Невменяемый собственник

Затем подписи, даты, титулы, всё как положено. Не только письма получались, но и натуральные доверенности на ведение дел, связанных с факторией. И всё равно маркиза, устремившаяся к апартаментам герцогини Вилеймы, чувствовала себе недовольной и обиженной:

«Некрасиво они поступили. Могли хотя бы со мной лично попрощаться… Мне показалось, что, при всей их заносчивости, мы всё-таки сдружились. Да и детей жалко, им так было хорошо вместе… Вот интересно, Кашад со своей матерью ещё здесь?..»

Оказались на месте. Да и герцогиня встретила Мальвику словами:

– Послала на твои поиски служанку, мы хотим вылететь домой ещё до обеда. Так что можем уже начинать прощаться.

– Понимаю… Жаль, что с Кремоном не увидишься, – хотя на самом деле маркиза радовалась такой поспешности отъезда, – он всё утро будет занят.

– Надеюсь, что ненадолго расстаёмся с ним. Всё равно скоро встретимся.

– Ты прилетишь сюда ради фактории?

– Больно надо! Это уже мне неинтересно, можешь сама заниматься её развитием. Удачи тебе в этом увлекательном деле!

– Спасибо!.. Тогда где ты собираешься его увидеть?

– Кремон мне говорил, что скоро отправится на Северный континент. У него там дел скопилась страшная уйма. Ну и меня вместе с сыном пригласил.

Причём всё сказанное прозвучало настолько двусмысленно и с таким глубоким подтекстом, что Мальвика растеряла всю свою врождённую сообразительность. Получалось, что более старшая, опытная, самоуверенная соперница нисколько не сомневалась в том, что Невменяемый её и пригласит, и приветит, и встретит, и, может, ещё чего сотворит…

А уж про самый огромный плюс возможного продолжения отношений и упоминать не стоило. Это – Кашад, признанный старший сын всемирно известного героя, который только одним фактом своего существования ставит бывшую наёмницу Золану Мецц несоизмеримо выше любой иной женщины, претендующей на место рядом с Кремоном.

Поэтому сказанное переводилось так: «Ты, малышка, занимайся здесь факторией, а я преспокойно встречусь с Кремоном в Пладе и всё, что надо, сама устрою».

Холодная расчётливость быстро погасила панику в сознании Баризо, и она вспомнила все высказанные названым братом планы и рассуждения. Он ни одним словом не обмолвился, что собирается в Пладу. Значит, пока расстраиваться рано, да и заявление герцогини ничем не подкреплено, она могла выдать желаемое за действительное. Герой не только её приглашал в гости, он всех приглашал. Ещё и настаивал, что дети у него должны проводить весьма много времени.

Так что маркизе удалось, пусть и криво улыбнувшись, но выдать в ответ:

– Это будет просто здорово, если ты с Кашадом погостишь у нас в Пладе. Мы и в самом деле здесь надолго не задержимся. Как только наладим работу фактории, сразу на север подадимся. А здесь всем оставим заниматься надёжного управляющего.

– Мой совет, – снисходительно улыбнулась Вилейма Шиари, – никогда не надейся на управляющих, всё делай сама. Да и доверять им нельзя, особенно в начале становления всего процесса. Всё испортят. Немало примеров могу привести…

Она принялась живописать нерасторопность управляющих несколькими своими объектами недвижимости, а сама внутренне радовалась проявленным Мальвикой упорству и настойчивости:

«Вот и хорошо, что она по своей неопытности не понимает самого главного. Ни одна умная женщина не должна находиться сейчас рядом с Кремоном. Это правило могут нарушить только сёстры, мать или дочери. Потому что мужчина в страшном горе, он ни в единой особи не заметит женственности, его сознание до сих пор затуманено Ягушей и фактом трагической её гибели. Такой великий человек и утрату переживает великую и с великими эмоциями. И любая подруга, кто окажется сейчас с ним рядом, так навсегда и останется в ранге родственницы. Если вообще не станет ненавидима за малейшую, пусть даже нечаянную, попытку соблазнения.

Да! Мои слова о скором приезде маркизу задели. Она теперь ни на шаг не отойдёт от Кремона. Тем самым навсегда хороня свои надежды завести с ним любовные отношения. А я… я появлюсь когда надо, месяца через три, а то и четыре… И со своим талантом отступить вначале для замаха, а потом с умением с первого приступа брать любую крепость справлюсь с мужской меланхолеий, грустью и одиночеством. Надо уметь выждать и знать, когда действовать!»

