Принц в неглиже

Машина тихо скользнула за угол.

– Все, никого нет, – громко прошипела я из-за другого угла.

– Тащи куклу, – сипло пробасила Ирка, балансируя на стремянке и одновременно стягивая с себя жуткое красное одеяние.

– Смотри не грохнись, – пробормотала я, приближаясь.

Под просторным плащом у меня на животе топорщилась сложной формы выпуклость. Резиновые куклы из секс-шопа, как выяснилось, норовят выскользнуть из рук – может, это и эротично, но крайне неудобно при транспортировке.

Ирка уже топталась на земле.

– Давай-давай. – Она нетерпеливо вырвала у меня сексапильную голышку и проворно обрядила ее в свою красную куртень. – Во, белокурая бестия!

– Где вы, извращенцы? – криво ухмыльнулась я.

– Ладно, сойдет, – придирчиво оглядев резиновое чучело, постановила Ирка. – С полчаса продержится.

Мы усадили гуттаперчевую девочку на нижнюю ступеньку стремянки, закрепили скотчем. Наверное, издали она и впрямь смахивала на даму, изумленную жизнью (отсюда – широко открытый рот) и, безусловно, сумасшедшую. Красотка удивительно хорошо гармонировала со свеженаклеенным плакатом байк-шоу: казалось, она только что крайне неудачно упала с изображенного на нем звероподобного мотоцикла.

– Ее по ту сторону стены сажать надо, – сказала я, содрогнувшись. – Впрочем, тебя тоже.

– Хватит болтать! – рявкнула Ирка. – Где пес?

Том ожидал своего часа за углом, коротая время за предоставленным Иркой легким обедом: берцовая кость не то слона, не то бегемота. Не без труда оторвав Томку от трапезы, я приволокла его к Ирке, потыкала псу в морду пустым мешком из-под Монтика и толкнула животное вверх по стремянке. Том на удивление легко сиганул на стену и бесшумно канул вниз по другую ее сторону.

– Теперь ты, – сказала Ирка.

– Ненормальная, – в сердцах выругалась я. – Рыцарша стукнутая. Других мужиков на свете нет, кроме твоего психованного нудиста!

– Пошла! – Ирка, как гирю, выжала меня вверх одной правой.

Я перелетела через стену, едва коснувшись ее, и приземлилась аккурат на Томку. Он оказался достаточно мягок и упруг. Я быстренько отбежала на пару шагов, ожидая Иркиного приземления, – не хотелось попасть под нее. Она спрыгнула со стены – земля дрогнула.

– Ну, чего встали? Ищите Монтю. У нас полчаса максимум. Потом к этой дуре кто-нибудь начнет клеиться – вот будет облом!

– Том! Ищи! – скомандовала я.

Полной уверенности в том, что своенравная собака пойдет по следу, даже если возьмет его, у меня не было, но получилось! Пес рванул с места в галоп, дернув поводок, на другом конце которого болталась я.

Первую пару метров я проехала, как на водных лыжах, потом мои руки оказались вытянутыми далеко вперед, а ноги – далеко назад, и я покатила по сырой траве, как сани-волокуши. Следить за маршрутом я уже не могла: Томка стремительно лавировал между деревьями, а меня заносило, как второй прицепной вагон трамвая, в результате чего наше продвижение вперед – на мой взгляд, слишком быстрое – сопровождалось однообразным и болезненным звуком «бум!». Позади владимирским тяжеловозом топала Ирка, наступая мне на пятки в буквальном смысле. Потом скользкая трава сменилась крайне неуютным гравием, пару раз меня стукнуло о лавочки, Томка рыкнул и прянул вверх, меня подбросило в воздух и тут же прижало к земле неимоверной тяжестью.

– Перегрузки, – пробормотала я, видя перед носом приплясывающие задние лапы овчарки.

Ирка, упавшая на мою спину, проползла по мне на полметра вперед, перехватила поводок выше моих сведенных судорогой рук и скатилась вбок. Одновременно, как в синхронном плавании, мы с ней встали на четвереньки и огляделись.

Посмотреть было на что. На расставленных по кругу парковых скамейках, поштучно и группами, сидели тихие люди с округленными глазами.

– Чего они вытаращились, как ненормальные? – не поворачивая головы, шепотом спросила Ирка.

– Ненормальные и есть, – так же шепотом ответила я. – Это же психи, идиотка!

– На себя посмотри! – огрызнулась Ирка.

Мысленно я представила нас со стороны – две дамы и собака, все на четвереньках – и мгновенно нашла нужную тактику.

– Гав! – вызывающе сказала я ближайшему психу.

