словно им в глазницы студень залили, казались абсолютно бесстрастными. А открывающиеся в криках рты с тонкими, как росчерк карандаша, губами, резали слух и взгляд отталкивающим диссонансом. Двое из таких существ сражались на арене. И при всей своей нелепости и чуждости телосложения для человеческого взгляда, двигались они с поразительной ловкостью и скоростью, обмениваясь стремительными ударами коротких, чуть больше полуметра, мечей. Отскоки, выпады, обманные пируэты следовали друг за другом с такой интенсивностью, что за ними невозможно было уследить…

Звон мечей и крики заглушили звук шагов и я не заметил, как Мышуня с Громилой оказались рядом. Они уже успели избавиться от ракшаса и я предположил, что они спешат присоединиться к развлечению, но ошибся. Не сбавляя шага, великан вклинился в толпу, легко, словно бумагу прорвал строй и очутился внутри. Коротко рявкнул – и сражение мгновенно затихло. Еще несколько отрывистых распоряжений и из толпы, как по волшебству, выделился отряд в четыре бойца. А потом Мышуня с неожиданной силой вцепилась мне в руку и вытащила на всеобщее обозрение под десятки изучающих взглядов. Коротышки уставились с дружелюбным любопытством, обмениваясь оживленными репликами, великаны смотрели молча и бесстрастно, а вот желторожие почему-то щурились с откровенным презрением, словно я перед ними в чем-то провинился лично. Терпеть не могу подобные смотрины, но пришлось стиснуть зубы и сделать вид, что меня подобное представление ничуть не волнует. Напуганная чрезмерным вниманием, дикоша прижалась к ноге. Первый раз вижу, чтобы питомец так явно проявил страх.

Едва Мышуня успела торопливо всунуть мне в руки какой-то неприятно скользкий меховой сверток, как великан снова рявкнул и подтолкнул меня в спину к отделившейся четверке из желтокожих нелюдей. Я даже испытал некоторое облегчение, когда сам же Громила и повел нашу команду за собой – прочь из зала. Лишь бы подальше от этой недружелюбной толпы. Да еще, оказывается, и хоббитка увязалась следом.

А затем наш отряд оказался под открытым небом во внутреннем дворе крепости, который просторной подковой опоясывала глухая стена высотой метров в шесть, без каких-либо признаков прохода. И на меня снова свирепо накинулась проклятая вьюга, выдувая из-под одежды накопленное в пещерах тепло и впиваясь в кожу и плоть ледяными укусами.

Не задерживаясь, отряд принялся цепочкой взбираться по каменной лестнице, ведущей на увенчанный зубцами гребень. Пришлось осматриваться мимоходом, взбегая следом. Мышуня пыхтела позади, бесцеремонно подталкивая в спину, когда ей казалось, что я мешкаю. Наверху ветер рванул сильнее, прошелся ледяной скребущей лапой по обнаженной коже черепа, стягивая ее стылой коркой. За время, потраченное на путешествие сквозь гору, ветер снаружи вроде немного ослаб. И хотя снега в воздухе кружило еще изрядно, с высоты стены открывался впечатляющий вид на огромную долину далеко внизу, окруженную горами и утопающую в буйстве непогоды. Сразу под крепостью заснеженные склоны в живописном беспорядке протыкали зубья скал, у подножия спуска темнели пятна замерзших озер, еще дальше сквозь затихающую метель интуитивно угадывались останки разрушенного города – искаженные, затертые расстоянием очертания неких развалин…

И что все это значит? Меня с ходу отправили в караул?! И как я тут выдержу на таком холоде, без теплой одежды, без самой завалящей шапки?!

Увы, я паниковал преждевременно.

Потому что все оказалось гораздо, гораздо хуже.