Баризо о подобных мыслях своей главной соперницы не подозревала. Опыта ей и в самом деле не хватало. Рассеянно слушая о глуповатых и ленивых управляющих, она всё больше убеждалась в правильности своего решения: ни на час не оставлять своего избранника без своего пристального внимания. Опекать – постоянно. Помогать – в каждой мелочи. Советоваться – по каждому вопросу. Стать для него всем, и вот тогда…

«Тогда уж точно он без меня не сможет и дня прожить!»

Придя к такой мысли, она ещё больше обрадовалась, что последняя, весьма колоритная и опасная соперница убывает на свою родину. Теперь уж точно никто не сможет помешать в планах приручения возлюбленного мужчины. Да и дельная мысль мелькнула – устроить так, чтобы к моменту возможного прибытия в Пладу Вилеймы с сыном Кремона там не оказалось. Чтобы сотворить подобное, много ума или фантазий не потребуется. Ещё вчера за столом герой перечислил уйму дел, которые ему следует сделать как можно быстрей, и невероятное количество мест, которые ему надо посетить в обязательном порядке прямо-таки немедленно. Ещё и советовался с названой сестрой, как это ему всё упорядочить и обустроить, чтобы всё успеть и ничего не упустить.

Теперь подсказать и правильно спланировать труда не составит. Хотя и следовало уточнить у герцогини время её предполагаемого визита в столицу Энормии. Для этого молодой женщине ума хватило:

– С управляющими и в самом деле проблема. Поэтому придётся первый месяц самой тут находиться. Хорошо, что Кремон обещал своё постоянное присутствие. Потом у нас несколько поездок и дальних путешествий… А ты когда к нам собираешься в гости? А то мы никак ранее чем через три месяца в Пладе не появимся.

– Вот и отлично! – искренне порадовалась опытная соперница. – Как раз через три с половиной месяца я и наведаюсь в «Каменную Радугу». А сейчас извини, буду собираться…

– Да, да, не буду тебе мешать! – Мальвика расцеловалась со своей новой подругой и умчалась со словами: – У нас с Кремоном на сегодня ещё столько дел намечено!

Не могла не подчеркнуть напоследок, насколько она с ним близка и насколько объединена общими чаяниями. И не могла слышать, как вслед ей понеслось тихое фырканье:

– Глупышка! Ничего во взгляде и в поведении мужчин не распознаёт…

А маркиза мысленно радовалась появившемуся сроку, за который она сумеет стать для Кремона всем. Потому и спешила к пирсам в ущелье, чтобы немедленно и надолго присоединиться к любимому. Можно сказать, вовремя успела, там как раз завершали погрузку большого плавера комплектующими для строительства фактории, ну а в малый плавер уж собирались рассаживаться семь особей во главе с Хлеби Избавляющим, которых недавний отшельник намеревался перевезти за Барьер с последней ходкой.

Заметив опаздывающую Баризо, Невменяемый махнул рукой в сторону артефакта Древних:

– Усаживайся, скоро отплываем. Но почему без багажа?

– Вон моя сумка и рюкзак. Уже закинули.

– Молодец, предусмотрительная, – похвалил Кремон. – А где все наши мамочки с детками?

Он не просто рано встал, а задолго до рассвета. И все эти часы работал с невероятной интенсивностью. Успел опросить отобранных для работы в царстве плайшири добровольцев и с ходу стал делать первые переброски грузов, строителей и натуралистов-изыскателей. Потому ничего и не ведал об отъезде трёх женщин и подготовке в дорогу четвёртой.

Пришлось ему кратко пересказать новости, да и письма-доверенности продемонстрировать. Почему-то Кремона эти новости почти не расстроили:

– Так я и предполагал. Но в любом случае они не правы и ещё не раз пожалеют, что отказались от своих прав в обладании факторией. Только обидно, что с детьми не удалось проститься.

– Ну, с ними-то ты всё время можешь общаться, – напомнила Мальвика очевидное. – На любом расстоянии и в любое время. – И тут же постаралась перевести разговор в другое русло. И тоже к тому, что вчера было обещано во время позднего застолья: – Тигры точно выполнят своё обещание?