Ирка изумленно поперхнулась. Томка плюхнулся на задницу, с интересом повернул ко мне голову и пошевелил ушами.

– Гав-гав! – с нажимом повторила я, приглашающе лягнув Ирку задней ногой.

Слава богу, дошло: она энергично кивнула и затявкала – тонко и пронзительно, как карликовый пинчер. Интерес, отчетливо обозначившийся было в глазах окружающих нас психов, потух.

– Дальше-то что? – прошептала Ирка в паузу между тявканьем.

Я гордо, как призер собачьей выставки, прошествовала к ближайшей скамейке. Сидящий на ней одинокий Монте поспешно поджал ноги.

– Гав! – громко сказала я, по всем правилам собачьего этикета протягивая ему лапу. И тихо добавила: – Ю ар дог, андестенд?[1] Дог!

– Ват? – спросил он.

– Киловатт! – шепотом рявкнула я. – Ай вонт ту сейв ю,[2] андестенд? Ю ар дог, крейзи, квикли! Дог!

На физиономии Монте отразилось понимание. Андестенд ведь, понимает, когда хочет, гад! В смысле, гав…

– Гау? – с отчетливым англо-американским прононсом негромко взлаял он.

– Гав, – поправила я: сказались пять лет педагогического стажа.

– Гау!

– Гау ду ю ду, – пробормотала я в сторону, как ругательство. – Давай же, пошел, комон! Пока не пришел ОМОН…

Умница Монтик медленно и неуверенно сполз с лавочки и встал на четвереньки. Томка забил хвостом, поднялся на ноги и лизнул нового собрата в ухо.

– Тяв-тяв! – невыразимо игриво вымолвила Ирка, поворачиваясь к Монте полубоком.

– Фу, Ирка, это пошло! – прошептала я.

– Заткнись, – сказала Ирка. – Значит, так, кобели и… гм… дамы! Слушай мою команду: сначала бегом, потом барьер, потом снова бегом, а там разберемся!

И мы всей стаей ринулись в обратном направлении. Том стену перемахнул, Монтик перебрался, ловко подтянувшись, меня снова подбросила Ирка. Чтобы вытащить ее саму, я, не слезая с гребня, опустила за стену стремянку, которую затем пришлось вытягивать. Возня с лестницей поглотила все мое внимание, и от общей суеты остались фрагментарные воспоминания: как Ирка скручивала в тугой комок резиновую бабу, заталкивая ее в сумку с неиспользованными афишами; как я волокла за угол к машине все ту же растопыривающуюся на ходу стремянку, между створками которой все время вклинивался Томка; как Ирка на пути к автомобилю с сумарем в руках пару раз немотивированно шлепалась на четвереньки – видно, успела привыкнуть.

Монте в этой кутерьме мы выпустили из виду – на три-четыре минуты, не больше, но этого оказалось достаточно. Когда, ревя мотором, наш четырехколесный друг вырвался из-за угла на оперативный простор, Монтика, оставленного под стеной, на месте не было.

– Сперли мужика, – со злостью проговорила Ирка. – Вот блин! Так я и знала!

– Может, сам ушел?

– От меня еще никто не уходил! – зловеще сказала Ирка.

– Тогда будем искать, – примирительно заметила я.

Затолкав собаку на заднее сиденье и привычно прикрутив поводок к раме переднего кресла, я выпрямилась, оглядела окрестности и решила:

– Я направо, ты налево. Посмотрим в переулках, думаю, далеко он уйти не мог. Бегом!

На беглый осмотр местности вблизи психиатрички ушло какое-то время. Когда я вернулась к машине, Ирка уже была там. Заглядывая на заднее сиденье, она что-то бормотала. Подойдя поближе, я услышала:

– Тю-тю-тю, хорошая собачка!

Беседовала она не с Томкой: рядом с моим псом устроилась еще одна, совершенно незнакомая овчарка.

– Откуда собачка? – едва отдышавшись, спросила я.

– Из лесу, вестимо! В смысле из психушки!

– Да ну?!

– Ну да! Упала со стены и прямиком к нам в машину!

Это мне не понравилось: я боялась погони.

– Выгони ее из машины. Это наверняка служебная собака, милицейская. Что-то морда ее мне знакома, не иначе попадалась в какой-нибудь оперативной съемке.

– Она не уходит!

– Тогда закрой дверцу, а сама садись вперед! Быстро!

Оскальзываясь на листве, облетевшей с кленов за стеной, мы с Иркой разбежались по разные стороны автомобиля, заняли свободные от четвероногих сиденья и поспешно покинули место своего неудавшегося преступления.