Повинуясь властным окрикам Громилы, желтолицые «аскеты» подняли с парапета скрутку с веревочной лестницей и с сухим перезвоном замерзших узлов раскатали его за стену. А затем один за другим принялись ловко соскальзывать вниз. Когда четверка оказалась у подножия крепостной стены, Мышуня толкнула меня в бок и требовательно указала на лестницу. Я недоверчиво уставился сперва на нее, потом глянул вниз на желтолицых, деловито разворачивающих личные свертки, оказавшиеся обыкновенными меховыми накидками, затем в смятении посмотрел на Громилу. Встретившись со мной взглядом, он снова повелительно рявкнул и с угрожающим видом шагнул в мою сторону, нависая, словно скала. Твою ж…

Вот теперь самое время начинать паниковать.

Глава 3. Экстремальная привязка

Восседая на превращенной в «меховое средство передвижения» накидке, в который уже раз расставляю ноги и вбиваю пятки в склон. Пропахав глубокие борозды, резко останавливаюсь, вскакиваю, сую накидку под мышку и бегу за своей группой, проваливаясь почти по колено в рыхлый снежный покров.

Четверка «аскетов» быстрой трусцой отправляется в обход очередного препятствия – на пути выросло массивное скальное образование, склон словно раздвинул каменный кулак выбирающегося наружу великана. И мне важно не отстать. Я двигаюсь последним, поэтому порывы ледяного ветра бросают поднятую отрядом снежную пыль мне навстречу и она болезненно царапает онемевшее от холода лицо, заставляя глаза слезиться.

Фурии проще, малый вес позволял ей бежать по снегу, не проваливаясь. А Кроха сидит у нее на загривке, зарывшись всем тельцем в мех, насколько это вообще возможно. Жаль, но фейри пришлось покинуть нагретое местечко под моей одеждой на груди. В такой тесноте ее немудрено и придавить при неосторожном падении. Именно это едва не случилось, пока я приноравливался к экстремальным методам проводников. На Кроху было тяжко смотреть, холод грыз ее тельце не на шутку и фейри приходилось растрачивать усвоенную в пещерах энергию кристалла исключительно на обогрев. Ума не приложу, что с ней делать, когда эта энергия иссякнет…

Спуск на импровизированном средстве грозил и меня самого превратить в ледышку, но интенсивные перебежки помогали согреться. Эти желтолицые, похоже, решили проверить новичка на прочность и почти не обращали внимания на то, как я справляюсь. Они не проявляли явной враждебности, но и помочь не пытались. Ни словом, ни жестом. Только иногда кто-нибудь из них бросал быстрый презрительный взгляд, чтобы проверить не свернул ли я шею. Не дождетесь. В общем, приходилось поспевать изо всех сил. Пока не пойму происходящего – выбора нет. Все сильнее крепло подозрение, что этот поход состоялся благодаря именно моему появлению в крепости и кое-какие догадки о цели путешествия уже имелись.

Что первым делом должен сделать игрок практически в любой игре, попав в новую локацию? Особенно после сложного и опасного пути или, как в моем случае, после пространственной переброски из черт знает откуда в черт знает куда? Правильно, игроку необходимо закрепиться. Прописаться в точке сохранения. Чтобы в случае гибели не отбросило на прежнюю локацию и не пришлось повторять путь заново. Но то обычная игра, а что произойдет, если я не сделаю этого здесь, в этой Вселенной ИКС? Кану в Лету? Исчезну в небытие навсегда? Даже думать об этом не хочется. И так как чаще всего для прописки служат порталы, то выходит, что мне действительно нужно туда, куда меня так бесцеремонно тащат желтолицые. А именно: к ближайшему очагу цивилизации с Репликатором и минимальным набором услуг. Чтобы прошить инфу о своей персоне в местной базе данных. То есть эти нелицеприятные личности для меня же и стараются! Так что плевать на манеры, главное – результат. Первым делом, как доберемся, отправлюсь прямиком к визажисту, нужен до зубовного скрежета, иначе мозги под голым черепом отморожу окончательно… Хотя, может, и привыкну – мои безволосые проводники вроде никакого дискомфорта не испытывают. Если это расовая особенность, то очень правильная и уместная для этой локации. Мне бы тоже такая не помешала…