– Не сомневайся.

– А вдруг они умчались по тревоге от системы? И нас не дождались?

– Тоже ничего страшного. Просто подождём, пока они вернутся. Или ты куда-то торопишься?

– Нет. Просто ты обещал вчера, что, когда останемся наедине, мы с тобой сядем и тщательно спланируем все наши действия на ближайшие месяцы. Вот и не хочется терять лишней минуты.

– Понял. Всё будет зависеть от тигров… Давай, усаживайся в плавер!

Он ещё переговорил с несколькими Эль-Митоланами на берегу, а потом и сам поспешил к артефакту Древних. Система транспортировки и перевозки выглядела несколько сложно, на взгляд со стороны, зато вполне просто и функционально для информированных. Маленьким плавером колдун на коротком буксире волок большой, на котором не было единой живой души. Пусть и страшно медленно, зато уверенно и с полной безопасностью для пассажиров, находящихся рядом с Терраформкастом третьего ранга. Именно такой титул Невменяемый получил на землях Грозовых Туч, или, как правильней их теперь следовало называть: в царстве плайшири.

Никто иной, кроме созданий с таким титулом, не мог проникать в царство и уж тем более перевозить за собой иные разумные существа. Поэтому ответственность лежала на Кремоне огромная за строителей, учёных и будущих производителей различных лекарств и бальзамов на основе собранных там трав и прочих растений.

На переправляемые грузы тоже имелись ограничения от системы: не больше собственного веса самого транспорта. То есть трофейный плавер мог использоваться сколько угодно раз, проталкиваемый через Барьер по инерции, но лишь с определённым по весу грузом и без живых существ на борту. Это предполагалось делать после того, как Невменяемый вдруг уедет отсюда далеко и надолго. Всё-таки факторию и в его отсутствие следует обеспечивать всем необходимым, как и забирать изготовленную продукцию. А чтобы большой плавер узнавался магической границей, колдун на нём уже с самого утра успел сделать намного больше положенных для фиксирования-опознания пяти ходок.

Причём успел не только комплектующие для строительства перевезти, но и похасов, телеги с повозками, самих строителей и много чего иного полезного и не очень. В перечень включался и печальный груз: прибывшие родственники забрали тела павших сентегов, тех самых порушников, которые спасли героя с Севера от гибели, но пали при этом сами. В мавзолее они сохранились идеально, что вызвало дополнительный ажиотаж среди учёных. По сути, имейся разрешение от плайшири на вольное посещение, наверное, все обитатели города Крея перебрались бы в царство и там продолжили свою научную деятельность долгие месяцы, если не годы.

Увы, лимит в шестьдесят особей превышать было нельзя. И то Кремон умудрился это ограничение обойти, заявив крылатым владельцам земель при утренней встрече, что забыл, дескать, про визиты личных друзей и близких родственников. Ему на это разрешили принимать ещё и гостей, но не больше чем восемь индивидуумов единовременно.

Вот практически только таких гостей и переправлял всемирно известный герой во время своего последнего, запланированного на сегодня плавания.

Глава 5

Намёки о будущем

Впервые за данный двойной Барьер, помимо Хлеби Избавляющего, отправлялись два Медиальта из империи сентегов и двое учёных-людей из академии наук Энормии. Всех четверых связывал между собой огромный интерес именно к мавзолею, как его назвал отшельник. К тому самому месту, где до сих пор оставалось тело маркизы Ягуши Познающей, погибшей супруги Кремона. Именно эти четверо мечтали хотя бы частично разгадать секрет неизвестных лучей, под воздействием которых умершее тело не разлагалось долгие столетия. И для этого они предполагали произвести некоторые анализы плоти, взятой с тел давно там возлежащих старых сентегов и непосредственно с самой женщины.

Другой вопрос, что вдовец пока не решил, стоит ли давать разрешение на подобное действо. Да и не только от него всё зависело. Чуть ли не первым рейсом он доставил в мавзолей Медиальта Ду-Грайта, можно сказать, названого отца Ягуши. Этот сентег воспитывал, обучал Ягушу и относился к ней как к родной дочери. Хотя она у него и считалась официально на должности конклатерры, или, иначе говоря, управляющей имением. И вот уже несколько часов Ду-Грайт находился в мавзолее сам, ведя самый тщательный осмотр и делая с помощью магии сравнительный анализ останков.