Полковник Лапокосов смотрел на унылый скверик с сырой опавшей листвой в окно приемного покоя. На влажных лавочках, покрытых несколькими слоями слезающей краски, сидели пасмурные личности идиотской наружности. Наружность не обманывала: личности действительно были идиотами, олигофренами, имбецилами и прочими дебилами в законе – то есть согласно диагнозу. Неофициально статус почетного идиота полковник Лапокосов именно в эти минуты самокритично присваивал себе. Секретного агента Шило, внедренного в окружение подозреваемого в антиправительственном заговоре мелкого провинциального дельца по кличке Беримор, сначала потерял из виду, а потом своевременно не нашел именно он. За что и казнил сейчас себя и других. Полковник опоздал всего на четверть часа, но за это время Сидоров опять умудрился развернуть бурную деятельность.

– Показания очевидцев расходятся, – деликатно кашлянув, сказал лейтенант Филимонов. – Один из пяти свидетелей заявил, что пропавший был похищен инопланетянами киноидной расы, двое клянутся, что он оказался волком-оборотнем, четвертый очевидец конкретно ничего не сказал, потому что с тех самых пор повторяет одну только фразу: «Аки пес смердячий».

– А пятый? – Лапокосов неприязненным взглядом сверлил румяного лейтенанта в лазоревом халате.

– Пятый взялся показать, где прячется пропавший.

– И? – Полковник подался вперед.

– Привел меня в библиотеку. – Лейтенант вынул из кармана иллюстрированное издание «Маугли».

– Идиоты, – злобно бросил Лапокосов.

– Что с них возьмешь, – поддакнул капитан Сидоров.

Полковник с трудом сдержался.

– Следы?

– По траве явно волокли тело. Собака тоже была – крупная, возможно, овчарка. А вообще эти чертовы психи метались, как ненормальные, и так там натоптали…

– Мы нашу собаку по следу пустили, Карменситу, – оживленно сообщил капитан Сидоров. – Это же не сука, а Шерлок Холмс в юбке! То есть в ошейнике…

– И?

Сидоров пожал плечами:

– Взяла след, рванула через парк и как сиганула на стену– у кинолога руки разжались, поводок выпал… Карменситу до сих пор ищем…

Лапокосов зажмурился. Он, только он один, был посвящен очень важными людьми в подробности темной истории с пропавшим компроматом. Организация и проведение тайной операции по обнаружению и максимально деликатному изъятию «информационной бомбы» были возложены первыми лицами лично на него. Если агент Шило не выйдет на связь сам…

– Вы мне эту суку найдите, – жестко приказал полковник, имея в виду пропавшего. – Живым найдите, слышите?

– Так точно, – сказал капитан Сидоров. – Да вы, товарищ полковник, не сомневайтесь – наши ребята за Карменситу и сами переживают. Любят ее, тварь такую…

Полковник Лапокосов поперхнулся, вытаращился на капитана, потом крепко зажмурился, глубоко вздохнул и мысленно досчитал до десяти. Сидоров и Филимонов напряглись. Полковник открыл глаза и матерно заорал – так громко, что с клена под окном враз облетели последние листья.

– Жрет, сволочь, – умиленно пробормотал Вася Бурундук, глядя на Сержа, поглощающего сложный салат.

Салат состоял из крабовых палочек, консервированной кукурузы, свежих огурцов, риса и майонеза, на вид он являл собой густую разноцветную массу и ассоциативно назывался «Морская болезнь». Псевдоаристократ Беримор уважал салат за дороговизну компонентов и пикантный вкус, ничуть не напоминающий макароны по-флотски, набившие оскомину во времена его малообеспеченного детства. Экономка, хозяйничающая в трехэтажном Бериморовом особняке, не стремилась разнообразить гастрономические пристрастия хозяина, в результате чего дежурный ужин Сергея Петровича на данный момент состоял из «Морской болезни» и пива. И то и другое в объемистой таре помещалось в холодильнике, пока Бурундук, исполняющий обязанности «прислуги-за-все», сервировал стол. Сервировка в стиле примитивизма-авангардизма объединяла в едином порыве крахмальную скатерть с кружевной оторочкой, севрский фарфор, серебряные вилки, трехлитровую эмалированную кастрюлю с салатом и пластиковые бутыли с пивом «Очаковское специальное». Кастрюлю Бурундук водрузил посередине стола – на равном расстоянии от Беримора и Сержа. Ни тот, ни другой до емкости дотянуться не могли, поэтому Вася с черпаком занимал пост у демаркационной линии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ты собака, понятно? (англ.)

2

Я хочу тебя спасти (англ.).