Так что первая задача предстояла совсем нерадостная: решить окончательно вопрос с захоронением. Но, чтобы как-то отвлечь своего ученика от грустной темы, Хлеби сразу с момента отплытия стал вспоминать учебные будни в Агване и как молодого колдуна когда-то лихо гонял строгий Ганби Коперрульф.

Кремон и в самом деле чуток отвлёкся, кивая и криво улыбаясь:

– Да уж, досталось мне тогда… Помню, помню…

– Можешь не благодарить, – продолжил Избавляющий. – Но раз помнишь, то почему до сих пор мне так и не дал ответ на заданную ещё тогда задачку? Не забыл, о чём речь?

– Что такое сон?

– Именно! Не хочешь похвастаться своим рациональным мышлением перед коллегами? Да и меня, как твоего главного учителя, потешить?

– Было бы чем тешить. – Казалось, что Кремон не станет отвечать и отчитываться за очень давно данное – более четырёх лет назад – задание. Но, немного подумав, всё-таки проговорил речитативом: – Сон – это пропасть между хорошо знакомым миром и неизвестностью. И порой в эту пропасть попадают частички той самой неизвестности, которую невозможно познать, рассмотреть из нашего мира. Возможность познания этих мизерных частичек даётся лишь во сне.

С минуту все сидели молча, размышляя над логикой сказанного. Ведь у каждого Эль-Митолана имелось собственное мнение по этому поводу. Слышалось только напряжённое гудение водомётов, толкающих по воде чрезмерный груз. Ну и, когда уже начали медленно входить в пространство Барьера, персональный учитель молодого колдуна похвально кивнул:

– Глубина вопроса, его суть – раскрыта верно. Хотя частности могут подвергаться опровержению. Так что твой ответ принимаю.

Как раз и толщу Барьера преодолели, не испытав на себе ни малейшего негативного воздействия. Кремон тотчас отключил двигатели малого плавера, и через минуту с маленького на большее судно перебрались два Эль-Митолана, уже входящие в штат фактории. Они привычно запустили на громадном плавере водомёты, и тот уже своим ходом поспешил к месту разгрузки. Тогда как Невменяемый на максимальной скорости своего маленького кораблика умчался далеко вперёд и готовился причалить возле конечной цели короткого плавания.

Стоило также при этом обратить внимание как на самого Хлеби, так и на четверых иных гостей. У них на лицах легко проступил сложный букет чувств: начиная от зависти и досады и заканчивая восхищением. Ведь сколько дней они бились над проблемой Шанны, пытаясь его преодолеть, перенапрягались морально и физически, и ничего у них, да и у всего огромного города Крея, где собрался огромнейший научный потенциал со всего мира, не получалось. А тут раз, всего-то небольшой разговор учителя с учеником, парочка коротких воспоминаний – и пассажиры уже в ином измерении. Без крови, шума и водной пыли.

Хорошо, что долго завидовать и травить себе душу осознанием собственной неполноценности не пришлось. Причаливая к камням совсем рядом возле водопада, Кремон указал рукой на темнеющий овал тоннеля:

– Вот там это помещение и находится! – Пока выбирались и шли к месту предстоящих исследований, на правах местного всезнайки продолжил объяснения: – Сам я лично всё, что смог, визуально и магически вокруг осмотрел. Но места с источником излучения не обнаружил, никаких иных помещений тоже. По моему мнению, чтобы до них добраться, надо вскрывать всю часть рукотворного русла Гайды. Что само по себе недопустимо. Прошу за мной!

На правах хозяина двинулся первым, только как-то странно покосившись вначале на Мальвику. Может, не желал, чтобы названая сестра расстраивалась или скорбела излишне возле трупов? Не хотел наносить ей моральной травмы? Но и оказавшись внутри, чаще всего посматривал именно на маркизу, словно пытался отследить её эмоции.

– Вы все знакомы между собой, – начал он при виде поднявшегося им навстречу Ду-Грайта, – поэтому сокращаем церемонию приветствия и сразу переходим к делу. Что интересного или необычного удалось заметить?

На обращённый к нему вопрос опекун и приёмный отец Ягуши только крыльями вначале развёл:

– Честно говоря, ничего толком просмотреть не смог, как и понять происходящее здесь. Все три тела находятся в одинаковом состоянии, словно умерли всего лишь несколько часов, а в отношении старого сентега, так вообще несколько минут назад. Наверное, это обуславливается тем, что старик так здесь и умер возле тела своей возлюбленной. Ну, разве что…

Он немного подумал и перешёл на язык настолько узкопрофильных медицинских терминов, что его понимали только Медиальты да частично академики из Плады. У остальных присутствующих знаний не хватало, и они встали с другой стороны от возвышения, на котором возлежало тело Ягуши, рассматривая её и тихо переговариваясь между собой:

– А может, тэшу помешали просмотреть что надо излишние украшения на теле? Как по мне, то их слишком много… Не так ли?

Так как Кремон на этот вопрос угрюмо промолчал, Протектор Агвана перевёл взгляд на маркизу Баризо. Но та сразу дёрнула плечиками в знак несогласия:

– Ну и что? Зато так красиво… – за что получила благодарный кивок от своего названого брата и уже смелей продолжила: – Да и не наше это дело, дедушка Хлеби, вмешиваться в подобные решения Кремона.

– Ну да, разве ты посмеешь сказать что-то против? – фыркал Избавляющий. – Кого я спрашиваю?.. Просто тебе, ученик, напоминаю, как старший по возрасту и на правах наставника: нельзя человека после его смерти так украшать, словно игрушку! Никак нельзя. Вот тебе самому нравилось, когда на якобы твою урну с костями навесили всё, что только отыскалось в сокровищницах нескольких государств?

Невменяемый тяжко вздохнул и даже несколько смутился, но ответил откровенно:

– Конечно, не нравилось… Скорей, это неприятно… кощунственно…

– Вот видишь! А ты свою супругу драгоценностями словно ковром укрыл. Ей бы такое тоже не понравилось. И где только набрал столько?

– У плайшири на Сонные плоды выменял…

– Щедрые они! – хмыкнул Протектор. – Да и другого добра, как я понял, у них невероятно много?

– Всё относительно. Это для них – много. А для всего мира – совсем ничего.

– Тут ты прав, спору нет… И жаль, что они в свои подземелья даже тебя не пустили. Или ты не стремился напроситься к ним в гости?

Кремон раздражённо поморщился. Такие деловые разговоры ему страшно мешали предаваться воспоминаниям о любимой и о последних, самых счастливых днях их жизни. Но нагрубить своему учителю и попросить его замолкнуть у него язык не поворачивался, так что волей-неволей следовало продолжать разговор:

– Не особо-то и надо…

– А что они решили делать со своими стратегическими запасами смолки для чешуи колабов и послеожоговой мази плезер? Разрешили твоей фактории начинать продажи немедленно?

– Только первую, самую небольшую партию. Да и то её ещё надо исследовать на пригодность, потом передать для анализов непосредственно в руки чёрных цилиндров. Всё-таки средство три тысячи лет пролежало невесть в каких условиях хранения, могло и в яд превратиться. А обидчивость и мстительность колабов – притча во языцех.

Как оказалось, Хлеби специально провоцирует собеседника на раздражительность и недовольство. Потому что отбросил в сторону пустопорожние разговоры и прямо-таки потребовал:

– Ну и что, принял решение? Тогда начинай убирать с тела Познающей все эти блестящие, но неуместные украшения! Или тебе помочь?

Кремон чуть не застонал от рвущейся из него досады:

– Ну и чем они тебе мешают?.. Чего ты к ним прицепился?

– Потому что так нельзя! По всем понятиям и традициям не положено.

– Знал бы, вообще тебя сюда не привёл… – бормотал еле слышно неутешный вдовец, но его опекун всё равно расслышал со своим слухом каждое слово:

– Веди себя достойно и держи в руках свои чувства! Мальвика! Ну-ка, помоги мне…

Но маркиза испуганно отшатнулась назад, а потом и вообще отошла к прозрачным окнам, за которыми низвергались вниз лазурные потоки водопада. И, когда ей вслед понеслись укоры от двоюродного дедушки, она снизошла до пояснений:

– Ягуша словно живая… У неё никто не имеет права забрать хоть одно колечко.

– Уф! Как же с вами двумя тяжело! – закатывал глаза наставник и дед. Ещё и за рукав вчерашнего отшельника бесцеремонно дёрнул, разворачивая к себе лицом: – Неужели ты не видишь, что половина из украшений – это артефакты? Часть из них уже и подзарядилась под влиянием излучения и начинает негативно действовать на тело. То есть аннулировать лучи сохранения.

Услышавший это, Ду-Грайт оборвал свой диспут с коллегами и тоже подключился к данной теме обсуждения:

– И я это чуть ли не сразу заметил! Но как-то не решился незамедлительно высказать итог своих выводов. Для меня Ягуша была словно родная дочь, поэтому и чувства Кремона понимая, не посмел сказать, что драгоценности и украшения желательно убрать немедленно.

Сразу двух мнений оказалось достаточно для Невменяемого. Он тут же принялся интенсивно собирать все побрякушки с тела погибшей супруги и ссыпать их в раскрытую Хлеби сумку. Даже все кольца снял, оставив только единственное, которое подарил ещё во время совместного путешествия-прорыва к столице континента.

После чего замер над телом возлюбленной, рассматривая его уже несколько иным, более трезвым, что ли, взглядом.

Ну и, наверное, подобное действо помогло принять окончательное решение после вопроса одного из Медиальтов:

– Так что ты окончательно решаешь по поводу захоронения супруги? В фамильном склепе Ду-Грайта она будет покоиться или здесь оба входа замуруешь стенами?

В сущности, ещё в Крея герою кто-то советовал вообще отвезти тело в Пладу и захоронить там, но теперь и это казалось кощунственным, совершенно излишним надругательством над останками. Пусть спокойно покоятся именно здесь. Тем более что здесь оно сохранится на тысячелетия в своей неизменности, а не превратится в жалкий прах за очень короткое время. Вот вдовец и заявил:

– Ягуша останется навсегда в этом мавзолее.

Тем более что после удаления отсюда драгоценностей никому и в голову не придёт взломать стенку в тоннелях и разграбить могилу. Хотя в мире и существовали подобные любители наживы.

Предполагался и такой вариант решения, поэтому Ду-Грайт вначале согласно кивнул, а потом попросил:

– Тогда оставляйте нас здесь до завтра. Или сколько мы тут в наших исследованиях выдержим. Всё-таки впятером мы можем приблизиться немного к разгадке здешней тайны.

Стоило Кремону согласно кивнуть, как Мальвика первой устремилась на выход. За ней следом и Хлеби двинулся, перекашиваясь от тяжести громадной сумки. Ну а за ними и вдовец покинул мавзолей, всецело доверяя названому отцу Ягуши и будучи уверен, что никто над останками издеваться не посмеет.

Снаружи все трое двинулись вдоль правого берега вверх по руслу Гайды, разве что вначале мужчины мотнулись к плаверу и оставили тяжеленную сумку там. Но когда прошли метров двести, выбравшись на открытое пространство, Хлеби увидел на фоне горизонта первых плайшири. Представители народа курьеров словно молнии рассекали пространство, закладывая крутые виражи и вытворяя немыслимые пируэты. Причём количество узкокрылых летунов поражало Протектора.

– Это все, кто вышел за последние дни из подземелий?

– Только часть, – присмотрелся вчерашний отшельник. – Ещё позавчера плайшири отыскали несколько хабуку в своих хранилищах, и теперь возле Двери с той стороны стоит постоянная очередь. О! Нас уже заметили, кажется… Сейчас кто-то обязательно прилетит. Или сразу Старшим сообщат…

– И все здесь рядом устраиваются после переселения?

– Конечно. Вон в тех скалах оказалось невероятное количество удобных и совершенно сухих пещерок. Все там и селятся, потому что в подземелья уже никто возвращаться не желает, после того как полетал на открытом пространстве.

– Ну да… кто бы сомневался… А где же тигры?

Полосатых красавцев пока в пределах видимости не наблюдалось, но троице в любом случае оставалось пройти всего лишь метров двести до того места, где строители уже начали закладывать фундаменты зданий под факторию.

Тут работало максимально возможное количество разумных, почти сорок особей. Ещё десять – являлись транспортниками, грузчиками, ездовыми. Два из них управлялись с большим плавером, остальные грузили и доставляли на подводах грузы к месту стройки. Дело спорилось, и всё необходимое обещали построить дней за двадцать. Потом строителей сменят научные деятели и колдуны, умеющие сделать из любой целебной травки полезную для живого существа панацею.